Наша читательница, представившаяся Ольгой, рассказывает о своей встрече с хтонической русской психотерапией в районной поликлинике. Этот рассказ продолжает серию текстов вашего любимого самиздата о буднях российской медицины. Мы уже писали о студенческой практике на скорой помощи и о мытарствах Артёма Пьянкова, которому, как и многим, катастрофически не везёт на врачей, читатель рассказывал нам, как ему за пять минут поставили онкологический диагноз и тут же сделали операцию, другой наш читатель поведал о том, как чуть не задохнулся во время операцию по удалению абсцесса, а ещё у нас выходила целая серия крутых текстов об отечественной психиатрии, почитать можно тут, вот тут, вот здесь, здесь и ещё вот тут. Читатель, наверняка и с тобой происходило нечто абсурдное, необъяснимое и странное: напиши нам об этом, мы очень ждём!
Однажды в 4 утра, в очередной раз мучаясь бессонницей, я решила, что с этим нужно что-то делать, ибо, если не принять никаких мер, я, как пить дать, склею ласты от недосыпа. В связи с тем, что я сижу в декретном отпуске и не работаю, в выдаче наличности на платного доктора муж мне бесстыдно отказал. «Это у тебя от безделья» — безапелляционно поставил он мне диагноз. Пришлось вытащить из загашников свой полис ОМС и стряхнуть с него пыль.
Для начала я решила сходить к какому-нибудь более-менее подходящему врачу в районную поликлинику по месту прописки, в которой я наблюдаюсь всю свою жизнь, как говорится, с младых ногтей. К невропатологу записи не было («И слава богу», — подумала я, так как на этой должности в нашей поликлинике трудилась тётенька, которую, судя по её внешнему виду, однажды долбануло током), зато — о, чудо!— оказалось, что в поликлинике появился врач-психотерапевт. «Какая удача! Это то, что мне как раз и нужно», — обрадовалась я и решительно записалась через госуслуги. В назначенный день мы с сыном Дмитрием (куда уж я сейчас без него) покатили на приём. Отстояв 15 минут в очереди из бабулек в регистратуру и узнав, что карточка у врача, я с Димоном под мышкой, взмыленная, так как уже опаздывала к назначенному времени, металась по этажам, разыскивая кабинет № 411. Кого бы я ни спросила, никто не знал, где этот кабинет находится.
В итоге я нарвалась на заведующую, сообщившую мне, что кабинет № 411 — за дверью с кодовым замком и надписью «Администрация». Та же заведующая милостиво меня туда пустила. Надо же, как всё просто, вполне можно было бы и догадаться. Психам вроде меня, видимо, полезно совершать такие умственные упражнения.
И вот мы стоим возле заветной двери № 411 и, обливаясь потом, ждём полчаса, когда врач закончит консультировать предыдущего пациента. Но почему же так долго? Сложный случай, не иначе. На двери кабинета висит табличка «Комната для комфортного пребывания». «Ни фига себе, — думаю я, — сейчас, по ходу, меня разложат на диване в комнате комфортного пребывания и будут три часа выяснять, снятся ли мне гигантские огурцы...» Наконец-то мы с Димкой заходим. На стене в кабинете врача висит грамота, в которой выражается благодарность Любови Петровне как крайне чуткому доктору. «Это очень хорошо, — думаю я, — ведь моя тонкая душевная организация чаще всего очень сильно страдает от методов общения врачей в бесплатных поликлиниках».
В конце концов, довыписывав какое-то успокоительное бабульке передо мной, Любовь Петровна обращает внимание на нас. «А чего вы с ребенком-то припёрлись? И как мы с вами будем разговаривать, а?» — с порога выпаливает мне она.
Я даже немного растерялась от такой чуткости доктора, но поспешила заверить её, что вопрос у меня пустяковый, а Дима нам нисколько не помешает. В комнате комфортного пребывания дивана, кстати, не оказалось, там просто был кондей, очевидно, поэтому комната и считалась комфортной. А ещё там стоял стол и много-много стульев, как в конференц-зале. Психотерапевт села за стол, а я на один из стульчиков, скромно сложив ручки на коленях и почувствовав себя как на экзамене. «Ну, рассказывайте», — сурово велела мне Любовь Петровна. Ну, я ей и рассказала про то, что не могу заснуть, вообще очень плохо сплю и чувствую себя по утрам разбитой. И в конце попросила её назначить мне какое-нибудь лекарство или комплекс мер, совместимых с грудным вскармливанием. Любовь Петровна крайне поразилась тому факту, что я всё ещё кормлю грудью десятимесячного ребёнка. «Это неестественно! Вы сошли с ума! — кричала мне психотерапевт истеричным голосом. — У Вас вырастет идиот! Или гомосексуалист!» «WTF?!?!» — думала я, глядя на побагровевшего от эмоций чуткого доктора Любовь Петровну. Её так поразила ситуация кормления грудью десятимесячного ребёнка, что она ещё минут 15 пыталась допытаться у меня, как такое вообще возможно и как мы вообще живём, питаясь сиськой.
А я сидела на стуле и офигевала от познаний психотерапевта. Будущий идиот (или гомосексуалист) тем временем ползал у моих ног и пускал слюни мне на босоножки. В итоге Любовь Петровна выписала мне какое-то лекарство, которое, как позже выяснилось, всё-таки с грудным вскармливанием несовместимо, и мы поспешили на волю. «А про огурцы меня так и не спросили», — разочарованно подумала я. Мы покатились домой, радовать папу перспективами его наследника. В общем, пью я теперь старую добрую валерьянку и в который раз понимаю, что найти хорошего врача — это большое счастье.
