Самиздат продолжает публиковать серию текстов про нефть и другие энергоресурсы. Преподаватель экономического факультета СПбГУ Константин Лещенко уже рассказывал, как нефть подчиняет себе циклы человеческой жизни и насколько сильно мы все от неё зависим. Сегодня речь пойдёт о том, как энергоресурсы влияли на отношения между странами, а отношения между странами — на стоимость энергоресурсов.
История международных отношений индустриальной фазы тесно связана с тем, как страны предпочитали обеспечивать себя необходимой энергией.
Дилеммы начали возникать в начале XX века, когда в энергетических балансах стран уголь стал уступать место другим полезным ископаемым, в особенности нефти. До этого энергоносители не были предметом больших споров между странами, потому что запасы угля были довольно равномерно распределены среди стран Западной Европы и даже США. У многих к тому же были колонии, где можно было разжиться сырьём, если дома заканчивалось. Даже у Германии и Японии, долю запасов нефти и газа которых в их собственном потреблении можно спутать со статистической погрешностью, были значительные запасы угля на своей территории.
Но ситуация в корне поменялась, когда нефть начала своё триумфальное шествие в транспортном секторе и химической промышленности. В отличие от угля, нефть распределена крайне неравномерно. В начале того же ХХ века её крупные разведанные месторождения находились в Российской империи, США, Румынии — соответственно, все остальные страны должны были зависеть от её импорта. Известно, что в 1913 году Черчилль решил перевести британский военный флот с угля на нефть, и когда его спросили, не боится ли он, что из-за этого у Британской империи возникнут проблемы, ведь собственной нефти у них нет, он ответил, что ничего страшного, нужно диверсифицировать поставщиков. А потом, после Первой мировой войны, почти весь Аравийский полуостров, кроме территории Саудовской Аравии — места, где до сих пор находятся крупнейший мировые месторождения, оказался под британским протекторатом. Да и сама Саудовская Аравия как государство образовалась при поддержке Британской империи.
Куда менее таинственными были цели Германии как в Первую, так и во Вторую мировую войны: среди прочего в них постоянно значилось завоевание румынских и бакинских месторождений, а также создание крупной нефтяной компании, которая бы распоряжалась этими месторождениями. Япония же, что в Первую, что во Вторую мировую, была нацелена в том числе и на богатый ресурсами Китай.
То, что мы видим на примере этих событий, — это первые попытки бедных энергоресурсами стран обеспечить свою энергобезопасность и бесперебойный доступ к ресурсам по низким ценам. Способ этого обеспечения вызывает вопросы, особенно сегодня, однако для нас важно то, что в это время появилась сама проблема энергоснабжения.
В течение Второй мировой войны и сразу после неё стремительными темпами началась добыча на Аравийском полуострове компаниями из США, Великобритании, Франции, Нидерландов. Огромное количество нефти хлынуло на мировой рынок, следом те же компании стали разрабатывать месторождения и в Африке. На время проблема с обеспечением нефтью спала — даже у стран, в которых её не было, появилась возможность доставать её при необходимости по очень низким ценам. К тому же в большинстве таких стран нефтяная отрасль контролировалась теми же международными компаниями, которые добывали нефть на Ближнем Востоке и в Африке.
Так как нефть была дешёвой и доступной, никто особо не переживал за энергобезопасность. Были отдельные личности, писавшие, что нефть, судя по всему, рано или поздно закончится, а значит, нужно вкладываться в строительство атомных станций (атомная энергетика стала развиваться после второй мировой), но, в целом, больших переживаний не было.
Гром грянул в 1973 году, когда страны Ближнего Востока, предварительно установив контроль над своими месторождениями, решили, что лучший способ поддержать Сирию и Египет в войне против Израиля — это прекратить поставлять нефть в Нидерланды, Португалию, США и Южную Африку. Кроме того, им показалось, что это неплохая идея — повысить цену на нефть на 20%, а месяц спустя они решили, что для полноты собственного счастья нужно сократить добычу на 25%. В результате в течение года цена на нефть выросла в четыре раза, что вызвало много интересных экономических последствий в странах-импортёрах.
