Можно годами оттачивать мастерство, ожидая, когда станешь «достаточно хорошим для сцены» — но вместо этого лучше выйти на сцену уже сейчас (конечно, если ты не слабак и тебе есть что сказать, сыграть и показать).
Рок-музыканты вроде Джими Хендрикса, а до них джазовые музыканты вроде Чарли Паркера задали невероятно высокие стандарты игры на инструменте. С такими мастерами и подходом к музыке, где это мастерство занимает центральное место, молодому человеку приходилось платить непомерно высокую входную ставку — посвящать тысячи часов обучению игры на гитаре. Нужно было приготовиться к тому, что ради рок-н-ролла ты пожертвуешь месяцы, даже годы своей жизни, просидев их в комнате или гараже, практикуя игру на инструменте. А молодым людям, для которых рок-н-ролл — это вся жизнь, хотелось стать частью этого мира поскорее, выплеснуть свою буйную молодую энергию и наконец понравиться всем девчонкам. Ты не должен быть красавчиком вроде Джима Моррисона, ты не обязан играть на гитаре, как Эрик Клэптон, ты не должен писать стихи, как Боб Дилан — хватит и внешности школьного изгоя: главное, чтобы с шиком, на гитаре по ходу доучишься, а вместо стихов можешь писать считалочки, только долбанутые — и ты сможешь стать рок-звездой. Так, в 1976 году с выходом альбома The Ramones официально появился панк-рок.
«Настоящий панк-рок делают разъярённые парнишки, вдруг почувствовавшие творческий порыв»
Ди Ди Рамон
В декабре 1976-го вышел номер британского самиздата Sideburns, на задней обложке которого красовалась инструкция по созданию панк-группы: «Вот один аккорд, вот другой, вот третий. Теперь делай группу!»
Во время гастролей по Шотландии в начале шестидесятых, когда Битлз были ещё никому не известной группой, Пол Маккартни использовал псевдоним «Пол Рамон». Дуглас Колвин, впоследствии ставший Ди Ди Рамоном, первым взял себе псевдоним в честь битловского кумира и впоследствии подбил всех остальных членов коллектива взять аналогичный псевдоним. Поклонники долгое время ломали себе голову что за семейка такая, «Рамонз», откуда в ней столько фриков?
«Слово „панк“, похоже, вобрало в себя всё, что нам нравилось и чем мы были: бухой, неприятный, умный, но без выпендрёжа, абсурдный, прикольный, ироничный, познавший тёмную сторону»
Легс Макнил
Значительную часть детства Ди Ди провёл в Германии. Как и все мальчишки, он шастал по свалкам, полям сражений и ломбардам в поисках нацистской символики и военных трофеев. Мальчишки находили эти трофеи и продавали их на чёрном рынке. Самая впечатляющая находка Ди Ди — настоящий меч люфтваффе. Когда он принёс меч домой, его отец сильно расстроился и спросил сына, понимает ли тот, сколько ребят полегло из-за этого меча? Сын ничего не ответил, но подумал:
«Мудак он, на что тут обижаться — меч втридорога продать можно, а своего мнения у отца отродясь не было».
Мать Ди Ди, урождённая немка, рассказывала истории про войну, о том, как во время бомбёжки люди прятались в подвалы, кто-то не успевал, оставался на улице и потом лежал с кишками, вываливающимися из открытых ртов. Рассказывала ещё много семейных историй о родственниках-нацистах: «Ах, твой дядя, он вернулся из России только через шесть лет после войны, пошёл искупаться в воронке от бомбы и утонул». В подростковом возрасте у Ди Ди диагностировали биполярное расстройство, а в четырнадцать лет он подсел на тяжёлые наркотики и не слезал с них до конца жизни. Ди Ди носил с собой нож и всегда был готов к любым неприятностям, которые будто с нетерпением ждал и провоцировал. В группе он играл на басу и написал львиную долю текстов песен, в которых описание антисоциальных привычек и аморального поведения было плотно упаковано в форму коротких детских считалок. Например текст песни «Loudmouth» состоит всего из нескольких строк: «Ты слишком громкая, лучше закрой рот, а то я тебя побью, потому что ты слишком громкая». Внешне Джоуи напоминает персонажей фильмов Пазолини или Фассбиндера, а его возрастные преобразования напоминают трансформацию Чета Бейкера.
