Нарковойны и растущее влияние наркобаронов изменили современную Мексику. Одним из побочных явлений стало зарождение и невероятная популярность наркокорридос — провинциального музыкального жанра, слагающего легенды о боевиках и главарях наркокартелей, их героической борьбе с правительством и полицией и красивых смертях на благо общества. Гробы, набитые марихуаной, автоматы Калашникова, обезглавливание, снафф-кино, промышленные партии героина, клички «Бешеный Поросёнок» и «Золотой Петух» — и очень-очень много смертей. Мексиканский связной самиздата Карина Абдусаламова отправилась в Кульякан — столицу нарковойн и мекку наркокорридо, чтобы взломать шифр музыки крови и денег и проследить её трансформацию от регионального развлечения до национального достояния.

Крепкий, хорошо откормленный Хосе Альфредо Риос Меса, самый успешный мексиканский исполнитель наркокорридо, известный под творческим псевдонимом El Komander, в своей шёлковой рубашке, расстёгнутой на три пуговицы, и с толстой золотой цепочкой на шее, занимает фантазии как минимум четверти женского населения Мексики. Заглавная «К» в его логотипе изображена в форме автомата Калашникова, а в 2015 году Billboard номинировал его песню «Soy de rancho» («Я из села») как лучшую мексиканскую региональную песню года. Согласно данным исследовательской организации Parametria, 69 % населения Мексики считают, что наркокорридо верно отображает мексиканскую действительность, и 37 % мексиканцев слушают наркокорридо регулярно, при этом 68 % видят в персонажах наркокорридо преступников, а 15 % — героев. Наркокорридо — это местный феномен, и El Komander — один из десятка провинциальных музыкантов, обошедших попытки властей запретить жанр и собравших вокруг себя сплочённую аудиторию. Перед тем как купить билет на самолёт до Кульякана (репортаж оттуда я писала в сентябре 2018 года), я связалась с менеджером El Komander, чтобы договориться об интервью. «Как приедешь, позвони на этот номер» — всё казалось подозрительно простым, но я всё равно заметно волновалась. Уже в Кульякане менеджер Омар в сообщении скинул мне контакт под именем «Goofy» брата Командэра. Гуфи, запинаясь и неумело растягивая слова в духе своего анимационного протагониста, объяснил мне, что его брат отдыхает и будет отдыхать очень долго и «лучше его не ждите, сеньорита». Чтобы не сильно расстраиваться, я по нескольку раз пересматривала клип на песню «Soy de rancho», где Командэр стоит на стоге сена с петухом и радостно обнимает поросёнка, — и мне становилось немного получше. Эта поездка обещала быть интересной.

Однако на то Кульякан и музыкальная мекка наркокорридо: долго искать замену селянину Командэру мне не пришлось. Вскоре я встретила Яира Санчеса (Yair Sanchez) — актёра, режиссёра видеоклипов и восходящую звезду местной музыкальной сцены. Яир подготовился к интервью основательно: он предстал передо мной в костюме тёмно-синего цвета, в чёрной рубашке с вышитыми на воротнике золотыми цветами и в сшитой на заказ фетровой шляпе — и это в обычный летний день на севере Мексики, когда расплавленный асфальт прилипает к подошве. Мы сели в его серый Nissan Maxima 2004 и направились в поместье его друга, где он обычно снимает свои клипы про наркобаронов: чтобы я смогла своими глазами увидеть, «кому живётся весело, вольготно» в Куличах (так местные называют Кульякан). Место располагается в двадцати минутах езды от столицы Синалоа: по одну сторону тянутся бесчисленные пальмовые деревья, посаженные в педантичном порядке, по другую стоят широкие конюшни — не совсем понятно, где заканчивается территория имения. Самое большое впечатление на меня произвели чучела зверей: медведя с продолговатым и асимметричным телом и льва, взгляд которого был как бы упёрт в собственный лоб, — потенциальные звёзды страницы Creepy taxidermy.

