В прокат выходит «Валериан и город тысячи планет» Люка Бессона — космическая опера с мощным гуманистическим посылом, в которой Кара Делевинь и Дейн Дехаан слоняются по галактикам, а похожие на бурундучков зверьки какают жемчужинами. По просьбе самиздата «Батенька, да вы трансформер» редактор GQ Тимофей Становой подробно исследует ухабы карьеры старины Люка, который, кажется, окончательно выжил из ума и потерял связь с мировой аудиторией.

Так уж вышло, что больше всего Люка Бессона любят в России — любовью странной, как к блудному приёмному сыну. Ну а что, всё правильно: Миллу Йовович приметил и к славе привёл, в Москву приезжает часто и стабильно говорит о своей к ней любви и что следующий фильм обязательно, теперь уже точно, будет снимать у нас. «Пятый элемент» — вообще русское народное кино, практически Шурик и Ниночка в космосе. Бренд «фильм Люка Бессона» в России сильнее какого-нибудь там Уэса Андерсона — у нас смотрят более-менее любую ерунду, которую снимет Люк, от «Артура и минипутов» (детской сказочки про зелёных человечков под явным влиянием порошков) до десятков проектов, которые он просто спродюсировал («Перевозчик», «Заложница», вот это всё). Справедливости ради, ниже заданной планки (но не слишком высокой, прямо скажем) Бессон всё равно не опускается — и планка эта часто выше, чем у тонны идущего в мультиплексах треша. «Фильм Люка Бессона» — чувствуете, да? — есть в этих словах что-то своё, родное. Он зрителя не обманет, не бросит, лишнего не спросит. Хороший наш.

Поэтому в России «Валериан» (предвидим, как в каком-нибудь свибловском «Сатурне» пацаны ласково окрестят его «Валеркой») кассу соберёт — другой вопрос, что с фильмом происходит в остальном мире. Это самое дорогостоящее независимое кино за всю историю — с бюджетом 200 000 000 долларов, которые Люк собирал долго, обивая пороги то банков, то независимых инвесторов. Сейчас кино проваливается в прокате — чтобы хотя бы окупиться, Люк должен собрать минимум 400 000 000 долларов, но пока не собрал и 100 000 000. Котировки его компании EuropaCorp ломанулись вниз, злые конкуренты уже говорят о банкротстве. И причина даже не в том, что в американском прокате «Валериану» пришлось сражаться с нолановским «Дюнкерком» (Бессон давно уже говорил, что плевал он на «Дюнкерк») — просто у фильма изначально не было шансов на успех. И всему виной бессоновское безумие.

Справедливости ради, ничего, что осталось бы в вечности, за последние двадцать лет Люк не сделал — ещё с «Пятого элемента». После «Элемента» он взялся за «Жанну Д’Арк» с украинкой Йовович в роли француженки, патриотично-католический эпик, где зрителю предлагалось самому почувствовать себя Жанной — то есть хорошенько помучаться во время сеанса от скуки. Обруганный Люк взял шестилетний режиссёрский тайм-брейк, а потом вернулся с нелепой романтической поделкой «Ангел-А». Затем последовали минипуты и прочая детская ерунда, пока три года назад не выстрелила «Люси», где Скарлетт Йоханссон со вкусом разделывала воинственных азиатов. Аудитория была в восторге, сборы — огромные. Тут Бессон и понял, что снова можно играть по-крупному. В результате этой эйфории родился «Валериан». И зря.

Так почему же Люк сошёл с ума? Потому что он, довольно умный и коммерчески ориентированный, много о себе возомнил, раздухарился и слишком близко подошёл к укрощаемому зверю, подумав, что аудитория съест всё, что ей скормят — лишь бы было дорого и красиво. Не стал нанимать на главные роли звёзд, с которыми было бы легче собрать кассу. Люк, кажется, просто перестал дружить с реальностью: в 2017-м такое кино не выстреливает. А зачем, действительно, на него идти, только ради спецэффектов? Во время просмотра «Валериана» не покидает ощущение, что старина хорошо подсел на ЛСД: в фильме есть злобные тролли, утки-евреи, лысые инопланетные народы и накокаиненный Итан Хоук в роли сутенёра-аккомпаниатора. Это больше похоже на шизоидный европейский артхаус, на который каким-то чудом дали бюджет. Местами обаятельно, но недостаточно, чтобы понравиться массам.

Но и это не самое трагичное. Печально скорее то, что Бессону начал регулярно изменять вкус, а для режиссёра (и тем более продюсера) хуже быть уже не может ничего. С «Пятого элемента», кстати, всё и началось — до него Бессон снимал авторское кино для масс — «Подземка», «Голубая бездна», «Леон». Никаких претензий. Потом Бессон ударился в продюсирование, а затем и сам стал снимать исключительно ремесленное кино — ни разу не гениальное и не обязательное, но пристойное, на троячок. Для продюсерских целей Люк открыл свою компанию EuropaCorp — он главный её акционер (хотя в этом году начал продавать свою долю), создатель десятков бессмысленных боевиков. «Такси», «Тринадцатый район», «Три дня на убийство» — всё это написал и придумал он.

С «Валерианом» Бессон хотел повторить успех «Пятого элемента», причём один в один. И «Валериан», и «Элемент» — фильмы о великой силе любви, которая может сдвигать планеты с оси. Тогда «Элемент» выстрелил, потому что был новаторским (Космос! Уиллис и голая Йовович! Гэри Олдман с нацистской чёлкой!) — но сейчас «Валериан» теряется среди десятков куда более интересных картин. Бессон потерял связь с аудиторией, больше не знает, что ей нужно. И никак не может это найти.

Впрочем, есть и другая точка зрения: фильмы глобалиста Бессона — это всегда завуалированное отражение действительности. Бессон, как человек хороший и добрый, обожает снимать гуманистическое кино — с нравственным посылом и неприкрытыми отсылками к современности. Дурацкий и детский «Артур и минипуты», например, — про зло колониализма. «Люси» — высказывание о недостижимости идеального человека и столкновение культур, специально загримированное под низкий жанр. Другое дело, что Люк не хочет снимать кино не для всех — и сам же от этого страдает. Он неплохой режиссёр, который при желании мог бы регулярно оказываться и в Каннах, и в Венеции. Но не хочет. И уже, кажется, не будет.

Бог с ними, с Каннами и Венецией — даже если Люк действительно разорится, всё у него должно быть хорошо — главное, чтобы, по ельцинскому завету, любил Россию. Мы своих не бросаем: в случае чего пригреем, дадим гражданство, квартиру в Саранске и работу — пусть снимает ещё одних «Панфиловцев». В космосе.