Филип Зимбардо прославился прежде всего Стэнфордским тюремным экспериментом и освежающе сердитой книгой «Эффект Люцифера» по его мотивам (то есть талмудом о том, что люди не бывают злом, всего-то создают обстоятельства зла и подчиняются злу). От этого автора не ждёшь книгу о том, как войти с людьми в контакт, чтобы вместе создавать обстоятельства. Впрочем, сразу же, во вступлении, выясняется, что «Как побороть застенчивость» тоже в некотором смысле родом из Стэнфордского тюремного эксперимента. Дело в том, что очень застенчивый человек успешно совмещает два способа мышления: его внутренний заключённый покорён внутреннему надзирателю. Это-то совершенное слияние, этого чудесного уробороса Зимбардо и пожелал разрушить! Последствиями стали: рабочая группа, исследования, разработка упражнений для излечения от застенчивости и даже клиника застенчивости в Стэнфордском университете, а заодно книга «Как побороть застенчивость» — о том, что это такое, откуда берётся, к чему ведёт и как с ним бороться. Интереснее всего для автора вопрос «откуда это берётся»: сокрушающее влияние обстоятельств на человека — главная страсть Зимбардо. Он, наверное, никогда не устанет смотреть, как мы вместе строим ад. Клиника застенчивости, кстати, до сих пор существует, только переехала из Стэнфорда в Пало-Альто. Добро пожаловать на приём.

Когда мне протянули «Как побороть застенчивость» Филипа Зимбардо, я схватилась за неё обеими руками. Возможно, теперь я смогу купить бутылку водки без ощущения, что это полный провал, из глаз продавщицы смотрит бог, и бог говорит мне: «Пьянь!» Словом, очень своевременная книга.

«Как побороть застенчивость»
Филип Зимбардо

Выбрать темой для книги застенчивость вполне странно: на сцену вытаскивают маленького человека, который отчаянно не хочет быть замеченным и ненавидит сцену. Загнанные в угол — не слишком благодарная целевая аудитория. Посмотрела бы я на продажи «Как побороть застенчивость». Будет ли эту книгу читать человек, которому застенчивость неведома? Вряд ли. Серьёзно, у нас есть «Завтра я всегда бывала львом» о самоощущении больного шизофренией, «Лишённые совести. Пугающий мир психопатов» понятно о чём, есть автобиография Наташи Кампуш «3096 дней» и «Мужчины на моей кушетке» о странных мужских желаниях — так с какой бы стати читатель заинтересовался книгой о невидимой проблеме?

На самом деле застенчивых много. Исследования по Стэнфордскому опроснику застенчивости показало, что более 40 % опрошенных ощущают стеснение прямо в момент опроса — автор подчёркивает, что это четыре человека из десяти, или 84 000 000 американцев. Итак, у нас (то есть у них) есть 84 000 000 граждан, которые иногда краснеют, потеют, теряют голос, хотят выбежать из комнаты или от смущения — о боже! — ведут себя высокомерно. Восемьдесят четыре миллиона одержимых настолько крохотным демоном, что ему и ток-шоу не посвятить.

Может, Зимбардо и вовсе стал первым, кто разглядывал застенчивых так пристально — наверное, они были ему очень признательны. Эта книга написана не только для тех, кто хотел бы побороть застенчивость; её можно было бы посвятить всем, кто отвечал на вопросы анкет, рассказывал о своих чувствах, словом, обнажился для неё. Некоторые открытия книги кажутся раздражающе очевидными: самая характерная особенность застенчивого человека — повышенная склонность к самоанализу, доходящая до навязчивой идеи. Вау. Этот самоанализ бывает внешним: «Что обо мне подумали? как ко мне отнесутся? я нравлюсь?» и бывает внутренним — эгоцентризм, но очень злобный: я главный урод, первый дурак и полнейшее ничтожество. Ну надо же.

Зимбардо изучил всё: 70 % застенчивых людей стесняются незнакомцев, 64 % — лиц противоположного пола. Компетентные и этим авторитетные люди пугают 55 % человек, 40 % бросает в пот от людей, которые «пользуются авторитетом в силу своего положения», а ещё есть родственники, пожилые люди, друзья, родители... Определены и ситуации, в которых няшу-стесняшу одолевает ужас — оказаться в центре внимания большой группы людей, просто оказаться в большой группе людей, незнакомые обстоятельства... 56 % стеснительных пугают «группы людей более низкого социального статуса». Каждый человек, которому в спину свистели строители, поймёт это чувство.