Мы расположились возле бассейна, надеясь, что бриз хлорированной воды принесёт ощущение свежести, но ветра нет, нас облепляет мошкара, а неподалёку кричат петухи. «Твой друг — наркотрафикант?» — не подавая озабоченного вида, спрашиваю я. «Не-не, он нет», — не очень убедительно отвечает Яир.

В 2002 году наркокорридо (Narcocorrido), поджанр эпического музыкального стиля корридо, запретили на главных радиостанциях центральной и северной частей Мексики. После трагической смерти одного из главных знаменосцев наркокорридо Чалино Санчеса в 1992 году на жанр обрушился вал критики — в первую очередь, из-за пропаганды насилия и наркотиков. Шумиха не стихала, скандал разрастался и вскоре дошёл до правительства. С помощью запрета экс-президент Мексики Винсенте Фокс собирался решить проблему насилия в стране. В штате Чиуауа, эпицентре контрабанды, находящемся на границе с США, приняли ужесточённые меры по регулированию культурных мероприятий, связанных с наркокорридо: ввели систему высоких штрафов за проведение нелегальных концертов.

Однако это не останавило скандально известного El Komander, который в 2013 году оплатил штраф в сто тысяч песо в досрочном порядке — и безо всяких хлопот провёл свой концерт. Тогда местные газеты начали писать о новой платёжной системе в мире мексиканских бюрократов: теперь взятки принято называть штрафами, и они с каждым годом возрастают, а сам жанр наркокорридо обошёл запрет и смог завоевать новую аудиторию.

Жанр корридо зародился на волне Мексиканской революции и повествовал о жизни национальных героев. В эпоху революционной неразберихи песни корридо, сотканные из рассказанных очевидцами историй, не только прославляли отважных смельчаков, но и выполняли роль хроники — были чем-то вроде альтернативных средств массовой информации, особенно полезных для тех, кто не умел читать. Добравшись до севера страны, жанр претерпел значительные изменения: ключевыми фигурами наркокорридо стали анонимные сорвиголовы, нелегально пересекающие границу со Штатами под свист пуль, а также контрабандисты, перевозящие текстиль, корицу, текилу и, конечно, наркотики. Если забыть о кактусах, пончо и остальных характерных атрибутах Мексики, становится совсем несложно провести параллель с жанром блатных песен, существующим почти в каждой точке мира.

Как ни странно, первое официально зарегистрированное наркокорридо было создано в 1931 году по ту сторону границы — в городе Эль-Пасо, штат Техас, — композитором Хосе Росалесом. Называлось оно «El Pablote», а прототипом персонажа стал Пабло Гонсалес — крупнейший наркоделец штата Чиуауа в начале XX века. У Паблоте была жена по прозвищу Ла Нача, вместе они воплощали собой парочку эдаких отвратительных злодеев из фильмов Джона Уотерса: убивали полицейских, уничтожили группу китайских эмигрантов, промышлявших продажей героина в городе Хуарес до их прихода, в открытую продавали морфин и героин и ужасно гордились своей дурной славой. Сюжет песни, правда, посвящён последнему дню жизни наркодельца, когда он, напившись в кантине Popular, начинает допытываться у полицейского, почему тот так уродлив: «Que horrible estás Tecolote, dijo el Pablote por cierto, si así vivo estás tan feo, más feo te verás muerto» («Какой же ты омерзительный, Сова, если ты так уродлив живьём, каким же страшным ты станешь, когда подохнешь»). Паблоте затевает перестрелку, но живым из неё не выходит.

