Постапокалипсис — время людей-трансформеров, когда английский учёный превращается в Дэвида Боуи, радиолюбитель — в африканского короля, а грустный социофоб — в известного видеоблогера. Сегодня в «Бизнесе Постапокалипсиса» история Вячеслава Бабкина. В 90-е годы он был видным челябинским наркоторговцем, а потом попал в колонию. Тут бы для него всё могло и закончиться, но иногда добро побеждает зло, а предпринимательская жилка помогает людям начать новую жизнь. Теперь Бабкин делает рыцарские доспехи и продаёт их в разные города.
«Моя история ничем не отличается от многих других, — рассказывает Вячеслав Бабкин. — Лихие 90-е, работы не было, образования тоже, денег достать было негде. Мне было восемнадцать, и я к тому моменту уже был женат, семью надо было кормить. Однажды знакомые предложили подзаработать — попробовать продать наркотики. И понеслось: семнадцать лет шикарной жизни и дорогих машин, а потом — зона».
Бабкин — основатель небольшой челябинской мастерской по производству доспехов — рассказывает, что в 90-е был настоящим местным наркобароном. Он курировал поставку товара в небольшой город Озёрск в Челябинской области. Когда полиция его нашла, суд отправил Бабкина в колонию на восемь лет. Страшно подумать, как бы дальше сложилась его судьба, если бы там, в колонии, Вячеслав не познакомился с тёзкой, Вячеславом Ивановым — мастером, который изготавливал рыцарские доспехи.
— Он сначала позвал меня в мастерскую просто посмотреть на его работу, — вспоминает Бабкин. — Я особо-то этим и не интересовался, не понимал, как это всё делается. Ну а потом вник. Срок большой, сидеть было ещё долго, и надо было хоть чем-то заниматься. Знаете, если в колонии вообще ничего не делать, то срок идёт очень долго. А тут нашлось такое занятие, в котором надо думать, пробовать сделать доспехи так и этак. Так вот постепенно я втянулся, мне понравилось.
Как-то само пришло понимание, что к чему, оказалось, что мои руки заточены под такое дело, хотя до колонии я никогда ничего не мастерил.
Поначалу, конечно, работать было сложно, и многое не получалось. Сначала Вячеслав учился делать «ноги рыцаря», то есть нижнюю часть доспехов. Как объясняет Бабкин, «ноги» — это самая сложная часть, в которой больше всего деталей, и он тогда, в самом начале, решил, что, если получится собрать эти элементы, дальше дело пойдёт легче.
— Вообще «рыцари» (наборы доспехов — примечание редактора) бывают разные, — объясняет Бабкин. — В среднем в каждом из них по сто двадцать, сто пятьдесят элементов в зависимости от типа и вида оружия. И я все их учился делать по очереди, начиная с ног. Через два года получалось уже лучше, чем у мастера, и я начал добавлять свои детали, придумывать, как можно сделать, чтобы доспехи получились красивее.
Доспехи, которые Бабкин научился делать в колонии, были не точной исторической реконструкцией, а скорее воссозданием образа — для сувенирной продукции необязательно соблюдать историческую достоверность. Но всё-таки разбираться в разных эпохах и типах Вячеслав научился:
— Мне нравится образ рыцаря конца XIV — начала XV века, времён Максимилиана, он тогда был королём Германии, и его именем назвали вид доспехов того времени, — говорит Бабкин. — Это была очень красивая эпоха, Максимилиан увлекался доспехами, и у него самого их было много разных. Так что в работе я часто использовал их в качестве образцов, старался сделать нечто похожее.
Ещё Вячеславу нравятся доспехи рыцарей ордена Тамплиеров. Сейчас информацию и все изображения, которые помогают Бабкину в работе, он может найти в интернете, а тогда, в колонии, всё приходилось искать в библиотечных книгах. Информации было мало, и многое приходилось придумывать самому.
Когда прошло восемь лет, Бабкин вышел на волю и начал думать, чем ему теперь заниматься.
— Товарищи встретили меня, когда я освободился, — вспоминает предприниматель. — Мы сели, покумекали: людей после колонии ведь особо никуда не берут, на достойную зарплату рассчитывать точно не приходится. Но я ещё там, в заключении, подумал, что мог бы открыть собственный бизнес. Мою идею поддержали и администрация лагеря, и начальник — они мне во многом помогали. А когда я вышел, я показал своих «рыцарей» на местной выставке, и товарищи мне сказали: «Слав, это же реальный бизнес, ничего больше и не надо, делай то, что нравится». Жена тоже очень мне помогла: она поддержала меня, убедила в том, что собственное предприятие — это отличная идея.
Правда, с финансовой стороной вопроса было много сложностей. Бабкину совершенно негде было взять денег на то, чтобы открыть своё дело. Обычно в таких случаях люди идут в банк за кредитом, но после колонии с этим оказалось сложнее. Была мысль устроиться на какую-нибудь работу, чтобы заработать стартовый капитал самому, но найти вакансию с зарплатой больше 20 000 рублей не получалось. При таких условиях деньги удалось бы накопить только через годы. Так что пришлось собирать с миру по нитке. Друзья и родственники Вячеслава, увидев, что он действительно делает красивые доспехи и настроен серьёзно, помогли ему — вложили в будущий бизнес кто сколько смог. В итоге насобирали около 600 000 и открыли цех.
Тут тоже всё было непросто: какое-то оборудование просто не продавалось в магазинах, и его пришлось заказывать. Некоторые вещи, например, детали для формовки доспехов, делались своими руками. Но в итоге мастерская всё-таки открылась, и работа пошла, а потом начались и первые продажи. После нескольких заказов Бабкин смог рассчитаться с долгами, а потом уже начал работать на себя.
