Самиздат «Батенька, да вы трансформер» представляет новое видео электронного проекта rosemary loves a blackberry, за которым скрывается Диана Буркот — московская художница и экс-барабанщица распавшегося в этом году пост-панк-трио fanny kaplan. Последние горели недолго, но ярко, успели стать звёздами московского андеграунда, съездить в несколько европейских туров и выпустить альбом на британском лейбле Inflammable Material. Дебютный сольник rosemary loves a blackberry вышел в августе — и тоже в Великобритании, на Anti-Ghost Moon Ray, «домашнем» лейбле многоликой Gazelle Twin. Коллеги из «Медузы» и «Кольты» включили его в свои редакционные топы, так что рекомендуем ознакомиться.
В новом видео Диана исследует темы одиночества, потерянности и принятия собственной тёмной стороны. Не можем её в этом деле не поддержать!
Диана:
Это видео — наша коллаборация с Настей Гвоздевой. Мы недавно познакомились, и оказалось, что Настя — тату-модель, а я снимаю, и мы договорились что-то сделать вместе. Когда стали всё обсуждать, стало понятно, что это должна быть личная история, развёрнутый видеопортрет. Там сюжета как такового нет, это просто какое-то внутреннее состояние, настроение, атмосфера.
Настя:
Мы хотели передать состояние потерянности. Почти все люди ищут себя, то чувство, когда ты можешь сказать: «Вот это я». Здесь происходит внутренняя борьба с самим собой, от которой одновременно и плохо, и хорошо. При этом ты ещё должен идти с утра на учёбу, а вокруг всё такое холодное…
Д:
Так что мы отталкивались от того, как себя чувствует Настя, что с ней происходит и как мы можем это передать. Потом уже придумывали музыку, текст песни и видеоряд, которые бы комплексно за всё это отвечали.
Текст песни на английском, он намеренно примитивный, как если бы его писала шестилетняя девочка. И там про «розовые сопли». Если посмотреть Настин инстаграм, то она там очень яркая, красивая девушка, которая постоянно занята чем-то интересным. У неё есть определённый образ, которому нужно соответствовать: быть весёлой, классной, вот это всё. И текст как раз о том, что это всё какая-то сказочка, что у Насти сахарно-конфетные губки и она вся в этих розовых соплях и очень боится показаться грубой или какой-то не такой.Н:
Я боюсь, скорее, что на самом деле я окажусь не я. То есть внутри всё равно всё иначе. Когда этого никто не видит, я замкнутая и в постоянных поисках. И я понимаю, что грусть — это тоже нормально для нашей жизни, и что в сущности её внутри больше, чем такого внешнего образа.
Д:
Видео мы снимали вечером в лесу. Было очень холодно, мы пытались греться вином. Настя там, как призрак, блуждала, было ощущение сумрачности. Всё продолжалось часа два — могли бы и дольше, но у меня села батарейка в камере, и мы решили, что это знак.
Н:
Мне кажется, для меня это была не просто съёмка, а что-то типа перформанса очищения, катарсис. Потому что ты идёшь в эту мерзлоту с самим собой и ощущаешь её, переживаешь. Это было очень тяжело и морально, и физически. После съёмки мы пошли в бар, вместо того чтобы отогреваться, а у меня слабый иммунитет. На следующий день я слегла с ангиной.
Благодаря этой съёмке я увидела другую сторону себя, начала её немножко принимать. Раньше мне казалось, что я всегда должна быть весёлой. А сейчас понимаю, что и посидеть пострадать, поощущать холод внутри — тоже нормально. И одиночество — это нормально. И можно принимать себя даже одиноким, потерянным в лесу.
