Ваш любимый самиздат продолжает публиковать экспериментальный сериал начинающей хип-хоп-звезды, не понимая, что из этого выйдет. Дано: певица Женя Белая, уже имеющая свою группу «Гриша любит Грушу», её альтер-эго Ляля Бабон, маникюрщица из Шатуры, записывающая рэп, который проще всего охарактеризовать как женскую версию «Кровостока», недружелюбная к женщинам отечественная хип-хоп-сцена. Что из этого получится — не знаем ни мы, ни Ляля, ни Женя. То ли русская версия Али Джи, то ли мокьюментари о русской рэп-индустрии. Во всяком случае, шатурской версией Бората Ляля уже стала. В новой главе своего странного путешествия Ляля-Женя рассказывает, из чего родилась песня «Караоке и кальян», как мамские форумы могут вдохновить на трек о русской хтони.

«Караоке и кальян», конечно, так и остался для меня в разряде экспериментальных проб пера. Но намерение развить эту идею и стать рэп-эмсессой нового поколения с тех пор меня не покидало. Ниша практически свободна, прекрасна, и, главное, в этом много вызова — немного поколебать сексистскую тусовку и попробовать протолкаться локтями как можно ближе к её сердцевине. 

Я стала пристально изучать обстановку. В отличие от утончённого пост-инди-трипхоп-панк-лаунж-рока для хипстеров, мейнстримовый рэпец — это огромная, ни разу не дружественная, жёсткая и грубая, очень конкурентная среда, поэтому огрести ушат говна ещё даже на подступах — почтите за честь. Понятно, что зачитывает сейчас, да весьма неплохо, каждый школьник, которому есть что сказать. А десять из десяти самых популярных в России артистов — рэперы. Хип-хоп завоевал сердце нации, и места становится всё меньше.

У этих ребят всё всегда очень серьёзно, с чувством юмора могут быть проблемы, ну и историческая маскулинность и сексизм — короче, как ни крути, bitch ain’t one. Смело и громко читающих дамочек в мейнстриме почти нет, хотя попыток было достаточно. С другой стороны, явление столь огромно и границы жанра настолько размыты, что по краям процветает пышная поросль андеграунда, именуемого абстрактным хип-хопом. Туда входит разом вся альтернатива — и такие гиганты, как «Кровосток» и «Хлеб», и совсем тонкие «Есть Есть Есть» (бывшие «2H Company»), и «Ночные грузчики» с «Макулатурой», и прочий словесный арт- и пост-модерн. Так что ниша должна быть для всего, что найдёт своего слушателя.

Следующим шагом моей Ляли должен был стать какой-то более серьёзный и основательный музыкальный релиз. Ещё зимой, когда «Кальян» был на стадии завершения, мы с друзьями большой компанией поехали в лес кататься на лыжах. Идти было сложно, лыжня всё время терялась, да и не было понятно, кто вообще мог проложить её через этот бурелом. Тот, кто шёл первым, в какой-то момент спросил: «Какая лыжня, к ебеням?» Идущий вторым отметил, что это могло бы быть новой песней Шнура. А я мысленно записала в блокнот. На нашей музыкальной «вписке» через пару недель Митя сделал демку — я орала эту фразу под перегруженный гитарный рифф. Вскоре в голове выстроилась и вся история — первый трек «Лыжня» с будущего Лялиного EP. После выхода «Караоке» мы с новой силой взялись за дело.

Лялин стиль в моём представлении сильно трансформировался: она больше не пела, а только читала. Не стесняясь в выражениях, искренне жёстко, без цензуры и стеснения, без доводов разума и, что важно, без рифмы. Нет, мне нравится думать, что у меня врождённое чувство языка и рифмовать я могу неплохо и даже быстро. Смутило то, что неизбитых рифм почти не осталось, думать часами над оригинальностью «ганглий-англий» не будет времени, а если рифмовать, как большинство артистов из индустрии — на уровне Незнайки и школьного капустника, то смысла в этом никакого нет. Да и вообще, почему должны быть рифмы? Хочу — рифмую, хочу — нет. И Лялю Бабон я по-прежнему отделяла от себя сильно: она жила своей отдельной жизнью и позволяла себе всё то, что сдержанная и приличная Женя Белая, хорошая жена и заботливая мать, не могла себе позволить ни при каких обстоятельствах. 

