Эту полную туристических страданий ту самую историю нам рассказала наша читательница Мария Цицюрская, прекрасная. Цицюрская отправляется в Чили, чтобы пройти семьдесят километров по пешеходному маршруту национального парка Торрес-дель-Пайне — хрупкая, курящая и совершенно неподготовленная, она идёт покорять чилийские горы и едва не лишается жизни. А сейчас в Чили как раз неистово извергается вулкан Вильяррика, поэтому, пока вулкан не стёр с лица земли всю Чили, почитайте о том, какая это прекрасная страна. Спасибо, Мария! Читатель! Если у вас тоже есть безумная история (а она у вас есть), срочно расскажите её нам.
Готовиться к поездке в Патагонию я начала за полгода. Читала ЖЖ, форумы, непонятные испаноязычные ресурсы. Информации было очень много, но вся она оказалась совершенно бесполезной: ни одна живая душа не написала, что нас ждёт на самом деле.
Нет, кое-что мы всё-таки сделали правильно: купили туристические ботинки, приобрели горелку и походные кастрюли, взяли с собой тёплые непромокаемые вещи. Очень много вещей. Вес рюкзака начал напрягать ещё на стадии сборов, но я почему-то решила, что дальше будет легче — привыкну. Всё было крайне необходимо, выложить совсем ничего нельзя.
Ещё мы почему-то думали, что семьдесят километров по горам с рюкзаками за спиной дадутся нам легко — и не стали готовиться, до последнего дня лежали на диване. Опыта у нас не было никакого, слова «трекинг» и «хайкинг» оставались для нас загадочной белибердой.
После пяти перелётов и двух автобусов мы с молодым человеком, наконец, оказались в национальном парке Торрес-дель-Пайне. Объясню: это территория площадью две тысячи квадратных километров, по которой проходят два пешеходных трека (семьдесят и сто десять километров) и одна грунтовка, всё остальное пространство — дикая природа, сходить с туристических троп запрещено. Сразу же стали открываться подробности, о которых не писали в путеводителях. Например, что автобус в парк приезжает всего два раза в день. И что все три остановки, которые он делает, находятся в нескольких километрах от трека, который нам предстояло пройти. То есть если ты устал, передумал или сломал ногу, нельзя просто сесть на автобус и уехать. Из любой точки парка до цивилизации херачить десяток километров по пересечённой местности. Это нас тоже почему-то не остановило.
Получив в главном офисе карту, мы бодро забросили рюкзаки на плечи и пошли. До первого чекпойнта семь с половиной километров, в администрации сказали: «It’s like an hour». Заблудились мы уже через триста метров, на развилке познакомились с парнем, который пошутил про «previously on Lost». Мы смеялись, даже не представляя, как он прав. Через два километра я начала задыхаться, через семь километров и два с половиной часа думала, что прохавала жизнь с самого низа. Оказалось, мы всего лишь добрались до точки старта маршрута. То есть впереди ещё семьдесят километров и как минимум два подъёма, где дорога идёт всё время вверх под углом градусов сорок пять. Но мы по-прежнему думали, что всё ок, ща-ща, только передохнём немного.
Полтора часа мы лежали на земле и приходили в себя, потом съели по банке супа Campbell’s (в холодном виде — как кислая томатная паста, зато избавились сразу от килограмма!), обречённо накинули рюкзаки и снова пошли. Пять километров в гору. Прошли метров пятьсот и повернули назад. Потом попытались ещё раз и снова вернулись. Предпочитаю думать, что этим спасли себе жизнь и в противном случае умерли бы от разрыва сердца, погребённые под всем своим шмотьём.
Стало ясно, что нужен план В. Что нам уже не до наслаждения красотами Патагонии и не до фоток на фоне гор. Надо просто как-то выбираться отсюда!
