Советский Союз первым в истории отправил женщину в космический полет, обойдя США. Тем не менее за всю историю отечественной космонавтики в космос слетали только четыре русские женщины. Мы провели исследование женского лица космонавтики и поговорили с научной сотрудницей Музея Космонавтики, Людмилой Свиридовой, принимавшей участие в предварительной технической подготовке для «женских» космических полётов.

«1. Женщины обязательно будут летать в космос, поэтому надо уже сейчас начинать готовиться. 2. Нельзя допустить, чтобы первой женщиной в космосе была американка — это будет оскорблять чувства советских женщин».

Запись из «Космических дневников» Николая Каманина

Одиночный полет Валентины Терешковой оказался чуть ли не случайностью. Женщин не рассматривали как потенциальных космонавтов в принципе: у СССР не было грандиозного плана отправить женщину в космический полет — как не было его и у США. Идею о том, что дама должна отправиться в космос, лелеял Николай Петрович Каманин, заместитель начальника Главного штаба ВВС по боевой подготовке, организатор и руководитель подготовки первых космонавтов. Именно Каманин предложил Юрия Гагарина в качестве основной кандидатуры для первого полёта в космос. Он также выступал за права женщин в космической отрасли и считал, что целая женская группа должна отправиться в космос. Его мечтам так и не суждено было сбыться, зато во многом благодаря его энтузиазму первой в мире женщиной в космосе стала именно советская женщина.

В декабре 1961 года Президиум ЦК КПСС всё-таки принял решение отправить женщин в космос. Интересно, что в СССР не без сопротивления, но решили отправить женщин «сверху», на государственном уровне, в то время как в США желание отправиться в космос исходило «снизу».

На 1965-1966 годы был запланирован полёт двух женщин на корабле «Восход» — длительный, с выходом в открытый космос — и группа женщин начала подготовку. Но программу «Восход» вскоре закрыли, так как новый корабль «Союз» не был готов, и в октябре 1969 года женская группа была расформирована в связи с «невозможностью использовать» (такая формулировка значилась в официальном документе).

— Я в самом отряде не была, но была среди одиннадцати человек, которые прошли медицинскую комиссию. Потом участвовала в экспериментах.

— Как вы попали в профессию?

— Это были детские мечты: когда летала Валентина Терешкова, я, конечно, маленькая была, но видела кадры с ней… И просто мечтала. Я занималась в астрономическом кружке, в институте Штернберга немного.

Кандидаты в астронавтки проходили медицинское обследование, затем — комиссию. Обследование было трудным испытанием и занимало около месяца. В его рамках проводились вестибулярные исследования, эксперименты в барокамере, испытания на центрифуге, исследования на вибростенде и вращение на кресле Барани (от которого даже людей с сильным вестибулярным аппаратом частенько тошнит). Также тренировки включали занятия парашютным спортом и тренажёр космического корабля. Помимо серьезных физиологических обследований проводилась и мандатная комиссия — проверка биографии на безупречность и соответствие советскому идеалу.

Участницами первой женской группы были:

Татьяна Кузнецова

Работала лаборанткой в НИИ. Была членом аэроклуба, занималась парашютным спортом.

Ирина Соловьева

Училась на строительном факультете Уральского политехнического университета, занималась в Свердловском аэроклубе им. А. К. Серова. Входила в сборную команду СССР по парашютному спорту. Мастер спорта по парашютному спорту.

Жанна Еркина

Работала учительницей французского языка, занималась в аэроклубе.

Валентина Пономарёва

Закончила МАИ, была научным сотрудником в отделении математики в НИИ. Прыгала на парашюте, занималась самолётным спортом.

Пономарёва с детства хотела быть значимым человеком, а поскольку гуманитарии в обществе ценились меньше, она поступила в Московский инженерно-физический институт, а затем — в аэроклуб при Московском авиационном институте. Парашютный кружок Пономарёва посещала ещё в школе. В конце концов она так втянулась, что ушла из МИФИ в МАИ (классическая история космонавтов). На самолётное отделение тогда девушек не брали, но она проявила удивительную настойчивость — и попала на факультет. Когда Пономарёва училась в авиационном, она узнала о «Кружке авиационных полётов», который и функционировал под руководством космических любителей. В нём студенты изучали астрономию, планетологию, труды Константина Циолковского и теорию реактивного движения.