В апреле я снова пошла на курс Маскелиаде — уже на продвинутый уровень, и первую демку «Лыжни» поставила одногруппникам — в рамках обмена своей музыкой. Уж на что мне казалось, что я кремень, но когда слушали трек, я сидела красная, как свёкла. Все вокруг уже были страшно крутыми музыкантами, но ничего подобного у нас точно никто не делал. Внезапно за свою сырую и сделанную кое-как демку я получила массу респекта и положительных отзывов — в основном, от мужской половины группы. Надо сказать, это надолго стало моим благословением и проклятием одновременно: «Это круто и очень похоже на женский „Кровосток“». С таким штампом в паспорте я пошла по Лялиной жизни дальше.

И спасибо любимой группе «Кровосток», что обрисовали нишу, обжили и нагрели местечко — уже можно просто и ясно объяснить, кто ты и про что ты, а не «интересный музыкант, сочетающий в себе элементы лаунжа, блюза и трип-хопа, поющий в ни на что не похожем стиле». Но и призрак Шила приходит теперь ежедневно — все сравнивают с богами, сравнение далеко не всегда в мою пользу. Хотя я уверена, что многое сделала по-другому и пошла дальше отцов-основателей.

Чтобы понять, как появилась «Мать» — титульная песня с альбома, надо примерно представлять мою жизнь. Я третий год сидела в глубоком декрете. Мои привычные социальные связи катастрофически атрофировались и отсыхали. Первым делом отпали тусовки, с большинством друзей без детей я виделась уже очень редко, какие-то контакты с работы к этому времени уже стали совсем призрачными. Идея спасительного бегства обратно в офис меня, как ни странно, не прельщала — вытаскивал музыкальный фронт, тяжёлый, непривычный и непредсказуемый, но главное, абсолютно новый. Но это тоже, по большей части, про делать всё одной. В поисках какого-то нового социума для себя я изрядно наломала дров, хотя вдохновение в итоге нашла. Я зачем-то полезла на мамские форумы — на самый-самый приличный из них, и в ужасе оттуда сбежала — поняв, что не могу выносить этот ежедневный куриный холивар по любому поводу. В идее дружить с кем-то по принципу, что у него тоже маленький ребёнок, я тоже очень быстро разочаровалась: это было всё равно что состоять в клубе по интересам — мини-пипл или субару клаб — и общаться с людьми, с которыми у тебя ничего общего, кроме тачки, и, собственно, без конца эти тачки обсуждать, потому что поговорить больше не о чём. От бесконечных бестолковых разговоров о своём чаде, которое я и так каждый день вижу с утра до вечера, меня в какой-то момент начало откровенно воротить. Но на детскую площадку мне ходить приходилось, и по мотивам форумных наблюдений и площадочных разговоров я начала писать песню. Это всё было очень жёстко, и, наверное, оскорбило бы любую мамочку с отсутствием чувства юмора. Но мне было всё равно, тем более что целевой аудиторией трека они явно не являлись. Видимо, мои переживания и посыл в космос были настолько сильными, что очень скоро мне прилетела оттуда ответочка. Песня «Мать» заканчивалась словами: «Стали думать, где денег взять. И решили срочно рожать второго — материнский капитал осваивать». Песню мы дополировали, и я поехала на студию, чтобы записать вокал — разумеется, несколько раз громко зачитала в микрофон текст. Через неделю тест на беременность показал две полоски. Мой муж предложил мне в следующий раз написать песню про белый мерседес и, главное, очень-очень захотеть…

Так я в перспективе стала уже дважды матерью. Сквозь пелену не заставившей себя ждать тошноты окончание пластинки мне представлялось мало реальным. В качестве финалочки я задумала уже вполне серьёзную и автобиографичную песню «Путь». Она должна была стать неочевидным диссом на «Биографию» (раз уж мы поём тут женский «Кровосток»), только там у парней всё чертовски серьёзно (хотя, разумеется, ни слова правды), а у меня как раз всё абсурднейше несерьёзно. И от этого очень грустно. Но правдиво на 70 %.

