Идентификация БОРН: жизнь и смерть кровавой банды националистов

На прошлой неделе в Москве прошло шествие, посвящённое памяти журналиста «Новой газеты» Анастасии Бабуровой и адвоката Станислава Маркелова, убитых в 2009 году членом «Боевой организации русских националистов» Никитой Тихоновым. Именно после этого убийства правоохранительные органы начали охоту на БОРН, в результате чего организация была разгромлена, а многие её члены получили пожизненные сроки. В феврале 2016 года Верховный суд оставил в силе приговор идеологу БОРН Илье Горячеву. «Батенька, да вы трансформер» пообщался с фигурантами дела и рассказывает историю одной из самых кровавых банд праворадикалов, действовавшей в 2007–2011 году в Москве.

«С праздником, [гомосексуал]!» — кричит Коля и всей своей стокилограммовой массой наступает на лицо человеку в маске, лежащему на асфальте. Его товарищи, их около двадцати, бессмысленно мечутся и режут воздух ножами в паре десятков метров. Они хотели убить нескольких человек во время нашего концерта в лесу, но что-то пошло не так, и из рощи на них внезапно выбежала толпа с кусками деревьев, коряг и металлическим мусором. Они теперь сами оказались в роли жертв», — так описывается в книге «Исход» рядовой концерт 2007 года. Сходки адептов субкультур стали площадкой для выяснения отношений между антифашистами и националистами.

Автор «Исхода» — DJ Stalingrad, он же Петя Косово, он же Пётр Силаев — не просто хроникёр молодёжных разборок. В 2010 году МВД посчитает, что именно он вёл толпу анархистов и антифашистов на штурм администрации Химок, накануне которого футбольные фанаты напали на лагерь экологов. В 2016 году в Берлине поставят пьесу по мотивам повести.

Охота на БОРН началась после двойного убийства на Пречистенке в десяти минутах ходьбы от Кремля. Гибель адвоката левых взглядов Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой тогдашний президент Дмитрий Медведев назвал резонансным преступлением. На тот момент БОРН взяла на себя ответственность за убийство нескольких человек и взрывы. БОРН позиционировала себя как бренд, под которым могут действовать все праворадикалы.

«Холод. Снег, свет, алая кровь на холодном снегу. В Москве дурачок застрелил Стаса, весёлого адвоката. Застрелил, добежал до метро и перепрыгнул через турникеты. Все напокупали травматических автоматов, оформили охотничьи билеты — мачете и боевые кинжалы „Тарзан“ уже в прошлом. Всех уволили, продукты подорожали в два раза, президент говорит: мы не должны расслабляться. Уже давно пора бы расслабиться», — вспоминает в автобиографии антифашист Пётр Силаев.

Летом 2009 года перед убийством двадцатичетырёхлетнего Ильи Джапаридзе, лидера фанатов-антифашистов футбольного клуба «Динамо», члены БОРН изображали пьяных, сидя на лавочке в Марьино. В руках был алкоголь, на головах — парики и тёмные очки. Поэтому свидетели описали убийц как девушек.

Медицинское освидетельствование трупа Джапаридзе сидевший под сверкающим двуглавым орлом судья зачитывал больше десяти минут: «Повреждение мягкой ткани головы, в глазнице обнаружено инородное тело, проникающее ранение в живот, огневой канал проходил через жировой слой, сквозное ранение справа на груди и левой кисти, колото-резаная рана голени...»

«Мы ставили идеологию выше человеческой жизни. Государство не слышит нас, не допускает партии и людей к власти — мы были доведены до отчаяния!», — скажет на суде Максим Баклагин. Его вместе с тридцатилетним Вячеславом Исаевым и двадцатидевятилетним Юрием Тихомировым остальные участники БОРН называли «Северными»: все трое жили на севере Подмосковья.

Конец нулевых для политизированной молодёжи стал кровавым: полтора десятка убитых антифашистов, двое погибших во время нападений националистов, драки стенка на стенку, «белые вагоны» с зачистками от инородцев, погромы общежитий, минирование клубов и стрельбы из окон машин.