Круг тем, излюбленных исполнителями традиционных наркокорридос, можно определить несколькими ключевыми понятиями: контрабанда, предательство и раскаяние — необязательно в этой последовательности. Мы слышим исповедь заключённого в американскую тюрьму контрабандиста-мексиканца, который жалеет о содеянном («Por morfina y cocaína»), или же изучаем повторяющийся во многих наркокорридос мотив предательства. Так, в песне «Carga Blanca» рассказывается, как трое друзей — Хосе, Рамона и Симона — без препятствий осуществляют трафик наркотиков через границу и прибывают в техасский город Сан-Антонио, где их ожидает некий дон Никанор, покупатель товара. Они получают свои заработанные две тысячи восемьсот песо, однако на обратном пути рядом с улицей Веракрус их останавливает чёрный автомобиль. Друзьям-наркоперевозчикам приказывают отдать деньги, если они не хотят поплатиться собственной жизнью. Слышатся выстрелы... В последних куплетах говорится о том, что скорая увозит двух убитых и трёх раненых, а деньги пропадают. Автор не сообщает, кого убили, а кого ранили, но в конце песни раскрывает, что за нападением стоял сам дон Никанор, который захотел вернуть свои деньги. «Carga Blanca» стала первым популярным в народе наркокорридо: в течение 50–60-х её можно было услышать даже в семейных ресторанах. В качестве сюжета к наркокорридо Чалино Санчеса «Corrido contrabando en la frontera» служит рассказ о двух наркотрафикантах — Хуане Эскаланте и Розауре Сантане, которые надумали провозить через американскую границу сто килограммов марихуаны в гробу, а всем хотелось посмотреть, что внутри.

Со временем траектория развития наркокорридос претерпела изменения: на смену классикам жанра вроде Los Tigres del Norte, Chalino Sanchez, Los Tucanes de Tijuana пришли новые имена, чей подход к темам песен и вопросам эстетики заметно отличается от традиционного. Сместился и географический центр наркокорридос: пустынный приграничный Хуарес уступил место безрассудному Кульякану. Штат Синалоа, ставший колыбелью скандально известных мексиканских наркобаронов, теперь также стал меккой для популярных исполнителей наркокорридо. Сырому, неотёсанному фольклору криминальной песни в официальной культуре отводится роль музыкальной канализации, достойной разве что маргиналов и бедняков, однако когда количество и тех и других в стране неминуемо растёт, с жанром приходится считаться.

Сидя у бассейна, Яир Санчес размышляет о форме и сути наркокорридо: «Это хроника нашей истории, потому что в ней содержатся правдивые факты. В Синалоа мы поём о реальности в той форме, в какой она перед нами предстаёт. Сейчас, например, наркос не носят ковбойские сапоги и шляпы — они одеваются в итальянском стиле, а в моде спортивные машины — значит, так оно и будет описано в песне. В 2006 году экс-президент Фелипе Кальдерон объявил наркотрафикантам войну, проблему это не решило, а только ужесточило методы расправы, которые применяли мафиози. Жертвам отрубали головы, отреза́ли конечности, людей сжигали заживо — это всё записывалось на камеру. Такие способы устрашения врагов и правительства избрали для себя наркос. Эти детали попадали в тексты песен, но виноваты ли в этом музыканты? Нет, это проблема существующей действительности, потому что всему этому мы были свидетелями и лишь документировали то, что видели».

Яир рассказывает о своём первом опыте с наркос: «Однажды я сидел возле дома с гитарой и мимо проехала машина Ford Grand Marquis — эти автомобили в 80-х пользовались огромной популярностью у мафии, потому что их очень любил наркомагнат Рафаэль Каро Кинтеро. Внезапно машина останавливается, я оборачиваюсь — и вижу, что из открытого окна мне махают винтовками. В то время я был подростком лет пятнадцати-шестнадцати. „Мы хотим, чтобы ты спел серенаду для кое-кого. Поедешь добровольно или мы тебя насильно отвезём?“ — прокричали они как бы в шутку. Я также полушутя им ответил: „Заставить насильно меня невозможно, я могу петь лишь от чистого сердца“. Я поехал с ними и спел серенаду, им понравилось — и они начали заказывать мне другие песни. Я не хотел задерживаться там надолго и потихонечку начал рвать струны на гитаре одна за другой. Когда мне не на чём стало больше играть, я попросил их отвезти меня домой — они согласились. Но с тех пор я больше никогда не садился с гитарой на улице. Эта история помогла мне придумать моё первое наркокорридо, которое начиналось примерно так: „Из Форда Маркиза выходят бандиты“. Я играл с вымышленным сюжетом и персонажами, отталкиваясь от реальных происшествий. Так и создаются истории: о некоторых ты узнаёшь на улицах, о других читаешь в газетах, а иногда и сам становишься участником действий. Мы ведь в Синалоа».

