И снова на страницах вашего любимого самиздата конкурсная та самая история про неудавшееся соблазнение сломанным стулом. Начитавшись женских журналов, девушка решила подстроить ситуацию вынужденной заботы, чтобы привлечь внимание молодого человека, но закончилось всё разрушением и травмами. Неля, не надо так, берегите себя и карнизы, и спасибо вам за вашу историю! Читатель, мы давно заметили, что разорванные межгендерные связи — один из признаков Постапокалипсиса, и не устаём изучать это явление. Вот здесь история нашей читательницы Насти Тихомирновой, о том, как к ней подкатывал парень, а она задавала ему неудобные вопросы про способы дефекации у полярников. Тут рассказ другой читательницы Александры Гурьяновой, как она отказывала парням в Лутоне из-за небритых ног (угадайте, чьих); а вот здесь наш читатель Николай Болошнев рассказывает, как ходил на свидание вслепую и чуть не стал обедом туземцев.
Авторы статей про отношения, семью и любовь в журналах для женщин часто пишут о том, что для успешного получения мужчины в свои руки необходимо выглядеть, как топ-модель, и готовить, как его мама. Но ещё чаще эти самые авторы советуют в присутствии мужчины быть или хотя бы выглядеть как можно более беспомощной и неуклюжей. Проще говоря, что бы ты в его присутствии ни делала, делай это плохо и всячески намекай будущей жертве твоего очарования, что ему стоит немедленно тебе помочь. В один прекрасный день я начиталась таких статей и искренне поверила во все эти советы. Каюсь. Жизнь сполна наказала меня за такое легковерие.
Однажды я сломала стул и привела мужика (пусть будет Мефодий) его починить. Точнее даже так: я привела мужика, чтобы разыграть перед ним тщательно срежиссированную поломку стула, дабы он мог проявить себя ловким, умелым и находчивым. Стул был мною аккуратно сломан в нужном месте и должен был развалиться при лёгком облокачивании. Также была продумана как бы потеря равновесия с как бы финалом «ой-я-такая-неловкая», грациозным падением в руки жертвы и трогательным лепетом «ты-такой-сильный», в общем, типичный сюжет damsel in distress. Короче говоря, я была подготовлена не хуже агента 007. Но даже самые продуманные ситуации бывают недостаточно продуманными. Чего я не предусмотрела, так это того, что Мефодий тоже слегка неуклюж и очень рукожоп.
Для начала, воспользовавшись моей невнимательностью, он с гордостью уселся на тот самый стул. Стул предсказуемо сломался. Причём в тех местах, которые не должны были быть сломаны. Вслед за Мефодием, изо всех сил пытавшимся удержать равновесие на сломанном стуле, полетел вазон, потянулась со стола скатерть и оборвалась занавеска. Вместе с карнизом. Звёзды в тот день расположились удачно, как и осколки вазона вокруг Мефодия, которого пришлось срочно заклеивать и перебинтовывать. Как в такой ситуации должен был повести себя Мефодий? Мефодий провозгласил: «Если вазон погиб безвозвратно, то стул и карниз должны быть спасены». И добавил: «А то неловко как-то».
Казалось бы, тут мы с горем пополам вырулили к изначальному плану. Но нет.
Едва Мефодий взял в руки молоток, я поняла, что всё пропало. То ли из-за неловкости, то ли реально из-за неумения, но он умудрился отбить себе все пальцы. Мефодий замахивался молотком так, будто собирался вогнать гвоздь не в древесину стула, а в пучины ада. Когда молоток оказывался примерно на полпути от шляпки гвоздя, Мефодий осознавал, что куда надо не попадёт, и резко менял траекторию удара. То есть бил куда попадало, а попадало везде. Это был самый экстравагантный опыт с гвоздями в моей жизни.
Спустя некоторое время многострадальный стул был как попало склеен скотчем, а неумолимый Мефодий грозно приближался к карнизу.
Драма достигала апогея.
Знаете, как в тех грустных романтичных фильмах, где расхристанная женщина бежит и исступлённо кричит вслед удаляющейся спине: «Коля, не надо!!!», а он весь такой решительный бросает, не оборачиваясь: «Я должен, женщина». Чувство долга перед сломанным карнизом у Мефодия оказалось сильнее инстинкта самосохранения. Он пытался влезть на подоконник. Он пытался заставить меня подсадить его на подоконник.
Он пытался уговорить меня подержать стул, но я из режима понимающей женщины перешла в режим «господи, быстрее бы это закончилось».
Лишившись моей поддержки, Мефодий всё же браво вскарабкался на стул, но то ли от бравого карабканья, то ли из-за проблем с вестибулярным аппаратом у него закружилась голова, стул заходил ходуном, а мне пришлось принимать его вялую тушку на свои хрупкие женские плечи.
Чай мы пили молча.
Я не могла избавиться от мысли, что, если бы я просто разложила этот долбаный стул посреди комнаты и разыграла бы неприкрытое удивление («о, Боооже, штоооо это, ктоооо это сделал?!»), всё было бы намного проще.
А потом Мефодий постепенно исчез из моей жизни.