Выступление группы «Коловрат», известной строчками типа «Гитлер стремился освободить Русь от диктатуры большевиков. Он хотел уничтожить сионистскую гнусь силой немецких штыков» в очередной раз завершает Русский марш 4 ноября 2009 года. Тридцатитрёхлетний лидер «Русского образа», помощник депутата от «Единой России» Илья Горячев доволен: традиционный смотр националистов под его патронажем закрывает концерт самой популярной правой группы, причём буквально в километре от стен Кремля.

В это время в квартире журналиста Никиты Тихонова и его гражданской супруги Евгении Хасис по делу об убийстве адвоката Станислава Маркелова идут обыски. 5 ноября Горячев без адвокатов даёт показания против арестованного Тихонова следователю Игорю Краснову, за что после правый бомонд назовёт его иудой.

«В случае с допросом свидетеля без адвоката человеку говорят: хочешь остаться свидетелем, тогда адвокат тебе не нужен; если всё же он тебе нужен — меняю статус на подозреваемого и будем допрос проводить с адвокатом, но уже в СИЗО». В тот день Краснов мне именно это и говорил», — заявил в интервью «Батеньке» Илья Горячев. Тихонов также дал показания: позднее он заявил, что иначе Хасис бы отправили в мужскую камеру. Тихонов признался, что выстрелил в Маркелова и Бабурову, а помогала ему гражданская жена.

«Националист любит свой народ, а любовь слепа, а я очень критически отношусь к основной массе соотечественников, да и к себе тоже. По сравнению с нашими предками образца, скажем, XIX века или же европейцами или американцами современности, мы в целом „не очень“. Пора откровенно нам всем в этом признаться».

Илья Горячев, создатель БОРН 

Соратники Тихонова по своему понимали термин «солидарность». Друг арестованного Тихонова Алексей Коршунов 16 ноября 2009 года подъехал к дому на окраине Гольяново в сотне метров от МКАД, чтобы совершить очередное убийство. О том, что жертва подходит, Коршунову по рации сообщили «Северные» — Максим Баклагин и Вячеслав Исаев, которые стояли с двух сторон дома и отслеживали перемещение жертвы.

«Уличные антифа-хулиганы, мигранты-беспредельщики, журналисты-русофобы, каратели в погонах и мантиях — всех врагов русского движения и русской нации постигнет кара, которую они заслужили», — впоследствии напишут боевики, для которых убийство стало знаком солидарности с арестованными Тихоновым и Хасис.

Погибший — лидер московских антифашистов Иван Хуторской по прозвищу «Костолом». Двадцатишестилетний призёр соревнований по самбо и армрестлингу со своей группой охранял все крупные панк-концерты. В интервью незадолго до своей гибели на вопрос «Стоит ли субкультура того, чтобы за неё умереть?» Хуторский ответит:

В ночь на 20 ноября в храме на Кантемировской на юге столицы был застрелен священник Даниил Сысоев. Свидетели из-за «характерного акцента» заявят, что убийца с хирургической маской на лице был нерусским. В пользу этого будут упоминать и миссионерскую работу священника среди мигрантов, и достаточно негативные высказывания в адрес ислама.

Но вместе с тем отец Даниил в своих видеолекциях резкой критике подвергал и язычество, которое становилось всё более популярным среди националистов. В отличие от них священник неоднократно подчеркивал: «Бог призывает к спасению все народы, а националист этому противится. Это тоже грех против наших братьев. Разделение людей не по вере, а по крови — ересь».

Следственный комитет заявит, что Сысоева убил исламист, застреленный при задержании. О слежке за «одним попом», после ликвидации которого на место преступления нужно подкинуть тюбетейку, сохранились разговоры на квартире Тихонова и Хасис в 2009 году.

