Поможем культурно похмелиться

В первые дни января районы похожи на пустынные пляжи. Все наши похмельные герои лежат дома и хлопают пересохшими губами, как морские котики, с упаковками льда на головах. И только сладкая пустота начала года, чего-то смутного и манящего, как море в плохую погоду, находит волнами. Город покинут. Пустые лежаки покоятся под снегопадом. В такое время приятно смотреть в окно и думать о грядущем — без страха и ожиданий. Сейчас вам поможет только музыка.

В таком состоянии духа прекрасно подойдёт группа Pearl Jam — самый мягкий саунд «большой четвёрки» гранж-волны Сиэтла. Концерт MTV Unplugged уравновешивает безумие электротура Lollapalooza, в котором Веддер нырял в толпу с высоты нескольких метров, проворно забравшись на операторский кран. Уютные песни без надрыва, тихая аудитория, пышные причёски и тёплые куртки; у группы не было громких расколов, смертей и проблем с наркотиками — пусть этого не будет и у нас в наступившем году.

Нет ничего лучше звуков игры на гитаре. Только где их взять этим утром? У главного музыканта в компании звенит в ушах, а пальцы дрожат так, что вместо бардовской песни выходит акустический спид-метал. Леонид Фёдоров — проверенный ход. Этот странный концерт Фёдорова и Гаркуши случился в 1997 году в Киеве. Вместо полного состава — камерная акустика, вместо молодой аудитории — умиротворённые родители и их стеснительные дочери. Из зала передают цветы и записки. В одном из перерывов непривычно обросший Гаркуша говорит, что уже полтора года в завязке (вылечился от алкоголизма в США), в другом — читает стихи. Фёдоров, как всегда (и каждый раз — по-разному), трогательно улыбается и поёт свои песенки, каждая из которых — планета. Лучший саундтрек для того, чтобы думать о душе, тепле, смерти и грядущем январе: «Летел и таял; больше не тает. Завтра я ещё не умру, но кто его знает: завтра — это…».

Психиатры утверждают, что современная культура ориентирована на оргазм, который легко распознать и в крайней степени опьянения, и в загуле государственных праздников, и даже в конце каждой недели. Пятничный вечер похож на оргазм после пятидневного поступательного труда. Лучшее похмелье носит на себе следы посткоитальной депрессии, а также глубочайшего спокойствия и удовлетворённости. Лёгкие сказочные мотивы и голос горной феи Grimes помогут вам выйти из дремучего леса вашей похмельной апатии на светлую лужайку осознанного отдыха. Оргазмировать с высоким градусом спирта в крови больше не захочется — вместо этого захочется влюбиться и почувствовать «бабочек в животе», как говорят англичане.

Ты проснулся утром с похмелья и понял, что твоя машина времени сломалась. С календаря больше не падают листья. Меняются только вещи вокруг тебя: надпись на футболке, корпус мобильника, еда в тарелке и цена еды в тарелке. Ты царапаешь угол монитора и сдираешь наклейку с цифрой 2016, а под ней всё тот же 2002 год. Ты сам её наклеил в тайне от себя — ты сам себя обманул! Электроника меняла года на своих циферблатах, сохраняя иллюзию движения. Твоё русское поле экспериментов превратилось в вечный инкубатор. Грязные бритвы рекламных щитов кричат о том же, стареющие лица держатся за счёт инъекций ботокса, они же избавляют тело от потливости — знаков любого человеческого волнения, стыда и активности. Хотите вы этого или нет, но Лёха Никонов — первый и чуть ли не единственный человек, который отрефлексировал в своих песнях атмосферу нулевых. Он пел про твоих и моих девчонок, про тебя и меня, про Беслан, читал обидные и красивые стихи про Поэтов, Питер и Путина, после которого его дубасили в стенах тюрьмы. И пока (я верю) ты чинишь машину времени, переслушай Последние Танки в Париже — в первую очередь, потому что «с точки зрения вечности никто никуда не уехал».

