Эту ту самую историю нам прислала Ника Черникова. Вот что Ника пишет о себе: бывшая студентка Литинститута, владелица трёхногого кота-паркурщика и сентиментальный социопат, любитель омлетиков. Ника! Спасибо вам большое за вашу историю! Читатель, мы уже писали о том, как Екатерину Ярош (не родственницу Антона Яроша) пыталось цинично ограбить ЖКХ, а у археологов пытались украсть туалет. Но если этих историй тебе мало, вот наша чумовая подборка самых тупых ограблений в мире. Если с вами тоже происходили нелепые, абсурдные и постапокалиптичные истории, скорее же расскажите нам о них!
Эта та самая история произошла со мной полтора года назад — поздним февральским вечером накануне Дня святого Валентина, от которого я, по традиции, ничего хорошего не ожидала. Особенно в тот год: незадолго до этого пережив болезненный разрыв с очередным мужчиной своей мечты (привет, Саня!), я надеялась только, что однажды ночью крышу сорвёт и меня засосёт в космос. Жизнь отливала всеми оттенками серого, которых оказалось куда больше пятидесяти, а прямо передо мной уходила вдаль светлая и лучезарная пустыня одиночества, подсмотренная в романе хорошего русского писателя. Но нужно было жить дальше, хотя бы ради того, чтобы время от времени кормить кота и улитку, делать регулярные денежные переводы матери в Сибирь и однажды написать этот текст.
Известно, что лучшие друзья и лекари современных девушек, у которых не хватает денег на бриллианты и путешествия, — новенькие гаджеты. Именно этой мыслью я руководствовалась, когда порывисто обменяла 22 тысячи кредитных, но тогда ещё более или менее устойчивых, рублей на свежевыпеченный смартфон японской фирмы. Игрушка умела всё, что нужно: утешительно поблёскивала девственным дисплеем, открывала дивный новый мир социальных сетей, голосила на сто ладов и делала сочные снимки на радость моей нездоровой тяге к фотографированию настенной живописи разной степени культурной ценности. За эту тягу я и поплатилась спустя две недели после покупки.
Думаю, он выследил меня от метро. Идти там совсем недолго: десять минут небыстрым шагом, но сначала через подземный переход, а потом — под железнодорожным мостом мимо шоссе. Не самые безопасные, согласно статистике, места для прогулок девушек с уязвлённой самооценкой, а значит — и с напрочь рассеянным вниманием. Всё произошло очень быстро. Я только успела почувствовать, как прерывается музыка, а из ушей вылетают наушники, и впериться в его удаляющуюся спину. Джинсы, тёмная куртка, маленькая шапочка. И он убегает. С моим телефоном, на который я пару минут назад щёлкнула междометие со стены перехода, оказавшееся пророческим. С ума сойти, сколько помещается в долю секунды: как минимум, короткометражный психологический триллер, в котором героиня принимает одно из важнейших решений в своей жизни — либо расплакаться и побрести домой по раскисшему февральскому снегу, предаться там вселенской грусти по причине несправедливого устройства мира и, возможно, убить себя каким-нибудь уютным способом, либо… взять низкий старт.
Компания, в которой я тогда работала, проповедовала строгий офисный стиль в одежде, совсем не благоприятствовавший внезапным физическим упражнениям. Я была в платье, но думать дольше было некогда. И вот я уже несусь следом, в задранной до жопы юбке, поначалу молча, как гончая. Лёгкой трусцой, как два заправских джоггера, мы с грабителем пересекаем детскую площадку, на которой гуляют несколько собаководов, и тут я вспоминаю, чему нас учили на уроках ОБЖ. И начинаю подавать голос. «Стой!» — ору я. — «Стой, сука!». Он и не думает останавливаться, но на каждый мой позывной с удивлением оборачивается. Несколько гуляющих сук (и даже кобелей) обращают на меня внимание, но не их хозяева. «Пожар!» — делаю я последнюю попытку, отплевываясь на бегу, и набираю скорость. Возможно, в канун Дня всех влюблённых многие влюблённые преследуют друг друга, ругаясь матом на повышенных тонах, по крайней мере, собаководы не отреагировали никак. Зато грабитель немного занервничал. Главное, чего он обо мне еще не знал: десяток забегов на длинные дистанции, три полумарафона и травма колена, разбившая мне сердце похлеще любого мужчины. Я неплохой терпеливый стайер. Я беру нужную скорость и держу её, пока не выблюю лёгкие на финише. А ты сам виноват.
