Самиздат «Батенька, да вы трансформер» продолжает публиковать «Историю одного кадра», в которой журналист Маргарита Журавлёва расспрашивает фотографов о том, как случились одни из самых заметных снимков в их карьере. В этой серии инженер и фотограф Надежда Сокорева рассказывает о фотографии из своего блога, ставшей символом российского политического протеста начала 2010-х. И впервые в рамках рубрики мы можем узнать, что чувствует сам герой кадра: Мария Турченкова рассказывает, каково ей было узнать, что она превратилась в «Свободу, ведущую народ».
В 2010 году я была — как это сейчас назвали бы — блогером, увлекалась фотографией, но практически ничего на этом не зарабатывала. Снимала то, что мне было интересно, и делилась этим в своём живом журнале. Это была площадка для самореализации. Ни о какой монетизации речи не шло, о количестве просмотров я тоже особо не думала. Снимать я начала в 2007 году после того, как оказалась на митинге с плёночной камерой и неавтофокусной оптикой. Меня так это захватило, что я стала снимать разные протестные акции.
Если говорить про тот день, 31 мая 2010 года, считается, что тот митинг на Триумфальной площади в рамках «Стратегии-31» был самым многочисленным. Это были акции, которые повторялись каждое тридцать первое число, их проводили, чтобы привлечь внимание к тридцать первой статье Конституции, которая гарантирует свободу собраний.
Был замечательный солнечный день, как всегда, толпа народу, все «мешают проходу граждан» («Граждане, вы мешаете проходу других граждан» — фраза, которую используют полицейские на несогласованных акциях — примечание редактора). Мария выделялась из всей этой толпы: милиционеры — в форме мышиного цвета, журналисты — в тёмной одежде. А у неё — рыжие волосы и белая блузка.
Мария Турченкова,
фотограф, героиня кадра
Этот день был мало чем примечателен: очередная акция в защиту тридцать первой статьи Конституции о свободе собраний — одна из десятков подобных акций, которые проводились на Маяковской площади каждое тридцать первое число в течение пары лет. Эти акции проходили по одному и тому же сценарию: все собирались на площади, уже огороженной и оцепленной к началу акции, толпились по краям площади, кричали лозунги, провожали аплодисментами протестующих, пытались дискутировать с ОМОНом и расходились. Задержания начинались сразу после начала акции, часто без какой-то логики: из толпы выдёргивали тех, кто выкрикивал лозунги, или аплодировал задержанным, или нёс плакат, или просто стоял «на пути прохода граждан». За несколько месяцев эти акции стали рутинным событием для журналистов, фотографов — мы все приходили на площадь и снимали похожие сюжеты: группы протестующих стоят, стеснённые кордонами ОМОНа и ограждениями, кого-то волокут со скрученными руками, задержанные Немцов и Яшин машут собравшимся из-за решёток, Лимонов в кольце охранников появляется из-за угла, и его в этом же кольце начальник милиции провожает также в автозак.
Мария активно перемещалась по площади, пока снимала. Когда она приблизилась к полицейским, я стала её фотографировать, потому что мне показалось, что сейчас должно что-то произойти, но в итоге всё закончилось довольно быстро. Сам этот кадр — промежуточный в серии.
Потом я пришла домой, разобрала фотографии — у меня было какое-то удовлетворение, что получилось снять так, чтобы мне было не стыдно за свои снимки, и я их выложила в живом журнале. Это был выходной день, я уехала на дачу.
Мария Турченкова,
фотограф, героиня кадра
Начались задержания. Вдруг сотрудники ОМОНа выхватили человека, в которого я была влюблена, и я автоматически рванулась за ним. И в этот момент кто-то схватил меня за руку и с силой отбросил назад. Это был один из милиционеров. Я отлетела и ударилась об кого-то в толпе. Такие ситуации во время этих акций были не редкими, я забыла об этом уже через мгновение и продолжала снимать дальше. Потом пошла отправлять съёмку в «Русский репортёр» и выяснять, куда увезли задержанных.