Я почему-то очень-очень торопилась — хотя не было понятно, куда нам надо успеть и для чего. Но всё казалось, что вот, упустим, потеряем. При всех моих физических недомоганиях я очень старалась не обращать внимания, и пластинку мы в итоге выпустили в начале декабря. Всё сделали по уму: на мастеринг отдали «полировать» в студию Powerhouse и потом залили на все музыкальные витрины. Обложку, которая и стала основной визуализацией Лялиного образа, придумал и нарисовал мой гениальный Митя — в миру дизайнер. Особенной гордостью, конечно, было увидеть наконец Лялю в Apple Music: три аккуратных трека с буковкой Е напротив каждого. По итогу, от шутки и намёка на что-то новое до готовой идеи и продукта — альбома в витринах — прошёл ровно год.

Артист есть, продукт есть, терять нечего — теперь надо искать место под солнцем. На реакцию медиа я особенно не рассчитывала, хоть и сделала пару робких попыток. Значит, оставалась первая и главная платформа — привычная Вкотятня.

Поскольку главная и титульная песня на альбоме — «Мать», идея связаться с полуторамиллионным юмористическим пабликом «Яжемать», где высмеивают оголтелое и тревожное мамашество, мне показалась очевидно выигрышной. Припев у Ляли звучит как название сообщества и имеет в виду ровно то же самое. Я была уверена, что юмор здесь поймут, и вся аудитория казалась заточенной под такое. Мы договорились о премьере песни «Мать» вечером одного из будних дней.

Дорогие друзья, это был полный провал. Просмотров поста было море, но, судя по всему, трек прослушала лишь совсем небольшая часть. От комментариев просто шла кровь из глаз — и по их характеру было очевидно, что не дошло совсем никак и что вместо тонких ребят с чувством юмора тут сидит совсем недалёкая школота.

Среди наиболее распространённых — «Что это за хуйня/пиздец/бред/ад?» — «Не говорите, существуют же люди, которые такую музыку пишут!» — «Как можно читать Чайковского в оригинале?» — «Да, тут явно какая-то ошибка, Ляля просто жутко неграмотная, путает Чуковского и Чайковского и вообще не знает, что он писал на русском». Каждый десятый коммент — вопрос в зал: «Это чё — стёб?» Нет, ну что вы, я абсолютно серьёзно. И, конечно, море откровений: «Да это же бабский „Кровосток“!» — Чуваки, тссс, вы меня раскрыли.

Особенно прекрасно, насколько за чистую монету все восприняли историю с Шатурой. «Земляки» массово начали добавляться Ляле в друзья. Когда Лялин трек перепостил паблик «Анонимная Шатура любимая» и комментаторы стали всерьёз обсуждать, кто такая и откуда взялась, ибо они в Шатуре всех знают, я почувствовала себя отечественным Боратом.

Интереснее даже то, что всё это не приблизило Лялю к её аудитории ни на шаг: кто-то поржал, кто-то изошёл говном, кто-то самоутвердился в комментариях. Несколько человек разместили трек у себя на странице. Но в целом всё осталось там же, где и было.