Йога, медитация, прогулка — отличные средства от похмелья. Но кто всерьёз практикует такие методы, никогда не пьёт до похмелья, а кто пьёт — ни за что в жизни не додумается на отходняках сесть в позу лотоса. Секс — тоже верное лекарство от похмельного недуга, особенно если подойти к нему основательно (однако, не всем похмельный человек мил). И наконец, есть проверенное народное средство — интенсивные пляски и кулачные бои. Если включите этот сэт, сможете потанцевать в компании честных шотландских ребяток, пропитаться сексом, глядя на извивающуюся сибирскую техно-жрицу, и помедитировать на ритмическую пульсацию звука.

В 70 — 80-х Том Уэйтс упорно советовал всем много пить, драться, влюбляться и бить стёкла: пока молодой — самое время. Затем он женился, остепенился, нарожал детишек и из мегаполисов переехал в уютный загородный дом, где, по его признанию, не пьёт и не курит. Однако ранний Уэйтс — это беспрерывное похмелье и блюз поздней ночи, когда вокруг «тёплое пиво и холодные женщины». Вчера было хорошо. Возможно, что и завтра хорошо тоже будет, но сегодня — так себе, и на душе кошки скребут. На сцене Уэйтс не расстаётся с сигаретой и стаканом виски — это обстоятельство хоть как-то объясняет, откуда у этого молодого сатира такой хрипящий, сипящий, шершавый, низкий голос. Его выдающиеся вокальные данные лучше всего описывает Леонард Коэн: «I was born like this, i had no choice, I was born with the gift of a golden voice».

На радостях от накрытого стола кто-то не рассчитал дозировку, а может, выпил тёплое шампанское после пяти шотов «Журавлей». Результат один — гость выбыл из игры раньше времени и оказался в персональном аду. После ночи кошмаров он едва открывает глаза. Может быть, он даже просыпается в луже мочи в подъезде или в сугробе. Во рту насрали кошки, в журнале звонков — десять вызовов всем бывшим, похмелять никто не хочет, смотрят с укором. Включай с похмелья балладу с альбома Pantera «Vulgar Display of Power» (1992) — шестой пластинки по счёту, третьей с Филом Ансельмо, второй в стиле groove metal. Одна из немногих профессиональных съёмок тех лет: Ансельмо не в силах стоять, сидит на корточках спиной к монитору и всё время заваливается набок. Согласные в его речи потеряли былую остроту, и весь текст сливается в одно утробное завывание о разбитом сердце. Пробубнив себе под нос: «Never ending pain, quickly ending life…», Ансельмо подпрыгивает и начинает скримить: «You keep this love! Thing! Love! Child! Love! Toy! You keep this love! Fist! Love! Scar! Love! Break!», а затем растягивает слово «любовь» бесконечным криком, взрывающим головы бывших на расстоянии.

Любовь к ближнему имеет тысячи рецептов, но для каждого ближнего он особенный: этому щей горячих, тому ложку энтеросгеля с боржоми, а третьему подавай банку с огуречным рассолом — не любит он сложности. Только буддист не пьёт, Лама Сопа не дозволяет — стоит у стены и стесняется. Стоит, разумеется, на голове. Постоял-постоял буддист, прыгнул с головы на пятки, попил ароматного чайку и разом припомнил песню-просьбу о трансформации традиции Бон. А потом запел — блаженно так, почти по-ангельски. Phurpa — это Алексей Тегин и сотоварищи, которые исполняют ритуальную музыку тибетской традиции Бон. Делает он это так задорно и мощно, что сами тибетские монахи с восторгом говорят: Тегин круче нас. Кстати, Пхурпа — это не только гневный бог, но и ритуальный кинжал, который символически оберегает владельца от противников его практики. И если уж под Новый год поддался зелёному змию, то лучше в самом начале 2016 года пригвоздить его к земле. Кто лучше Тегина выметет из головы внутренний диалог с внутренним собутыльником? Ну, а пока, буддист, терпи.

