Исследование
«Паранормальные явления»

Несмотря на развитие науки, популярность спиритизма в России на рубеже XIX-XX веков не спадает. Не помог даже великий химик Дмитрий Менделеев, фактически объявивший спиритам войну. Даже в начале нового столетия, не предвещавшего ничего хорошего, многие предпочитали обращаться не к реальности, а миру духов, где, впрочем, тоже активно следили за политической повесткой: например, духи погибших в московских беспорядках 1905 года любили ломать мебель и мазать лица участников спиритических сеансов всякой гадостью. Самиздат «Батенька, да вы трансформер» вместе с проектом «1917. Свободная история» погрузился в дневники и архивы тех лет, чтобы выяснить, что вытворяли духи перед революцией.

В 1870-х годах Дмитрий Иванович Менделеев — один из лидеров русской науки. Он уже обосновал периодический закон и защитил докторскую диссертацию «О соединении спирта с водой». Менделеев был давним врагом спиритов.

5 мая 1875 года на собрании Физического общества, членом и организатором которого он являлся, Менделеев заявил: «Кажется, пришло время обратить внимание на распространение занятий, называемых спиритическими или медиумическими явлениями, как в семейных кружках, так и в среде некоторых учёных. Спиритизм грозит распространением мистицизма, могущего оторвать многих от здравого взгляда на предметы науки и усилить суеверие». Для исследования спиритизма Менделеев создал комиссию, в которую, помимо него и профессора физики Фёдора Фомича Петрушевского, вошли начинающие учёные и лаборанты.

Аксаков и Вагнер согласились «предоставить» медиумов для изучения комиссией. Сначала ими были приглашены братья Петти, затем, после их провала, мадам Клэр. Менделеев даже не участвовал в первых сеансах, чтобы не возбудить обвинений в пристрастности. А когда присутствовал, вёл себя довольно нагло — один раз он зажёг спичку в тёмной комнате, где проводился сеанс, чтобы проследить за движениями медиума. Сеанс, разумеется, провалился, а на Менделеева набросились с претензиями: что если бы кто-то зажёг спичку в его лаборатории во время опыта? Упрёк справедливый, однако истинности своих талантов спириты комиссии так и не доказали. Аксаков и компания настаивали на том, что медиумам не давали сосредоточиться и самим сомнением в их способностях создавали дискомфортные условия. Менделеев утверждал, что доказательные методы спиритов ненаучны. Комиссия распалась, не проработав и года, но оставила своё заключение: «Спиритские явления происходят от бессознательных движений или от сознательного обмана, а спиритское учение есть суеверие», 25 марта 1876 года опубликованное в газете «Голос».

Вскоре вслед за публикацией заключения Менделеев прочитал обличающие спиритизм публичные лекции. Реклама лекций была размещена во всех крупнейших газетах; цена билетов начиналась от 50 копеек. На лекциях Менделеев зачитывал протоколы заседаний комиссии, а затем опубликовал их в «Материалах для суждения о спиритизме». В лекциях и трудах Менделеев использовал один и тот же приём — он противопоставлял антинаучные постулаты спиритизма рациональным законам метеорологии.

Как ни удивительно, Менделеев мог видеть в спиритах… конкурентов. Как объясняет Майкл Гордин, «очень многие спиритические тексты говорили о светоносном эфире как о пространстве, в котором живут духи, так что сеансы, как считалось, могли помочь учёным исследовать взаимодействие эфира и материи. С точки зрения Менделеева, который как раз в тот момент был серьезно вовлечён (финансово и лично) в эксперименты по изучению эфира как формы материи, подобные заявления грозили дискредитировать всю программу исследования. Его атака на спиритов использовала риторику защиты научных методов и форм дискуссии отчасти, чтобы воспрепятствовать дилетантам, подобным Аксакову, вмешиваться в исследования, которые уже и без того находились в критическом состоянии. Его ссылки на метеорологию были лишь открытым выражением озабоченности проблемой эфира. Доказательства этому легко найти в библиотеке Менделеева. Он классифицировал книги по спиритизму (двадцать пять работ) вместе с книгами по химико-физической космогонии (девяносто семь работ) и свету и межпланетному эфиру (пятнадцать работ)».

