Остросюжетная драма Кантемира Балагова «Теснота» о Нальчике образца 1998 года с успехом прошла в программе «Особый взгляд» Каннского фестиваля, а 3 августа вышла в кинотеатрах России. Роман Навескин рассказывает о смысле и содержании её провокативного саундтрека, включающего песни, запрещённые на территории РФ, и его роли в истории национальных отношений.
Самый невыносимый эпизод «Тесноты» — сцена в комнатушке на заправке. Грязная тахта, несколько кабардинцев и телевизор, мигающий в полутьме. На экране — видеокассета с реальным снаффом времён чеченской войны: русским режут головы. Звучащее в процессе слово «добряши» ещё надолго запомнится зрителям, которые явно не были готовы к такому повороту и предпочли изучать свои ботинки. На той же кассете, в которую «втыкают» вместе с Иланой несколько кабардинцев, допиской идёт любительский клип Тимура Муцураева.
Тимур Муцураев — пожалуй, самый известный в России чеченский бард (наряду с Имамом Алимсултановым, которого в 1996 году расстреляли в Одессе неизвестные люди в милицейской форме). Дебютная аудиокассета Тимура Муцураева «Добро пожаловать в АД» получила название от граффити, которым чеченцы встречали русских солдат в Грозном. Записи появились на прилавках Чечни как раз в 1996 году. Песни и концерты Муцураева вдохновляли солдат на войну и теракты, воспевали чеченскую идентичность и джихад в понимании радикального исламского фундаментализма. Сам Тимур Муцураев принимал активное участие в боевых действиях, в том числе в составе подразделений центрального фронта ЧРИ и под командованием «Чёрного Ангела» Руслана Гелаева.
Когда-то на корпусе гитары барда Вуди Гатри красовалась наклейка «This Machine Kills Fascists», которую Гатри подглядел на фотографиях бомбардировщиков времён Гражданской войны в Испании. Какую наклейку Тимур Муцураев мог наклеить на свой «рабочий инструмент», умный читатель может догадаться сам.
Акустическая гитара, микрофон с накинутой петлёй реверберации — вот и весь нехитрый акомпанемент Тимура Муцураева. Почти все его песни были написаны на русском языке: Муцураев хотел быть понятным для всех национальностей, втянутых в военный конфликт. Большинство текстов создавались в соавторстве с друзьями и близкими — Асланом Яричевым и Зелимханом Закариевым. Первый погиб в 2000 году, примерно в то же время был ранен Тимур Муцураев. Сегодня о певце мало что известно: по слухам, Муцураев уехал из Чечни в 2000 году, а в 2008 году встречался с Рамзаном Кадыровым (эта информация не подтверждена). По другой версии, Муцураев был убит на войне. В любом случае, новых песен от него давно не слышно, а те, что есть, в значительном объёме внесены в Федеральный список экстремистских материалов.
Песни Тимура Муцураева — современные вариации на тему древнего жанра «Илли», получившего распространение в пятнадцатом веке. Илли — это героико-эпические песни о чеченцах. Лирический герой песен страдает от того, что на его родину напали, а его семья и близкие унижены захватчиками. Разбередив сердце горькими мыслями, къонах-кӀант (идеальный мужчина в чеченской традиции — богатырь, воин, мудрец и защитник) собирается с силами, чтобы остановить зло — отомстить за беззаконие согласно кодексу чести. Другим эстетическим законом жанра называют «изображение противников героя через их неблаговидные поступки». Впрочем, даже принадлежность к традиции не мешает некоторым современникам критиковать Тимура Муцураева за обращение к религиозной тематике в искусстве, что не поощряется исламским миром.Альбомы Тимура Муцураева «Добро пожаловать в АД», «Гелаевский спецназ», «Чечня в огне» переписывались солдатами с кассеты на кассету, «заряжая» боевиков перед вылазками.