Так, согласно исследованиям, в 70 % случаев родители и дети вместе несут бремя застенчивости, а первенцы застенчивей других детей в семье. Психолог Реймонд Кеттел делит людей на две категории: смелые, самоуверенные и чувствительные к угрозе. Бихевиористы говорят: застенчивость можно победить, изучив навыки эффективного общения. Психоаналитики говорят: застенчивость — это реакция на неудовлетворённые потребности Ид. Социологи говорят, что детей делает застенчивыми социальная среда — например, географическая мобильность, утеря чувства общности и система ценностей с личной конкуренцией в сердцевинке, словом, чисто американские проблемы. Социальные психологи говорят: тебя назовут застенчивым, и ты примешь это имя.

Зимбардо говорит: ага, всё это нам пригодится, чтобы разобраться с застенчивостью. К этому моменту читателю уже ясно, от чего нас лечить, но ещё не ясно, зачем.

«Застенчивым гораздо чаще не удаётся выразить себя, — пишет Зимбардо. — Люди взаимодействуют с себе подобными путём переговоров, а также с помощью обмена — услугами, обязательствами, временем, безопасностью, любовью. Как поёт Лоретта Линн: «Жизнь — это ярмарка». Те, кто хочет поторговать на этой ярмарке, но не может встать за прилавок, и стали объектом внимания автора. Они были детьми, не умевшими попросить: «Объясните ещё раз». Из них выросли взрослые, которые не могут обратиться за помощью. Их навыка общения не хватит, чтобы организовать побег из тюрьмы. Они испытывают дискомфорт.

Зимбардо не только профессиональный социальный психолог, он — профессиональный гуманист. Предпочитает людей учреждениям, питается верой, что люди могут открыться друг другу. Для него главная ценность — бесконечное движение к свободе, любовь, которая шагает навстречу. Поэтому автора волнует не столько застенчивость, сколько барьеры, которые она ставит. Чтобы полюбить открыто и явно, ты должен жутко рискнуть — сказать, кто ты такой, чего хочешь. Но ты не можешь произнести ни слова. Эта немота приобретает самые странные формы: застенчивая старшекурсница краснеет на семинаре, но фотографируется обнажённой за двадцать баксов в час. Мужчина читает лекции перед полной аудиторией, но боится оказаться в помещении с одной-единственной женщиной. В конечном итоге, противоречие между желанным и желанным — быть принятым и не быть замеченным — оказывается слишком острым. Внутреннее давление нарастает. Невидимая проблема застенчивости превращается в ад. 

Глава «От плохого настроения к лёгкому помешательству» — наверное, самая интересная часть в книге. Без иллюзий, без жалости, без надежды. Кому же такое не понравится. Исследование любителей порнографии, опрос проституток насчёт застенчивых клиентов. Признания алкоголика: «Каждый, кого я встречал в группе анонимных алкоголиков, был патологически застенчив». Пьющая родственница Зимбардо: «В вине он [алкоголик] ищет освобождения от самого себя: он хочет, чтобы внутренний цензор уснул на несколько часов». Это вполне подтверждает и мои наблюдения, а лучше всех это выразил Робертсон Дэвис: «Я не из тех людей, которые, выпив, веселеют... Но мне всё же удается притупить лезвие тяжёлого топора, который, такое впечатление, безостановочно подрубает корни моего „я“».

Застенчивость молчит о своих желаниях, а сила неудовлетворённого желания в конце концов превосходит любую другую. Некий психиатр рассказывает для книги о своём застенчивом пациенте, осуждённом за убийство: жил с женщиной, затем завёл вторую, после скандала обещал разорвать с ней и той же ночью удушил сожительницу в постели. Психиатр добавляет: «Менее застенчивый человек попросту сказал бы: „Мне жаль тебя расстраивать, но я хотел бы встречаться и с тобой, и с нею, и так я поступлю“». Ид торжествует. Когда обуреваемый желаниями и молчащий вдруг встаёт в полный рост, мир накрывает туман. В том числе и застенчивость Дилана Клиболда привела его в «Колумбайн». В целом, многие из тех, кто сидит за убийство, никогда не задерживались полицией прежде: убийство — это первое публичное и неоднозначное проявление их чувств. До этого они молчали о своём недовольстве, и люди поступали с ними как заблагорассудится.