В то время космические полеты казались поприщем, пригодным исключительно для военных, и на энтузиастов гражданских полетов смотрели косо. Однако Пономарёва была верна аэроклубу и именно эта преданность подарила ей шанс на полет в космос.

Пономарёва защитила диплом на тему ядерного ракетного двигателя, что в то время было очень необычно. Сначала она решала задачи по ядерной физике на электрической машинке фирмы «Мерседес», затем работала программисткой на ЭВМ «Стрела». Уже тогда у неё были ребенок и муж, и именно по причине её материнства Гагарин выступал против её полета.

В то время космические полеты казались поприщем, пригодным исключительно для военных, и на энтузиастов гражданских полетов смотрели косо.

Как-то на новогоднем вечере в институте её спросили, не хочет ли она полететь в космос, но Пономарёва решила, что это шутка: на тот момент летали всего только два советских космонавта. Ранее Валентину Пономарёву приглашали работать к Сергею Королёву, но она отказалась и стала работать в Академии наук Мстислава Келдыша, тесно связанного с космической тематикой. И именно это, как ни странно, и дало ей шанс на полёт в космос, который у Королева ей никогда бы не выпал. Заявление о желании полететь в космос она написала на имя Келдыша.

— Я хотела летать, но сначала начала прыгать и стала мастером спорта. Я очень немного проработала там потому, что узнала, что космонавты работают в другом месте: названия менялись, раньше это был ОКБ-1, потом ЦКБЭМ, сейчас это НПО «Энергия» — и я хотела перейти туда. Но там была внутри договорённость, что нужно отработать года два-три и только потом можно перейти. Я продолжала прыгать, результаты были хорошие, и меня пригласили в одну из армейских команд (войска воздушной обороны). Я собиралась прыгать года два и перейти в другую фирму, но пошли успехи в парашютном спорте, и это затянулось на семь лет.

Я прыгала и ночью и днем, сейчас это покажется мало, но тогда это было много: где-то 2550 прыжков у меня по всем книжкам, пять мировых рекордов, один одиночный рекорд. По прошествии времени я поняла, что нужно выбирать: или оставаться спортсменкой или быть инженером. Мне повезло, на одном из воздушных парадов я встретила своего коллегу по парашютным прыжкам, который был начальником сектора в «Энергии», и он меня пригласил как раз в тот отдел, где были гражданские космонавты.

Валентина Терешкова после седьмого класса школы пошла работать на завод, а потом — на текстильный комбинат. С 1961 года стала секретарём комитета ВЛКСМ комбината «Красный перископ». Терешкова стала первым гражданским лицом в космосе, единственной женщиной в мире, которая совершила одиночный полёт в космос, и самой молодой космонавткой: ей было двадцать шесть лет на момент полёта.

Женщин призвали на срочную военную службу в соответствии с «Положением о космонавтах СССР». Члены Военного комитета были в недоумении: женщин в армии тогда почти не было, а космонавток убедительно попросили не разглашать истинных целей призыва. Программа подготовки была рассчитана почти на полгода, но в итоге затянулась на 8 месяцев. Сергей Королев поначалу был недоволен составом набранной группы и тем, что его профессиональные сферы членов команды далеки от ракетно-космической сферы, — что, впрочем, не помешало ему остановить свой выбор на Валентине Терешковой. В конце 1962 года в Центре подготовки появилась мужская группа из 15 человек, и они все тренировались наравне с женщинами.

Терешкова стала первым гражданским лицом в космосе, единственной женщиной в мире, которая совершила одиночный полёт в космос, и самой молодой космонавткой: ей было двадцать шесть лет на момент полёта.

По плану на «Востоке-5» должен был полететь мужчина, а на «Востоке-6» — женщина. Николай Каманин предложил отправить целую женскую группу, но его идея не получила поддержки на совещании — почти все выступили резко против.

— Валентина Леонидовна — кандидат технических наук. Они все продолжают работать до сих пор. Например, Ирина Баяновна Соловьёва до отряда была замечательной парашютисткой, занимала первое место в СССР. Сейчас она продолжает работать. Космонавты проходят много видов подготовки, один из них — парашютные прыжки. Вот она как раз работает психологом, даёт им всякие задачки, которые они решают в свободном падении.