Нацисты не в первый раз обсуждали убийство священника. В показаниях Тихонова говорится, что целью БОРН должен был стать тогдашний заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Всеволод Чаплин. Илья Горячев якобы считал протоиерея «представителем еврейского лобби». «Установив через базу данных адрес Чаплина, мы организовали слежку за домом Чаплина с целью его убийства. Однако при лучшем знакомстве с его инициативами у меня появились сомнения о его работе в интересах „еврейской партии“», — расскажет потом тридцатипятилетний Тихонов.

Плохо освещённая лестничная клетка, где вдавлены кнопки от двух лифтов, а стены расписаны названиям рэп-групп — это последнее, что увидел 47-летний таксист Сос Хачикян. Когда он наклонился почистить ботинки, его голову размозжила картечь из приставленного обреза. Как только Сос упадёт, преступники спрячут оружие в целлофановый пакет и побегут по заплёванным лестницам. Этажом ниже вспомнят о листовках — ведь это не просто убийство, а месть.

«Казнён убийца неродившегося русского ребёнка. Мы вновь заявляем, что есть сила, способная остановить иммигрантов-беспредельщиков», — говорится в сообщении для СМИ. Хачикяна казнили за нападение на продавщицу «Евросети» Олесю Агнаеву, после которого, по данным Life, у женщины случился выкидыш. На суде пострадавшая сказала, что не была беременна: нацисты выбором источников и фактчекингом не заморачивались. Опровержений беременности на сайте издания не последовало даже после приговора убийцам.

«У меня в этот день было судебное заседание в Московском арбитражном суде, — вспоминает один из убийц, юрист Максим Баклагин. — Хотел утром совершить преступление, вернуться и на рабочей машине поехать в суд. Ну не хотелось отпрашиваться». Тихомиров после убийства фаната Джапаридзе отказался участвовать в акциях. В тот день до квартиры Хачикяна недалеко от метро «Бибирево» «Северные» добирались на электричке: на федеральной трассе А-104 мог остановить наряд ДПС. В отличие от спонтанных нападений на мигрантов групп подростков, это убийство было продуманным до мелочей. Найдя адрес жертвы по электронным базам, в один из летних вечеров 2010 года националисты отправились в Бибирево.

Машину оставили в двух километрах от места будущей расправы, предварительно поменяв автомобильные номера на недавно украденные. Пока шли, изучали пути отхода и местоположение видеокамеры. В следующий приезд установили, когда жертва отправляется на работу и когда возвращается.

Как рассказал на суде Максим Баклагин, именно от Алексея Коршунова он впервые услышал о необходимости конспирации. Он в отсутствие Тихонова, с которым они познакомились на языческих фестивалях, координировал группу: кроме советов по маскировке поставлял оружие, подбирал будущих жертв.

Коршунов — отслуживший в морской пехоте офицер ФСБ, который охранял ведомственное СИЗО «Лефортово» — пугал даже соратников. Если не политика, то стал бы обычным маньяком, скажет однажды Евгения Хасис, подруга Никиты Тихонова.

«Он считал для себя унизительным быть облаянным собакой и при этом не отомстить её хозяину, то есть не подойти и не завязать с ним конфликт. Проходя в лесу или в парке, он не кланялся веткам. Он их отгибал или обходил деревья, лишь бы только не кланяться веткам — у него была такая, как он сам говорил, сатанинская гордость», — вспоминал Никита Тихонов на суде.

После решения встать на путь расовой войны Коршунов оставил ребёнка на попечение жены и жил в палатке в Тверской области, где хранил свой арсенал. С собой у него был всегда был тревожный рюкзак с пистолетом, гранатой, зубной щёткой и сменным бельём.

Все рассылки по СМИ об акциях проводились с телефона, запрятанного в лесопарке. «Вышел в Ботанический сад, отправил с нового телефона на «Эхо Москвы», РИА Новости, «Интерфакс» предупреждение, что если русофобия будет продолжаться, то убийства последуют», — вспоминает Максим Баклагин на суде.