В фильме «Такси-блюз» таксист по фамилии Шлыков учит страдающего от похмельной хандры персонажа Мамонова, как бороться с «чернухой»: интенсивная гимнастика диафрагмы и отжимания с прихлопами. Главное — выйти из стопора, разогнать по членам кровь и начать двигаться (это, конечно, если вам ещё не пора просто лежать тихонечко и не двигаться). Если же вы разогнали чернуху и пришли в себя, а праздники всё ещё продолжаются — полюбуйтесь, как советские молодцы распоряжаются своим хмелем. Разгорячённо скачут по сцене козликом, играют холодную музыку и разыгрывают пантомиму фрикций. «Звуки Му» разгонят хандру и заставят всё воспринимать с юмором: и вчерашнее гуляние, и сегодняшнюю боль, и грядущие приключения. Если же у вас как раз тот случай, когда всё же надо лежать тихонечко, — посмотрите лучше, как старый Мамонов ведёт душепопечительные беседы в уютном деревянном срубе.

Экзистенциальная бездна настигает по утрам тех, кто предыдущей ночью слишком любезничал с Бахусом и непристойно прижимался к бесконечности. Если вечером вам кажется, что жизнь наполнена смыслом, смысл этот прекрасен и дружелюбен — а утром вы не находите никакого смысла вообще ни в себе, ни в мире; если вас будто обманули напёрсточники, и, дав слегка пригубить райской жизни, ударили вас по башке, всю ночь возили ваше тело в багажнике и под утро выкинули его у обочины без документов и денег, но со смутными воспоминаниями о рае — ничего страшного. Отряхнитесь и идите домой.

Джеймс Браун в Париже выглядит и ведёт себя приличнее обычного, а именно — отжигает свои уникальные танцы в безупречных чёрных костюмах. В этой записи он проведёт вас от блюзования на стульчике до энергичных плясок под отборный фанк, а к концу вы снова поверите, что у жизни есть смысл, и добрая бесконечность где-то рядом.

Пьяницы долго не спят. Колотун и нужда настигают их ранним утром. Чтобы сбросить с себя негативные избытки вчерашнего дня, можно пойти в туалет и проблеваться, можно похмелиться, можно даже попробовать безуспешно позавтракать. И всё же лучшее средство для снятия постстрессового синдрома — это старый добрый звериный крик, который издают, не жалея живота, лёгких и ушей соседей. Можете покричать в подушку, чтобы никого не пугать, но главное — напрягите диафрагму изо всех сил и выдайте крик как следует. Джон Зорн и Yamatsuka Eye за тринадцать минут покажут вам с десяток таких крикливых упражнений, которые помогут вам проснуться, взбодриться и приобрести необходимый градус новогодней агрессии. Понаблюдайте за пластикой скрим-вокалиста: так кричать и удобнее и эффектнее.

«Такое похмелье, когда не знаешь, что лучше — ещё выпить или повеситься», — так это состояние описывает Чарльз Буковски.

Загулы Майлза Дэвиса длились по четверо суток. В те годы он почти не выходил из своего плохо освещённого дома, беседовал с собственными слуховыми галлюцинациями и впускал в дом несуществующих людей, а компанию ему составляли стаи напуганных им проституток. Такое похмелье — это образ жизни, неотличимый от белой горячки чёрного человека с горящими глазами. Майлз Дэвис передаёт то состояние сознания, в котором всё многообразие звука сливается в интенсивную кашу и чего-то настойчиво требует, свет режет глаза, люди действуют на нервы и каждый внутренний орган шлёт в мозг свои обеспокоенные сигналы. Вам плохо от того, что снаружи. Плохо от того, что внутри. И когда всё уже хуже некуда, вы вдруг ловите в этом гармонию, ангелы трубят свой апокалиптический джаз, и кажется, что всё хорошо — и так и должно быть.