В этой главе Зимбардо оказывается счастлив со своей любимой темой — ситуация против человека. Он чётко произносит: «Прижатый к стене дегуманизирующими обстоятельствами, застенчивый человек имеет на выбор только два варианта: раствориться в стене или проломить её, проявив тем самым силу своей индивидуальности». Застенчивость — это молчание. Она создаёт ведомых. Её дети подчиняются правилам, они соглашаются с репрессивными требованиями общества, они согласны с властными отношениями в целом. Тут не нужно ни надзирать, ни наказывать.

Никакой ответственности, но и никакой свободы. Можно взорвать всё, можно спрятаться ещё глубже — или попытаться перейти в новое, более счастливое измерение.

Клиника застенчивости в Стэнфордском университете работала не зря: всю вторую часть книги составили практические упражнения. Так-то они для тех, кто хотел бы избавиться от застенчивости, но развлекут и стороннего читателя. Половина из них — это упражнения на «кто я такой». Как бы вы описали себя незнакомому человеку, с которым должны встретиться в метро? Если бы вы увидели себя в первый раз, какое впечатление у вас бы осталось?

Упражнения говорят: научись расслабляться. Вспомни пять самых приятных событий, произошедших в этой твоей жизни, и пять самых крупных неприятностей. Чтобы дать себе свободу, нужно увидеть заново того себя, которого ты хочешь освободить. Ответь себе: «Как я воспринимаю течение времени? Какие заповеди приняты в моей семье? Как я умру?» (хотя бы этот ответ я знаю: я чуть-чуть выпью, пойду вдоль трассы, буду идти очень долго, а потом лягу на обочину и закончу дышать).

Исследовал себя — исследуй и свою застенчивость. Заполни Стэнфордский опросник застенчивости. Оцени потери, которые ты понёс. Выработай голос. Заключи с собой контракт: какова цель моей борьбы в этом месяце — как будет измеряться результат — какой будет премия и каким — штраф. Запиши это. Обязательно запиши. Это должно быть таким же реальным, как пот, выступающий на лбу, когда ты говоришь тост.

Куда позвонить и что спросить, как позвать другого человека на свидание, конкретные приёмы «активного слушания», шесть рекомендаций, как начать разговор, включая попытку открыться: «Я недавно развёлся и чувствую себя немного взвинченным». Упражнения в книге очень конкретны, это утешает: визуализировать щит, представлять себя красным и бормотать «я овладеваю миром» не придётся. Хотя некоторые рекомендации не приспособлены к России. Там, где упражнение предлагает «весь день носить с собой книгу, вызывающие противоречивые отклики», я сразу теряюсь — что в нашей действительности стоит взять с собой, Дугина? «Духless»? «Лечение водкой и вином»? В любом случае, «Как побороть застенчивость» содержит всё, что ты должен был выучить когда-то, но предпочёл прогулять урок, чтобы тебя не спросили.

Зимбардо рассказывает, как помочь другим справиться с застенчивостью. Противопоставляет японскую культуру стыда еврейской хуцпе, стремлением бороться с непредсказуемой судьбой. Рассказывает, как воспитывают детей в коммуне «Синанон» в Северной Калифорнии. В конце концов, сводит всё к своей любимой теме: застенчивость — вина не её носителей, но обстоятельств. Требуется критически пересмотреть общественные ценности и социальные установки, чтобы, изменив их, исправиться от проблемы... Но какие, чёрт побери? Автор предпочитает не называть их прямо, а скорее проговариваться: культ личного успеха, личностная конкуренция, завышенные требования к личности, предъявляемые обществом, и вместе с этим — требование того же общества быть удобным.

Чтобы развиваться, будь свободным и независимым — но, пожалуйста, не слишком. Добейся всего, но при этом не высовывайся.

Эти двойные стандарты уводят тех, кто никак им не соответствует, в тень. И Зимбардо пока здесь бессилен. Хотя это именно социальное устройство перетекает в личную застенчивость, а не наоборот, — каждому застенчивому придётся драться за себя в одиночку. Можно вооружиться бутылкой водки или карабином, можно книгой «Как побороть застенчивость». Незастенчивые, наверное, читать её не станут — они слишком избалованы научпопом, чтобы взяться за книгу, где застенчивость не разбирается с точки зрения биологии и нет ни одной схемы мозга. Но для застенчивых она — оружие: первая половина книги говорит, что ты такой не один, вторая предлагает упражнения, чтобы отказаться от своей неудобной черты. Пусть она и твоя собственная, она действительно неудобна: человек застенчивый одинок, одинокий несчастен, а несчастье — это очень неудобно. И позвонить некому.