В прошлом году наконец-то отпраздновала сорокалетие культовая кинокомпания Troma Entertainment. Гермафродит в чёрных очках нападает на беременную женщину и вырывает плод прямо у неё из живота. Афроамериканка мечом разрубает сросшиеся в одну головы генерала и президента. Джульетта, осознавая тщетность попыток дозвониться до Тромео, звонит в секс по телефону и кончает под монотонные причитания огромного грязного бородатого мужика: «Yeah, darling, we have massive sex… Massive…» В этом треш-шапито начинали Билли Боб Торнтон, создатели South Park, Кевин Костнер, Сэмюэль Л. Джексон, и, есть подозрение, с него начался вообще весь мир. Сегодня ваш любимый самиздат «Батенька, да вы трансформер» публикует исследование троматического опыта.
Как можно донести до ухохатывающегося отца семейства, что ты чувствуешь, как на твоих глазах сдвигаются не стены, но измерения? Как вдолбить пустившей слезу подруге, что ты ползёшь сквозь череду одних и тех же кадров, каждый из которых всё меньше и уже, и скоро рамки изображения начнут сдирать плоть уже с твоей собственной кожи? Почему хороший парень убивает больше людей, чем плохой? Почему, став причиной смерти десятков статистов, главный герой всё равно получает пышногрудую блондинку и медаль от президента? Почему плохие парни всегда настолько глупы, что выкладывают хорошим весь свой план?
Кинореальность кривится, выгибается лентой Мёбиуса, пересекает параллельные линии смыслов в никому не ведомых измерениях, разрушая надежду на возрождение. Ложь в жизни и в искусстве ведёт к накоплению капитала гнева. Ярость стала единственным возможным ориентиром, отвращение — ценностью. Когда и хорошие, и плохие оказываются по одну сторону баррикад, другую обязательно оккупируют отвратительные, мерзкие уроды, имя которым — Трома.
Фильмы студии «Трома» традиционно считаются главным помойным ведром кинематографа, выгребной ямой, куда летят все клише, всё непотребство, вся кровь и всё говно. Как известно, если подобную кучу оставить без присмотра, в один момент вы услышите оттуда вопрошающий писклявый голос гомункулуса: «Это ты — моя мамочка?»
Но весь фокус в том, что этот голос раздаётся уже очень давно: в начале семидесятых беспечные ездоки, получившие было право на высказывание, почувствовали на плечах холод могильной плиты блокбастеров. Посыпавшиеся из всех мешков крепкие орешки, по которым ступали терминаторы новых времён, вызывали особенный трепет — ненапряжное насилие пряталось в сахарную плоть ширпотребного юмора. В 1974 году вместе со своим другом Майклом Херцем молодой юрист Ллойд Кауфман основывает компанию «Трома». Странное название было придумано с целью облегчения поисков фирмы в различных каталогах, но оказалось максимально точным для обозначения главной фабрики кинотреша. За всё то время, пока голливудские продюсеры выстраивали розовую реальность идеальных мужчин и женщин, в слепой зоне сам по себе вырос огромный токсический мститель, никому не нужный и никем не воспитанный.
Изначально «Трома» занималась производством третьестепенных секс-комедий, используя их как прикрытие для своей подрывной деятельности: они выискивали наиболее непристойные, грязные, злые, глупые и запрещённые фильмы по всему миру и издавали их. Первым же из них стала лента «Bloodsucking freaks», в котором зловещий владелец макабр-театра Сарду, вместе со своим слугой, карликом из гестапо, похищает и калечит молодых женщин.
Сложно сказать, смотрят ли люди этот фильм из-за огромного количества сисек или максимально оскорбительного шовинистского юмора, гораздо проще и точнее будет констатировать, что первоначальный импульс к просмотру здесь — любопытство. Человек неоднозначен и противоречив, и для понимания себя ему бывает необходимо заглянуть в самые непристойные уголки своей души. Раскольников невозможен без убийства старухи-процентщицы. Владелец макабр-театра месье Сарду невозможен без обезглавленных девочек-школьниц.
Но «Трома» не занимается морализаторством. Главная задача студии — расширение представлений о дозволенном и возможном в кино. Так, выпуская утром пачки кровоточащего «Bloodsucking freaks», по вечерам именно «Трома» показывает американцам «Моего соседа Тоторо».
В один прекрасный денёк в обычной школе обычного американского городка Тромавилля местные хулиганы шутки ради сбросили задрота-неудачника Мелвина в бочку с токсическими отходами. Результатом этой шалости стало появление в городе огромного качка-мутанта, который сразу же принялся за очищение города своей любимой шваброй (да-да, это его главное оружие, хотя и не единственное).
Благо, очищать город было от кого. Банды школьников-автомобилистов, сбивающие прохожих на очки (за старушку — пятьдесят, за ребёнка — сто), преступность, организованная мэром города, да и сам мэр города. Результатом зачистки стали продукты из человечины в местном фастфуде и лишение мэра города кишок на глазах у восторженного населения (ураааааааа).
Фильм стал прорывом: при бюджете в полмиллиона долларов он собрал в прокате (!) 800 000 долларов. Токси стал символом «Тромы», её Микки-Маусом и Рональдом МакДональдом, а его родители решили, что, видимо, их время пришло.