Однажды будучи подростком, Джоуи решил, что на кровать нужно ложиться только «правильным» образом и это очень важно — правильно лечь на кровать. По вечерам семья Джоуи наблюдала, как он ложится под одеяло, потом вскакивает обратно, принимает странную стойку и снова ложится под одеяло. Процедура могла повторяться десятки раз. Джоуи мог десятки раз открывать и закрывать шкафчики, совершать один и тот же шаг или движение. Врачи поставили ему диагноз «обсессивно-компульсивное расстройство», при котором у больного с разной частотой возникают навязчивые и утомительные мысли, от которых он пытается избавиться с помощью таких же навязчивых действий. Джоуи был создан для рок-н-ролла, где нужно постоянно повторять одни и те же слова. В 1972 году Джоуи добровольно пришёл на обследование в Больницу Святого Винсента, и его задержали там на месяц, а на выходе наградили диагнозом «параноидальная шизофрения с минимальным повреждением мозга». Другой психиатр сказал матери Джоуи, что тот, «скорее всего, будет овощем», но она была продвинутой женщиной, видела в Джоуи странную творческую личность, а не психбольного — и разрешила сыну уйти из дома и спать на полу её художественной галереи.
«Рок-н-ролл был моим спасением»,
— говорил Джоуи, страстно любивший Beach Boys, «Битлз» и затем Дэвида Боуи. Вдохновившись глэм-роком и образами Дэвида Боуи, Джоуи решил стать музыкантом. Однажды его даже приняли в рок-группу и он несколько раз выступил на сцене, но потом парня погнали за то, что он не был красавчиком. Тогда он изобрёл собственную рок-идентичность: длинные волосы сильно закрывают глаза, которых и так не видно из-за солнцезащитных очков; верхняя половина тела общей длиной 1,98 метра упакована в мотоциклетную кожаную куртку, косуху, а нижнюю обтягивают тонкие джинсы, заканчивающиеся субтильными кедами.
Джонни вырос в семье пьющего строителя строгих правил. Отец рукоприкладствовал, потому что растил сурового мужчину. Однажды на бейсбольном матче Джонни сломал большой палец руки, но со словами: «Я что, вырастил нюню?» — отец заставил его закончить игру. В подростковом возрасте Джонни вёл себя агрессивно, дрался ради развлечения, бил кирпичами стёкла и сбрасывал на прохожих с крыш домов телевизоры. Ему было двадцать, когда он, как обычно, шлялся по району, и вдруг на него снизошло откровение: он перестал драться и хулиганить — и серьёзно занялся музыкой. В «Рамонз» Джонни стал лид-гитаристом. Его тоталитарный стиль игры, при котором кисть гитариста двигается исключительно сверху вниз (а не вверх–вниз, как у нормального гитариста) заставляла его интенсивнее работать кистью и совершать в два раза больше движений. Учитывая бешеные темпы песен «Рамонз», его ритмически-кистевая активность достигала немыслимых высот. Так Джонни умело сублимировал свою природную агрессивность в незамысловатую, но крайне энергичную игру на инструменте. Короткие песни на две минуты стали фишкой «Рамонз» — а затем и всего панк-рока. Во многом они появились из-за того, что Джонни просто-напросто уставал играть на гитаре. Внешне он напоминал типичного капитана футбольной команды из американских фильмов: спортсмен, красавчик и задира.
Джонни считал себя консервативным республиканцем, называл Рональда Рейгана лучшим президентом в его жизни, а на принятии «Рамонз» в Зал Славы Рок-н-ролла помолился так: «Боже, благослови Джорджа Буша!»
До того, как родился Томми Рамон, его семья пережила Холокост, прячась в подвале у добрых соседей. Первые четыре года Томми провёл в освобожденной от нацистов и занятой коммунистами Венгрии, а затем его семья эмигрировала в Америку. С Джонни Рамоном Томми познакомился и начал играть музыку ещё в школе, а к 1970 году успел поработать на студии с Джими Хендриксом и Джоном Маклафлином. Среди всех «Рамонз» Томми — самый скромный и неприметный — и в жизни и за барабанной установкой. «Рамонз» примечательны тем, что у них было сразу три фронтмена: хотя пел только Джоуи, отдельные группы фанатов были и у гитаристов Ди Ди и Джонни. А вот четвёртого, барабанщика, спрятанного за установкой, никто отдельно не поддерживал. На самом деле Томми был классическим «человеком за сценой», который в своё время и настоял на создании группы и записи альбома. Он же не позволил группе окончательно разругаться и в 1975 году привёл в неё Дэнни Филдса. До «Рамонз» Дэнни раскручивал Iggy and The Stooges и MC5, кроме того, работал с Джимом Моррисоном и Velvet Underground — так что с его приходом ребята обрели серьёзный настрой и необходимый градус уверенности в себе.