Глобальный экономический рост замедлился с 6,9% в 1973 году до 1,4% в 1975. В США почти в два раза выросла безработица, в три раза подскочила инфляция. Люди стали сливать бензин из автомобилей, а их владельцы вооружаться и охранять своих железных коней.
***
Но нет худа без добра: научное сообщество открыло для себя новый феномен и поле для исследований в общественных науках на следующие двадцать-тридцать лет.
В первой половине 1974 года эмбарго было снято, но, как говорится, привкус остался. Западные страны вдруг поняли, что они получают нефть из не очень надёжного источника. В результате, как грибы после дождя, стали появляться стратегии энергетической безопасности той или иной импортирующей страны. Эти стратегии включали в себя меры по предотвращению подобных ситуаций. Так, например, Германия пересмотрела своё решение уменьшать долю угля в энергобалансе, стала субсидировать собственное производство угля. Кроме того, планировалось серьёзно увеличить долю АЭС в производстве электроэнергии. Были созданы государственные запасы нефти в четыре миллиона тонн. Также государство законодательно обязало компании отрасли держать резервы нефти, эквивалентные девяноста дням потребления их клиентами. Во многом благодаря этим событиям страны-импортёры озаботились развитием возобновляемых источников энергии.
США сделали много похожих действий, но, кроме всего прочего, ещё и ввели запрет на экспорт нефти, просуществовавший сорок лет и отменённый только в 2015 году.
Энергетика перестала быть просто такой же, как все остальные отрасли, и стала стратегической.
В 1979 году снова случилось страшное: в Иране произошла революция. А когда у тебя революция, тебе обычно не до работы. Вот и Иранская нефтяная промышленность решила не работать, а бастовать. В результате мировая добыча нефти упала на 5%, а цена выросла ещё в два раза — до 30 долларов за баррель. Если в 1973 году до большого арабского сюрприза нефть стоила 3 доллара 12 центов, то теперь эта цифра выросла в десять раз всего за шесть лет. И снова пострадали экономический рост, занятость и так далее.
Но, как говорится, снова нет худа без добра — такой уровень цен помог СССР выйти на мировой рынок нефти и газа. Уже с середины 1970-х годов наша страна, хоть и находилась в натянутых отношениях с ФРГ, наращивала объёмы экспорта нефти и газа «нашему главному врагу».
Этот период принято считать золотым десятилетием для экспортёров нефти: росли цены, росли доходы, население стран Аравийского полуострова стало получать деньги просто так: при рождении на вас открывают счёт, куда капают доходы. Среди песков появились небоскрёбы, шейхи смогли поддерживать ваххабитов по всему миру, заказывать золотые автомобили и самолёты.
Однако в 1986 году снова случилось страшное — на этот раз для экспортёров: Саудовской Аравии надоело, что на рынке столько игроков, и они решили бороться с этой ситуацией путём снижения цен на нефть. Для чего нарастили добычу. В результате цена упала с 30 до 10 долларов за баррель. А ведь у всех были набраны кредиты…
После этого производители нефти стали создавать фонды, в которых сберегали нефтяные доходы на чёрный день. В нашей стране он появился значительно позже — в начале 2000-х годов, но, несомненно, учитывая опыт 1986 года.
Воцарилась ситуация, когда вроде бы все более-менее защищены от ценовых прыжков и перебоев с поставками, а также обладают неплохими переговорными позициями. Тогда на арену международных отношений в области энергетики вернулись старые добрые методы: хочешь нефти подешевле — пойди и возьми! Ирак — Кувейт 1991, США — Ирак 2003, «все-вместе» — Ливия 2011.
Что же в других отраслях энергетики?