Быть родом из Синалоа — повод для гордости у северян не только из-за свежайших морепродуктов и ослепительных морских пейзажей с фрегатами, вольно парящими в лазурном небе. У штата есть собственная мифология, которая берёт истоки, с одной стороны, из поэзии сельской жизни, а с другой — из бандитской романтики. Сельскохозяйственные метафоры, наложенные на суровые криминальные коды, закладывают основы аутентичной культуры штата. Классика жанра — песня группы Los Tucanes de Tijuana под названием «Mis tres animales» — три моих животных: попугай, петух и коза. Задорный лирический герой-сельчанин рассказывает, как живёт за счёт трёх животных, которым даже еду не приходится покупать, и хвастается, что на его животных находится больше покупателей, чем на гамбургеры в «Макдоналдсе». «И как же они живут без еды, чем питаются?» — сочувственно спросите вы, и всё потому, что вы не из Синалоа. А любой житель штата знает, что в этих словах закодированы названия кокаина (попугай), марихуаны (петух) и героина (коза).

Ещё один пример этого уникального литературного приёма — песня «Pacas de a kilo» группы Los Tigres del Norte. Они признаны королями языковой двусмысленности, что помогает их наркокорридос проходить в радиоэфиры и становиться хитами у широкой публики . «Pacas» — это хорошо укомплектованные связки товаров, в данном случае название — это отсылка к килограммовым пачкам марихуаны, расфасованным для продажи. Герой рассказывает о том, что у него есть ранчо недалеко от сьерры, где он выращивает свой скот для экспорта в другие страны. «Que chulas se ven mis vacas, con colitas de borrego!» («Как хороши мои коровки с хвостами овечек!») — восклицает повествователь. Мне понадобилось добрых пять минут погуглить, чтобы понять, что имеется в виду: замысловатая метафора отсылает к марихуане, чьи сушёные соцветия похожи на овечий хвост. Другая важная отсылка — строчка «Сосны мне дают тень», аллюзия на тайный сговор между правительством и наркотрафиком. До прихода к власти нового президента Андреса Мануэля Лопеса Обрадора президентская резиденция находилась в месте под названием Los Pinos — в соснах.

Отважных и дерзких парней в песнях наркокорридо зовут gallos — петухами, отсылая, конечно, к бойцовым чистокровным птицам, которым знаком лишь вкус победы. Золотым петухом (gallo de oro) звали Валентина Элизанде, звезду наркокорридо, трагически убитого при неизвестных обстоятельствах предположительно членами картеля Гольфо сразу после его концерта в штате Тамаулипас в 2006 году.

«Какие ещё существуют устоявшиеся выражения и шифры, используемые в наркокорридос?» — спрашиваю я. Яир на секунду задумывается: «Наркотрафикантов называют шефами (jefe), для обозначения тюрьмы используют слово „школа“ (escuela), а если в песне упоминается, что кто-то отдыхает, это значит, что он мёртв. Через цвета или посредством сложения разных цифр в наркокорридос рассказывают о конкретных персонажах, но без знания этих паролей рядовой слушатель вряд ли догадается, о чём идёт речь».

