И снова понедельник, а этот день в вашем любимом самиздате по традиции посвящён разделу Ресурсы. Здесь мы не устаём изучать, как трансформируется в эпоху Постапокалипсиса потребность людей в самых базовых вещах — еде, сне, сексу, крыше над головой, а также то, к чему приводят поиски и попытки эти ресурсы добыть. Сегодня наша читательница Лена рассказывает, как в бытность свою студенткой искала съёмную квартиру в Польше на время учебной практики и узнала много нового о поляках, украинках и себе самой.
В те времена, о которых я буду рассказывать, я была девочкой-студенткой двадцати с небольшим лет от роду. Девушка я культурная и воспитанная, выращенная в русско-еврейской семье, без вредных привычек и приходящая домой до полуночи, а то вдруг туфельку потеряю или в тыкву превращусь. На вид далеко не роковая красавица — низенький рост, полновата, обычно не крашусь, кофты с глубоким декольте, да что там, и не с глубоким тоже не ношу (да-да, всё это имеет отношение к истории).
К тому времени, о котором идёт речь, я уже несколько лет училась и проживала в Польше. История эта произошла со мной через год после Евро-2012, когда польско-украинские отношения потеплели, по крайней мере, так утверждали СМИ.
Польский универ озадачил меня прохождением практики, естественно, по специальности, конечно же, бесплатно. Специальность же громко именовалась «Film & Television Production». Не придумав ничего лучше, я решила, что, раз уж гора пришла, пора взойти на неё и стремительно сигануть в мир кино. Для прохождения практики я нашла себе чудеснейшее место, где требовался человек со знанием русского и украинского, польского и английского (полиглот, ёлки-палки) и с соответствующим образованием. Проблема была только одна. Из запопья Польши — индустриально-шахтёрского города Катовице (не спрашивайте, как коренная киевлянка оказалась в этом центре вселенной) — надо было на время прохождения практики переехать в столицу. «Не проблема», — решила я и неспешно начала искать жильё.
Задача найти жильё, а точнее комнату на два месяца, оказалась не из лёгких.
Уже тогда я понимала, что искать на длительный срок не имеет смысла. Варшава — не Москва. Работу тут ищут годами, а покорять этот город совсем не было моим планом на жизнь, ведь впереди маячили ещё два года очередного бакалавриата и две грёбаные защиты дипломов. Платить проценты за разрыв договора моя слегка еврейская душа не хотела.
К тому времени, о котором идёт речь, я уже несколько лет училась и проживала в Польше. История эта произошла со мной через год после Евро-2012, когда польско-украинские отношения потеплели, по крайней мере, так утверждали СМИ.
Польский универ озадачил меня прохождением практики, естественно, по специальности, конечно же, бесплатно. Специальность же громко именовалась «Film & Television Production». Не придумав ничего лучше, я решила, что, раз уж гора пришла, пора взойти на неё и стремительно сигануть в мир кино. Для прохождения практики я нашла себе чудеснейшее место, где требовался человек со знанием русского и украинского, польского и английского (полиглот, ёлки-палки) и с соответствующим образованием. Проблема была только одна. Из запопья Польши — индустриально-шахтёрского города Катовице (не спрашивайте, как коренная киевлянка оказалась в этом центре вселенной) — надо было на время прохождения практики переехать в столицу. «Не проблема», — решила я и неспешно начала искать жильё.
Задача найти жильё, а точнее комнату на два месяца, оказалась не из лёгких.
Уже тогда я понимала, что искать на длительный срок не имеет смысла. Варшава — не Москва. Работу тут ищут годами, а покорять этот город совсем не было моим планом на жизнь, ведь впереди маячили ещё два года очередного бакалавриата и две грёбаные защиты дипломов. Платить проценты за разрыв договора моя слегка еврейская душа не хотела.
Не могу сказать, что мои запросы были какими-то совсем уж из ряда вон выходящими. Хотелось иметь одну свою комнату, интернет, доступ к санузлу и чтобы близко было к транспорту. Одним словом такой типичный набор того, кто ищет квартиру. Выбрыков типа евроремонта, отсутствия мебели времён ПРЛ (СССР то бишь по-нашему) в моих условиях не значилось. Ну и неплохо было бы уместиться в 150 евро плюс коммунальные по счётчикам (грубо говоря, ещё 50 евро).
Ах, да, единственным моим специфическим условием было отсутствие в шаговой доступности от предполагаемого жилья костёла. Причина была проста: Польша — адски католическая страна и толпы шагающих мимо моих окон в воскресенье за словами божьими к ксендзам меня совсем не устраивали.
