Экспедиция самиздата едет из Москвы в Хакасию в поисках народных легенд, сверхъестественных явлений и местных героев, но вместо этого тянет машины на тросе, топит в болотах, упускает легендарную проститутку и ищет новые автомобили. Самиздат вместе с автомобильным консьерж-сервисом Alfred вспоминает историю одной из главных экспедиций «Батеньки» — в «Обитель чёрного дьявола» и рассказывает, как остаться с заглохшим лендровером в Зауралье и отчаяться в Новокузнецке на тридцать тысяч рублей.
Ярко-алые «жигули» седьмой модели стоят во дворе одной из московских хрущёвок. На заднем стекле большими белыми буквами аккуратно написано: «Строительство дач и бани» — и чуть ниже телефон. Производство — 1993 год, Тольятти, неоновый свет в салоне, последние шесть лет на штрафстоянке. В них нет радиоприёмника, водительская дверь закрывается через раз. Если выгнать машину на трассу, то она, слово пылесос, втягивает всеми своими щелями холодный воздух, чтобы выбросить побольше его в салон, но это единственный транспорт, который экспедиция самиздата несколько лет назад смогла найти в Новокузнецке. По идее, эти «жигули» ещё можно завести. Главное — не заливать бак под пробку, ведь пробки нет, и пара литров непременно расплескается, и пары закружат весь салон. Сегодня сооснователь самиздата Антон Ярош иногда просит корреспондента и бывшего следователя Дмитрия Яныша, боевого товарища по экспедиции в «Обитель чёрного дьявола», в чьём дворе припаркованы теперь уже легендарные красные «жигули», проверить, как они там. Между собой редакция зовёт их «Красной ракетой». Яныш иногда проходит мимо и понимает, что коллеге лучше не знать, что случилось с автомобилем, оказавшимся более живучим, чем Land Rover Defender.
Ночь, степь, Алтайский край. Несколько суток до знакомства с «Красной ракетой», неширокая дорога, которую освещает только зарево Заринского коксохимического завода да редкие фары пролетающих машин. «Буханка» с омоновцами, ВАЗ, затем через несколько минут ещё один — каждый раз, вылетая из-за поворота, круг света выхватывает два приткнувшихся на обочине автомобиля и снова пропадает. Тускло отсвечивает бело-серый пыльный капот Land Rover Defender, с крыши металлом блестят пряжки ремней, стягивающих багаж. Через одного вспыхивают вокруг машин члены экспедиции: кто-то едет в камуфлированной куртке без светоотражающих полосок, кто-то просто выскочил в свитере.
Land Rover наездил уже 120 тысяч километров по России, побывал в Архангельске и Пскове, прокатился по «Золотому кольцу», но зауральская солярка оказалась сильнее. Он уже пытался заглохнуть и отказаться от топлива, проехав Екатеринбург, и провёл часть пути до Новосибирска на тросе. Поломка, потом ещё одна, буксировка — экспедиция уже выбилась из графика где-то на сутки, слетают брони, и жилья по маршруту не остаётся уже после Новосибирска. Там машине перепрошили бортовую электронику, приучая к местному топливу и в надежде, что этого хватит до конца поездки. Но вот зарево завода, свет фар, люди нервно курят на обочине и сплёвывают в пыльную траву. Остаток ночи и двести километров в попытках добраться до ближайшего крупного города — Новокузнецка Defender проводит на тросе за вторым экспедиционным автомобилем.
В Новокузнецке барабанит дождь, раннее утро, экспедиция находит непритязательный хостел на окраине города, пьёт в номере шампанское из горла́ и на несколько часов проваливается в сон. Два водителя забирают сцепку из машин и отправляются на поиски автомастерской, а остальные путешественники впервые за поездку остаются без машины, планов и определённости. Главной достопримечательностью Новокузнецка оказывается местный «мост самоубийц» над крошечным ручьём, весь исписанный признаниями в любви. Ближе к вечеру становится понятно, что ни одного человека, который взялся бы отремонтировать Land Rover, в Новокузнецке нет. Экспедиция оказывается под угрозой срыва: в одну машину всем не влезть, а «Обитель черного дьявола» кажется совсем рядом. Сидя в единственном островке привычной цивилизации — городском «Макдоналдсе», решают отправить двоих вместе со сломанным джипом на эвакуаторе в Новосибирск, а оставшимся найти машину прямо здесь. Тогда это не кажется серьёзной проблемой.