Застолбив своё положение на рынке и приучив зрителя к своему стилю, в 1988 году Кауфман снимает самый дорогой фильм во всей истории студии — «Война Тромы», который обходится его создателям в 3 000 000 долларов. Кауфман рассказывает историю пассажиров разбившегося на таинственном острове самолёта, вступивших в неравную схватку с нацистами, неонацистами, ниндзя, правительством и армией США, мафией, коммунистами, СПИДом и так далее, и тому подобным.
Центральный, хотя и не главный персонаж фильма, — ветеран войны во Вьетнаме, убивающий на глазах у поражённой публики более сотни человек, меняя рожок автомата всего лишь один раз. Кстати, именно из-за привередливых цензоров и полного отсутствия сюжета главный «колосс» «Тромы» быстро рухнул: самый многобюджетный проект, запланированный в качестве монументального высказывания о мире, оказался испещрён швами, лишён жизни, и зрители кинотеатров с яростью требовали возврата потраченных на билеты денег.
ФАН ДЁ СЬЕКЛЬ
Чтобы заработать хоть какие-то средства, Кауфман выпускает два фильма, за которые впоследствии принесёт извинения — вторую и третью части «Токсического мстителя». Растущая популярность бренда привлекает игроков покрупнее: «Трома» заключает контракт об экранизации «Токсического крестового похода» с компанией New Line Cinema, ответственной за появление киноверсии «Черепашек-ниндзя». Череда проблем, через которые приходится пройти Кауфману и всей студии, меняют его методы работы. В 1996 году выходит, возможно, главный «шедевр» Тромы — «Тромео и Джульетта».
«Тромео и Джульетта» словно бы подвёл черту под целой эпохой фильмов, переосмысляющих наследие Шекспира на все лады. К тому моменту зритель уже успел увидеть «Короля Лира» в постановке Годара с Вуди Алленом в главной роли, антикапиталистический фарс «Гамлет идёт в бизнес» от Аки Каурисмяки и постмодернистскую фантазию Гринуэя «Книги Просперо». Герои Шекспира пропутешествовали по всем возможным эпохам: Кеннет Брана перенёс действие «Гамлета» в XIX век, Иэн МакКеллен с Робертом Дауни-младшим разыграли действие «Ричарда III» в обстановке тридцатых, а Баз Лурман раскрасил кровью шекспировских персонажей серую современность.
И вот в 1997-м Шекспира возвращают простому зрителю. С пластикой, присущей английскому языку, легко переходя от низкого стиля к высокому, пользуясь всем аппаратом отвоёванной творческой свободы, Кауфман, слово за словом, стирает с Шекспира нанесённые слои ненужных смыслов. «Троме» удаётся обнажить сердце, нутро текста, вырвать из лап умников кровавую историю любви и вражды и позволить ей засиять во всём своём безумии.
К этому времени Кауфман вместе со своим партнёром Херцем создают спецподразделение «Тромы» — Troma Team. В задачу «Команды Тромы» входит распространение DVD с фильмами, которыми занимается компания, напрямую, без посредников. «Тромео и Джульетта» находит своего зрителя. Под закат века «Трома» выпускает ещё два фильма, которые можно назвать снятыми в их классическом стиле: «Настоящий Ужас» и четвёртую часть Токсического Мстителя — «Гражданин Токси». Последний интересен разве что появлением Джеймса Ганна, который, судя по всему, уже тогда планировал снять «Стражей Галактики».
Уже в двадцать первом веке у студии открывается неизвестно какое по счёту дыхание. Интернет позволяет расширить аудиторию и упростить контакт с ней. Фильмы «Тромы» с Сэмюэлем Л. Джексоном, Билли Бобом Торнтоном, Кевином Костнером, Кармен Электрой и Оливером Стоуном начинают пользоваться популярностью. Фанаты Джей Джей Абрамса ищут саундтрек, написанный им для фильма «Nightbeast», а поклонники певицы Ферджи ищут на YouTube её первые десять секунд славы в хорроре «Monster in the closet». Растущая популярность «Южного парка» привлекает внимание к дебютному фильму его создателей — мюзиклу «Каннибал», снятому под опекой Кауфмана, а участие в съёмках фильмов «Тромы» Лемми из Motorhead и Рона Эштона из The Stooges приводит в стан верных фанатов быстрой и тяжёлой музыки. Среди поклонников «Тромы» оказывается и основатель Marvel, издавший одиннадцать выпусков комикса о Токси, Стэн Ли.
В 2015 году мы видим потрёпанную, но крепко стоящую на ногах студию. Помимо издания собранного вручную независимого кино разного уровня и качества из всех уголков Земли, «Трома» оказывает молодым режиссёрам ощутимую поддержку, играя роль площадки для эксперимента и гаранта того, что фильм найдёт пусть немногочисленную, но преданную аудиторию.
Постаревший, но не утративший цепкости ума и чутья на наживу, Ллойд Кауфман пропивает накопленные миллионы, лёжа на кровати из чёрных костей в своём огромном особняке. Изредка он записывает обращения к молодым сценаристам и режиссёрам, где проклинает всё новое и называет современный кинематограф «слепым, тупым развратом». Круг завершается: отец радиоактивной киностудии мутировал из скептика в ханжу, а это значит, что где-то в другом месте уже начала скапливаться новая куча отходов, новая «трома», которая вот-вот спросит, где мама. Мы к этому готовы. Готовьтесь и вы.