Наркокорридо наполнено деталями. Лирические герои часто названы по имени и фамилии; по местам, упомянутым в текстах, можно водить экскурсии; слушателя также зачастую посвящают в совсем не удобные подробности. В корридо «El crimen en Culiacan» («Преступление в Кульякане») Чалино Санчес рассказывает о трагической судьбе двух Франциско — Лопеса и Бельтрана, убитых в пытках в районе El Palmito столицы Синалоа. За что они были лишены жизни? У Лопеса был конфликт с мафией: он расквитался с тем, кто ограбил его любимую, а Бельтран просто оказался в неправильной компании в неправильное время. Чалино Санчес был известен как мастер описательных сцен, и он провёл нас в вертеп физиологических подробностей: после убийства героев по их телам ещё проехались машиной, а на следующий день внутренности двух Франциско подъедал уличный пес. Потом уже подъехала полиция: «Otro día los encontraron al amanecer el día tenían las tripas de fuera y un perro se las comía y unos momentos después llegaba la policía». В одном предложении Санчесу удаётся показать нравы, царящие в городе: вседозволенность и безнаказанность мафии и коррумпированность и равнодушие властей. Такие вот пасторальные зарисовки из жизни Кульякана: учатся в тюрьме, отдыхают на кладбище.

Наркокорридо как жанр не стоит на месте и постоянно меняется вместе со своей публикой, героями и окружающей действительностью. В 2009 году в Мексике сформировалось «Movimiento Alterado» — музыкальное движение, которое собирает под своим крылом исполнителей, воспевающих кровь и насилие современного наркотрафика. «Alterado» можно перевести как «изменённое» или «расстроенное»: как и изменённое или расстроенное сознание выдаёт болезненные галлюцинации, Movimiento Alterado рассказывает о существующей реальности посредством своих «больных корридо» (Corridos Enfermos). Движение организовали музыкальные продюсеры и владельцы успешной студии звукозаписи Los Twiins Enterprise, базирующейся в Лос-Анджелесе, — братья-близнецы Адольфо и Омар Валенсуэла. Собрав всех музыкантов лейбла вместе, они записали песню-гимн движения Sanguinarios del M1 — и простенький видеоклип сразу же стал вирусным и набрал 43 миллиона просмотров на Youtube.

Начинается песня со слов: «С автоматом Калашникова и базукой на плече / Стреляя по головам тех, кто переходит границы, / Мы кровожадные, психи без тормозов, нам нравится убивать». В десяти куплетах разными артистами описываются способы убийства и устрашения врагов, которыми пользуются современные наркос. Здесь есть и пытки, и похищения, и расчленения — и всё под задорную прилипчивую мелодию. В конце наркокорридо лирический герой раскрывает своё имя тем, кому невдомёк, кто такой M1: «Я номер один под кодом М1, меня поддерживает el Mayo (отсылка к главе картеля Синалоа Исмаэлю Самбаде Гарсия) и el Chapo, а также JT (Хавьер Торрес Феликс, заключённый в тюрьму лидер группы убийц-сикариос, работающих на картель Синалоа), а зовут меня Мануэль Торрес Феликс, и привет вам из Кульякана!» Мануэль Торрес Феликс считается одним из самых кровожадных наркотрафикантов в истории Мексики: после того как враги из картеля Бельтрана Лейвы убили его сына Атанасио, Торрес Феликс начал уничтожать без разбору, став виновников смерти сотни людей, за что получил прозвище El Ondeado — Сумасшедший. В сравнении с M1 высокомерный и глуповатый Паблоте, задирающий полицейского в кантине, кажется испорченным подростком в зените пубертата.

Журналист местной газеты Debate Яхайра Андрадэ комментирует эту перемену: «В прошлом, в песнях, посвящённых наркотрафику, хотя и было достаточно насилия, всегда существовала некая мораль, которая раскрывала замысел истории и характер персонажа. Герой наркокорридо не был идеализирован — он представал бандитом и преступником. С начала 2000-х эта концепция начала активно трансформироваться: персонаж, даже самый невежественный и кровожадный, стал представляться в качестве примера для подражания. Корридос современности как бы заявляют: если ты последуешь моему примеру, возможно, и у тебя заведутся денежки. Это повлияло главным образом на новое поколение молодых людей, которые относятся к наркотрафикантам с восхищением, подменяя понятия добра и зла, благородства и тщедушия. Отвага приобретается вместе с холодным оружием».