Российская общественность в целом приветствовала работу менделеевской комиссии. Однако, разумеется, нашлось довольно много граждан, обвинивших учёных в том, что они не дали медиумам нормально работать. Были требования возобновить работу комиссии. Цель Менделеева достигнута не была — он не только не «переучил» Бутлерова, Вагнера и Аксакова, но, похоже, лишь прорекламировал их деятельность.

С 1881 года по воскресеньям в Петербурге начал выходить развлекательный листок «Ребус», где помещались шарады, шуточные фельетоны, весёлые стишки, замысловатые ребусы. Однако здесь же выходили спиритические романы, статьи о спиритизме, рекламировалась спиритическая литература, например книга Роберта Оуэна «Спорная область между двумя мирами: Наблюдения и изыскания в области медиумических явлений. С рисунками». Здесь также печатались статьи Александра Бутлерова, Николая Вагнера, Александра Аксакова. С годами журнал превращался из развлекательного листка в «серьёзное» спиритическое издание.

Интерес к спиритизму подстегнули трагические события начала XX века: позорная русско-японская война и революция 1905 года. Стало ясно, что привычный мир меняется, устои его пошатнулись, что, разумеется, всколыхнуло в массах мистические настроения. «Ребус» не оставался в стороне: 20-27 октября 1906 года журнал организовал конгресс «Общества русских спиритов», в котором участвовало более четырёхсот человек. Впоследствии журнал издаст Труды Всероссийского съезда спиритуалистов — свыше трёхсот пятидесяти страниц с рисунками и чертежами. Из содержания: «Бессмертие по традициям азиатских розенкрейцеров», «Излучения человеческого тела и применение их к лечению болезней», «Гипнотическая амбулатория в городе Барнауле», «О психической (трансцендентальной) фотографии (с рисунками)».

Как указывает Майкл Гордин, к началу XX века только в Москве и Петербурге предположительно насчитывалось более тысячи шестисот спиритских кружков. Движение вышло за пределы столиц и стало общероссийским феноменом. Накануне Первой мировой войны в Петербурге было официально зарегистрировано более тридцати пяти оккультных групп.

В 1915 году журнал «Ребус» уже гордо носит подзаголовок «Популярно-научный журнал по вопросам спиритуализма, психизма и медиумизма». Пропали весёлые ребусы, трогательные стишки. Теперь весь листок — в две колонки убористого текста, пестрящего выражениями вроде: «чувственный образ мира», «посмертное наше существование», «смерть не может повести за собой полного метафизического просветления», «сосновые леса, кажется, чаще иной обстановки способны порождать нездоровые иллюзии, произведения элементарной жизни, бредовые явления»...

Журнал регулярно публикует отчёты с заседаний Русского спиритуалистического общества. Собрание, состоявшееся 19 октября 1915 года, «было посвящено исключительно обмену мнениями о проявлении лиц, убитых на войне. Сообщалось много фактов подобных проявлений в последнее время. Беседа велась почти исключительно о сверхнормальных явлениях в связи с войною». На собрании 26 октября госпожа А. И. Б. прочла некоторые «Сообщения из потустороннего мира», относящиеся к переживаемому нами времени. 2 ноября госпожа Филиппович сделала сообщение о явлениях на спиритических сеансах в Николаеве, а господин Вессель прочитал доклад о телепатии во сне, где агентом (то есть внушающим) был недавно умерший.

