Настя Травкина, директор раздела Эстетика, ищет и находит смысл жизни.
Смысл жизни — предмет до того трудный в интеллектуальном осмыслении, что давно уже сделалось неприличным говорить о нём вслух. Можно говорить о геополитике, сексуальных извращениях, насильственной смерти, и даже озвучить свои комплексы в более-менее знакомой компании стало привычным. Вопросы личной философии тоже поднимать можно — но на периферии, там, где всё ещё есть возможность подкрепить их авторитетом и отослать сомневающегося к фамилии разработчика. Потому не могу отказать себе в удовольствии обсудить сейчас вопрос смысла жизни.
Если вы решите собрать информацию о том, что думают окружающие люди по поводу смысла жизни, вы заметите, что в большинстве своём формулировка их ответов будет больше походить на цель: открыть лекарство от рака, стать известным художником, написать роман, вырастить добрых и умных детей — и так далее. Некоторые из этих целей связаны с чувством долга, некоторые — со жжением амбиций, другие — с инерцией жизни. Однако нетрудно заметить, что цели не всегда сопряжены со смыслом. Классический пример — трудоголизм, состояние, в котором может быть выполнено множество целей безо всякого смысла. По моим наблюдениям, чем больше бессмысленных целей выполнено успешно — тем острее чувствуется нехватка смысла, потому что логика жизни переворачивается с ног на голову и вместо удовлетворения от достигнутых вершин человек ощущает тихую пустоту или вибрирующую фрустрацию.
Цель — это точка, которая имеет очень точные координаты на карте жизни. Череда целей может сложиться в путь, а может разбросаться во все стороны, заставляя кружить по сложному маршруту или впопыхах бросаться из одного пункта в другой. Здорово уметь ставить цели и иметь волю, чтобы достигать их в назначенные сроки. Но это может оказаться совершенно бессмысленным. Например, если карта, по которой вы ориентируетесь, не соответствует реальному ландшафту. Карта — это наши представления о мире, о том, что интересно или бесполезно, как поступать дурно, а как хорошо. Такая карта может дать ключ к смыслу — но и она не является им. Особенно если учесть, что она может быть бездумно унаследованной или принятой на веру от авторитетов, а не результатом собственного исследовательского труда.
Вообще, если придираться, то никто ещё не уничтожил это устойчивое выражение — «смысл жизни» — так здорово, как австрийский логик Людвиг Витгенштейн. Он сказал, что с точки зрения языка оно совершенно не имеет смысла! Тот или иной смысл, значение может быть у событий, людей и вещей в жизни, оттого мы и говорим «самое главное в жизни», расставляя приоритеты. Но чтобы сама жизнь имела смысл вне того, что её составляет — это как-то совсем уж бессмысленно! Из его представлений следует вполне логичный вывод: просто делай то, что наполнено для тебя смыслом, чтобы жизнь состояла из имеющих смысл вещей. Этим вполне можно удовлетвориться, мне кажется.
Но я почему-то не могу. Дело в том, что я принадлежу к разряду впечатлительных энтузиастов. Это значит, что во мне есть сила наделять смыслом. Если эту способность не контролировать, моя жизнь превратится в хаос, потому что великой важностью и значением для мира будет обладать всё: лежать на асфальте, верстать красиво текст, отправиться в путешествие в случайное место, размазывать краски по холсту, кукарекать поздним вечером в Камергерском. Неплохо для городской сумасшедшей, но стремящегося к хотя бы какой-то упорядоченности человека утомляет и даже изматывает. Если эту способность выключить — обессмысливается всё: самые любимые занятия, самые успешные начинания, разговор с самыми близкими людьми и какое-либо действие в принципе.
Возможно, я описываю крайний случай субъективного восприятия, но в целом способность видеть смыслы свойственна человеку, и её можно назвать базовой потребностью психики. Это то, что позволяет кураторам в музеях писать закрученные подписи к горе хлебных крошек на постаменте или куче мусора, покрытого блёстками; детям видеть в пятнах на обоях, в облаках и на мокром асфальте очертания образов; разбирать даже самые плохие фильмы и даже любить (ведь для любви нужно сделать человека частью своей жизни, осмыслить его по-новому и подарить ему новое значение). Более того, чем больше ощущения смысла человек несёт в себе — тем легче ему встраивать в свою жизнь новые элементы, которые становятся частью этого смысла.
С тех пор как мы заговорили о субъективности, мы вошли в зону психологии и собственных ощущений, а потому можем смело отбросить идею универсального смысла человеческого бытия и остаться наедине с самим собой. Первое, что бросится вам в глаза, — то, что никакой универсальный ответ не удовлетворит вас сам по себе.
Можно потратить очень много лет на поиски в фолиантах пыльных томов подходящей формулировки, разочароваться в философии и считать её только интеллектуальной забавой, способом добиться славы или предметом, который преподаёшь, и так и не почувствовать, как живительный ответ о смысле жизни вливает силы в каждый твой день. Если не воплотить понравившуюся формулу в жизнь, если не попробовать воплощать её каждый день и выстроить на ней всю жизнь — смысл не появится. Религиозная формула предполагает каждый день чувствовать счастье от осознания существования Бога, радостное доверие к священным текстам и представление о своей жизни как о пути познания Бога и служения ему. Прагматическая формула — делать только то, что полезно организму и позволяет реализовать ваши потребности. Это совершенно не важно, важно то, что такая формула работает только на практике вашей собственной жизни.
Я не могу ответить на вопрос об универсальном смысле человеческой жизни, но точно могу сказать, что каждый день делать то, что ты считаешь правильным по тем или иным причинам, — рождает ощущение осмысленности существования.
На каком-то абстрактном уровне это превращается в космическую математику. Мы висим в абсолютной пустоте и заполняем её математическими формулами с неизвестной переменной — просто потому, что у человека есть эта потребность рождать смыслы. И только если все уравнения последовательны и находятся в одной системе счисления, переменная становится если не вычисляемой, то везде равной самой себе. Возможно, эта задача никогда не решится, но мы чувствуем, что эти формулы работают без остатка благодаря ей.
Ну а о том, почему выбранная вами формула всё равно не работает, на днях подробно объяснил Олдос Хаксли.
