Одни люди исследуют мир — другие расширяют его границы. К узкой группе людей второго типа относится отец бит-поколения, литературный экспериментатор, социальный философ и отчаянный исследователь возможностей человеческого сознания Уильям Сьюард Берроуз. Сегодня на Книжной полке Тео появился перевод его лекции, прочитанной в 1974 году в Университете Наропы, Колорадо (США): дедушка Уил расскажет о том, почему оригинальность невероятно скучна и что за голоса слышат сумасшедшие и магнитная плёнка.

Писатели работают со словами и голосами точно так же, как художники работают с цветом. Существует распространённое заблуждение, что писатель творит в вакууме, используя лишь собственные слова. Что же, он разве родился глухим и слепым? Слова принадлежат писателю не больше, чем цвета — художнику. Можно ли считать плагиатом нарисованный художником пейзаж, который до него рисовали и другие художники? Пора покончить с фетишем оригинальности.

Итак, писатель работает со словами и голосами. Но откуда происходят эти слова и голоса? У них есть множество источников: услышанные и подслушанные разговоры, кино, телевидение, радиопередачи, газеты, журналы и (да!) другие писатели. Каждый писатель — плагиатор: он крадет всё, что попадается ему на глаза. Слова окружного клерка в «Голом завтраке» были позаимствованы из встречи с окружным клерком в Техасе и представляют собой его видоизмененный монолог, который в то время показался мне скучным (потому что тогда я ещё не знал, что я писатель). В любом случае, я бы и не встретил никакого клерка, если бы сидел на месте и ждал, когда придут мои собственные слова. У каждого из нас есть знакомый, который собирается «покинуть крысиные бега», запереться в хижине и написать величайший роман. Я всегда говорю таким людям: не обрубайте поток входящей информации, он может вам пригодиться. Я много раз застревал на середине романа, не зная, как продолжить. И тогда ко мне заходил друг с рассказами о рыбалке в Бразилии — и я извлекал из них целую главу. Если бы я сопроводил хотя бы одну из своих книг приложением с указанием всех использованных в ней источников, наглядно было бы видно, какую смесь литературы и разговоров на самом деле представляет из себя роман. Поэтому не следует стыдиться заимствовать отовсюду.

Ещё один источник — это сны. Я заимствую около сорока процентов моих персонажей и локаций из снов. Иногда это одна фраза, иногда — целая глава. Всё, что мне нужно сделать, — это сесть и записать сон. Возможно, писатели вовсе не пишут, а просто читают и записывают. Из чего состоят сны? Во многом из того же материала, что и книги: из фрагментов старых фильмов, газет, журналов, романов и чувственной информации. Разграничение между объективным и субъективным опытом совершенно произвольно. Никакая объективная реальность не может существовать без того, кто мог бы переживать её. И никакой субъективный опыт не может существовать без того, что можно было бы переживать.

Ещё один источник, из которого писатель может черпать материал, — это голоса. Голоса вроде тех, что Раудив записал на плёнку, писатель слышит постоянно, известно ему об этом или нет. Он может думать, будто слышит собственные слова. Если магнитофон может уловить эти голоса, то человек — тем более. Магнитофон — это просто модель одной из функций нервной системы. Поэтому голоса можно считать источником материала. Спросите себя: кто бы мог это сказать? Как он выглядит? Какова обстановка? Отбросьте защитные механизмы. Наблюдайте, слушайте и записывайте. И забудьте об оригинальности.

Последние эксперименты продемонстрировали, что, если животному не позволять видеть сны и будить его каждый раз, когда возникают быстрые движения глазных яблок и повышенная активность головного мозга, оно очень скоро начнёт проявлять все симптомы недосыпания, независимо от количества предоставленного сна без сновидений. Животное становится раздражительным, беспокойным, растерянным. А десять дней без снов приводят к судорогам и смерти. Важный факт, который удалось установить в результате данных экспериментов, — сны необходимы для нашего здоровья. Сны настолько важны, что они всячески сопротивляются попыткам их устранить. Когда восьмерых добровольцев будили при наступлении фазы быстрого сна на протяжении шести ночей подряд, их пришлось будить только пять раз в первую ночь, но к пятой ночи количество возросло до двадцати-тридцати раз. Чем больше сны подавлялись — тем больше их возникало. И когда добровольцам позволили спать без ограничений, каждый из них видел на тридцать процентов больше снов, чем обычно. Вывод напрашивается сам собой: сны — это биологическая необходимость для всех теплокровных животных.

