Маленькие дети, бабушки и дедушки, молодёжь, люди на колясках, костылях и с перевязанными частями тела, неряхи и метросексуалы, боссы и белые воротнички: всех без исключения интересует Серов! Очередь на выставку его работ уже близка к провозглашению независимости и открытию новых законов физики. Мы отправили нашего арт-лазутчика Алину Селивер на «Ночь Серова» с заданием создавать очереди везде, где только можно, и познать русскую идентичность.

Выставка «Валентин Серов. К 150-летию со дня рождения» в Государственной Третьяковской галерее на Крымском Валу открылась 7 октября 2015 года. Время от времени сюда, конечно, захаживали любители живописи. Только заслышав их шаги, смотрительницы залов, что приросли к своим стульям, вскакивали на радостях с мест и сразу начинали что-нибудь запрещать.

Восемнадцатого января 2016 года одним из таких посетителей стал Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин. На следующий день после его визита Валентин Серов проснулся знаменитым.

Стар и млад ломанулся по адресу Крымский Вал, дом 10. Буквально за пару дней опустели пивные и прочие богадельни, а музеи современного искусства и вовсе пришли в упадок. У входа в галерею образовалась многокилометровая очередь поклонников Путина (и, вероятно, Серова). Были там также любители певца Александра Серова, но, осознав подмену, они разворачивались и ехали в Крокус Сити Холл, а точнее в ДК «Шарикоподшипники». Короче говоря, суматоха образовалась чудовищная. На холоде люди рассвирепели и, раздираемые традиционными русскими внутренними конфликтами, предприняли попытку выбить дверь в музей, но успели только немного её погнуть. Работники Третьяковки смотрели в окна и без остановки повторяли «Отче наш». Призванный создавать «атмосфэру» в фойе пианист запел «Я люблю тебя до слёз» на мелодию «Времена года» Вивальди. Всё это освещали московские и региональные СМИ: в зависимости от канала в репортаже очередь преподносилась то скоплением любящих искусство людей, то сборищем откинувшихся зэков, громящих всё на своём пути.

Шло время, я наблюдала за этим, лёжа на диване, выставка подходила к концу. Но вдруг объявили «Ночь Серова», и я поняла — это мой звёздный час. Для привлечения своих фанатов я купила воздушный шарик, написала на нём «БАТЕНЬКА» и отправилась в Третьяковскую галерею. Также в моём арсенале значились бумага для раздачи автографов и наклейка «Батенька, да вы трансформер», которую я пришпандорила на спину, чтобы людям было проще найти меня в толпе.

Ровно в 20:30 я вошла на территорию парка «Музеон». Очередь была на своём месте, но казалась не слишком внушительной. Вспоминая все новости о том, какие тут кипят страсти, я громко засмеялась — и приуныла. Тем не менее, встала в конец очереди и водрузила шар на ручку рюкзака. Неоновая вывеска «Третьяковская галерея» совершенно расщепилась на капли дождя, и разговоры в очереди превратились в гул. Под действием поэтического настроения я и не заметила, как за мной образовался длинный хвост — практически до самого входа в парк. Чтобы согреться и скоротать время, я стала всячески привлекать к себе внимание: пританцовывать, делать селфи с адской вспышкой и махать шаром во все стороны. Но люди были как будто погружены каждый в свои мысли. Наверное, думали об искусстве, а может быть, и о том, нахрен они сюда вообще припёрлись. Да и зачем мы все здесь?

Ветер дул с неистовой силой, из-за чего шар без остановки дубасил меня по лицу. Соседи по очереди старались не засмеяться, а некоторые без устали шикали, мол, не могла бы я убрать шарик или отойти в сторону. За мной притулилась молодая парочка. Парень был явно не в восторге от стояния здесь, да и девушка вроде как тоже — но что-то же их держало! Я прямо так и спросила: «С какой целью стоите?». Они ответили неохотно: «У нас профессиональная деятельность». «Какая?» — не отступала я. «Мы дизайнеры», — ответила девушка.

Мне захотелось едко пошутить, но я сдержалась. Всё-таки было непонятно, сколько мне придётся рядом с ними ещё куковать.
«А вы?» — точно из вежливости спросила девушка.
«А я журналист! Публикуюсь в самиздате «Батенька», слышали о таком?» — сказала я как можно громче и приготовилась выслушивать комплименты.
«Нет», — сказала девушка.