Неспешные поиски убедили меня, что более или менее нормальные варианты для жилья имеются только у риелторов. И когда до назначенного дня осталась всего неделя, я позвонила в одно такое агентство и договорилась, что к концу недели они подыщут мне кров. Пришлось настоять на том, что я приеду проверить в четверг, куда же они выписали мне «путёвку», а то потом с чемоданами неудобно кататься, на этом и порешили.
Четверг не задался. На поиски конторки ушлых говнюков у меня ушло добрых полчаса. Подписав с ними договор и отдав 50 баксов в местной валюте, я получила не внушающую доверия писульку с адресами и номерами телефонов хозяев.
Ах, да, единственным моим специфическим условием было отсутствие в шаговой доступности от предполагаемого жилья костёла. Причина была проста: Польша — адски католическая страна и толпы шагающих мимо моих окон в воскресенье за словами божьими к ксендзам меня совсем не устраивали.
Неспешные поиски убедили меня, что более или менее нормальные варианты для жилья имеются только у риелторов. И когда до назначенного дня осталась всего неделя, я позвонила в одно такое агентство и договорилась, что к концу недели они подыщут мне кров. Пришлось настоять на том, что я приеду проверить в четверг, куда же они выписали мне «путёвку», а то потом с чемоданами неудобно кататься, на этом и порешили.
Четверг не задался. На поиски конторки ушлых говнюков у меня ушло добрых полчаса. Подписав с ними договор и отдав 50 баксов в местной валюте, я получила не внушающую доверия писульку с адресами и номерами телефонов хозяев.
Девочка-риелтор при мне сладким голосом позвонила по первому адресу, предупредив, что едут смотреть, и очень бодренько заверила меня, что по всем остальным номерам тоже позвонит сама. А вы, мол, езжайте, не беспокойтесь. Карты, равно как и указателей, как доехать, естественно, никто не вручил.
Первый адрес внушал надежду. Добравшись до высотки, я выяснила, что квартира находится на девятом этаже и пилить до него надо пешком. Ибо лифт до следующей недели работать не будет. Ремонтник в характерном пьяном угаре на мои разочарованные вздохи быстро проинформировал, что работать он не будет не до конца недели, а до конца лета. Фигово, чего тут ещё сказать. Но посмотреть апартаменты я всё-таки решила.
Дверь открыла девица хорошо за тридцать, которая по паспорту оказалась моей ровесницей. За её спиной маячил мужик в майке-алкоголичке. В памяти всплывали все самые страшные истории друзей про съём квартиры в Москве. Храбрясь, я вошла осматривать владения. Меня ожидали «шикарнейшие» шесть квадратов меблированной комнаты, в которых кровать занимала две трети пространства. Места оставалось ровно на чемодан, а ещё чтобы в один шаг запрыгнуть на кровать. Интернет в этом ужасе клаустрофоба отсутствовал.
Мужик басом поинтересовался: «Правда же, это мечта?». Мечта оказалась душной и с выходом сразу в кухню, от кухни мои шесть квадратов отгораживала шторка.
Узнав, что делить кухню и санузел я буду с сестрой хозяйки, у которой трёхмесячный ребёнок, я пулей вылетела из этого дома и навсегда забыла туда дорогу.
Скандалить с агентством не хотелось, но после совсем не девичьего мата мне выслали другие адреса. И я продолжила свой путь. В одной квартире меня никто не ждал. Другая была в состоянии ремонта. В третьей оказалось проживание с хозяйкой, эдакой бабулькой-божьим одуванчиком, которая невозмутимым голосом оповестила меня: «Это хорошо, что ты не куришь и не пьёшь. А то ко мне иногда сын неженатый приезжает ночевать. У меня, сама понимаешь, кровать односпальная, а у тебя в комнате диван раскладной...». Окончание столь «заманчивого» предложения я не дослушала.
С четвёртой квартиркой на первый взгляд всё сложилось. Комната была маленькой, вода по расписанию, но всё остальное — почти идеально. Правда, не было хозяина, квартиру мне показывали бывшие квартирантки в процессе выселения. На радостях я позвонила своей недалёкой риелторше. Сошлись на том, что, раз уже поздно, а у неё рабочий день, видите ли, до 16:30, утром она подпишет договор, и в понедельник можно будет смело приезжать за ключами.
В приподнятом настроении я поспешила на поезд в свой угольный рай. Чёрт меня дёрнул по дороге к вокзалу залезть в интернет и найти там свою почти идеальную квартиру с водой по расписанию. В описании квартиры был указан номер телефона хозяина. После довольно продолжительно общения ни о чём мы договорились с ним встретиться через час и сразу же подписать договор. И понеслась я на всех парах к своей мечте, мысленно проклиная и подвешивая за густые кудри свою стерву-риелтора.