Томми признавался, что хочет быть «нормальным» — и у него это действительно получалось.
Он привнёс в группу фриков рациональное зерно и сумел конвертировать страстное желание «Рамонз» стать звёздами в серию конкретных действий. Группа должна репетировать, выступать вживую и в конце концов выпустить альбом и попасть в хит-парады — очень простая формула успеха, за каждым из пунктов которой на деле кроется серьёзная «незвёздная» работа. Кто-то должен заняться арендой помещения, собрать участников, договориться с заведениями о концертах, найти студию для записи альбома, связаться с журналистами и так далее. Большую часть такой работы на ранних этапах выполнял Томми, да и за барабаны он сел просто потому, что больше некому было. Тем не менее барабанил он безупречно: простые барабанные линии «Рамонз» сформировали звучание всего панк-направления и стали эталонными.
«По дороге домой из студии мы обдолбались вусмерть — ехали через лес, заблудились и постоянно видели куски людей вдоль дороги. Руки, головы. Причём этот глюк словили все. После такой веселухи мы были счастливы вернуться в Нью-Йорк. И решили делать альбом в настоящей студии, которая в мюзик-холле „Радиосити“»
Ди Ди Рамон
«Все их песни были по две минуты. Я спросил, как они называются. У них тогда было штук пять-шесть таких: „Я не хочу назад в подвал“, „Я не хочу гулять с тобой“, „Я не хочу, чтоб меня учили, не хочу, чтоб меня приручали“ и „Я не хочу“ ещё что-то там. Ди Ди ответил: „До «Я хочу понюхать клея» у нас не было ни одной позитивной песни“».
Ричард Хелл
На первом месте в хит-парадах 1976 года располагалась песня группы The Wings Пола Маккартни. Называлась она «Глупые песни о любви», и в ней были такие слова: «Ты думаешь, люди устали от глупых песен о любви? Я смотрю по сторонам и понимаю, что не устали, некоторые весь мир хотят глупыми песнями о любви заполонить. И что тут такого, хотел бы я знать, потому что вот я опять: я тебя люблю, я тебя люблю, я тебя люблю, я тебя люблю».
В общем-то «Рамонз» не были особо против такой лирики и, например, в «Битлз» ценили именно их ранний период, когда и музыка, и слова песен ливерпульской четвёрки были простыми, как угол дома, и слащавыми, как подростковый сериал о первых влюблённостях. А вот образный ряд первого альбома «Рамонз» уходит далеко за рамки любовных песен: нацисты, насилие над детьми, нюхающие клей и называющие себя панками подростки, да ещё и песенка про вторжение американских спецслужб на Кубу. Музыка «Рамонз» во многом звучала как классический танцевальный рок-н-ролл шестидесятых, но только сыгранный значительно быстрее, поэтому танцы панков гораздно энергичнее, чем раскачивания любителей баллад Элтона Джона и лёгкого поп-рока Пола Маккартни.
«Рамонз» гордились тем, что им удалось записать первый альбом всего за двенадцать часов студийного времени, стоивших им 7 400 долларов. В то время запись альбома могла стоить 500 000 долларов и длиться несколько лет, а «Рамонз» взяли и записали дебют со скоростью неприхотливой десантной атаки.
«Сделать альбом за неделю и потратить на него 7 400 долларов было нереально, причём этот альбом действительно изменил мир. Этот альбом дал первый толчок панк-року, вообще ввёл в игру новую тему — так же, как и нас самих».
Альбом открывает песня «Blitzkrieg Bop», собственный гимн «Рамонз».
Песня «Бензопила» рассказывает историю влюблённого, чья девушка погибла от рук маньяка. Джоуи ссылается на фильм ужасов 1974 года «Техасская резня бензопилой», повествующий о безнаказанно убивающей людей семье каннибалов. На альбоме можно найти две песни беззаботного танцевального рок-н-ролла, переосмысленные в стиле панк: «I Wanna Be Your Boyfriend» и «Listen to My Heart». «Today Your Love, Tomorrow the World» — написанная Ди Ди Рамоном история любви юноши из гитлерюгенда. Группа сознательно заигрывала с нацизмом, хотя минимум двое из четверых участников были евреями. Для них это было ещё одним выражением протеста, как кричалка «А сейчас я хочу понюхать клея», по поводу которой Ди Ди говорил: «Надеюсь, никто не думает, что мы действительно нюхаем клей. Я завязал с ним, когда мне было восемь лет». Песня «53rd&3rd», также написанная Ди Ди и отчасти автобиографичная, рассказывает об известной в Нью-Йорке точке, где можно было снять проституток-мужчин. По легенде юный Ди Ди тоже подторговывал собой в том районе, чтобы заработать денег на наркотики, выпивку и женщин. Уильям Берроуз говорил: «Я всегда думал, что панки дают в задницу».