Что ж… Триумф откладывается.

Примерно раз в пять минут очередь продвигалась вперёд ровно на пять шагов. Время близилось к десяти. Фанаты «Батеньки» себя никак не проявляли (видимо, стеснялись). В припаркованном неподалёку автобусе-магазине продавали книги. Я очень люблю книги, но, чёрт возьми, лучше бы там стоял туалет. Народу всё прибывало, а вот выходящих из галереи было мало. Я завела разговор со стоящей впереди женщиной, которой тоже было явно скучно. «Почему же вы приняли решение стоять в очереди? Неужто так Серова любите?» — сразу обнаглела я. «Мне Галя сказала, что интересная выставка. Там Пал Михалыч ещё, конечно, хотел, но выставка закончилась. А потом мне Верка позвонила и сказала, что тут «Ночь Серова», ну я и пошла, что мне делать. Интересно! А Галя, она потом ещё и вообще, ну а я и, кстати…» — несла она несусветный бред. «А… ясно, понятно… Галя, Пал Михылыч — это всё понятно, но, может, всё-таки причина в том, что сюда приезжал Путин?» — попыталась спровоцировать я. Женщина ответила, что вообще об этом вчера узнала от Любови Викторовны — и я поняла, что пора линять. На моё счастье, мы подошли ко входу.

Честно говоря, мне было боязно. Я вспомнила, как в школьные годы зачем-то пошла на концерт в честь Дня города. Тогда под аккомпанемент группы «Дискотека Авария» рядом со мной завязался махач. И вот, я стою, впереди море людей и сзади море людей. С тех пор я не переношу общественные мероприятия в целом и дни города в частности. Из ностальгии меня вывела женщина: «Девушка! Вы откуда вообще такая взялись?» и начала махать своим пакетом у меня перед лицом. Мне стало очень смешно: быть облаянной и получить в лицо пакетом в Третьяковской галерее! Это инфернально!

Итак. Я внутри. Иногда я благодарю бога за то, что секу в современных технологиях: почти без очереди купила билеты в автомате. Очереди в обычные кассы были внушительные, а я, честно признаться, уже порядком подзадолбалась. В общем, спустя полтора часа различных телодвижений, оскорблений и унижений я была у цели — у лестницы в основную часть экспозиции. Меня предупредили, что шар придётся оставить в гардеробе, я привязала «Батеньку» к перилам позади билетёрши, создав таким образом рекламу самиздату. Уверена, это хорошая плата за все унижения, что мне пришлось вынести. Шарика я лишилась, но в загашнике ещё оставались наклейка и персик. Персик — имеется в виду — фрукт.

Посетителей встречает знаменитая работа «Девочка с персиками». Картина написана в усадьбе коллекционера искусства Саввы Ивановича Мамонтова Абрамцево. И изображена на ней дочь Саввы Ивановича двенадцатилетняя Вера. А дело было так: двадцатидвухлетний Валентин Серов много времени проводил в доме у Саввы Ивановича. Можно сказать, жил там. По некоторым сведениям, был влюблён в его жену. А ещё Серов не любил своё имя и просил называть его Антоном. 1887 год — и вдруг Антон! Не Иннокентий, не Васисуалий, а Антон. Объяснение только одно: Валентин Серов был продвинутым малым. «Девочка с персиками» — это история о том, как чистая случайность сделала человека всемирно известным. Я рассчитываю, что со мной когда-нибудь произойдёт что-то подобное.

Ладно, довольно обо мне. Возле «Девочки с персиками» сгрудилась толпа народа. Кто-то фотографировался, кто-то обжимался, а кто и просто стоял для вида. Смотрительница зала вынуждена была забыть и Александра III, и Марию Акимову, и Репина, и Горького, и многих других, потому что возле «Девочки с персиками» то и дело зачинался какой-нибудь беспредел. Например, одна женщина к портрету прислонилась. Мамочки, как же я смеялась! А вообще, смотрительница в этом зале хорошая. Когда я на радостях принялась жонглировать персиком, смотрительница подошла и тихо сказала: «Давайте ещё раз — и всё! А то тут слишком много народа». Но народ был не против, кое-кто даже аплодировал.

Надо сказать, что людей было много повсюду, но все так чётко распределились по залу, что это вовсе не было похоже на метро в час-пик, как пугали «Лайфньюс». Тем не менее, народ пришёл разномастный. Маленькие дети, бабушки и дедушки, молодёжь, люди на колясках, костылях и с перевязанными частями тела, неряхи и метросексуалы, боссы и белые воротнички: всех без исключения интересует Серов!