Встречи проводились в лесу, где труднее было установить прослушку. Заранее разбирали телефоны. У всех участников были подпольные имена и прозвища. С большинством прежних знакомых почти прекратили общение. Но с Горячевым Тихонов встречался стабильно раз в месяц — звонил с таксофона, чтобы договориться о встрече в знакомом дворике Таганки. В остальное время переписывались в Skype, который в итоге взломали спецслужбы.

«Для дела мы приобрели соответствующую одежду: кепки подростковые, спортивные штаны и толстовки», — рассказывает тридцатилетний Баклагин на судебном процессе весной 2015 года. После расправы одежду из стокового магазина сжигали, ведь на ней оставались пороховые следы. Вещи брали на несколько размеров больше, чтобы случайные свидетели не смогли правильно описать подозреваемых.

Именно благодаря маскировке сидевшие во дворе пенсионеры не могли точно описать комплекцию тридцатичетырёхлетнего Михаила Волкова, ещё одного участника БОРН. 3 сентября 2009 года он убил четырьмя выстрелами студента Расула Халилова. Днём ранее кавказца хотели подорвать, но операцию отложили. «Я воспринимал это как самосуд, как самооборону в широком смысле слова», — скажет на суде Волков.

Он в отличие от соседей по «аквариуму» всегда сидел с прямой спиной, а вместо джинсов и свитеров невзрачных расцветок, как у соратников, каждый раз надевал рубашку и пиджак. Разбирая эпизод с Халиловым, Волков, прежде уже отсидевший пять лет за организацию погрома на царицынском рынке, тихим голосом произнёс: «Говорят, бунтарь умирает с рождением первого ребёнка — у меня уже третий. Я крестьянин, а не воин».

На суде он просил не рассказывать присяжным о своих татуировках — технике Вермахта, свастике, портрете Гитлера. Погром на рынке — не единственный эпизод в его карьере праворадикала, он участвовал и в убийстве антифашиста Филатова. Во время процесса он рассказывал про защиту «простых граждан» и «обычных горожан», а на вопрос отношения к националистам сказал, что у него нет никакого самоопределения.

После убийства федерального судьи Эдуарда Чувашова за БОРН взялись всерьёз. Готовы были отбиваться и «Северные», и Тихонов с Хасис — на явках было изъято уже заряженное оружие. На своём первом суде — по делу Маркелова — широкоплечий Тихонов храбрился, улыбался. В октябре 2011 накануне этапа в Харп в шестидесяти километрах севернее полярного круга он с воодушевлением пишет о поджоге поста ДПС: «Удары по репрессивному аппарату делают левого активиста борцом с режимом. Анархические атаки на государство — это тренд, который будет развиваться и дальше. И я не вижу в этом дурного. Больше радикалов, активных и разных!»

Но уже в феврале в заполярный посёлок едет следователь: подсудимый готов давать показания. На новом процессе он войдёт в зал с опущенной головой и уставшими глазами. За время следствия вены порежут Баклагин, Тихомиров, Горячев — ради передышки от допросов: схожая рекомендация мелькала в сборнике советов для «русских политзаключённых».

В показаниях нацист Никита Тихонов отмечает, что жертвы выбирались исходя из политической конъюнктуры: «Вокруг этих тем постоянно строились наши с Горячевым беседы, основными политическими врагами националистов он называл лево-либералов, в том числе антифа на улице. Именно с ними он предлагал бороться за властные полномочия. В связи с этим уличное противостояние националистов и антифа всегда было в поле его зрения».

Горячев убеждал, что левые депутаты Госдумы Илья Пономарёв и Олег Шеин будут использовать антифашистов в качестве пробивной силы в грядущих уличных столкновениях. Также среди возможных целей назывались судьи Владимир Усов, Пётр Штундер и Наталья Олихвер (за приговоры нацистов), а также адвокат по делу ЮКОСа Вадим Клювгант.