Более того, сны можно рассматривать как прототип творческого самовыражения и творческой мысли. Роль, которую играют сны в писательстве и живописи, не требует дополнительных доказательств. Математики и химики не раз находили решения формул во сне. Думаю, не будет преувеличением сказать, что искусство — это усовершенствованное сновидение, необходимое для поддержания жизни. Ни один известный народ не лишён искусства в том или ином виде. Изгнав поэтов из своей Республики, Платон — возможно, сам того не желая — предложил программу по истреблению людей.

Процесс сновидения, вероятно, имеет место постоянно, но обычно остаётся незаметным из-за потока чувственной информации и необходимости ориентации во внешнем мире. Как уже говорилось, связь с голосами из снов (у которых может быть общий источник с голосами, записанными Раудивом) может быть установлена в любой момент: необходимо просто отказаться от защитных механизмов. Писатель пишет лучше всего в безличном состоянии. Ограниченное «я» и «собственные слова» — наименее интересный источник для писателя.

Записи Раудива были сделаны в звуконепроницаемой студии, чтобы продемонстрировать: голоса записывались в контролируемых условиях и не могли быть случайными фоновыми звуками. Любой, кто потрудится ознакомиться с его материалами, вынужден будет согласиться с тем, что он доказал свою правоту. Поэтому меня интересует не сбор дополнительных доказательств, а сами записанные явления, каков бы ни был их источник. В звуконепроницаемой студии нет никакой необходимости. Первым в 1959 году голоса обнаружил шведский художник Фридрих Юргенсон, когда записывал пение птиц. Прослушивая запись, он услышал тихий мужской голос, рассказывавший по-норвежски о ночных птицах. Именно Юргенсон и познакомил Раудива с голосами.

Для начала можно было бы взять записи Раудива, проиграть их с ускорением и замедлением, порезать, перемешать и проверить, не обнаружатся ли новые голоса. Но это только начало. Предположим, вы хотите вызвать дух Артюра Рембо. Вместо того чтобы работать с чистой пленкой, можно записать на другой магнитофон несколько строк из стихов Рембо и случайным образом проиграть их во время записи. Затем во время прослушивания стоит обратить особое внимание на доли секунды перед и после записанных строк. Аналогичную процедуру можно проделать с любым писателем, живым или мёртвым. В случае с музыкантами можно использовать их пение. Если существуют записи голоса человека, их тоже можно использовать. Есть много вариантов. Во время записи можно включить фильм без звука и проверить, не окажется ли часть звуковой дорожки фильма на плёнке. Или можно прочитать про себя Шекспира, Библию или вчерашнюю газету и проверить, нет ли связи между прочитанным и записанным на плёнке. Всем нам знакома ситуация, когда мелодия застревает в голове, и мы слышим её снова и снова. Может ли подобное субвокальное явление быть записанным на плёнку? Психиатрия утверждает, что слуховые галлюцинации — один из симптомов шизофрении. Вопрос в том, могут ли эти голоса быть записаны на плёнку, если установить магнитофон около пациента? Насколько мне известно, подобные попытки никогда не предпринимались.

Раудив рассматривает три возможных объяснения голосам:

Он начинает с того, что вычеркивает первый вариант, потому что — как он говорит — это невозможно с технической точки зрения. Мне же кажется, что в этой области наши знания о технических возможностях магнитной плёнки и фиксировании на ней звуков привычными методами больше не имеют силы. Мы могли бы сделать запись, где бы участники эксперимента концентрировались на фиксировании определённых голосов на плёнке. Предположим, мы возьмём двадцать студентов Джека Керуака, которые читали его романы, слышали его голос и видели его фотографии. Они собираются вместе в студии и концентрируются на мысли о Керуаке. Будет ли это иметь воздействие на содержание записи? Я не знаю. Но даже определённая связь, скажем, голос, который, как кажется, принадлежит Керуаку — не будет доказательством того, что голоса оказались на плёнке в результате концентрации присутствующих, а скорее укажет, что на голоса можно воздействовать таким образом.

Необходимо помнить, что ваш банк памяти содержит записи всего, что вы когда-либо слышали, включая ваш собственный голос. Стоит только нажать определённую кнопку — и вы услышите программу новостей, которую видели десять лет назад. Есть достаточно подтверждений тому, что в нервной системе человека хранится невероятное количество информации. Под гипнозом людям удавалось в мельчайших деталях вспомнить разговоры и события, которые имели место много лет назад. Конечно, эксперимент был бы более надёжным, если бы испытуемый вспомнил запись, которую слышал много лет назад, — тогда можно было бы сравнить его воспоминания с самой записью. Кроме того, под гипнозом люди вспоминали точные слова врачей и медсестёр во время операции. И подобные воспоминания могут быть чрезвычайно травмирующими. Врачи долгое время не знали, что пациент может слышать в бессознательном состоянии, но после экспериментов, подтвердивших, что пациент запоминает каждый звук в операционной, было рекомендовано соблюдать полную тишину во время операции. Ведь всё, что пациент слышит во время операции, дополняет травмирующий опыт всей его жизни, начиная с зачатия. Есть старая шутка о супружеской паре, которая, усыновив французского младенца, начинает учить французский, чтобы разговаривать с ним, когда он подрастёт. Как и в большинстве шуток, в этой есть доля правды. Было обнаружено, что дети, усыновлённые сразу после рождения родителями, которые говорят на другом языке, могут позже отставать в развитии, потому что они усвоили язык матери, будучи в утробе.