Ок, раз не вышло с юмором, можно поискать в профильных музыкальных сообществах. На Яндекс-музыке Ляле, не разбираясь, присвоили категорию «русский рэп», на Apple Music уже более осмысленно — «Разговорный жанр». То, что история не имеет никакого отношения к мейнстримному хип-хапу, понятно, но каналы всё равно одни и те же. «Рифмы и Панчи» и «Новый Рэп» — самые крупные рэпцовые паблики на два и четыре миллиона. Размещение платное и совсем небюджетное. После фиаско с «Яжематерью», на них я откровенно пожалела материнского капитала. Надежды было мало, я решила, что начну с более мелких сообществ с той же аудиторией — опробую почву, а на сэкономленные деньги куплю сыну зимний комбинезон.

Небольшой паблик RapNews даже написал для меня авторскую аннотацию, начав с извечного вопроса: «Жив ли женский рэп в России? Нам кажется, вы все прекрасно знаете ответ». Всесведущие пятнадцатилетние комментаторы не просто разорвали Лялю в леопардовые лоскутки, но и истово начали защищать «Кровосток» от её бездарных притязаний: «Да как вы посмели сравнить „Кровосток“ с ЭТИМ?», «Дочь Шила с жалкой пародией на отца», «„Кровосток“ — это искусство и уже история, а это …». Что ж, по крайней мере деньги я сэкономила не зря. Кто-то говорил мне на днях, что беременным можно курить не больше двух сигарет в день. В тот день я этот лимит как-то незаметно превысила. Упоротая воля всё равно не давала Ляле сдаться и отступить, тем более только в самом начале пути: если не можешь что-то найти, значит, просто не там ищешь.

В рэп-баттлы после известных событий включились даже самые отсталые слои населения, да и расплодилось их невероятно много — практически на любой калибр. Но «Версус», конечно же, был и оставался самым главным. Осенью они как раз начали отбор новичков на Versus Freash Blood 4, — и даже ещё до выхода альбома моей Ляле это не давало спать по ночам. Курировали новый сезон Окси и Смоки Мо, возможность попробоваться в команду единственному интеллигенту от русского рэпа казалась интересной.

И кто только не предупреждал меня, чтобы я туда даже не совалась. Кто-то сочувственно: «отгребёшь говна столько, сколько тебе и не снилось», «ты на седьмом месяце беременности, мать, это просто физически небезопасно». Кто-то крайне трезво оценивал мои шансы, особенно после фиаско в ортодоксальных рэп-сообществах. Кто-то вспоминал сексистский подход и сразу говорил, что тёлок на «Версус» никогда не брали и сейчас не возьмут.

Моего внутреннего подростка это всё только раззадоривало, но я конечно всё взвесила и решила не тратить время — и так между своенравным двухлеткой и походами в женскую консультацию его практически не оставалось. На беду вконтактике мне случайно попались две-три популярные заявки, прошедшие во второй тур, от типа подававших надежды участников. Довольно примитивный детсадовский уровень рифм и панчей как-то сразу бросился в глаза и резанул по самолюбию. Взяла карандаш — и сходу, без каких-либо ожиданий, набросала довольно хлёсткий и лихой куплет. Зачитала — а неплохо. Отправила паре знакомых — оценили. Ну всё. К вечеру я дополировала текст до 60 положенных секунд и несколько раз вчитала перед зеркалом, а назавтра попросила друга-видеоблогера со штативом и микрофоном всё это заснять.

Место выбрали что надо — внутренний дворик в Библиотеке имени Ленина. Я подумала, что если хоть при каком-то шансе это будет отсматривать утончённый лингвист Окси, он локацию заценит. И надо было непременно спрятать пузо — а то простых-то тёлок не берут, что уж о беременных... Решили сразу снимать молочный план, под грудь, а все мои танцы оставить на блестящее будущее.