Братья Валенсуэла из Los Twiins Enterprise утверждают, что перед записью наркокорридос, посвящённых главам картеля Синалоа, они обязательно обращаются к ним за разрешением. Movimiento Alterado — исключительно локальный феномен из Синалоа, музыканты посвящают свои песни только картелю Синалоа — таковы правила наркокорридо, когда в тексте упоминаются реальные персонажи из мира наркотрафика. «Сочиняя песни о реально существующих наркобаронах, нужно быть очень осторожным, — подтверждает Яир Санчес. — Совсем не многие решаются на то, чтобы петь картелю Синалоа и в то же время другим картелям: если артиста, который исполняет песни, посвящённые местным наркотрафикантам, завтра пригласят с концертом в штат, подчинённый другим мафиозным группировкам, он уже не может быть уверенным, что возвратится домой целым и невредимым. Только один факт того, что музыкант — выходец из этого края, может стать причиной для конфликта. Также могут появиться слухи о том, что музыкант шпионит и передаёт информацию врагам».

Но при том, что все понимают, насколько опасно для музыкантов приобретать друзей среди наркотрафикантов и слагать о них корридос, новые песни появляются почти каждый день, потому что реальные персонажи привлекают куда больше внимания: люди хотят знать, что происходит в их жизнях, ведь наркос для них — селебрити. 

Песенные панегирики в честь мафиозных главарей давно стали обязательной частью репертуара не только современных, но и классических групп. Образы наркодельцов идеализированы и возвеличены: они предстают парящими высоко в небе благородными орлами, которые живут ярко и умирают быстро. Их ищет правительство, но они неуловимы. Когда же, наконец, приходит время расплаты, их смерть несёт за собой хаос и разрушение, летят головы и обрываются карьеры.

Los Tigres del Norte посвятили немало песен известным наркотрафикантам. «El Gallo de San Juan» («Петух из Сан-Хуан») — оммаж Мануэлю Сальсидо по прозвищу el Cochiloco (Сумасшедший Поросёнок), который уже после написания этой песни был убит наемниками-сикариос в 1991 году. Наряду с Пабло Эскобаром и Чапо Гусманом, воображение музыкантов пленил Рафаэль Каро Кинтеро, чья жизнь действительно напоминает приключенческую голливудскую сагу. Его имя обычно упоминается с привязкой к имени Кики Камарены, агента американской службы по борьбе с наркотиками (DEA). Если коротко, история такая: крупный наркоделец Рафаэль Каро Кинтеро решил опробовать новый метод выращивания марихуаны и «озеленить» пустынный штат Чиуауа. Полиция и местные власти были куплены людьми Кинтеро, а поэтому ничего «не замечали». Но внезапно появившимся гигантским зелёным пятном на засохлой морде штата заинтересовался агент Камарена: он расследовал дело, привлёк к нему внимание, и мексиканским властям пришлось ввязаться. Рассвирепевший Кинтеро похищает Камарену, пытает и убивает его, а тело Камарены потом находят в штате Мичоакан. Поднимается международный скандал: мексиканец по рождению, Кики Камарена получил гражданство США после службы в армии и работал на американское агентство по борьбе с наркотиками. Кинтеро не удаётся откупиться деньгами — его сажают в тюрьму, из которой он благополучно сбегает в Коста-Рику, но его находят и там. В итоге он снова попадает за решётку, но из сорока лет проводит там только двадцать восемь — и его выпускают досрочно «за хорошее поведение». Кинтеро посвящено несколько десятков наркокорридос: одни рассказывают об эпизоде с донесением Камарены («La denuncia de Chihuahua»), другие — о похищении агента («La Banda del Marquís negro»), третьи поют о том, как наркомагнат был пойман («La captura de Quintero» Los Tigrillos). Интересно, что в сознании народа за Каро Кинтеро закрепился образ благородного бандита, помогающего беднякам и своему штату, тогда как Кики Камарена считается предателем, посягнувшим на суверенитет страны, в которой родился, и вмешавшим американские власти в национальные дела Мексики. Так он и представлен в большинстве наркокорридос.