В банке памяти каждого из нас хранятся многие годы записей. И любая из этих записей может быть активирована при помощи ассоциаций. Вы идёте по улице и вдруг видите или слышите что-то, что включает старую запись, которую вы не слышали уже двадцать лет. Если вы внимательно исследуете эти записи, то обнаружите, что определённые слова или знаки повторяются. Чем больше вы смотрите, тем больше это напоминает старое кино: приятные голоса и злобные голоса, хорошие люди и плохие люди, извечная игра войны от каменного века до скончания веков.
Раудив отбрасывает возможность того, что голоса могут иметь внеземное происхождение, потому что их послания слишком банальны. Мне же кажется, нет причин полагать, что мы обладаем монополией на банальность. Кроме того, голоса могут содержать зашифрованный код. Образ мыслей Раудива олицетворяет мышление типа «или — или». Категорически отбросив два первых варианта, он не оставляет себе ничего другого, кроме как выбрать третий: голоса принадлежат мёртвым. Я мог бы предложить ещё несколько возможных объяснений. Например, голоса — это проигрываемые записи, хранящиеся в банках памяти экспериментаторов, которые записываются на магнитофон точно так же, как один магнитофон может записывать на другой. Эта версия могла бы объяснить тот факт, что голоса слышны на плёнке, но не во время записи.

Психиатры утверждают, не приводя в качестве доказательства ничего, кроме собственных слов (они называют это компетентным мнением), — что любые голоса, которые человек слышит у себя в голове, не имеют и не могут иметь внешнего происхождения. Голоса могут быть объективными или субъективными, тогда как явления чувственного восприятия — и тем, и другим. Если вы смотрите на абажур и видите скалящуюся собаку, вы по-прежнему видите что-то — то есть получаете визуальную информацию. Если вы слышите английские слова в радиопередаче на арабском, вы по-прежнему слышите что-то — то есть получаете вербальную информацию. Голоса внешнего происхождения, записанные на плёнку, поставили под вопрос догму психиатрии о том, что голоса — это плод больного воображения. Так что вполне возможно, что пациент-психотик на самом деле подключается к глобальной или межгалактической системе голосов.
Недавние эксперименты в Норвегии показали, что голоса могут проецироваться непосредственно в мозг подопытного при помощи электромагнитного поля вокруг его головы. Так что, возможно, мы все живём под магнитным куполом заранее записанных слов и изображений. Быть может, Раудив и другие экспериментаторы попросту подключаются к пре-записи, которая всегда опережает их (записанные Раудивом голоса были примерно в два раза быстрее обычного человеческого голоса). Идея мира, в котором всё изначально написано, не нова. Арабское слово «судьба» — «мактуб» — буквально означает «то, что написано». Написано где? Возможно, на чём-то, напоминающем магнитную плёнку, только намного сложнее. Стремление предсказать путём контроля и контролировать путём предсказания — очень древнее.

Людвиг Витгенштейн говорит, что ни одна система не может включать саму себя в качестве данных. Единственная не пре-записанная вещь в пре-записанном мире — это сама пре-запись. Другими словами, единственная не предопределённая вещь в предопределённом мире — это сам предопределитель. Однако, прослушивая и обрабатывая пре-запись, вы тем самым нивелируете её значение как инструмента контроля. То, что довело бы вашу бабушку до сердечного приступа, вызывает у современного подростка лишь безразличие. Не стоит судить старушку слишком строго. В действительности перемены происходят не сразу, а постепенно. Как только какая-то информация распространяется посредством масс-медиа, она теряет способность шокировать. И тогда машина вынуждена скармливать вам следующую пре-запись, и так до бесконечности. Пре-записи — народу!

Если записи, сделанные Раудивом, имеют какое-то отношение к пре-записям, тогда его эксперимент имеет огромное значение. Можно ли при помощи разрезания, накладывания, смешивания аннулировать или изменить пре-записи собственного будущего? Можно ли аннулировать или изменить будущее всего человечества? Нам известно, что слова на плёнке можно стереть воздействием магнитного поля. Предположим, какой-то сложный магнитный прибор смог бы стереть все плохие плёнки в банках памяти людей. Тогда мы все могли бы начать с чистого листа.