Мне удалось подслушать забавный диалог.
Молодая парочка возле картины «Портик с балюстрадой. Архангельское.1903».
Он: «Похоже на Архангельское».
Она: «М».
Он, увидев аннотацию: «Так это и есть Архангельское!»
Она, смеясь и выламывая себе руки: «Вау! Какой ты, ничего себе! Ты просто ясновидящий».
Он: «Я просто там был восемь раз».

Это напомнило мне один случай. Я познакомилась с парнем, спросила его имя. Он представился, но невнятно. Я заверещала: «Антон! Мое любимое имя!». А он такой: «Вообще-то я Валентин». Это две истории о том, что иногда лучше промолчать.

Обобщая информацию о количестве людей на Серове, хочу сказать, что такого количества народа я в музее ни разу не видела. Тяга к искусству — это, безусловно, хорошо, но тем, кто пришли в медицинских масках, мне хотелось прописать прямо в щи. Хотя все люди разные, так что, может, это я не права. Но, скорее всего, нет, так как я всегда права. Ха-ха.

Размышляя на все эти темы, я поняла, что на меня кто-то пялится. Я обернулась и увидела посередине зала типочка, который не спускал глаз с моей спины. Там, как известно, была наклейка «Батенька, да вы трансформер». «Наконец-то!» — подумала я. Парень подошёл ко мне вплотную и почти закричал: «Какое отношение вы имеете к „Батеньке“?». Я подмигнула ему и ответила: «Я пишу для него». А он такой: «Я читаю только Травкину!». «Поздравляю!» — бесстрашно сказала я, глядя ему прямо в глаза. «Просто знайте. Только Травкину!» — зачем-то повторил он. Я посоветовала ему расширять горизонты и откланялась.

Люди ходили с аудиогидами, подолгу стояли возле каждой картины и записывали что-то в блокнотики. Я же, в основном, делала селфи. Один раз у меня из рук выпал телефон, и я жонглировала им минуту, стараясь поймать. Когда я его, наконец, схватила, люди зааплодировали, а я истерично смеялась пять минут. Это я к тому, что и весёлых моментов на выставке было достаточно (кроме Серова).

Помимо портретов Серов рисовал пейзажи. Это тот самый случай, когда в картину хочется попасть: посидеть на этой лужайке, увидеть своё отражение в этой речушке, посмотреть в это небо. Второй зал представлял собой собрание личных вещей живописца, таких как его палитра, вывеска его первой выставки, а также книг о нём и прочей любопытной дребедени. Третья комната содержала этюды Валентина Александровича и всевозможные недоделанные работы и эскизы. Например, тут располагался эскиз занавеса для балета «Шехеразада» в натуральную величину. Перед занавесом есть возвышение, напоминающее сцену. Я подумала, что было бы круто загнать сюда певца Александра Серова, чтобы он целый день горланил «Мадонну». Это была бы бомба!

На выходе я заметила, что очередь стала ещё больше. Часы показывали ровно полночь. Думаю, это потому, что люди захотели романтики и намеренно решили прийти сюда именно ночью. А мне вот романтики и с восьми до полуночи хватило. В последний момент я вспомнила, что забыла забрать свой шарик и поскакала на лестницу. «Батенька» мотылялся на другой стороне лестницы. В какой-то момент дамочки, видимо, просекли мою пиар-стратегию и перевязали шарик. Охранник стоянки за то, чтобы я не стояла в очереди на оплату, ободрал меня как липку. Но я уже так устала, что не стала спорить.

На следующее утро я прочитала в Фейсбуке одного своего приятеля, что он с семьёй приехал в полвторого ночи, а вход был уже закрыт. Очередь, тем не менее, всё ещё была на своём месте. Народ скандировал: «Ночь Серова! Отворяй ворота!». Люди уже начали выламывать входную дверь, но Третьяковку спасло СМИ. Какие-то телевизионщики, пользуясь случаем, уже начали зловещий репортаж: «Обман народа! Дверь закрыли, а ведь только полвторого!». Сотрудники галереи пораскинули мозгами и дверь решили открыть. И правильно!

Русский народ — он такой, будет стоять до последнего. Русский народ любит президента, толпу и трудности. Ну и Валентина Серова.