В материалах дела говорится, что адреса боевики получали от Ильи Горячева, близкого друга Тихонова. Горячев, по словам Тихонова, лично передал ему диск с адресами и сообщил, что владеет доступом к базам Центра по противодействию экстремизму. Хасис также добавляет, что у лидера «Русского образа» были хорошие связи в органах. Например, снимки антифашиста Федора Филатова с подробным пояснением всех татуировок: на руке — сердце, птица, бритва и надпись «Возлюби ближнего своего» прямиком попали в руки националистов после его задержания в результате драки.

Автор «Исхода» так описывает погибшего: «Федя встретил одноклассника, тот работает в какой-то конторе, в дешёвом пиджачке, улыбается всё время, целый час рассказывал, как купил себе новый велотренажёр. Федя уставший, на отходняках, после работы ещё, тот его спрашивает: а ты чего достиг? Федя напрямую: «'Тренажёра у меня нет, живу бедно, вот вчера зато на Рязанском Проспекте бил человека ведром, тот на скорой уехал».

«В националистическое движение у нас сегодня входит 90 % населения, если верить опросам, во главе с главным националистом. Вот они настоящие искренние националисты — гордятся без остановки. Свято веруют, что мы самые-самые, а потому в кольце врагов, ненавидят этих американцев и всех их прихвостней — ЕС, Украину. Не допускают искажений истории, воспринимают окружающий мир строго через призму агитпропа и оскорбляются, если кто-то смеет ему противоречить. А вот правого движения сегодня в России нет вообще. Есть тонкая прослойка нарождающегося среднего класса, те самые русские европейцы, которые могли бы и должны были стать социальной базой и для правых политических партий, и в целом для гражданского общества, но они находятся под строгим присмотром не только регуляторов, но и всего общества с клеймом „сакраментальных 14 %“».

Илья Горячев, создатель БОРН 

На процессе по делу Маркелова и Бабуровой главное внимание было приковано к Никите Тихонову, которого националисты разной степени радикальности считали примером для подражания. Имена участников БОРН до сих висят на национал-социалистических сайтах в разделе «Герои воли». На следующем процессе внимание было приковано к Илье Горячеву, через одно рукопожатие которого живший в подполье Тихонов мог быть знакомым с сотрудниками Администрации президента.

Можем быть, именно это позволяло БОРН оставаться на плаву, пусть группировка и была менее кровавой по сравнению с тем же «Национал-социалистическим обществом». Организация, на чьём счету — двадцать семь трупов, попытка взрыва ГЭС и расчленение возможного осведомителя также пыталась играть на поляне легального национализма.

На протяжении трёх процессов возможными кураторами БОРН называли Павла Карпова, Леонида Симунина, Василия Якименко, Алексея Митрюшина, Максима Мищенко. Все были связаны с прокремлёвскими молодёжными движениями, а первые двое затем работали в Новороссии. «Поехал туда по зову сердца», — расскажет впоследствии Карпов. Леонид Симунин после работы министром энергетики в ДНР, судя по местным новостям, стал заведовать ЖКХ на Чукотке.

Националисты из окружения Тихонова и Горячева открыто работали в этих молодёжных структурах, например в движении «Местные» Симунина. Сам Симунин сидел в офисе «России молодой» Мищенко, чьё помещение пострадало в результате нападения антифашистов после гибели Хуторского. Во время процесса судья постоянно напоминал, что политики касаться не будет.

Как утверждает Тихонов, среди кураторов Горячев открыто называл Симунина, на которого Горячев работал в PR-агентстве «Прорыв», комиссара движения «Наши» Алексея Митрюшина, прежде лидера группировки футбольных фанатов ЦСКА Gallant Steeds.

«Горячев должен был по результатам этого преступления выдвинуть определённые требования для Леонида Симунина и Администрации президента в его лице, — следует из показаний Хасис. — Требования о, скажем так, возможностях дальнейшего расширения организации. То есть сделать какие-то следующие шаги на пути создания политической партии, так как, по задумке, убийство Станислава Маркелова должно было действительно быть очень громким». Боевики должны быть навести шороху, а возглавляемый Горячевым «Русский образ» навести порядок и остановить беспредел.

