Финальная глава трилогии про нечистую силу, захватывающую краеведческие музеи Сибири, написанная выпускницей наших курсов Маргаритой Белодедовой. Давно убитая шаманка возвращается, чтобы воссоединиться с конём и получить кровь чёрного барана. Её не смог победить даже шаман Путина и Чубайса, но усмирил печеньем краевед из Иркутска. Летающие предметы, встречи с женщиной в белых одеждах и сила великой шаманки в наконечнике стрелы.
Ольхон
Мёртвая шаманка и мёртвый конь
Где-то в начале нулевых в музей на острове Ольхон приехали специалисты из Иркутского областного краеведческого музея, чтобы помочь в подготовке новой экспозиции. Всё было готово, но сотрудники решили пригласить настоящего шамана, чтобы он освятил новую экспозицию: музей находился в священных шаманских местах. На зов откликнулся Валентин Хагдаев.
Бывшая директриса музея Капитолина Литвинова вспоминает, что ей особенно понравилось, как для новой экспозиции разложили кольца шаманки, умершей около 150 лет назад.
Для шаманского обряда освящения Валентину, кроме всего прочего, нужен был специальный головной убор, который он забыл. Капитолина согласилась одолжить шаману свою меховую шапку, ведь жила всего в пяти минутах ходьбы от музея.
Вернувшись в музей, она увидела побелевшего шамана с ошалевшими глазами. Он бормотал: «Я не знаю, что произошло, но душа шаманки здесь, в музее, находится».
Капитолина посмотрела на шамана с недоверием, потом увидела беспорядок в витрине, в раскладке предметов, которой она восхищалась ещё утром.
Коллеги, которые оставались с Валентином в зале, рассказали ей, что шаман положил руку на стекло витрины, в которой были браслеты и кольца шаманки, и произнёс какие-то слова. Но как только он начал говорить, предметы в витрине стали перемещаться сами собой.
Сегодня Валентин — известный шаман не только на острове Ольхон, но и на материке. Его силу подтверждает древность его шаманского рода (он шаман в девятом поколении) и отметина, которой его наградили духи: шестой палец на правой руке.
В биографии Валентина на официальном сайте говорится, что к нему за советом приходят не только обычные ольхонцы или заезжие буряты, но также звёзды и политики. Например, Наталья Водянова с мужем приезжали к Валентину за благословением перед третьей беременностью, а Анатолий Чубайс подарил ему квадроцикл. По утверждению самого шамана, с ним нашёл время пообщаться даже президент Владимир Путин.
Через несколько лет после попытки освятить кольца в музей приехала группа шаманов. «Это были посвящённые шаманы, белые и чёрные. Все в праздничных одеждах, в шаманских нарядах, с рогами, на груди у них висели зеркала», — вспоминает Капитолина.
Она провела для них обычную экскурсию, но потом решила рассказать им историю о меховой шапке и спросить, что же в тот день произошло. Из всей группы ответил только один старый шаман: он был уверен, что Валентин мерился с умершей шаманской силой, а ему не следовало этого делать. «Он был пуган», — вспоминает ответ старого шамана Капитолина.
Капитолина Литвинова переехала на остров Ольхон в конце 70-х только ради музея: из-за преклонного возраста и болезней её отцу пришлось его закрыть и уехать в место с климатом помягче. Оставленный без присмотра музей потихоньку разграбляли: воры вытаскивали оконные рамы и выносили всё, что казалось им ценным. Ради переезда Капитолине и её мужу пришлось отказаться от перспективной работы, а их детям — от друзей и школы. Но это казалось ей небольшой платой за возможность продолжить дело отца.
Отец Капитолины Николай Ревякин основал музей в 1953 году. Много лет он, учитель географии в местной школе, вместе с учениками исследовал остров. Экспедиции отыскали более двадцати стоянок эпохи неолита, реликтовый ельник на горе Жима, собирали предметы по этнографии и минералогии. На основе их находок появился музей, который теперь стал туристическим местом.