«Рамонз» родом из мира, где рукоприкладство — нормальная часть коммуникации.
Сначала тебя бьют родители, тебе периодически достаётся от старших ребят, потом ты подрастаешь, даёшь отпор пьяному папаше, во дворе и в школе надираешь задницу своим обидчикам, а потом и сам выступаешь в роли обидчика (это уж как повезёт). «Бей по ребёнку бейсбольной битой» — один из главных хитов альбома, в котором издевательски обыгрывается тема родительского насилия. Песню написал долговязый Джоуи Рамон: за необычную внешность его били в школе, а однажды отец в гневном порыве поднял и швырнул сына об стену. Текст Джоуи не призывает бить детей, он скорее артикулирует и высмеивает логику рукоприкладствующих родителей: «Что тут сделаешь? С этим ребёнком, постоянно висящим на тебе, что тут сделаешь? Бей ребёнка, бей ребёнка, бей ребёнка бейсбольной битой». Эта песня продолжает рок-н-ролльную традицию, начатую песней «Mother's Little Helper» Rolling Stones, в которой Мик Джаггер поёт от имени среднестатистических британских и американских матерей: дети сегодня совсем другие, такие тяжёлые, поэтому маме нужно успокоиться, маме нужно принять «маминого маленького помощника» — например, транквилизатор Мепробамат. Очень спокойные мамы, папы, угрожающие ребёнку бейсбольной битой, и дети, которые хотят понюхать клея, — добро пожаловать в Нью-Йорк семидесятых!
«„ПАНК“ — мне это понравилось, потому что для меня это было короткое обозначение молодого, бестолкового говнюка. А потом ещё в „Джанки“ Берроуза, ну, знаешь, потрясающая сцена, где Уильям и Рой, моряк, грабят синяков в метро и встречают двух молодых панков. Они подходят и начинают наезжать на Роя, и Рой говорит: „Ёбаные панки думают, что это шутка. Они не думали бы так после пяти-двадцати девяти на Айленде“. В смысле, пяти месяцев двадцати девяти дней».
Джейк Грауэрхольц
Выход альбома в 1976 году стал поворотной точкой в истории панка: хотя в Америке он имел весьма скромный коммерческий успех, группа получила культовый статус в Британии — и в том же году съездила на Альбион в короткое турне. В лондонском клубе «Круглый дом» Рамоны познакомились с начинающими The Sex Pistols и The Clash, которые выстрелили со своими дебютными альбомами в следующем, 1977 году. О приобщении солиста Sex Pistols к панку Ди Ди Рамон рассказывал так: «В качестве маленькой шутки Ramones всегда добавляли чуток мочи в то, чем угощали гостей. Когда Джонни Роттен пришёл в Раундхаус поглядеть на Ramones, он спросил у Монти, можно ли зайти за кулисы с нами поздороваться. Джонни Рамон согласился и во время встречи вёл себя с Джонни Роттеном очень дружелюбно. Он взял его за руку, похлопал по спине и предложил выпить пива. Ха-ха-ха! Джонни Роттен взял пиво и выпил его залпом. Мы все задержали дыхание. Он выпил пиво и ушёл». Джо Страммеру «Рамонз» дали более дельный совет, и когда тот пожаловался, что Clash хреново играют и не могут выступать, Джонни сказал:
«Если будешь ждать, пока научишься нормально играть — состаришься, и будет поздно выходить на сцену».
Альбомы «The Ramones», «Never Mind the Bollocks, Here's the Sex Pistols» и «The Clash» — три краеугольных камня панк-рока в его классическом виде. В этой тройке первых панк-рок-альбомов только один американский альбом и два английских: в Америке панк так никогда не получил общенациональной значимости, а вот в Британии конца семидесятых панки стали национальными героями и могли соревноваться в популярности с членами королевской семьи.
«Рамонз» страдали от того, что так никогда и не попали на первые строчки хит-парадов. Джоуи не дожил до принятия группы в Зал Славы Рок-н-Ролла в марте 2002 года, а три месяца спустя Ди Ди скончался от передозировки героином. Как сказала его подруга, Ди Ди не дошёл всего пары шагов до дивана, а мог бы сейчас быть с нами.
