А сегодня, дорогой друг, тебя ждёт кое-что реально смертельное — «Аудиошок» рассказывает историю альбома John Duncan «Pleasure Escape (1980 / 1985)», музыканта, который не только трахнул труп, но и превратил аудио-запись этого процесса в музыкальную пластинку. Ох, мир, ты прекрасен.
Общество имеет тенденцию высмеивать или смягчать странные сексуальные практики, вместо того чтобы пытаться понять их настоящий смысл. В мире искусства для каждой перверсии также существует безопасный клапан, через который выходит пар общественного мнения. Для педофилии этот клапан — «Лолита» Владимира Набокова и медийный образ Майкла Джексона; БДСМ узаконен через «50 оттенков серого», а зоофилия — патологическим влечением интернет-сообщества к гифкам с котиками. А что с некрофилией? Кроме песни Егора Летова (которая о другом) ничего и не вспоминается.
Секс с трупом — слишком экстремальная практика, чтобы включить её в потребительский рынок секс-услуг. Только японские домохозяйки нашли разумную полумеру: они лежат в холодных ваннах и принимают снотворное, чтобы супруг мог примерно представить, каково это — вставить в холодное и неподвижное. Но проблема остаётся. Если в случае того же БДСМ разница между тру-флагелляцией и лайтовыми шлепками проходит в субъективной черте индивидуального болевого порога, то некрофилия предельно заостряет границу «трушности»: либо под тобой труп — либо ты не некрофил. В этом смысле музыкант Джон Дункан — икона нонконформизма; во-первых, он действительно трахнул труп (об этом — ниже), а во-вторых, записал это на магнитофон и выпустил в формате нойз-альбома «Pleasure Escape» — а нойз, как известно, всё ещё остаётся последним бастионом сопротивления рынку. Только представьте: в такси играет радио «Merzbow»…
В 1980 году Джону Дункану исполнилось двадцать семь лет. Но торт со свечками не принёс ему счастья: к своим годам он чувствовал себя проигравшим: «Я потерпел поражение в жизни как человек. И самое главное, проиграл в главном человеческом чувстве — любви». Ощущая зияющую пустоту внутри, Дункан решил наказать себя за человеческую несостоятельность. Дункан бросил богу грозный вызов: раз уж не повезло в любви, то пускай не везёт и дальше. Для этого молодой художник решил излить последнее семя в человеческий труп, а затем сделать себе вазэктомию. Сказано — сделано.
Дункан устроил рейд по секс-шопам Лос-Анжелеса. Между делом, рассматривая ошейники, он спрашивал менеджеров: «Не знаете случайно, где и как я могу трахнуть труп?». Трое продавцов тут же выкинули Дункана на улицу, а четвёртый продал ему за десять баксов телефон одного мексиканца из Тихуаны: «Позвони ему, и он всё устроит». Дункан тут же отправился в Тихуану и набрал заветный номер. Через час его встретила машина, и водитель потребовал за обещанную услугу ещё восемнадцать баксов. Дункан заплатил. При себе у него оставались только презерватив и чёрная сумка, брошенная на заднее сиденье.
В то время Дункан уже зарекомендовал себя как террорист от искусства. В начале 1970-х он ещё изучал в Калифорнийском Институте искусств живопись, психологию цвета и композицию. Зато к 1980 году на его счету были такие радикальные перформансы, как «Bus Ride» (1976), во время которого Дункан-водитель-автобуса распылял через кондиционер жидкость с запахом вагинальных секреций. Результат оказался удивительным: пассажиры начали вести себя агрессивно, мужчина-льготник ударил беременную женщину, а через минуту в автобусе завязалась массовая драка. На обратном пути группа школьников-тихонь, которые возвращалась с уроков этикета (!), изодрали обивку автобуса, как стая бобров с режущимися зубами. Во время другого перформанса «Scare» (1976) Джон Дункан, надев жуткую маску, позвонил в дверь художника Пола Маккарти (не путать с битлом). Когда тот открыл, Дункан молча наставил на него пистолет, выстрелил и скрылся. Патрон был холостым, но эффект… В конце 1970-х Джон Дункан открыл для себя Маурисио Кагеля, Стивена Райха и Полину Оливерос и переключился на музыку, забыв о живописи.
Теперь же за спиной Дункана закрылась дверь, и он остался наедине с трупом. Бросив одежду на один из стульев, Дункан начал рассматривать кадавра: на вид он был как оболочка женщины около тридцати лет. Музыкант достал из сумки портативный рекордер и установил микрофоны возле головы и ног молчаливой партнёрши. Возбуждения не было. Чтобы получить эрекцию, Дункан представлял всех знакомых женщин, с которыми у него не было секса. Наконец, он натянул презерватив (всё-таки трупный яд на открытой слизистой — не лучший конец перформанса) и взгромоздился на женщину. На секунду его отвлёк шум: Дункану показалось, что кто-то может снимать его на камеру. Впрочем, ему было всё равно — пусть снимают. Он провозился с трупом около десяти минут и кончил.