Неудивительно, что неоилли в исполнении Тимура Муцураева стали востребованы в 1996–2000 годах: жанровые конвенции идеально подошли к тогдашним настроениям чеченцев. Его песни описывали во многом реальные события войны, а альбомы 1996–1998 годов — «Добро пожаловать в АД», «Гелаевский спецназ», «Чечня в огне» переписывались солдатами с кассеты на кассету, «заряжая» боевиков перед вылазками. Культ ушедшего в тень Муцураева сохраняется до сих пор — причём не только в Чечне, но и в России. Например, в 2014 году за скандальность, проникновенность и контркультурность компиляция Муцураева была издана кассетными инди-лейблами Materia / Nazlø. Основатели лейблов определили жанровую принадлежность релиза как «Ichkeria military dark-folk».
В «Тесноте» звучит, пожалуй, самая известная песня Тимура Муцураева — «Иерусалим». Запрещённый в РФ видеоклип в контексте фильма указывает, в первую очередь, на конфликт еврейской общины и восточного мира в Кабардино-Балкарии 1998 года — сложный и многогранный, выходящий за пределы пресловутой территориальной «тесноты». По сюжету фильма, кабардинцы похищают молодых еврея и еврейку прямо с помолвки, требуя у родни выкуп — а на самом деле указывая на главенство своей общины в условиях совместного обитания. Дело, конечно, не только в том, что евреи везде не как дома, а кабардинцы, по расхожему мнению, — наоборот; конфликт имеет множество точек схождения в традиционализме обеих наций. Проблемы эти простираются далеко и широко, от принадлежности земель Ближнего Востока и, в частности, вопроса Палестины как неотъемлемой части мусульманской идентичности — до расхождения родовых ветвей в текстах Ветхого Завета. Гордиев узел взаимной неприязни евреев и мусульман, перетянутый с двух сторон, по-прежнему скрипит и готовится лопнуть — или быть разрубленным. Иерусалим же является важной составляющей этого узла.
Муцураев поёт: «Жизни путь пусть закончится для нас / Лишь тогда, когда будет взят Аль-Акс!» (Эль-Масджид эль-Акса — старейшая мечеть на Храмовой горе Иерусалима). Интересно, что эта песня связывает фильм «Теснота» с картиной Алексея Балабанова «Война» 2002 года: в ней «Иерусалим» Муцураева звучит на титрах, сопровождающих хронику с чеченскими бойцами. И хотя на Кавказе людей до сих пор штрафуют за добавление этого трека, фильмы «Война» и «Теснота», к счастью, нигде не запрещены.
Толерантной точкой соприкосновения становится русская попса с её ложной идентичностью и тотальной мимикрией.
Евреям из «Тесноты» по сути нечего противопоставить кабардинцам. Их народная музыка в фильме звучит лишь единожды — на той самой помолвке. В остальное время отец семьи слушает песни кабардинцев, автомобили которых ремонтирует его дочь Илана. Слушает — и не понимает слов. Муцураев звучит за закрытыми дверьми кабардинцев на заправке, а клезмер — за дверьми евреев на помолвке. Толерантной точкой соприкосновения в этих условиях становится русская попса с её ложной идентичностью и тотальной мимикрией.
К примеру, псевдомуслим Мистер Кредо (Александр Махонин из Житомирской области) качает техно-рейв с элементами восточной этники в арабской куфии, а Татьяна Буланова — страдает, как будто выражая всю скорбь и чувственность еврейского народа (недаром кабардинец-великан ласково говорит Илане: «Вы, евреи, такие нежные»).
Деньги, питающие поп-индустрию, уничтожают радикализм и идеологию во славу гуманизма и свободного для всех рынка — и в этом их безусловный плюс. Ну а идиллическая и бесстыдная экспортная песня «Мама Азия» Мистера Кредо, вышедшая в 1998 году и звучащая в «Тесноте» в этом смысле мало чем отличается от тех патронов, которые русские солдаты вываривали в котлах и продавали чеченцам в фильме «Блокпост»:
Мама Азия
Далёкая волшебная страна
Мама Азия
Там саксаул, кальян и чайхана
Мама Азия
Ты даришь людям свой волшебный мир
Мама Азия
Как вечно я хочу быть молодым
Мама Азия
Там море ганджубаса и вина
Мама Азия
Там девушки красивы, как Луна
Мама Азия
Как я хочу носить их на руках
Храни тебя, Аллах.