— Она получила дополнительное образование и стала психологом?

— Да. Она продолжает свою деятельность в Звёздном городке, выезжает на прыжки, просто молодец. А Валентина Леонидовна Пономарёва, по-моему, до сих пор работает в институте истории техники, у неё вышло две книги как раз о первом отряде. Женщины были замечательные! Там ещё была Кузнецова… Вроде пять человек было в отряде, все готовились, каждая была готова. Выбор пал на Терешкову — это был одноместный корабль — посчитали, что она самая подходящая. Но сложную подготовку прошли все. Может быть, вы видели на фотографии, как в скафандре на автобусе на старт едут Терешкова, и за ней сидела дублерша — как раз Соловьёва. Она была полностью готова, если что, не дай бог…

В мае 1963 года собралась целая комиссия для того, чтобы решить, кто в итоге полетит в космос. Именно тогда Терешкову выбрали первой космонавткой, а Соловьёву и Пономарёву — её дублерами. Из мужчин выбрали Валерия Быковского.

«Сегодня Терешкова садилась в свой „Восток-6“ и вместе с ведущим инженером Фроловым провела ознакомление с боевым кораблем и его оборудованием. Терешкова производит на всех очень благоприятное впечатление: она хорошо и ровно держится со всеми, проявляет такт и имеет чувство собственного достоинства».

4 июня 1963 года
Из дневника Николая Каманина

15 июня 1963 стартовал Валерий Быковский, а 16 июня — Валентина Терешкова. Полёт Терешковой продолжался трое суток, она облетела Землю сорок восемь раз, проведя в космосе больше времени, чем все астронавты НАСА вместе взятые.

«Связь она ведёт отлично, соображает хорошо и пока не допустила ни единой ошибки. За ночь она отдохнет и автоматическую посадку должна перенести хорошо».

18 июня 1963 года
Из дневника Николая Каманина

19 июня 1963 Валентина Терешкова удачно приземлилась на парашюте.

После полета Терешковой вся её группа продолжала оставаться участниками Отряда космонавтов. Ведь космонавты — это не только те, кто бывал в космосе, но и те, кто прошли все испытания и соответствующую подготовку.

Космонавтки остались служить в Центре подготовки космонавтов, были офицерами Военно-воздушных сил. Валентина Пономарёва двадцать лет читала в центре лекции, а в 1988 году стала работать в Институте естествознания и техники Академии наук СССР.

— Наш отдел занимался выходом в открытый космос, ремонтом, техническим обслуживанием станции. Работа очень интересная, люди интересные, много всяких испытаний: на Ту-104 начала летать, потом появился Ил-6, проходила испытания, в том числе в невесомости. Из нашего отдела вышли космонавты: Корниенко Миша, Олег Артемьев, всего человек семь космонавтов наберётся.

Я там проработала очень долго. Знаете, авиация такая вещь. Если человек начал летать, прыгать, то это на всю жизнь.

— А женщин в вашем отделе было меньше?

— Да, женщин меньше. Работа техническая.

— Женщины просто меньше идут?

— Нет.

— Женщин реже берут?

— Да, как-то сложилось. Но всё равно пишут и бортовую документацию и ездят на Байконур. Работа интересная.

После полёта советской женщины в космос приоритет перед США был завоёван — и в космонавтках как-то отпала надобность: их захотели отправить на покой. В дневнике Николая Каманина есть упоминание о требовании Юрия Гагарина «разогнать капеллу космонавток» — да и Королёв выступал резко против продолжения женских полётов. Тем не менее, Каманин, решительный сторонник равноправия, решил продолжить подготовку женщин и ещё не раз пытался добиться дальнейшего участия женщин в космических полетах.