Существует и другое объяснение слепой народной любви к убийце Каро Кинтеро: рождённый в небогатой семье в небольшом посёлке штата Синалоа, самостоятельно выбившись в люди и став мультимиллионером, наркомагнат воплотил мечту каждого мексиканского бедняка. По словам Яира, именно бедняки составляют основную публику наркокорридос: они копят деньги на билет на концерт, покупают диски и очень ценят артистов и их творчество.

«Мы становимся знаменитыми благодаря им, а не тем, кто вовлечён в наркотрафик. Эти люди мечтают однажды стать богатыми, они слушают песни, в которых говорится: „Если ты бедняк, тебя все унижают, когда богатый ты, тебя все уважают“ — и отождествляют себя с этими героями и ситуациями, мечтая однажды иметь большой дом и автомобиль последней марки», — говорит Яир. 

Выходец из ранчо, простой, но задиристый и дерзкий, легендарный Чалино Санчес завоевал народную любовь именно потому, что говорил и выглядел как обычные жители севера страны. В корридо «Chepe Herrán» он заявляет, что не только смельчаки и герои, но и простые люди заслуживают своих песен.

Los tigres del norte по-своему интерпретировали тему бедности в наркокорридо «No tiene la culpa el indio» («Индеец не виноват»). В этой песне, рассказывая историю разбогатевшего на наркотрафике бедняка, «Тигры» обрушивают вал критики на правительство Мексики, которое не обеспечивает население равными экономическими возможностями. Но теперь герой сам противостоит циничным властям предержащим, заявляя: «No por miedo a los coyotes no vamos a criar gallinas» («Страх перед койотами не заставит нас перестать выращивать кур»).

Самым популярным диском в истории Los Tigres del Norte стал альбом под названием «Corridos Prohibidos» («Запрещённые корридос»): на обложке был изображён вырванный кусок газеты с фотографией членов группы и надписью «Знаменитые корридос Los Tigres del Norte были запрещены, потому что...» — и на этом фраза обрывается. Интересно, что единственная песня, которую действительно можно отнести к запрещённым, была посвящена не наркотрафиканту, а журналисту из Тихуаны. Называлась она «Félix el Gato» — под таким псевдонимом Гектор Феликс Миранда писал статьи, разоблачающие коррупцию и наркотрафик. Он был убит в 1988 году.

Возникает вопрос: какова истинная причина запрета на наркокорридо?

Посредством цензуры и демонизации жанра правительство пытается создать видимость активной борьбы с наркотрафиком и в то же время закрыть рот тем музыкантам, которые отваживаются петь о связи, существующей между мафией и чиновниками. Скандальная популярность наркокорридо у обычных людей подтверждает, что жанр хорошо представляет отдельные сегменты населения, вынужденныго выживать во вселенной наркотрафика — мире бессмысленного насилия, равнодушного правительства и алчных наркобаронов, оказывающих поддержку только тем, кто согласен играть по их правилам.

Однако мир наркокорридо — это не угрюмая преисподняя греха и его искупления, ведь большинство героев песен — рисковые ковбои с отличной смекалкой, гедонисты и умелые предприниматели, которые на свой лад перекраивают не работающую, как им надо, систему. Настоящего мексиканца отличает то, что до последнего момента своей жизни он ничего не воспринимает всерьёз, и в этом плане герои наркокорридо представляют интересный антропологический материал для исследования. «El indio no tiene la culpa» — «И если индеец не виноват, кого тогда винить?»