На последних страницах журнала — истории вроде «Потустороннее в жизни. Рассказы старого мельника — крестьянина деревни Яблонки Семёна Савельича Забарилло». Объявления: «Альфред Вут-Петерс (известный медиум, психометрист и ясновидящий) приехал на непродолжительное время в Москву и остановился при редакции журнала „Ребус“. Москва, Арбат, дом Толстого, квартира № 2. Записываться на его сеансы можно ежедневно от одиннадцати до трёх часов дня». Описываются случаи, происшедшие на спиритических сеансах известных медиумов, например, Яна Гузика:

«При Яне Гузике появляется иногда очень буйный дух некоего Егорова, бывшего, насколько можно судить по сообщению ударами в стол, при жизни на земле плотником и убитого в 1905 году во время московских беспорядков. Про буйство этого духа мне много рассказывали: ломает мебель, больно бьёт сеансирующих, мажет им лицо какой-то гадостью; по словам одного из потерпевших, на одном из сеансов с Гузиком он вместе со стулом был выброшен на середину комнаты.

...Несмотря на самое вежливое с ним с нашей стороны обхождение, на наших сеансах он неукротимо буянит: то возьмёт со стола шляпу и начинает всех бить по лицу, то побросает всё со стола на пол, то выдернет у кого-нибудь стул так, что тот упадёт…»

Борьба Менделеева и его коллег против спиритов провалилась. В 1904 году семидесятилетний учёный опубликовал свою последнюю статью, посвящённую спиритизму, где ещё раз подчеркнул правильность выводов комиссии 1876 года. Увы, русское общество уже не желало разочаровываться в мистике. Вернулось увлечение спиритизмом и в императорские дворцы. Закончить материал можно просто отрывками из воспоминаний об этом увлечении в кругу Николая II и его семьи. Итак, чем же занимались царь и царица, пока шли революции и войны?

21 ноября 1916

Занятие тайными науками всегда было в почёте у русских; со времени Сведенборга и баронессы Крюденер все спириты и иллюминаты, все магнетизёры и гадатели, все жрецы эзотеризма  и чудотворцы встречали радушный приём на берегах Невы.

В 1902 году воскреситель французского герметизма маг Папюс, настоящая фамилия которого — доктор Анкосс, приехал в Петроград, где он скоро нашёл усердных поклонников. В последующие годы его здесь видели неоднократно во время пребывания его большого друга знахаря Филиппа из Лиона; император и императрица почтили его своим полным доверием. В начале октября 1905 года Папюс был вызван в Санкт-Петербург. Поражения в Маньчжурии вызвали повсеместно в империи революционные волнения, кровопролитные стачки, грабежи, убийства, пожары. В тот самый день, когда Папюс прибыл в Санкт-Петербург, Москва была терроризована восстанием, а какая-то таинственная организация объявила всеобщую железнодорожную забастовку. Маг был немедленно приглашён в Царское Село. После краткой беседы с царём и царицей, он на следующий день устроил торжественную церемонию колдовства и вызывания духов усопших. Интенсивным сосредоточением своей воли, изумительной экзальтацией своего флюидического динамизма духовному учителю удалось вызвать дух благочестивейшего царя Александра III; несомненные признаки свидетельствовали о присутствии невидимой тени. Несмотря на сжимавшую его сердце жуть, Николай II задал отцу вопрос, должен он или не должен бороться с либеральными течениями, грозившими увлечь Россию. Дух ответил: „Ты должен во что бы то ни стало подавить начинающуюся революцию, но она ещё возродится и будет тем сильнее, чем суровее должна быть репрессия теперь. Что бы ни случилось, бодрись, мой сын. Не прекращай борьбы“. Изумлённые царь и царица ещё ломали голову над этим зловещим предсказанием, когда Папюс заявил, что его логическая сила даёт ему возможность предотвратить предсказанную катастрофу, но что действие его заклинания прекратится, лишь только он сам исчезнет „с физического плана“. Затем он торжественно совершил ритуал заклинания. И вот маг Папюс исчез „с физического плана“, и действие его заклинания прекратилось.

Морис Палеолог. «Царская Россия накануне революции»

«...Об этом Протопопове (последний министр внутренних дел Российской империи — М. Г.) рассказывают, будто бы он занимался в последнее время спиритизмом, вызывал дух Распутина и уверил Императрицу, будто дух Распутина вселился в него, Протопопова, вследствие чего Императрица и поверила в него безумно».

