Мартин Скорсезе, чьё имя давно стало культовым, вновь обращается к теме, волнующей его всю жизнь — теме религиозных противоречий. Скорсезе решил дать голос «Молчанию», проекту, находившемуся в производстве более двадцати семи лет — экранизации одноимённого романа 1966 года японского католического писателя Сюсаку Эндо, признанного гения послевоенной литературы Японии.
После завершения съёмок фильма «Нью-Йорк, Нью-Йорк» в 1978 году Мартин Скорсезе чуть не погиб: «Я искушал судьбу и бросался в опасные авантюры. В какой-то момент я оказался в больнице, с удивлением обнаружив, что нахожусь при смерти, — вспоминал режиссёр. — Причин было множество: злоупотребление алкоголем и наркотиками, истощающая меня астма. Пролежав в больнице десять дней, я понял, что не хочу умирать, не хочу впустую тратить свою жизнь. Выжить мне помогла вера».
1640 год. В Стране восходящего солнца католицизм находится под строжайшим запретом. Правительство преследует христиан с намерением очистить общество от западного влияния. Тем временем двое иезуитских священников, Себастиао Родригес (Эндрю Гарфилд) и Франциско Гарупе (Адам Драйвер), отправляются в Японию, чтобы понять причины предательства их духовного лидера. Прибыв в Японию, молодой самоуверенный священник Родригес попадает в плен к вельможе, заведующему искоренением христианства в стране. Но для него принудить иезуита замолчать — слишком просто. Высшее искусство — перевербовать его и заставить говорить на чужом языке. Для этого вельможа подталкивает пленника к мысли отказаться от своей веры — и заодно ответить себе, почему его Бог молчит, когда творится несправедливость. Родригес оказывается на распутье: отречься от своей веры и приговорить себя к вечным мукам, прилюдно наступив на икону грязной ногой — но сохранить жизни ни в чём не повинных людей; или позволить несчастным умереть мучительной смертью, оставшись приверженцем христианства до конца, так и не произнеся всего несколько формальных слов отречения.
Сюсаку Эндо было десять лет, когда его родители развелись, после чего мать под влиянием сестры перешла в католическую веру, заодно покрестив и сына. После этого Эндо отучился в иезуитском колледже в Токио, работал на военном заводе по сборке снарядов, обучался на отделении французской литературы Университета Кэйо, а после — три года во французском Лионе. Быть католиком в Японии военных лет — бесценный опыт, не менее значимый для начинающего писателя, чем жизнь в послевоенной Европе. Опыт, замечательно дающий понять, что в любой точке планеты ты — чужой.
Католицизм был привезён в Японию португальскими миссионерами и иезуитами. Португальские католики основали город Нагасаки, который должен был стать центром христианства на Дальнем Востоке, а к 1581 году в Японии было уже более 150 000 местных католиков и около двухсот церквей. Ода Нобунага — правитель Японии — поощрял распространение христианской веры по стране и дружелюбно относился к европейцам, приплывавшим в страну для торговли. Однако его преемник, Хидэёси Тоётоми, поначалу продолжавший политику своего предшественника, уже в 1587 году издал указ о запрете как миссионерской деятельности, так и христианства в целом. Это решение было вызвано боязнью утратить власть над народом, который мог найти себе духовное хобби, идеология которого шла вразрез с политикой государства. Адептов «гнилой веры» заставляли публично отрекаться, осквернять иконы, плевать на крест, а отказавшихся сжигали на кострах, заживо варили в кипятке и распинали на крестах.
Гонения на христиан продолжались вплоть до девятнадцатого века и увенчались почти полным искоренением этой религии в стране Восходящего солнца. На данный момент число католиков в Японии составляет чуть менее 0,5 % от всего населения страны.
«Молчание» Эндо — пронзительный вопль о столкновении Запада и Востока, выходящего за рамки абстрактного кризиса веры прямо в действительность писателя.
Предмет исследования у Эндо — сами японцы, мотивирующие свою жестокость лицемерной исключительностью. А несогласие с христианством у писателя — только гнойник, вскрыв который, автор разоблачает пороки самого консервативного народа в мире. И в этом — главное отличие романа от видения Скорсезе.
Не слишком глубоко вникая в культурный контекст, мэтр снял сильное — но крайне прямолинейное кино на религиозную тему. При этом одним из главных разочарований тех, кто пришёл «посмотреть на Скорсезе», будет то, что от пера мастера здесь практически ничего не осталось. Однако каждый кадр фильма — это картина, вызывающая эстетическое наслаждение. Деревянные дома, корабли и лодки, дряхлые лачуги, грязные вонючие тряпки вместо одежды, замурзанные лица и гнилые зубы, тяжёлый труд, грязь, туман, дождь, а после — крохи еды и тихая молитва. Атмосфера страха и гонений за желание обрести после смерти освобождение и блаженство. Скорсезе погружает зрителя в дремучее Средневековье с первых минут, а затем с проницательностью психолога сопровождает по всем испытаниям, которые приходится преодолеть душе человека, прежде чем он достигнет смирения.
Мартин Скорсезе и раньше снимал религиозные фильмы. Правда, они не обрели однозначной любви зрителей или признания критиков из-за противоречивых — и даже наглых — трактовок общепринятых постулатов. Тем не менее, религиозная тематика сформировала в творчестве Скорсезе условную трилогию. «Последнее искушение Христа» повествует об Иисусе-плотнике, который зарабатывает на жизнь сколачиванием крестов для казней и постоянно слышит голоса. В трактовке Скорсезе Иисус вроде бы избран — но не понятно, кем: Богом или Дьяволом. Фильм изображает Христа таким же противоречивым, как любой из смертных, а завершается агностической мыслью: нельзя слепо верить каждому слову, и сомнение — путь к истинному познанию. В «Кундуне» Скорсезе поднимает тему буддизма, затрагивая личность молодого Далай-ламы, живущего в тот период, когда Тибет пытался отстоять свою независимость перед Китаем. Скорсезе берёт за основу основополагающую для буддистов идею ненасилия. Но идея и практика — не одно и то же. Перед тибетскими буддистами встаёт вопрос: взять ли в руки оружие, тем самым предав идеологию, чтобы защитить свою страну? «Молчание», в котором схлёстываются в жестоком конфликте западное и восточное мировоззрение, тоже вряд ли войдёт в список культовых кинофильмов, но просмотра определённо стоит.
Всё же этот фильм — сильнейший манифест, иллюстрирующий старый как мир совет не соваться в чужой монастырь со своим уставом. Но центральный конфликт кинополотна оказывается не в противоречии менталитета японского народа с догмой католицизма. В финале Скорсезе раскрывает собственные авторские карты и задаётся главным для него вопросом: что должно произойти с человеком, чтобы он отказался от смысла своей жизни?