Но у Ревякина и его учеников была одна особенная находка — известная на весь остров шаманка. В 1953 году археологическая экспедиция с участием Ревякина подняла предметы с места сожжения шаманки Одэгон. Кремация у бурят распространена до сих пор, особенно на Ольхоне.
«Прямо в лесу, на открытом пространстве, и теперь сжигают останки либо старых людей, либо членов семьи шаманов, либо самих шаманов», — объясняет нынешняя директриса музея Юлия Мушинская.
Найденное захоронение шаманки отличалось своим богатством: вместе с ней сожгли её коня, а богатая одежда, обилие личных предметов и украшений говорили об особом почтении к умершей.
О том, что найдено место кремации именно шаманки, говорили особые предметы, которые сожгли вместе с ней: например, зеркало, которое отводит от шамана «негатив», и особый музыкальный инструмент, варган, говорящий о второй ступени посвящения. Все предметы, которые должны были пригодиться шаманке в загробной жизни, перевезли в только открывшийся краеведческий музей.
Ревякин не рассказывал дочери, чувствовал ли он присутствие шаманки. Но Капитолина, сменив отца, сразу стала ощущать какую-то особую энергетику в музее. Её жизнь наполнилась странными происшествиями, которые можно было бы назвать совпадениями, не будь их так много.
Однажды, уже в середине 90-х годов, в музей пришла женщина. Капитолина как раз заканчивала экскурсию, рассказывая посетителям о шаманских предметах. Когда все разошлись, женщина подробно расспросила об экспонатах с места захоронения, а потом рассказала свою историю.
В её жизни всё было прекрасно: семейное дело процветало, дети были уже взрослые. Но в один момент на семью посыпались несчастья. Чтобы разобраться, в чём дело, она пошла к шаману, и он направил её к своему коллеге. Шаманы говорили, что не могут ей помочь, и снова советовали других. Так, по цепочке шаманов, она добралась до деревни Куртун, где местный шаман сказал ей ехать в музей на острове Ольхон, где она точно найдёт решение своей проблемы. Первое, что она услышала, когда зашла в музей, была история шаманки. Женщина вспомнила, что в её роду была прапрапрабабушка, которая была шаманкой и жила на Ольхоне, где и погибла в молодом возрасте от сильного удара в спину, оставив малолетних детей.
У бурят принято поминать своих предков, особенно если они были шаманами: делать им подношения, проводить обряды. Но в советское время эта традиция стала забываться, и в семье этой женщины не поминали своих умерших родственников уже несколько поколений. После посещения музея она отправилась к ольхонскому шаману, чтобы провести специальный обряд, посчитав, что душа её далёкой родственницы, музейной шаманки, таким образом напомнила им о себе и о важности традиции.
Капитолина скептически отнеслась к тому, что якутка и музейная шаманка могут быть родственницами, и почти забыла об этом, но некоторое время спустя ей об этом напомнили. В музей приехала делегация шаманов из разных областей — из Забайкальского края, Якутии, Бурятии. Капитолина провела для них экскурсию и спросила, что они могут рассказать о женщине, вещи которой находятся в витрине перед ними. Одна из шаманок рассказала, что эта женщина погибла от сильного удара в спину, но был ли это энергетический удар от другого шамана или обычный — неясно.
Нынешняя директриса музея Юлия Мушинская до сих пор удивляется, как схожи оказались слова этой шаманки и посетительницы из Якутии о ее прапрапрабабушке: «То есть, не сговариваясь, она вот эту же информацию сказала».
Поздним вечером девочки-школьницы гуляли по ольхонскому посёлку Хужир и решили завернуть к музею: они частенько сидели и болтали там на крыльце. Но издалека они заметили, что на их месте уже сидит какая-то женщина в белом. Уже было темно, и девочки смогли разглядеть только силуэт, но им захотелось узнать, кто же там сидит. Они, смеясь, продолжили идти к крыльцу, когда увидели, как эта женщина в белом встала со ступенек и вошла в музей сквозь закрытую дверь.