Лев Тихомиров. «Дневник 1915–1917». 13 марта 1917 года

«...Я вчера услышал историю спиритуалистического сеанса, проведённого Протопоповым для царя. Это было в Царском селе. Царь, царица, их две старших дочери, министр и его правая рука были собраны вокруг стола. Внезапно Протопопов стал суров, с застывшими глазами, напряжёнными протянутыми руками; через несколько минут он собрался с силами и сказал: „Только что ко мне явился дух Святого Григория Распутина; он предлагает продолжать политику Абсолютной Монархии“. Царь сидел неподвижно, веря каждому его слову. Я слышал эту историю с некоторыми изменениями, но она рассматривается как истинная правда во многих „хорошо осведомлённых кругах“».

Джеймс Отелинг. «A diary of the Russian revolution». 19 февраля 1917 года

«...Как известно, Николай II сильно увлекался спиритизмом. Так, например, ещё в бытность Столыпина министром внутренних дел спиритические сеансы устраивались у царя ежедневно. Явившись однажды по вызову в Царское Село, Столыпин узнал, что в ночь перед его прибытием царь в кругу некоторых приближённых лиц провёл время до трёх часов утра за спиритическим сеансом. Столыпин недолюбливал Николая II и пользовался таким же чувством у царя. В урочный час Николай II принял Столыпина, и между ними произошёл следующий разговор:

— Я на киевские торжества решил не ехать, — заметил Николай.

— Да, но это, ваше величество, будет неудобно, категорически неудобно, — подчеркнул со свойственной ему резкостью Столыпин.

— Но что ж делать, — возразил Николай, — у меня есть основательные причины воздержаться от этой поездки.

Столыпин стал доказывать царю, что в охранном отношении всё обстоит благополучно, что приняты исключительные меры и в Петрограде, и в Киеве для охраны его величества, но царь стоял на своём.

Тогда Столыпин заявил:

— Тогда надо отменить торжества, ибо и мне там делать нечего. Я понимаю, что ваше решение имеет серьёзные основания, но у вас, ваше величество, усталый вид, и я предпочёл бы выслушать ваше решение в другой раз.

Николай сразу догадался, что Столыпину известно о спиритическом сеансе, и он возразил:

— Я поздно лёг вчера, развлекался немного спиритизмом.

Столыпин возвратился в Петербург в сильном раздражении и в присутствии близких к нему лиц рассказал об этой возмутительной истории.

На спиритических сеансах у царя часто присутствовал генерал Воейков. Однажды Витте высказал Николаю II своё отрицательное отношение к спиритизму вообще, но царь прервал его с возмущением, показывая бывшему премьеру книгу профессора Папюса.

— Что вы, что вы, вы прочитайте! Здесь такие откровения, что если следовать им, то можно управлять страной и без министров даже, — закончил он свою резкую шутку, улыбаясь.

Долгое время Николай и Александра Фёдоровна были очень угнетены непоявлением наследника на свет, и вот когда родилась последняя дочь Анастасия Николаевна, во дворце у царя состоялся спиритический сеанс. Были погашены огни, Макаров (впоследствии министр) охранял портьеры, откуда должен был появиться медиум, и сеанс начался при никем не нарушаемой тишине. Медиумом был некий Волков, который не играл никакой роли при дворе, но расположил к себе коронованную чету своей „внутренней силой“.

Вдруг портьера, у которой дежурил Макаров, сорвалась с шумом, и перед собравшимися в полуосвещённой галерее появились огненные знаки, при сочетании которых получилось слово „наследник“. Трудно, конечно, сказать, кто организовал этот ловкий фокус, но естественно, что без участия электротехника „наследник“ не мог появиться.

В этот вечер Николай II был счастлив, его любезностям не было границ, и он до того был сентиментально настроен, что, обратившись к одной из фрейлин, сказал:

— Какая чудная веснушка у вас на руках…»

Самуил Фрид. «Биржевые ведомости». 8 (21) марта 1917 года