«Более сложной и более значимой представляется мне будущая деятельность Терешковой. Сама Валя, все космонавты, руководство Центра и руководство ВВС мыслят прямолинейно и просто: „Назвалась груздем — полезай в кузов“. Стала лётчиком-космонавтом — поступай в академию Жуковского, будь инструктором-космонавтом и готовься стать инженером. Валя уже несколько раз заявляла: „Буду и дальше летать в космос, буду заниматься парашютным спортом“. Такой путь на первый взгляд кажется вполне естественным и единственно правильным. Но я иначе представляю себе будущее Терешковой. В первый полет можно было послать и Соловьёву, и Пономарёву. Я уверен, что полёт они выполнили бы не хуже, а даже лучше Терешковой, но после полёта их можно было бы использовать только как космонавтов. Недаром же я „воевал“ за Терешкову с Руденко и Келдышем. Терешкова может и должна быть не просто первой женщиной-космонавтом. Она умна, у неё есть воля, она производит на всех очень хорошее впечатление и может отлично выступать на любой самой высокой трибуне. Из Терешковой необходимо сделать большого общественного деятеля, она с честью и блеском будет представлять Советский Союз на любом международном форуме. Через два-три года она с успехом может заменить таких наших женщин, как Попова, Фурцева, Миронова и многие другие. Терешкова как руководитель женской общественной организации СССР и международных женских организаций сделает для страны, для нашей партии в тысячу раз больше, чем она в состоянии сделать в космосе. Короче говоря, неразумно было бы не использовать широко и всесторонне тот огромный авторитет, который приобрела Терешкова в результате своего полета в космос. Я убеждён, что наша „Чайка“ ещё долго полетает над миром, прославляя нашу партию, идеи Ленина, коммунизм и привлекая на нашу сторону миллионные массы людей, и особенно женщин».

1 августа 1963 года
Из дневника Николая Каманина

Впоследствии все космонавтки и космонавты отправились на обучение в Военно-воздушную инженерную Академию Жуковского, где для них открыли специальность «летчик-космонавт» — тогда это была единственная подобная специальность в мире.

— Понимаете, время было такое… Слетала Терешкова, прошло сколько лет, только в 1982 году слетала Савицкая, потому что… так сложилось.

— Девятнадцать лет прошло.

— Да, девятнадцать лет. Потом, когда Светлана Евгеньевна Савицкая слетала, вы знаете, я даже тоже планировала в женский экипаж, но опять не сложилось. И как-то отправляли всё мужчин, а потом стали летать иностранки. Да и девушкам, которые непосредственно в отряд были зачислены, тоже не удалось слетать. Ира Пронина готовилась очень серьезно, да и все: Катя Иванова, Лена Добропашина...

— Цель у меня была — летать. Да, именно в космических полетах участвовать. Я, собственно говоря, поэтому и пошла в авиационный спорт. Я просто никогда никому об этом не говорила, потому что это было время, когда говорили, что космос — не женское дело. У нас первая женщина слетала и больше там делать нечего, хватит, все понятно и так.

Светлана Савицкая окончила МАИ в 1972 году, с 1969 по 1977 годы была членом сборной страны по пилотажному спорту, а в 1970 году стала абсолютной чемпионкой мира по высшему пилотажу в Великобритании. Она установила три мировых рекорда в групповых прыжках с парашютом и восемнадцать авиационных рекордов, среди которых несколько по скороподъемности на МиГах. В 1972 году Савицкая стала лётчиком-конструктором в Центральном аэроклубе Чкалов, а в 1974 поступила в Школу летчиков-испытателей для установления рекордов, закончила её и стала летчицей-испытателем НПО «Взлет», а с 1978 года – летчицей-испытателем на заводе «Скорость».

Когда стало ясно, что в СССР тоже будет разрабатываться многоразовая пилотируемая программа типа американского «Шаттла», Савицкая решила попасть в группу лётчиков-космонавтов, которые должны были готовиться к полетам на «Буране»: «Я хотела, конечно, летать на многоразовых кораблях, одним из которых стал „Буран“. О том, что такие схемы полётов возможны, более экономически выгодны, много писалось в 1960-х годах. Я пришла к Лозино-Лозинскому Глебу Евгеньевичу, который руководил созданием „Бурана“. Говорю: будете набирать — возьмите и меня. Он-то меня знал: сам с „фирмы“ Микояна, а я с ней достаточно много работала и рекорды делала на их машинах. Он взял тайм-аут на несколько дней и, видимо, где-то советовался», — сказала Савицкая. По её словам, сам генконструктор поначалу был не против женщины на борту «Бурана»: «Была нормальная реакция у него. Но потом сказал: „Вы знаете, сейчас пока не надо, пусть пока мужчины летят”. Видно, сам не мог этот вопрос решить».