Со временем шаманка Одэгон стала своеобразной городской легендой: её присутствие ощущали посетители музея, за рассказом о ней приходили целые экскурсии, даже специалисты «Космопоиска», услышав о ней, приехали изучать музей с видеокамерами и специальными приборами.
В древности монголы верили, что Ольхон — центр мироздания. В бурятской традиции остров и сейчас считается сакральным центром: здесь живут небесные тенгри — главные божества, и отсюда, по легенде, происходят буряты.
По словам директора музея Юлии Мушинской, на Ольхон часто приезжают верующие шаманисты и буддисты, чтобы почтить память умерших предков, ведь их духи тоже обитают здесь.
В конце 90-х годов шаманы Бурятии официально закрепили за Ольхоном статус «культового центра общемонгольского значения» — с тех пор каждый август недалеко от посёлка Хужир проводятся общие молебны для посвящённых шаманов. Самый первый шаман, по древнему преданию, тоже появился именно здесь — небесные духи даровали ему силу, чтобы он мог общаться с ними и помогать людям.
Раньше к са́мому священному месту острова, скале Шаманке (мыс Бурхан), было принято проявлять особое почтение: к нему запрещалось подъезжать без надобности ближе чем на несколько вёрст. Пересекать эту незримую границу можно было только взрослым мужчинам (для женщин и детей запрет был абсолютный), и то с соблюдением множества ограничений и правил: например, обязательно нужно было спе́шиться и не издавать громких звуков.
Скала священна и сегодня: считается, что здесь, во дворце, невидимом глазу человека, обитают небесные духи. Единственная видимая его часть — сама скала Шаманка, к подножию которой приезжают верующие, чтобы сделать подношение. Ольхон считается обиталищем духов не только в бурятской традиции: все местные жители, вне зависимости от их вероисповедания, привыкли к жизни по соседству с духами. Здесь даже появился своеобразный термин — «водить».
«Человеку покажется, живому настоящему человеку, что кто-то идёт впереди, — и вот его эти духи водят по лесу и горам. Был случай: медсестра из нашей поликлиники заблудилась в лесу, собирая ягоды, — рассказывает Капитолина. — Она не знала, куда идти, но вдруг видит — впереди мелькает куртка её свёкра. Она так обрадовалась: вот в лесу заблудилась, а тут свёкор идет. Ну, она за ним пошла-пошла — и ходила целую неделю. Её искали с вертолётами, — рассказывает Капитолина. — Ей посчастливилось, что она, заблудившись, вышла сама. И так водило по Ольхону многих у нас — это вполне реально, не выдумки совершенно».
Где-то в конце 80-х годов дети нашли на крыше одного из заброшенных домов Хужира буддистские религиозные предметы — собрали их и принесли в музей. В то время там постоянно происходили кражи — никакой охраны ещё не было. Потому Капитолина решила собирать самые ценные предметы, в том числе старинные буддистские атрибуты, и уносить их на ночь к себе в сени.
В одну из таких ночей её разбудил страшный шум. Она услышала, как открываются ворота и во двор въезжает машина. Решила, что приехал муж. Машину начали разгружать: металлические бочки с грохотом летели на промёрзшую февральскую землю, мужики смеялись, разговаривали — обычное дело. Она не стала засыпать, ждала, когда работы закончатся и муж зайдёт домой. Но шум утих, а он всё не заходил.
Открыв дверь, Капитолина не обнаружила ни машины, ни мужа. Удивлённая, она вернулась в дом, но тут снова поднялся скрежет, и в этот раз звук доносился из сеней.
«Здесь вспомнила все матерные слова и стала их вслух произносить. Потому что у нас на Ольхоне, даже когда водят тебя по лесу, надо заматериться — и тогда от тебя отступают все эти сущности», — рассказывает она.
Капитолина кричала матом, пока во дворе всё не стихло. Тогда она, успокоившись, сразу пошла спать. Выйдя утром, обнаружила, что порог между кладовкой и сенями «весь изорванный, изодранный, как искусанный». А все вещи, кроме религиозных предметов, были разбиты.
