На обложке альбома «Trout Mask Replica» («Копия маски форели») красуется американец по имени Дон ван Влит. На его лицо надета маска, сделанная из выпотрошенной головы рыбы, но эта рыба — вовсе не форель. Это карп. Сегодня поговорим о том, кто такой Капитан Говяжьесердце, почему карп, а не форель, и ради чего он бил своих музыкантов.
Тринадцатилетний Дон Влит вместе со своей семьёй перебрался в Ланкастер, штат Лос-Анджелес, в 1954 году. Раньше эта местность называлась Долиной Антилоп, и в ней жили индейцы пайюты. Город в этом месте появился благодаря железной дороге, соединявшей Лос-Анджелес и Сан Франциско. Сейчас там живут сто пятьдесят тысяч человек, но в середине пятидесятых людей в Долине было значительно меньше. По странному стечению обстоятельств в этом захолустье встретились и возмужали два выдающихся — и изменивших музыку навсегда — парня. Одного, как мы уже сказали, звали Дон Влит, а вторым был Фрэнк Заппа. Совершая свой двадцать восьмой оборот вокруг солнца, Дон Влит, которого к тому моменту уже звали Captain Beefheart, записал один из самых странных и загадочных альбомов в истории современной музыки.
Существует множество версий происхождения загадочного псевдонима Капитана Говяжьесердце. Самая экстравагантная история гласит, что, когда к Дону приходила девушка, его дядя любил перед ней щегольнуть голяком. Однажды она проходила мимо открытой ванной комнаты, и писающий дядя Дона, заметив её, начал приговаривать: «Ох, какая у меня тут большая красота, настоящее говяжье сердце». В юности Капитан, по его словам, не ходил в школу (хотя его фотография в выпускном альбоме всё же имеется), целыми днями сидел у себя в комнате и слушал ритм-н-блюз и джаз до поздней ночи. Вместе с ним в комнате чаще всего зависал Фрэнк Заппа, который рассказывал, что родители сдували с маленького Капитана пылинки, а тот то и дело кричал: «Ма-ам, принеси мне пепси!» Капитан сохранил пристрастие к сладкой газировке на многие годы и утверждал, что она была источником его мистической силы. Рисовать и делать скульптуры Дон начал в трёхлетнем возрасте, а когда он подрос, ему предлагали гранты на обучение искусствам в Европе. Но Дон очевидно был против образовательной системы:Вдохновившись блюзменами — а в особенности Хаулином Вулфом — Влит начал и сам играть музыку. В кратчайшие сроки он и его группа стали местными звёздами. Вскоре после этого юную кровь почуяли акулы из звукозаписывающих компаний. В то время бешеной популярностью пользовались британские ритм-н-блюзовые группы The Rolling Stones и The Animals, так что американские продюсеры лезли на стену, лишь бы как можно скорее «импортозаместить» горячий музыкальный продукт. Они нашли Капитана и попытались сделать из него звезду, но с ходу обломали зубы об странного парнишу. У Капитана случались панические атаки, которые он ошибочно принимал за сердечные приступы, он проявлял все симптомы маниакально-депрессивного психоза и страдал дислексией. Но все подобные проблемы меркли на фоне его монструозного характера и совершенно непробиваемого упрямства. Коммерческую музыку он не признавал вовсе и заявлял, что либо слишком тупой, либо слишком умный, чтобы зарабатывать деньги музыкой, которая будет нравиться ещё и широкой публике.
После неудачных экспериментов с музыкальными продюсерами Влит вернулся в Ланкастер, где снова встретил Заппу. Тот уже работал в звукозаписывающей компании и получил возможность создать сразу два новых музыкальных лейбла — один для коммерческой и один для экспериментальной музыки. Восхищённый Капитаном ещё со школьной скамьи, Заппа взялся спродюсировать Капитану альбом его мечты, не выставляя никаких требований, принимая все безумства и чудаковатость приятеля и не вмешиваясь в процесс записи. Правда, особых денег Капитану также не полагалось, но какой-то минимум всё же наскребли и сняли для репетиций небольшой дом с двумя спальнями в пригороде Лос-Анжелеса Вудленд-Хиллз. В одной спальне осел Капитан, в другой расположились все остальные музыканты, а репетиции и коллективные собрания проходили в гостиной. Капитан настоял на том, чтобы дом как можно чаще посещал специалист по деревьям: любитель природы, космоса и зверушек не хотел, чтобы деревья вокруг дома пострадали от звуков их репетиций.