Вечером того же дня я увидела эту фотографию, подумала: «Классная карточка», и только когда мне прислал её кто-то из коллег и спросил, не я ли это, я узнала на ней себя.
В понедельник для меня стало шоком, что мой пост в ЖЖ настолько популярен. Мне присылали фотожабы. Фотографию обсуждали именитые фотографы, на снимки которых раньше я смотрела и восхищалась. Было очень приятно, но я довольно спокойно отношусь к славе.
Почему её заметили, я точно не знаю. Она лежала в ЖЖ, и ещё тогда я сотрудничала со столичным информационным порталом «ЯМосква», там она тоже была. Про аналогию с картиной — заметили сразу, писали в комментариях. Думаю, что дело как раз в сходстве с картиной Эжена Делакруа «Свобода, ведущая народ».
Потом писали, что эта фотография срежиссирована, что это что-то подстроенное двумя девушками. На тот момент не была знакома с Марией, да и потом мы только переписывались по почте.
Я работала тогда, как и сейчас, инженером-разработчиком в достаточно известной компании и по роду своей деятельности я изредка занимаюсь фотографией, но промышленной, и это совсем небольшой кусочек моей деятельности. Тогда мне просто было интересно снимать — спорт, например. Протестные события мне тоже были интересны, хотелось их запечатлеть и показать кому-то ещё. Тем, кто этого не видит.
Фотографию у меня никто не покупал, но она висела на выставках, например на той, которую устраивала «Новая газета», и на Best of Russia.
Маша писала мне, что к ней обращались с просьбой разрешить использовать фотографию для политической агитации. Она попросила меня не давать такого разрешения, потому что она фотожурналист и ей бы этого не хотелось.
Мария Турченкова,
фотограф, героиня кадра
Поначалу мне было очень неловко, когда все писали, что я — новый символ протеста. Мне было сложно отстраниться, когда я видела очередную публикацию в интернете с этой фотографией. Я понимала, что здесь я — это не я, это образ, это для кого-то стало мощным символом. Как фотограф я сама ищу и создаю такие образы. Но также как журналист и фотограф я совсем не хотела быть «свободой, ведущей народ» — я хотела рассказывать о том, как народ за этой свободой идёт, настолько всесторонне и нейтрально, насколько это возможно. Я никогда не хотела быть политическим активистом. Хотя я признавала, что фотография удивительная, я бы предпочла сама снять её, а не быть её героем. Поэтому я запретила её использовать в политической агитации.
Фотография просто ушла в народ. И мне не обидно. Хотя я вроде и не фотограф-любитель. И это приносит мне деньги. Но это не вся моя жизнь. Если бы я стала делать карьеру репортёра, я бы более трепетно к этому относилась. Сейчас это уже немного другие съёмки и другая тематика.
Сейчас я осталась свободным фотографом. Я люблю спорт, у меня есть любимый вид — водное поло. Я давно снимаю нашу московскую команду «Динамо», сборную ватерпольную. Я думаю, что, чтобы зарабатывать на жизнь репортажной фотографией, нужно быть специалистом экстра-класса. Если ты лучший, то ты всегда сможешь заработать.
Мария Турченкова,
фотограф, героиня кадра
Сейчас, когда в России так много всего изменилось после войны с Украиной, убийства Немцова, постоянных преследований инакомыслящих, я стала по-другому относиться к этой фотографии, проще. Она вызывает у меня теперь просто ностальгию по тому времени; теперь всё, что происходило тогда, кажется просто игрушками. Сейчас другое время, и у борьбы за свободу появились другие символы, гораздо более мощные, чем просто девушка в белом, схваченная милиционером на митинге.
Если вы хотите узнать историю какого-либо кадра из первых рук, присылайте свои заявки на почту [email protected]