Знакомая Капитолины, шаманистка, услышав эту история, заявила, что так директрису музея «предупредили». Она заявила, что детям тоже нельзя было брать эти предметы, и теперь у них будут проблемы.
«Один мальчик немножечко умом тронулся в тот же год, второй из них, по-моему, умер, ну и с третьим тоже что-то произошло такое», — рассказывает нынешняя директриса музея Юлия Мушинская.
В один самый обычный день в музей приехала школьная экскурсия — научный сотрудник исторического музея из Иркутска показывал остров победителям олимпиад. Пока дети слушали экскурсовода, сотрудник иркутского музея, специалист по шаманизму и буддизму Александр Губин, прибежал к Капитолине с криками: «Она живая!» Вместе они пошли к витрине, где лежали вещи шаманки.
Губин попросил какой-нибудь из экспонатов, чтобы вызвать её дух. Из всех вещей на витрине он выбрал наконечник стрелы и ушёл на мыс Бурхан.
Капитолина вспоминает, что хоть днём и была замечательная летняя погода, ночью начался ливень, подул штормовой ветер, сверкали молнии. В бурю сотрудники музея проснулись — все в одно и то же время, хоть и жили в совсем разных концах города. И все открыли глаза с непреодолимой тягой немедленно встать и выйти на улицу.
Капитолина вспоминает, что после возвращения с ночной прогулки представляла, как небольшой костёр и мерцающие молнии подсвечивают несчастного Александра Губина, совсем одного на каменистом побережье Байкала,.
На следующий день, когда сотрудники подтягивались к входу в музей и с удивлением обсуждали своё одновременное пробуждение, они заметили странный предмет, брошенный у крыльца. Это оказалась фомка. В музее тогда не было ни сигнализации, ни охранников. Пока они рассматривали эту фомку — по виду совсем новую, экскурсовод Тамара вспомнила мужчину, который на днях засматривался на голову изюбря. Так и порешили, что он захотел влезть в музей и украсть эту голову. Но что-то его спугнуло.
Из-за здания музея вышла местная девушка с ментальным заболеванием. Она рассказала, что ночью на лавочке у крыльца сидела женщина в белом с чёрными волосами до плеч, но что-то было в ней странное: «Руку сквозь неё можно просунуть — и она пройдёт». Потом женщина ушла в сторону мыса Бурхан.
Позже в тот день в музей вернулся Александр Губин и подтвердил предположения: к нему на зов действительно явилась музейная шаманка. Она рассказала о себе, о том, что ей не нравится быть разлучённой со своим конём (остатки упряжи лежат в отдельной витрине) и что она совсем не понимает и не одобряет современную жизнь. И попросила принести ей жертву — чёрного барана. Капитолина и коллеги уже начали обдумывать, как уважить её просьбу, но Губин, взвесив, предложил ограничиться молочным подношением.
«Если мы жертву принесём, кровавый обряд этот проведём, то она будет потом от вас требовать крови всё время», — сказал специалист по шаманизму.
Через некоторое время Александр Губин вернулся из Иркутска для проведения обряда — он привёз с собой знакомого шамана, по совместительству врача-кардиолога. Вместе они провели обряд с молоком и печеньем. И всё! С тех пор прошло много лет, команда музея полностью обновилась. Капитолину на посту директрисы в 2017 году сменила её дочь — Юлия Мушинская. С тех пор ничего мистического в музее не происходило.
«Мы как-то охраняем, сберегаем и, получается, никакого вреда не приносим. И почему к нам надо относиться плохо? Мы друг к другу уважительно относимся, и страха нет», — говорит новая директриса музея.
Однажды, уже после успешного обряда, в музей набилось особенно много народу. Среди них была маленькая девочка лет четырёх, рассказывает Юлия. Она очень активно рассказывала сопровождающему её взрослому, что в бурятской юрте в одном из залов музея обычно живёт «Баба-яга», но днём ей приходится прятаться от наплыва посетителей на кровати в соседнем зале.
Через несколько дней семья вернулась — по словам отца, девочка отказывалась уезжать с острова, не повидав ещё раз «Бабу-ягу».