Как мы уже заметили, после Второй мировой войны появляется ядерная энергетика. С начала 1960-х по 1986 год можно было наблюдать рост числа реакторов в мире, особенные надежды на неё возлагались в странах, где мало углеводородов. После нефтяных шоков 1973 и 1979 годов число реакторов и производство атомной энергии быстро росли. Кроме всего прочего ядерные технологии — высокотехнологичное производство, которое позволяет зарабатывать большие деньги на экспорте. Основные производители реакторов: Россия (СССР), США, Франция. Но тут в 1986 году произошла Чернобыльская катастрофа. «Мы же предупреждали», — сказала партия «Зелёных» в ФРГ. Начало её политической активности как раз и было связано с протестами против строительства АЭС в ФРГ в 1970-х годах. После 1986 года до 1999 в строй было введено считанное количество реакторов по всему миру, так как были резонные опасения за безопасность этой технологии.
По всей вероятности, можно сказать, что это событие послужило триггером популярности партии «Зелёных» в Германии, а также по всему миру. В результате к 1999 году они добились «начала конца» атомной энергетики в ФРГ — были приняты меры энергетической политики, означавшие постепенный отказ от АЭС.
Решимости в этом отношении добавила авария на АЭС «Фукусима» в Японии в 2010 году, которая также допустила утечку радиации, хоть последствия этой аварии были намного менее драматичными. С тех пор Германия ежегодно закрывает оставшиеся АЭС и планирует полностью отказаться от атомной энергетики к 2022 году. Решимость Германии разделяют Австрия и Италия (где попросту нет атомной энергетики), но не разделяют Франция, Россия и США. Более того, намечается новый «бум» атомной энергетики: Китай, Индия, страны Ближнего Востока — все собираются строить новые энергоблоки. За эти подряды идёт большая конкуренция, в том числе и со стороны Росатома.
Наконец, стоит сказать пару слов о газе. Вообще газовых конфликтов в мире не так много. Значимых только один — между Россией и Украиной. Он вялотекущ, возобновляется почти ежегодно и всегда идёт по примерно одному и тому же сценарию:
— Россия поставляет газ Украине и в ЕС через Украину;
— цены для Украины (за исключением последнего года) традиционно высокие, даже выше, чем для Германии;
— в один прекрасный момент Украина перестаёт платить Газпрому, и Газпром либо грозит перекрыть, либо вовсе перекрывает поставки;
— Украина в ответ либо перекрывает, либо грозится перекрыть поставки в ЕС, так как «теряет» техническую возможность это делать;
— ЕС взывает к разуму сторон, с переменным успехом убеждает их помириться и да, Украину — заплатить денег, а Россию — возобновить поставки при условии неполного погашения долга сразу.
Наиболее ярко этот сценарий был отыгран в 2009 году, когда из-за несговорчивости братских народов Словакия, Венгрия, Сербия и Болгария целый январь сидели без российского газа. Была остановлена работа некоторых предприятий, в Словакии не работали школы. Потеряли от этого все:
— Россия потеряла репутацию надёжного поставщика и сыграла на руку тем, кто в Европе опасался, что Россия превратит трубу в «газовое оружие», как это когда-то сделали арабы;
— убытки Газпрома в результате составили порядка 1 000 000 000 долларов США;
— страны ЕС понесли убытки в районе 350 000 000 долларов США;
— Украина убедила ЕС в необходимости строительства трубопровода «Северный Поток» в обход её территории, а также была вынуждена согласиться на «запредельные» для себя цены на газ от Газпрома, за которые в итоге судили Юлию Тимошенко, а также постепенно утратила контроль над своей газотранспортной системой в пользу ЕС.
В целом, во многом из-за этих конфликтов рынок природного газа в ЕС перестал расти количественно, как ему предсказывали до этого эксперты, чем вынудил многих поставщиков, в том числе и Россию, искать новые рынки сбыта. Россия в результате подписывает всё больше газовых соглашений с Китаем.
Таковы наиболее стоящие внимания происшествия в мировой энергетике за всю её историю.
В следующем материале мы примерим на себя иррациональность нефтяных цен.