Несмотря на отказ, она не опустила руки: «В это время где-то проскочило в прессе, что американцы набрали группу из шести человек под «Шаттл». Они и женщин, и мужчин набрали. Думаю: «Стоп!». Раз они набрали, то обязательно у нас это будет. Думаю: тогда я на «Буран» попаду окольным путем. Нормальные герои всегда идут в обход. Надо тогда получить опыт полётов как космонавта, а «Буран» от меня не уйдет». Как раз в это время (уже в семидесятые годы) руководитель советской космической программы Валентин Глушко выразил желание возобновить женские полеты в космос. «Ему [Глушко] очень сложно было „пробивать“ [программу], были большие „камни преткновения“», — вспоминает Савицкая.

«Все двадцать лет на вопрос „почему у нас женщины не летают“ руководство Военно-Воздушных Сил отвечало: „У нас уже одна летала, первая есть, а дальше — первая и надолго первая“».

Сама Светлана Савицкая никогда не сомневалась в способностях женщин к космическим полетам и считала, что это дело, как и любое другое, не зависит от пола: «Есть люди, которые могут заниматься (или не могут) той или иной профессией. Точно так же, как не каждый может быть артистом, не каждый может быть летчиком или космонавтом». Пример США, которые отправили в космос более сорока женщин, Савицкая считает положительным. В 1979 году она приняла участие во втором наборе женской группы для участия в космических полётах и после окончания подготовки присоединилась к отряду космонавтов.

— По решению Государственной межведомственной комиссии восемь женщин были зачислены на подготовку к полётам: инженеры ракетно-космической отрасли Ирина Пронина, Ирина Латышева, Наталья Кулешова, врачи Галина Амелькина, Тамара Захарова, Лариса Пожарская, Елена Доброквашина, научная сотрудница Екатерина Иванова и лётчица-испытатель Светлана Савицкая.

Валентина Пономарёва, космонавтка из первого отряда

В августе 1982 года в качестве космонавта-исследователя Светлана Савицкая отправилась в космос. После первого успешного полета Савицкой Валентин Глушко сказал: «Теперь женщинам открыта дорога в космос!» А 25 июля 1984 года Савицкая стала первой женщиной в мире, которая вышла в открытый космос. Светлана стала стала пятьдесят третьим космонавтом в СССР и сто одиннадцатым в мире.

— Это был основной, ключевой элемент моего второго полета. Собственно говоря, ради того, чтобы был обеспечен приоритет нашей страны в этом важном разделе космической деятельности, чтобы первая советская женщина вышла в открытый космос. После этого полета уже ни у кого не было никаких вопросов. Никто не говорил, что космонавтика — не женское занятие. Не смели уже говорить, хотя не всем это, конечно, понравилось.

Светлана Савицкая

Светлана должна была стать командиром первого советского экипажа, но полёт женской группы отложили на неопределённый срок.

— Муж всегда был против моих полётов, но говорил в итоге: «Ты же мне не простишь потом», — и давал согласие. Все тяготы моей предполётной подготовки легли на его плечи. Потому что надо было ребёнка утром отвести в детский сад, вечером привести. И потом такая же история со школой была.

Елена Кондакова

Светлана Савицкая полетела в космос аж через девятнадцать лет после Валентины Терешковой, а Елена Кондакова — спустя целых десять лет после Светланы Савицкой, в 1994 году. Как и Савицкая, она летала в космос дважды. Елена Кондакова поставила мировой рекорд как женщина, совершившая самый длительный полет: 169 дней, 5 часов и 35 секунд.

Пока что последней русской женщиной, побывавшей в космосе, стала Елена Серова, полетевшая в космос только через десять лет после Кондаковой и ставшая первой россиянкой на Международной космической станции.

— Экспедиция на МКС — это не увеселительная, романтическая прогулка, а тяжелая и ответственная задача.

Елена Серова

Сегодня в космической отрасли всё ещё существует большая диспропорция в гендерном соотношении, но пока такая ситуация не признана проблемой — скорого решения её ожидать не стоит.