В квартире к тому моменту уже кто-то был. Голос был женским, с характерным лёгким затягиванием гласных. Пред очами моими предстало юное создание из восточной части Польши. Во взгляде создания не читалось ни одной умной мысли. Судя по всему, это была моя будущая соседка. «Не беда, это ведь только на два месяца» — искренне думала я.
Хозяин решил, что, раз польская нимфа приехала раньше, то она первая и подпишет договор. Сие создание, чтоб ей в жизни не снять больше ни одного приличного жилья, лёгким взмахом пера подписало кабалу на годовое доение своих финансов за съём «хоромов» и за первый шаг покорения польской столицы.
Подошла моя очередь. На вопрос, готова ли я связать себя и эту квартиру узами приятного проживания, я с лёгкостью ответила «Да!». И достала из широких штанин паспорт.
— Да вы не полька, оказывается? — протянул хозяин.
На мой деликатный намёк из разряда «а что, по акценту не слышно было?» чувак заверил протяжно: «Да, нет, вообще-то». Тут надо признаться, что у поляков существует масса стереотипов: и о том, что они имперская держава; и о том, что они высшая каста; и даже о том, кто такие украинки. Всё, что происходило, начиная с этого момента, было больше похоже на плохое кино.
— А какие у тебя ещё документы есть? — как-то резко перешёл мужик на «ты», и с губ его исчезла доброжелательная улыбка, как исчезло из речи обращение пер-Пани.
Когда я гордо показала ему вид на жительство, студенческий и банковскую карту, он стремглав выбежал из комнаты и юркнул к восточнопольской нимфе. Пошушукались они там, значит, и я получила очередную порцию дебильных вопросов. А где моя зачётка? А зачем я приехала в Варшаву? А где мой договор на прохождение практики? А дай документы родителей, номер счёта в банке и пусть за вас поручится ещё какой-нибудь поляк, и вообще заплатите за первый и последний месяц, да плюс залог в двойном размере и немедленно в эту же секунду.
Нужных, по мнению дядьки, документов у меня с собой не было (я, конечно же, не вожу повсюду зачётку, копии паспортов родителей, дохренища баксов наличкой и прочую фигню). Хозяин квартиры снова юркнул к нимфе. Между делом оказалось, что нимфа не откуда-нибудь, а из-под самой границы с Украиной. Еле закончив своё местное ПТУ, нимфа пробует покорять столицу и грезит не то международными отношениями, не то журналистикой в захудалом частном вузе.
Нимфа с видом царицы вплыла вместе с дядькой. И одной фразой поставила точку в этом длинном и утомительном дне.
— Я не буду с тобой жить. Я знаю, чем украинки зарабатывают на жизнь.
Опешив от неожиданности, я задала уточняющий вопрос:
— И чем же?
— Все украинки — проститутки! — нифа жеманно сморщила носик и вышла из комнаты.
Вынуждена признаться, дорогие читатели, я была молода и ещё не закалена жизнью, поэтому всю обратную дорогу домой я проревала. Никакую комнату я в тот день не сняла. И было мне больно, горько и обидно. Не то за себя, что меня с почти тремя дипломами беспричинно прозвали проституткой. Не то за всех украинских девочек. Не то за то, что уже давно поляки не властвуют над украинцами, а украинки и дальше остаются для них живым товаром секс-услуг.
Дверь открыла девица хорошо за тридцать, которая по паспорту оказалась моей ровесницей. За её спиной маячил мужик в майке-алкоголичке. В памяти всплывали все самые страшные истории друзей про съём квартиры в Москве. Храбрясь, я вошла осматривать владения. Меня ожидали «шикарнейшие» шесть квадратов меблированной комнаты, в которых кровать занимала две трети пространства. Места оставалось ровно на чемодан, а ещё чтобы в один шаг запрыгнуть на кровать. Интернет в этом ужасе клаустрофоба отсутствовал.
Мужик басом поинтересовался: «Правда же, это мечта?». Мечта оказалась душной и с выходом сразу в кухню, от кухни мои шесть квадратов отгораживала шторка.
Узнав, что делить кухню и санузел я буду с сестрой хозяйки, у которой трёхмесячный ребёнок, я пулей вылетела из этого дома и навсегда забыла туда дорогу.
Скандалить с агентством не хотелось, но после совсем не девичьего мата мне выслали другие адреса. И я продолжила свой путь. В одной квартире меня никто не ждал. Другая была в состоянии ремонта. В третьей оказалось проживание с хозяйкой, эдакой бабулькой-божьим одуванчиком, которая невозмутимым голосом оповестила меня: «Это хорошо, что ты не куришь и не пьёшь. А то ко мне иногда сын неженатый приезжает ночевать. У меня, сама понимаешь, кровать односпальная, а у тебя в комнате диван раскладной...». Окончание столь «заманчивого» предложения я не дослушала.