Тихонов был в первую очередь романтиком-революционером, утверждает Хасис. Горячев же помогал улавливать болевые точки в обществе и формулировал задачи группировки, чтобы «вбить клин в слаженную систему оппозиции».

На суде Хасис заявила, что рассказала бы многое, если бы Симунин сидел на скамье подсудимых. От возможности уточнить детали в ходе интервью Хасис отказалась после того, как увидела вопросы, несмотря на предварительное согласие. Вопрос про бывшего прежде руководителем «Наших» Василия Якименко судья снял как не относящийся к делу: «Никакая администрация президента в деле не фигурирует! Присяжные, не обращайте на это внимания».

«Совсем не очевидно, кто несёт большую ответственность за убийства людей — вот эти конкретные нацисты или „суверенная демократия“, — писал из заключения узник «Болотого дела» антифашист Алексей Гаскаров. — Маловероятна возможность прямых указаний на конкретных лиц, но всё было сделано для того, чтобы цели террора соответствовали трендам внутренней политики Кремля. Спрос со стороны администрации президента был вполне очевиден, и тамошние обитатели на полном серьёзе из каких-то своих корпоративных интересов видели в левых активистах, журналистах и правозащитниках оранжевую угрозу».

«Чем им неугоден Леонид Симунин? Ну, видимо, тем, что у них в папочке нет его „подписки о сотрудничестве“, — в свою очередь Горячев рассказывает в интервью The Insider. — Чтоб Симунин оказался на скамье, нужно меня запытать. Правда, у меня есть свойство такое, как гибкость, при первой же возможности я об этом подробно расскажу. Может, система меня наказала за знакомство с [тогдашним сотрудником Администрации президента] Пашей Карповым и его crew?

«Я в лоб задал Горячеву вопрос: не пойдёт ли информация милиции? Но меня он заверил, что все с точностью до наоборот: свои люди в милиции помогут уточнить недостающие данные, наладки есть, а информация останется исключительно в распоряжении своих», — вспоминает летом 2015 года в интервью Максиму Собескому боец полка «Азов» Роман Железнов по кличке «Зюхель». Интересно, что обоих Горячев называет на своем сайте провокаторами ФСБ.

Первый срок двадцатисемилетний Железнов получил в 2009 году, когда со спины расстрелял из травматического пистолета антифашиста Матвея Таля. На зоне Железнов, по собственным словам, был «козлом», то есть сотрудничал с администрацией. Следующий арест — после кражи мраморной говядины в «Метро». К тому моменту он вместе с Максимом «Тесаком» Марцинкевичем занимался проектом «Оккупай-педофиляй» по поиску педофилов. Сегодня в России в отношении него возбуждено дело о наёмничестве.

В деле есть совместная фотография Железнова с Тихомировым, одним из убийц антифашиста Джапаридзе. В интервью Роман также рассказывает, как Евгений Валяев с корочкой помощника депутата Государственной думы Виктора Алкниса фотографировал в ОВД паспорта задержанных после митингов антифашистов. Якобы такой визит за информацией стоил от 5 000 рублей. Полученные данные Железнов сортировал и комментировал на вопрос того, какие антифашисты представляют интерес.

В рамках несколько процессов были осуждены семь человек, причастных к преступлениям БОРН. В прошлом году в Санкт-Петербурге сроки получили «чёрные копатели», доставшие оружие банде. Вероятно, они не замыкают список людей, связанных с БОРН. Например, продавец спортивного питания Александр «Румын» Паринов.

В нулевые он активнее всех, по словам Тихонова, продвигал нападения на антифашистов. Однако после убийства девятнадцатилетнего Александра Рюхина, когда Паринов с трудом вытащил нож из тела, неонаци решил скрыться, так как адвокат семьи погибших Станислав Маркелов нашёл фотографию нападавшего.