Из-за крайне неуживчивого характера Капитана музыканты в его «Магической группе» часто менялись, причём никогда никто не уходил по-хорошему. Разозлившийся Капитан с криками мог спустить человека с лестницы за то, что он неправильно сыграл свою партию. После одного из таких изгнаний один из обиженных музыкантов впал в раж и вернулся с заряженным арбалетом. Все попрятались, но Капитан не дрогнул — и одного его капитанского рыка было достаточно, чтобы бедолага растерял всю свою смелость и покорно удалился с опущенной головой. К моменту записи «Trout Mask Replica» в распоряжении Влита оказалась группа отборных музыкантов с крепкими нервами, которым было суждено на восемь месяцев удалиться из мира, предаваться аскезе, бесконечно репетировать и участвовать в непрерывном хэппенинге Капитана.
Пока сотни тысяч хиппи отрывались на легендарном Вудстоке, а музыканты вроде Джими Хендрикса, Дженис Джоплин и Карлоса Сантаны зарабатывали себе имя и обустраивали карьеру, участникам группы Капитана было запрещено выходить из дома. Только раз в неделю одного из них посылали в магазин за продуктами. Денег было крайне мало, так что рацион музыкантов часто сводился к баночке соевых бобов. Иногда бедолаги не выдерживали и крали продукты из магазина. Часто эти кражи заканчивались в тюремной камере, из которой их раз за разом высвобождал Фрэнк Заппа. Несмотря на хаотичное и, казалось бы, беспорядочное звучание альбома, вся музыка сыграна точно по нотам. И если кто-то отступал от этих нот или не мог сыграть их на должном уровне, Капитан приступал к экзекуции. Провинившегося вызывали на ковёр в прихожую, где всем коллективом дубасили и всячески порицали. Подобные методы описаны в фильме «Whiplash» (в российском прокате — «Одержимость») — с той только разницей, что у Капитана всё это происходило взаправду и выглядело гораздо жёстче, так как он немало времени посвятил изучению техник промывания мозгов. Плюс ко всему Капитан был гордым носителем диагноза «параноидальная шизофрения» и казался по-настоящему опасным.Свидетели утверждали, что в доме царила тоталитарная атмосфера, Капитан был царём и богом, все плясали под его дудочку и опасались его праведного гнева. Тем же летом другой такой тоталитарный предводитель по имени Чарльз Мэнсон настроил своих последователей на деструктивную волну, и те совершили серию нашумевших убийств. Капитан же промыл мозги своим последователям с совершенно иными, конструктивными целями. Когда его спрашивали, как ему удаётся заставить музыкантов играть такую сложную музыку так педантично, он отвечал: «С помощью хлыста. Хорошего такого хлыста». Не все выдержали такой подход, и некоторые просто сбежали, а некоторых из лап Капитана выдернули их родители.
Большую часть музыки Капитан записал, играя на пианино, которое видел первый раз в жизни. Целыми днями он сидел и колотил по клавишам, импровизировал и ловил идеи. Найдя хорошую мелодию, он звал барабанщика Джона Френча, который записывал её по нотам и затем раздавал музыкантам. Иногда Капитан даже не объяснял Джону, какую мелодию на каком инструменте играть, а иногда писал мелодию из семи нот и требовал, чтобы её играли на шестиструнной гитаре. Временами вместо пианино Капитан насвистывал мелодии, выпуская при этом изо рта кольца дыма. Некоторые мелодии он заимствовал из любимых музыкальных композиций и менял их до неузнаваемости. Фундаментом для альбома послужили рок, джаз и блюз. Но если рок и блюз — относительно простая музыка, не требующая особых навыков, кроме врождённой музыкальной одарённости, то джаз — сложная по всем параметрам музыка: он требует от музыкантов концентрации, интуиции, безупречного слуха и виртуозного владения инструментом. В случае с Бифхартом всё усложнялось тем, что к незамысловатым року и блюзу, извилистому и сложному фри-джазу примешивалась и музыка постмодерна, ярчайшими представителями которой были Карлхайнц Штокхаузен, Пьер Шеффер и Джон Кейдж. Капитан говорил: «Рок-н-ролл — это фиксация: бум-бум-бум-бум. Моя музыка не гипнотизирует, она, наоборот, выдёргивает вас из кататонического ступора». Нужно отдать должное профессионализму и вере музыкантов, которым приходилось беспрекословно выполнять всё, что заносчивый мелкий тиран, не владевший минимальной музыкальной грамотой, им навязывал, да ещё и в такой ультимативной форме.«Я прописывал все барабанные партии. Я написал каждую ноту. Я играл на барабанах. Я играл на гитаре. Я играл на пианино. Я хотел, чтобы всё было ровно так, как я хочу. Тютелька в тютельку. Думаю, любой композитор хотел бы так. И это вовсе не извращение. Вам не кажется, что, например, Стравинского жутко бесило, когда он слышал, как кто-то перевирает его ноты?»