С четвёртой квартиркой на первый взгляд всё сложилось. Комната была маленькой, вода по расписанию, но всё остальное — почти идеально. Правда, не было хозяина, квартиру мне показывали бывшие квартирантки в процессе выселения. На радостях я позвонила своей недалёкой риелторше. Сошлись на том, что, раз уже поздно, а у неё рабочий день, видите ли, до 16:30, утром она подпишет договор, и в понедельник можно будет смело приезжать за ключами.
В приподнятом настроении я поспешила на поезд в свой угольный рай. Чёрт меня дёрнул по дороге к вокзалу залезть в интернет и найти там свою почти идеальную квартиру с водой по расписанию. В описании квартиры был указан номер телефона хозяина. После довольно продолжительно общения ни о чём мы договорились с ним встретиться через час и сразу же подписать договор. И понеслась я на всех парах к своей мечте, мысленно проклиная и подвешивая за густые кудри свою стерву-риелтора.
В квартире к тому моменту уже кто-то был. Голос был женским, с характерным лёгким затягиванием гласных. Пред очами моими предстало юное создание из восточной части Польши. Во взгляде создания не читалось ни одной умной мысли. Судя по всему, это была моя будущая соседка. «Не беда, это ведь только на два месяца» — искренне думала я.
Хозяин решил, что, раз польская нимфа приехала раньше, то она первая и подпишет договор. Сие создание, чтоб ей в жизни не снять больше ни одного приличного жилья, лёгким взмахом пера подписало кабалу на годовое доение своих финансов за съём «хоромов» и за первый шаг покорения польской столицы.
Подошла моя очередь. На вопрос, готова ли я связать себя и эту квартиру узами приятного проживания, я с лёгкостью ответила «Да!». И достала из широких штанин паспорт.
— Да вы не полька, оказывается? — протянул хозяин.
На мой деликатный намёк из разряда «а что, по акценту не слышно было?» чувак заверил протяжно: «Да, нет, вообще-то». Тут надо признаться, что у поляков существует масса стереотипов: и о том, что они имперская держава; и о том, что они высшая каста; и даже о том, кто такие украинки. Всё, что происходило, начиная с этого момента, было больше похоже на плохое кино.
— А какие у тебя ещё документы есть? — как-то резко перешёл мужик на «ты», и с губ его исчезла доброжелательная улыбка, как исчезло из речи обращение пер-Пани.
Когда я гордо показала ему вид на жительство, студенческий и банковскую карту, он стремглав выбежал из комнаты и юркнул к восточнопольской нимфе. Пошушукались они там, значит, и я получила очередную порцию дебильных вопросов. А где моя зачётка? А зачем я приехала в Варшаву? А где мой договор на прохождение практики? А дай документы родителей, номер счёта в банке и пусть за вас поручится ещё какой-нибудь поляк, и вообще заплатите за первый и последний месяц, да плюс залог в двойном размере и немедленно в эту же секунду.
Нужных, по мнению дядьки, документов у меня с собой не было (я, конечно же, не вожу повсюду зачётку, копии паспортов родителей, дохренища баксов наличкой и прочую фигню). Хозяин квартиры снова юркнул к нимфе. Между делом оказалось, что нимфа не откуда-нибудь, а из-под самой границы с Украиной. Еле закончив своё местное ПТУ, нимфа пробует покорять столицу и грезит не то международными отношениями, не то журналистикой в захудалом частном вузе.
Нимфа с видом царицы вплыла вместе с дядькой. И одной фразой поставила точку в этом длинном и утомительном дне.
— Я не буду с тобой жить. Я знаю, чем украинки зарабатывают на жизнь.
Опешив от неожиданности, я задала уточняющий вопрос:
— И чем же?
— Все украинки — проститутки! — нифа жеманно сморщила носик и вышла из комнаты.
Вынуждена признаться, дорогие читатели, я была молода и ещё не закалена жизнью, поэтому всю обратную дорогу домой я проревала. Никакую комнату я в тот день не сняла. И было мне больно, горько и обидно. Не то за себя, что меня с почти тремя дипломами беспричинно прозвали проституткой. Не то за всех украинских девочек. Не то за то, что уже давно поляки не властвуют над украинцами, а украинки и дальше остаются для них живым товаром секс-услуг.
История моя в итоге закончилась хорошо. В воскресенье абсолютно случайно я договорилась по телефону с одной милой полькой о съёме комнаты в шикарной двухуровневой квартире за вполне адекватные деньги. В соседках по квартире оказались общительные и милые польки, любящие путешествовать и экспериментировать. А что касается стереотипов, то, как вы сами видите, СМИ всё больше и больше подогревают эту тему, и это обидно.