План был технически безупречен. На следующее утро я в приличном виде отвела ребёнка в сад, метнулась домой, чтобы переодеться в просторную леопардовую шубу (реквизит был заранее куплен), свой пергидрольный парик и чёрную шапку в стиле молодого Децла. Слои автозагара для лица, накладные ресницы и неоново-розовую помаду приляпывала на себя уже в метро. Встретились у Достоевского, час потратили на финальные приготовления, поиск плана, установку штатива с микрофоном и проверку звука. За десяток начитанных мной дублей безумно жестикулирующая пузатая женщина в леопарде успела напугать всех томных шубных бабушек — сотрудниц библиотеки и толпу каких-то странных гиков, постоянно выходивших во внутренний дворик покурить. Некоторые даже громко матерились и пытались меня перекричать, но микрофон спас всю ситуацию. Вскоре я уже ехала в метро обратно, смывая лицо из литровой бутылки мицеллярной воды и утираясь салфетками. В сад пришлось бежать сразу, не успев сбросить леопарда.

Вечером запись уже была загружена Youtube. Я была довольна собой на все 58 секунд. Отправила заявку, села ждать.

Спасибо «Версусу» — всё честно: обещали ответить всем в течение двух недель. Через неделю в самом деле пришёл ответ, что моя «заявка отклонена, ибо не соответствует общему УРОВНЮ МЕРОПРИЯТИЯ». Ну, ребят, камон, уровень был ок, только если костюмчик не понравился? Или не соблюдены правила подачи заявок? И тут точно всё было чисто.

Ведь не бывает же так, что ни единой победы? Так и есть: перед Новым годом я по совету друзей написала главному редактору самиздата «Батенька, да вы трансформер» о том, что я Женя, у меня есть вот такая Ляля, и, если она им понравится, я буду очень рада поработать. Ответ пришёл через пару дней: интерес к Ляле есть, и она даже может попробовать сделать свою серию подкастов на новом радио «Глаголев FM». Мысль была вдохновляющей, и я стала активно продумывать, о чём же я буду читать.

После неудачи с классическими рэп-сообществами мы решили сменить тактику в СММ. «Кровосток» так «Кровосток», что теперь сделаешь. Мой друг и партнёр по продвижению в соцсетях Леон уступил в какой-то момент моим просьбам взять многочисленную и цветистую аудиторию «Кровостока» вконтактике и таргетировать на неё пост с релизом. Он не верил, что из этого вообще что-то выйдет, ибо нет вирусной видяшечки, а люди не особенно любят слушать просто музыку. Но оказалось — в точку: за пару недель до Нового года и каникул мы собрали на только созданную страницу Ляли 300 новых и свежих фанатов и почти 1000 откликов на её музыку.

Пожалуй, Леон тут скажет лучше меня: «Я уже четвёртый год занимаюсь продвижением музыки и музыкантов в социальных сетях, работал с самыми разными жанрами — от инди и электроники до джаза и абстрактного хип-хопа. По опыту предыдущих кейсов понял для себя, что нативное продвижение релизов через паблики воспринимается лучше, а таргетированная реклама постов с новым альбомом сильно уступает по результативности: лучше идут всегда концерты. Я списывал это на два фактора: аудитория для концертов „горячая“, лояльная. А для релизов приходится собирать аудиторию в несколько раз больше, так как важен широкий охват. А второй причиной я считал подсознательно отрицательное отношение людей к рекламе и что, увидев у себя в ленте пост с альбомом, над которым красуется надпись „Рекламная запись 16+“, они теряют интерес. Но кейс Ляли эти представления разрушил: альбом „Мать“ показывает прекрасные результаты, на него кликают, переходят в группу, комментят и лайкают. Думаю, причина в самой аудитории „Кровостока“, на которую мы и таргетировались. Люди реально готовы слушать и слышать, оценивать творчество с разных позиций, они open-minded, поэтому в группу так много раз перешли, а под постом куча комментов, где обсуждается каждый аспект альбома: от сведéния и структуры песен — до самого текста и подачи».

Из планов, которые обсуждали, — продолжаем взращивать собственную аудиторию ВКонтакте — когда дорастём до 1000–1500, можно смело ебашить первый самостоятельный лайв, поиск амбассадоров, встреча с Шилом и попытка пробиться на разогрев к ним, а также попробовать попасть в какой-нибудь рэп-баттл восьмого эшелона и победить.