Делается один «рыцарь» полтора месяца. Работа полностью ручная, это долгий и тяжёлый процесс. Стоить может по-разному: всё зависит от материалов и комплектации, но в среднем выходит около 150 000 рублей.
— Рыцари всегда стоили дорого, за них же отдавали целые поместья, — объясняет Вячеслав. — Даже мастера целиком доспех практически никогда не делали, а занимались отдельными элементами: кто-то шлемы мастерил, кто-то кирасы (доспех для туловища), кто-то другие латы. И делать одного рыцаря могли два года, потом всё это собиралось — очень сложная работа.
В комплекте с доспехами в мастерской Вячеслава идёт разное оружие — как и сами латы, оно сувенирное и не затачивается. Дело в том, что на изготовление настоящего холодного оружия нужна лицензия, у предпринимателя её нет, да и не нужно. Обычно люди заказывают такие доспехи, чтобы поставить их под стекло, хоть это и вполне рабочие модели — в них можно двигаться, если поддеть специальный ватник, защищающий тело от брони. Правда, ходить в них всё равно тяжело: набор доспехов весит около пятидесяти килограммов. И всё-таки некоторые доспехи, изготовленные Вячеславом, участвуют в сражениях: периодически в мастерскую обращаются реконструкторы, которые надевают латы на свои бои.
Но чаще всего заказывают сувенирные варианты: кто-то ставит таких рыцарей в гостиной у камина, кто-то в офисе, особенно любят такое украшение, например, в охранных предприятиях. Под заказ Вячеслав делает разные виды доспехов: из нержавейки, выкрашенные в определённые цвета (под интерьеры), с особыми элементами или даже украшенные драгоценными камнями.
Большого потока заказов у предпринимателя пока нет, но он на него не особенно и рассчитывает: для такого сувенира нужен покупатель с достатком, доспехи — товар штучный, да и времена не те: когда непонятно, что будет завтра, людям не до рыцарей. Однако разориться полностью Вячеслав тоже не боится: говорит, конкурентов поблизости не осталось, и люди, которым доспехи всё-таки нужны, обращаются к нему.
— Буквально вчера позвонили из Златоуста, попросили длинную кольчугу из нержавейки. Я спросил, почему мне звонят, неужели никого ближе нет? Говорят, нет, все позакрывались, другого не нашли никого, — рассказывает предприниматель.
Вообще Вячеслав признаётся, что начать свой бизнес сегодня бывает тяжело, особенно молодым предпринимателям: помощь и поддержку от государства им получить сложно, брать кредиты под залог они не могут — закладывать нечего. Но руки опускать нельзя: «Если есть цель, если вы видите, что это надо людям, что это красиво — старайтесь, делайте то, что задумали, — советует Бабкин. — Первое время будет очень тяжело, но потом обязательно получится».
Мастер, который обучал
Вячеслава в колонии, когда-то давно и сам учился у другого заключенного.
В колониях такое наследование навыков — обычная история: например, на зоне, где отбывал срок Вячеслав, из поколения в поколение передавались секреты изготовления нардов.
Правда, сейчас таких традиций остаётся всё меньше. «Раньше в колониях люди были взрослее, с головой на плечах и умелыми руками, которые хотели работать», — объясняет Бабкин.
— А сейчас как: все сидят по 228 статье (незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств). Самая модная статья, — рассуждает Вячеслав. — Потому что молодёжь не хочет работать, я же и сам это проходил. Да ещё и обстановка тяжёлая: работы достойной нет, молодым некуда деваться, они и занимаются, чем могут.
Правда, большинство заключенных, по словам Вячеслава, и в колониях ничего делать не хочет, потому что за это ничего не платят, а работать за сигареты, чай и конфеты — обычную для таких мест оплату — люди не готовы. И так годы идут, человек на зоне ничему не учится, ничего не добивается. А потом выходит — и начинает дальше делать то же, что раньше: воровать, грабить или продавать наркотики.
— А руки-то у людей есть, со мной вместе очень много умельцев сидело, — вспоминает Вячеслав. — И если бы у них была возможность хоть как-то себя содержать, они бы с удовольствием работали. Чтобы можно было сходить в магазин, самому себя прокормить, а не звонить каждый раз мамке с папкой и не тянуть из них, пенсионеров, последнее, потому что у тебя никого больше и не осталось. А если бы работали, то когда освобождались, глядишь, и в голове, быть может, что-то менялось бы, кто-то, может, и от криминала бы совсем ушёл.
Помочь решить проблему могут такие вот маленькие производства, как мастерская, в которой работал он сам, уверен Вячеслав. А их сегодня, наоборот, чаще всего закрывают: цеха стоят пустые, станки не работают, площади не используются. Даже слово «ширпотребка» пропало из зоновского лексикона (так раньше называли кустарные производства в колониях).
— Это странно, ведь многие колонии переведены на самообеспечение: вынуждены сами себе зарабатывать и себя кормить», — рассуждает предприниматель. — Сейчас вообще в этом смысле всё стало очень плохо, потому в колониях официально открывают цеха: кто-то чай делает, кто-то конфеты, кто-то сосиски — зоны этим обмениваются, получается свой маленький рынок. Так и зарабатывают. А если бы разрешили продавать вещи, которые в колониях делаются, то молодёжь не сидела бы в бараках и не бездельничала.
P.S.:
1. Родом из детства. Зачем нужен детский сад для взрослых.
Что делают взрослые в детском саду и почему им так нравится есть запеканку.
2. Недетский транспорт. Как самокаты завоюют мир.
Почему скоро мы все пересядем на самокаты и как это будет работать.
3. Как живёт самиздат «Батенька, да вы трансформер».
Рассказываем про устройство и бизнес-модель Ордена «Батенька, да вы трансформер».