Так, под аккомпанемент моих матных воплей, разбрызгивая снежную жижу, в тридцати метрах друг от друга, мы пробежали площадку, сквер, пересекли железнодорожные пути и скатились с насыпи вниз. Тут он выиграл ещё два десятка метров, хотя и заметно устал — но за моими плечами болтался рюкзак со сменкой, а платье болталось уже в районе ушей. Я отставала. Он оторвался, посекундно оборачиваясь, пробежал магазин «Пятёрочка» и толпу заинтересовавшихся покупателей, которые даже не попытались его остановить, несмотря на мои хриплые и совершенно однозначные крики «Держите вора». Он скользнул в тёмный двор за магазином, и я его потеряла. Это был финиш. Я продула эту гонку, но так и не перешла на шаг. Большего я не могла бы сделать.
О чём я тогда подумала? Очень многое помещается в долю секунды. Я подумала: «Ну и хрен с ним». Я подумала: «Наверное, подарит теперь своей девушке, сволочь. Ну и ладно, хоть у кого-то будет праздник». Я подумала: «А ведь мог бы и по башке дать». «Спасибо, Боже, что взял деньгами», — подумала я. И повернула в сторону дома, утирая пот со лба.
— Девушка! — вдруг услышала я за спиной. Обернулась. Четыре фигуры: джинсы, тёмные куртки, маленькие шапочки на ушах. Я попятилась.
— Это ваше? — спросила одна из фигур и протянула мне мой телефон.
— Моё, — прохрипела я и ещё отступила.
— Да ты не бойсь, — произнесла другая фигура и сплюнула. — Мы услышали, как ты кричала.
— Спасибо, — промямлила я сухим ртом, взяла телефон и тоже сплюнула. — А как это?..
— Да мы слышим, ты орёшь: «Вор, вор», а мы там пиво пьём, — фигура неопределённо махнула рукой в темноту, — и тут он выскакивает, прямо в руки нам.
— Так вы поймали его? — спросила жажда крови внутри меня.
— Да не, отпустили, — добродушно засмеялась фигура. — Он же так отдал. Заулыбался и отдал. И свалил сразу. Даже пизды не пришлось давать.
— Хач? — спросил тупой нацик внутри меня.
— Да не. Русский. Как мы.
Я представила русского парня Ваньку, который носит шапочку на ушах и грабит рассеянных девушек поздними вечерами. И так живёт. Грабежами и какой-то ещё жизнью, мне незнакомой. Наверное, курит травку в падике. Наверное, пьёт пивчик во дворе. Наверное, носит своей девчонке весной надранные с городской клумбы тюльпаны. А потом посмотрела на ребят рядом, таких же ванек, в шапочках и штанах с лампасами. Гопнички. Родненькие. Братцы мои.
— Хотите пива? — спросила я ванек.
— Хотим, — ответили ваньки в голос.
В упомянутой «Пятёрочке» я купила пива всем и на все. Мы дошли до беседки во дворике, где нас ожидала пятая фигура, нетвёрдо сидевшая на скамейке в окружении пустых бутылок и пластиковых стаканчиков. Парни отмечали день любви.
— Нафаня, — шепеляво представилась фигура. — Водку будешь?
Водку я не стала. Сбивчиво благодарила, отплёвывалась, всё ещё не остыв от бега, извинялась за то, что плююсь.
— Да лан, чё ты, — смущались мои спасители.
— Это Димон, это Толян, это Рома. Я Лёня.
— Ника.
— Чё за имя такое?
— Ну. Такое.
— Ты очень красивая, — сообщил Нафаня и упал со скамейки. Его бережно усадили обратно.
Вкратце я поведала парням историю своей незапланированной вечерней пробежки, они сочувственно кивали и возмущались бесчестностью моего неудачливого грабителя. Спросили, кто я, где живу (тут рядом, через железку), кем работаю («это чё за работа такая — копирайтер?»). Галантно расчистили лавочку от стаканчиков и Нафани, чтобы я села. Оказалось, что Толян учится, Рома вешает кондиционеры в фирме отца, а Лёня защищает кандидатскую. Так мы стояли, четыре героя в дутых куртках и девушка из офиса, в тёмном московском дворике посреди позднего февральского вечера, глотая холодное пиво и думая о своём. Они — наверное, о том, что завтра на пары, на работу, к научруку. Я — о том, что больше никогда, никогда-никогда-никогда, не назову никого гопником.
— Скажи честно, — произнёс вдруг Рома. — В обычной ситуации ты стала бы пить пиво с ребятами вроде нас? Если бы не знала, кто мы, а так, просто встретила на улице?
Мне было стыдно им врать. Но они не обиделись. Потом они проводили меня домой через железнодорожные пути, довели прямо до подъезда — «чтоб ещё какой лох на тебя не напал». Прощаясь, Лёня взял у меня номер телефона, но так никогда и не позвонил. Наверное, решил, что хватит с меня переживаний и без кандидата наук.