Мы сидели на дороге рядом с роскошным отелем в окружении своего скарба и чувствовали себя последними лохами. Мы перебрали кучу вариантов, от «снять номер в этом отеле» (около 500 долларов за ночь) до «арендовать лошадей, и пусть они везут наши вещи» (цена сопоставима). Мы думали повернуть назад, уехать и тупить оставшиеся пять дней в ближайшей деревне Пуэрто-Наталес (малодушно), думали выкинуть половину вещей (остаться без еды, палатки или одежды). Мне больше всего нравился вариант вообще никуда не идти и сидеть на дороге, пока кто-нибудь нас оттуда не заберёт, или симулировать, например, сердечный приступ, если понадобится.
В итоге, чтобы хоть немного отбить все деньги и усилия, потраченные на поездку, решили идти двадцать пять километров до следующей автобусной станции, там бросить вещи и сходить на ледник. Я не представляла, как мы это сделаем, но это всё же лучше, чем вообще ничего не посмотреть.
До конца дня мы прошли ещё одиннадцать километров. В парке запрещено разбивать лагерь и жечь костры вне кемпингов, поэтому остановиться мы не могли, нужно было добраться туда до темноты. Ничем не описать ощущение, когда ты шесть часов идёшь по камням с пятнадцатью килограммами за спиной (без рюкзака я вешу сорок пять), весь в пыли и воняешь, в руках посох, а вода и сигареты давно кончились. И вдруг среди деревьев появляются домики, у домиков люди, они чистые, смеются, курят и пьют холодное белое вино из прозрачных бокалов. Как будто ты пережил зомби-апокалипсис, а никто не верит, что он случился. Не помню, где, но в каком-то фильме точно есть такой момент.
За следующие два дня мы сделали ещё четырнадцать километров. Всё это время в голове была одна мысль: «Только бы дойти, только бы дойти». Периодически меня накрывало адреналином, и я шла по часу без остановки, отказываясь отдыхать, только повторяя с бешеными глазами: «Надо идти, надо идти». Гораздо чаще мы останавливались каждые три минуты, потому что казалось, что всё, конец, дальше никак. Шли с горы, в гору, по лесу, по полю, через реку вброд и по висячим мостам. Мы чувствовали себя, как Фродо и Сэм, которые идут в Мордор. Или как тот древний грек, который добежал марафон и умер. Я шла только потому, что знала: если буду идти, это когда-нибудь закончится.
А вокруг разноцветные озёра, горы, водопады, но не было сил ни фотографировать, ни смотреть по сторонам.
— Смотри, как красиво!
— Ага. Может, пойдём?
Лицо, кожа на голове и уши обгорели в первый же день, ещё были ссадины на спине и ногах, синяки на плечах. Гематомы на пальцах ног до сих пор не прошли. Там было плохо с душем, ещё хуже — с приготовлением еды. Но нас ничего не могло остановить. Мы просто шли, шли и шли.
В парке принято каждого встречного на треке приветствовать по-испански: «¡Hola!» Сначала это казалось милой традицией, потом мы игнорировали всех этих бодрых спортсменов с крошечными мешками для сменки за спиной. Мы так и не поняли, где они прятали свои палатки, пенки и спальные мешки, и не стремились ни с кем подружиться — мы просто их ненавидели. Особенно тех, кто в ответ на слова, что мы шли четыре часа, говорили, что тут максимум полтора.
В общем, на третий день мы всё-таки дошли. Рюкзак больше никуда не надо было тащить. Купили себе дорогущего патагонского пива и сигареты за 500 рублей. И это был один из лучших моментов в моей жизни.
Последний кемпинг находился в очень красивом месте у бирюзового озера, в ложбине между гор, и ветер там был такой, что сложно было разговаривать. Мы полтора часа пытались поставить палатку, пока её просто не разломало на части. Мы даже с облегчением от неё избавились (минус пять килограммов!). И тут я случайно узнала, что через двадцать минут последний за день паром на большую землю. Было стыдно друг другу признаться, но в глазах у обоих горело: «Чёрт с ним, с этим ледником, бежим! Валим!» Мы для вида помялись, узнали цены на проживание в отеле («ууу, очень дорого») и сели на паром.
Пожалуй, всё-таки вот этот момент был самым счастливым в моей жизни.