Несколько треков, вошедших в альбом, были записаны ещё до восьмимесячного затворничества в Вудленд-Хиллз. Заппа пытался записывать музыкантов в их музыкальном ските, но Капитану показалось, что таким образом Фрэнк просто пытается сэкономить деньги на студии — и Заппа отбросил эту идею. Доказывать что-либо Дону было совершенно бесполезно. Один трек из дома всё же попал на альбом: Капитан позвонил Фрэнку и дал одному из участников прочитать его стихотворение, которое сидящий у себя в студии Заппа успешно записал. Барабаны и тарелки Капитан накрывал картонными коробками, а при записи вокала не пользовался наушниками, и в итоге еле слышал сидящих отдельно от него музыкантов через малюсенькую щель в студийном окне. Альбом зрел в утробе их тоталитарно-музыкального скита на протяжении восьми месяцев — и вдруг Капитан решил, что время настало. Все нарядились в безумные костюмы и отправились на студию. Через четыре с половиной часа они вышли из студии, и Капитан сказал: «Готово!» У Заппы чуть не случился сердечный приступ: он понимал, что раз Дон сказал «готово», его будет невозможно уговорить что-то переделать или перезаписать. У обычного музыканта на запись в студии могут уйти месяцы, а Капитан решил, что он и тут будет не как все. Но Заппа понял, что Капитана нужно слушаться, а за восемь месяцев непрекращающейся дрессуры музыканты знали свои партии как Отче наш — и даже лучше.«Альбом был на двух пластинках и стоил семь долларов, очень дорого, но на нём стояло имя Фрэнка Заппы, так что я купил. Пришёл домой, включил его и... заиграла музыка, хуже которой я никогда не слышал. Они даже не стараются! Они играют наугад! Потом я подумал: но ведь его спродюсировал Заппа. Может, нужно ещё раз послушать. Я послушал и подумал: звучит ужасно, но они, кажется, так и хотели. На третий и четвёртый раз до меня начало доходить. На пятый и шестой раз я был влюблён. А на седьмой-восьмой раз я понял, что это величайший альбом всех времён и народов. Я и до сих пор так считаю». Так своё знакомство с «Trout Mask Replica» описывает создатель «Симпсонов» Мэтт Грёйнинг, и под его словами могут подписаться тысячи поклонников Капитана. С первого раза альбом практически невозможно раскусить. Чтобы полюбить эту музыку и проникнуться ею, нужно заново учиться слушать. Нужно забыть, что рок должен быть ритмичным, мелодии — гармоничными, а звучание — гладким и ласкающим слух. Когда вы привыкаете к сумасшедшей музыке, вы начинаете вслушиваться в слова, и тогда вас накрывает ещё более сильная волна недоумения и негодования. «Кальмар, поедающий тесто в полиэтиленовом пакете — быстрый и луковичный, понял меня?» — если вы возьмётесь разобраться в поэтике Говяжьегосердца, вы откроете для себя новый дивный мир. Поймёте, что значит Дахау-блюз; узнаете, что там с трупом пачуко (да и кто такие пачуко); познаете, что чувствует человек, которому пришлось зарезать свою любимую свинью; усвоите множественность сил луны и наконец уясните, почему она — чересчур для вашего (и чьего бы то ни было) зеркала.
Известный английский музыкальный критик Джон Пил утверждал, что во всей музыке ХХ века есть только один альбом, который без преувеличения можно назвать произведением искусства — и этот альбом называется «Trout Mask Replica». В списке самого влиятельного музыкального журнала Rolling Stone «500 величайших альбомов всех времён», магнум опус Капитана стоит на шестидесятом месте. Можно с уверенностью сказать, что «Копия маски форели» заняла должное место в истории музыки и в сердцах аудиоэстетов. Однако коммерчески успешным Капитан так никогда и не стал. Отвечая на вопрос, почему, он сказал: «Я уверен, что если кто-то играет свободную музыку, он не может быть похож на лоток с гамбургерами. Потому что гамбургер можно съесть, его можно увидеть и подержать в руках. А с музыкой так не выйдет». Ну зато музыка стимулирует мозг и нервную систему, развивает воображение и вызывает чувства. И стимуляцию от Капитана Говяжьесердце вы никогда не забудете.