Удовольствия не было.
Постояв немного над телом, Дункан стянул презерватив. Так в комнате оказалось три символических использованных гондона: побитый жизнью Дункан, который считал себя без любви пустой оболочкой; мёртвая оболочка тридцатилетней мексиканки и настоящий презерватив с последним семенем американского художника. Дункан оделся и уехал.
Четырнадцатого мая 1980 года Джон Дункан представил аудиозапись секса с трупом (трек «Blind Date» с альбома «Pleasure Escape») в Даунтауне Лос-Анжелеса. Запись он предварил словами: «Вот что бывает, когда мужчин учат игнорировать свои эмоции». Выступление Дункана стало частью двухмесячного фестиваля перформансистов «Public Spirit» — крупнейшего на тот момент мероприятия подобного рода в США. Надо сказать, что от затеи Дункана выпали в осадок не только зрители, но и видавшие виды художники. Линда Бёрнхэм, редактор журнала «High Performance», выпустившего к фестивалю специальный номер-двойник, бойкотировала публикацию материалов «Blind Date»: «Дункан выступал на фестивале дважды, но один из перформансов не включен в каталог, поскольку находится за чертой аморальности и объективации». После этого Дункан давал интервью, где объяснял истоки того гнева и душевной боли, которые стали топливом радикального перформанса. Он рассказывал о сильнейшей любви, которая трагически оборвалась в 1980 году, оставив его у осколков былого счастья. Но общественность, которой всегда не хватало оперативной памяти для обработки сложной информации, запомнила одно:
Кстати, операция прошла успешно — через шесть недель после полового акта (минимальный срок для таких операций) Дункану сделали вазэктомию (перевязка или удаление фрагмента семявыносящих протоков), которая в 1980 году ещё не практиковалась так широко, — это сейчас о ней знают все зрители сериала «Californication».
Разумеется, на Дункана, отходящего от наркоза, тут же налетели феминистки, строчащие доносы во все инстанции с требованием запретить всё, связанное с Джоном Дунканом. В топоте рассерженных ног Дункан сохранял спокойствие, вновь и вновь поясняя свой перформанс: «Вообще-то, на тот момент мне было всё равно, что передо мной — труп женщины или мужчины, старика или ребёнка». Разумеется, после таких заявлений на уши встали вообще все. Долгое время единственным произведением Дункана, допущенным к показу конъюнктурой рынка современного искусства, оставалась запись радиобеседы с женщиной-психотерапевтом, у которой он просил помощи в прямом эфире, рассказав о двух случаях, свидителями которых он стал во времена вождения автобуса.
Очевидно, критики посчитали это извинением, хотя оно таковым и не было.
В 1982 году Джон Дункан покинул США и обосновался в Японии, где его приняли как своего. Более того, Дункан стал единственным американским музыкантом, который стоял у истоков японского нойза благодаря своей агрессивной записи 1984 года «Riot»: «Я решил сделать музыку, которую невозможно слушать; чистый шум, который имеет структуру, но воспринять её невозможно». Аудиокассета 1985 года «Pleasure Escape» с той-самой-записью наверняка была на полке пропавшего без вести гея-БДСМщика Дзюнтаро Яманоти из «The Gerogerigegege» или в плеере Ямантаки Айя (проекты «Boredoms» и «Hanatarash»), который бросался в японскую публику динамитом, а однажды и вовсе раскатал ночной клуб бульдозером. Точно известно, что Дункан сотрудничал с Масами Акитой («Merzbow»), а также с порномагнатом Накагавой Норияки. Для последнего Дункан снимал и монтировал хардкорное порно с японками-доминами, а картинку дополнял нойз-саундтреками собственного сочинения. Когда занятие ему наскучило, он собрал портативный передатчик, взломал телесигнал TVC 1 и показал свой шедевр миру. Правда, трансляция длилась всего двенадцать минут, чтобы полиция не смогла отследить взломщика. В финале Дункан выпустил видео на своём лейбле AQM, а саундтрек — под псевдонимом CV Massage.
Сегодня Дункан живёт в Болонье, изредка даёт интервью и со спокойным лицом — без улыбки и без сожаления — вспоминает свою молчаливую мексиканку. Тем, кто хочет запретить его раз и навсегда, Дункан отстранённо советует заглянуть в ту часть себя, которая требует запрета: «Разглядев её, ты многое поймёшь о том, кто ты есть». После сексуальной инициации в мир смерти, Дункана стали избегать и бояться, как мертвеца.
История Дункана оставляет много вопросов, которые похожи на буддистские коаны:
C каких пор секс с мёртвой свиньёй стал лучше секса с трупом тридцатилетней мексиканки?
Мёртвое женское тело — это, в первую очередь, женщина или мёртвое тело?
Велика ли вероятность, что кто-то трахнет тебя после смерти?
О чём подумал Пол Маккарти в момент выстрела?
Жив ли тот водитель из Тихуаны?
Трубка — это не трубка?
Труп — это не труп?
Му?