Болевшему гепатитом Паринову требовалась постоянная медицинская помощь, которую в подполье было трудно организовать. Вместе с Тихоновым он переехал на Украину, где помог скрываться в дальнейшем Волкову и Коршунову. Сначала Паринов жил в Киеве и Львове, затем перебрался в Запорожье, где участвовал в работе полка «Азов». Горячев же слушал свой приговор в майке «Крымнаш». После признательных показаний на Тихонова Горячев уехал в Сербию, где у него было хорошие связи с местными активистами. Расчет оказался неверным: осенью 2013 года его этапировали в Москву.

«Что касается установочной информации, — в свою очередь рассказывает Горячев в письме из СИЗО «Капотня», — то из анализа моей переписки, что есть в материалах моего дела, видно: во-первых, установочная информация собирается мною у многочисленных корреспондентов внутри правой субкультуры. Некоторые из них писали даже анонимно, я их и знал лишь как блогеров под ником. Во-вторых, факты от меня поступают официальным лицам (гражданским, без погон). Информация касается людей, причастных к совершению разного рода преступлений, и нужна для того, чтобы они не ушли от ответственности. В целом же субкультурная криминальная хроника, кто там кого зарезал, и какой взаимный счёт жертв у наци и красных скинхедов, была интересна только в период финансирования мониторинга».

Себя он называет «практикующим политологом», который проверял теоретические выводы «в поле», вроде Александра Бородая: «Уважаю Бородая как раз за то, что он может, если нужно, и „в поле“ премьер-министром ДНР поработать, и заниматься широким спектром черновой политологической работы, включая разнообразные мониторинги».

В разговоре с «Батенькой» Горячев говорит о себе так: «Помните, у Стругацких в „Обитаемом острове“ были „выродки“, у которых болела голова. Вот я, видимо, из таких. Алиса у Льюиса Кэрролла говорила: „Я согласна стать пешкой, если только меня примут в игру“. Мне нравится политика, а во мне с детства очень много упрямства. Я занимаюсь лишь тем, что мне нравится. А вот будни среднего обывателя, как и его внутренний мирок, меня изрядно пугают».

«Памятник в центре Москвы надо ставить не Святому Владимиру, а Борису Ельцину. Да, его действия были непоследовательны и ситуационны, но тем не менее, он попытался дать нам свободу (пусть это и было лишь последствием внутриаппаратной борьбы, а не изначальной великой целью). Жаль, что он недооценивал опасность красной гидры и не довёл дело расчленения и уничтожения КГБ до конца. Но теперь мы хотя бы знаем, что можем жить иначе. Почему русские в Риге, скажем, могут жить в рамках европейской цивилизации, а мы должны погрязнуть в ордынской азиатчине? Радует лишь то, что чисто по экономическим причинам ренессанс чекистской державности долго продлиться не может».

Илья Горячев, создатель БОРН

На суде Тихонов выступил толмачом Skype-разговора с Горячевым: «орда», «руководство» — администрация президента, «голуби» — это кавказская группировка «Чёрные ястребы», «заниматься фашизмом» — выполнять поручения администрации, «уроки ОБЖ» — отработка навыков ухода от слежки, «бандиты» — сотрудники ФСБ, «военнопленные» — арестованные за убийства соратники.

В переписке с «Батенькой» Горячев утверждает, что россияне живут в прозрачном мире, и называет мечтателями тех, кто надеется спрятаться: «Если вы ждёте от меня советов по конспирации для подпольщиков, то не дождётесь. Вот iPhone хорош тем, что его невозможно отключить, а следовательно, если кто-то впоследствии будет утверждать, что он с тобой знаком и встречался, то можно смело требовать запроса данных ваших пересекающихся биллингов. iPhone постоянно в эфире, его невозможно отключить».

«Система ГУЛАГ отличается от системы Холокоста лишь тем, что последняя в 1944 году была упразднена. А ГУЛАГ лишь переименован и уменьшен, но он здесь, рядом с нами», — пишет из СИЗО Горячев.