Если бы в Новокузнецке работал авторемонтный консьерж Alfred, то жизнь экспедиции оказалась бы куда проще. Вызвав водителя-специалиста за две тысячи рублей, передав ему Land Rover и договорившись о времени возврата, корреспонденты самиздата ближайшие сутки оказались бы свободны. Специалисты Alfred отвезли бы Land Rover по проверенным сервисам, взяв полную ответственность за ремонт, обслуживание и обеспечив не только гарантию на запчасти, которые точно будут стоить дешевле, чем все привыкли, но и страховку на пять миллионов рублей.
Как вспоминает один из участников экспедиции, «главной проблемой была полная неопределённость — никто не отказался бы отдохнуть, помыться и отойти от бесконечной дороги. Но в первый день мы бесцельно бродили по городу с постоянным ощущением, что вот-вот уедем. И час за часом ничего не происходило, очередной сервис отказывал в ремонте, никто не мог расслабиться». Было бы спокойнее собирать внезапно подвернувшуюся фактуру, а не тупо искать неизвестности в чужом городе.
Изначально вопрос аренды машин не выглядит сложным, но к полудню начало казаться, что из Новокузнецка уже никто и никогда не выберется. В городе, где покупка машины — это не прихоть, а необходимость, ни сервиса, ни рынков аренды просто не существует. Все машины знакомых утонули прошлой зимой, все грузовые компании заняты перевозками. В отчаянии экспедиция едет в салон подержанных авто и пытается купить машину с ржавыми дисками. «Ребят, вам в утиль?» — спрашивает продавец салона, безуспешно пытаясь завести её. Услышав, что план — доехать до Хакасии, он с облегчением вылезает из салона и говорит: «Я бы не советовал».
У журналиста Игоря Залюбовина была мечта: найти в Новокузнецке проститутку «К-700», прозванную так за внешнее сходство с мощью советской промышленности — трактором «Кировец». Он спрашивал про неё, когда покупал шампанское в круглосуточном магазинчике, спрашивал у девушки на стойке, пока заселял экспедицию в хостел. Начал спрашивать у нескольких местных проституток, и тут оказалось, что необходимо срочно искать автомобиль. Кажется, Игорь до сих пор переживает, что в Новокузнецке не хватило свободного времени, а «К-700» продолжает бродить под дождём у заводов.
Узбек Давид улыбается и пересчитывает 30 тысяч рублей, которые ему отдают за «жигули». Игорь Залюбовин садится в машину и едет по двору. «Да у него же прав нет, стой, стой, вылезай!» — бежит за ней Дмитрий Яныш. Залюбовин заканчивает круг, послушно вылезает. Три дня спустя, когда «жигули» будут стучать, кряхтеть и лезть по серпантинам Хакасии, отсутствие прав у Игоря окажется последним, что будет волновать Яныша. Он устал, выпил коньяку и фаталистично спит на пассажирском сидении, пока Залюбовин, до того сидевший за рулём два раза, проезжает свои первые сто километров по рассветным горам. Егор Мостовщиков слышит в трубке из дому в ответ на новость о покупке «жигулей»: «Тупой мудак, как разобьёшься на трассе, мне больше не звони».
Сломавшийся Defender на эвакуаторе возвращается в Новосибирск и попадает в тот же автосервис, где двое суток назад ему ломали электронику. Мастера извиняются, изучают топливную систему и обнаруживают, что она полна воды, накопившейся от сгорания плохого дизельного топлива. Топливную систему разбирают, сливают воду, собирают обратно — полдня водитель и штурман джипа проводят в Новосибирске и наблюдают за капитальным ремонтом двигателя. К утру, пока в Новокузнецке уже приближаются к красному ВАЗ-2107, Defender вновь выезжает из Новосибирска в надежде на этот раз одолеть хотя бы чуть-чуть больше половины дороги до Новокузнецка. Спустя сутки гонки и несколько отчаянных срезок трассы сквозь тайгу Land Rover всё-таки догоняет остальную экспедицию в Абакане.
За Defender будут переживать всё оставшееся время поездки, отправят в Москву пораньше, он докатается до 150 тысяч километров пробега и обнаружит внутри заводской брак в цилиндрах двигателя. Если бы члены экспедиции ещё перед выездом из Москвы провели техосмотр и проверили все те узлы автомобиля, который должен был провезти их сквозь русскую хтонь, то сегодня у Антона Яроша чуть реже бы дёргался правый глаз, а случаев, когда родные обзывали Егора Мостовщикова мудаком, было бы как минимум на один меньше. Но этого не произошло.
Алые «жигули» проедут экспедицию до конца, утонут в луже в Хакасии и доберутся до Москвы. Говорят, сейчас они стоят на московском пустыре, внутри настелили тряпок и картона и иногда спят не очень счастливые люди. Несколько дней назад тонированная заниженная «шестёрка» присматривала себе диски от «Красной ракеты» — кажется, единственное, что с неё ещё можно снять.
