С 23 марта в Казахстане де-факто введено военное положение. Границы закрыты, въезд и выезд из городов запрещён, в самих городах — практически комендантский час: всё должно закрываться ровно в 22:00. Из-за одного заражённого коронавирусом изолируют целые дома — со всеми, кто там оказался, пусть даже и случайно. Писатель Константин Нагаев ведёт карантинные хроники: как жители Казахстана окуривают помещения сорной травой ради дезинфекции, изгоняют коронавирус гимнами, закатывают нелегальные пиры, наплевав на запрет массовых собраний, а также просиживают неделями в столичных «санаториях-накопителях» — без воды, чистого белья и перспективы вернуться домой.

Я сижу на кухне и варю конину. На улице тончайшая городская тишина, украшенная пением птиц. Лишь изредка её нарушают кряхтение скутеров и вой полицейских сирен. Десять дней назад я последний раз был в городе — гулял, пил кофе, щурился от молодого весеннего солнца, уже прекрасно понимая, что всё летит в пизду. 

За пять дней до полного карантина приходили Рус с Машей. Мы пили, ели пирог и жаловались друг дружке на курс доллара, полнейший застой в делах и предстоящие испытания. 

За четыре дня пришёл Олег. Принёс две бутылки грузинского красного. Когда кончилось вино, перешли на виски. Говорили о литературе, новых форматах сценариев и почему-то о спасении Аральского моря. Закусывали гречкой с джонджоли.

С тех пор мы не принимали никого дома и не видели других людей, кроме торговца в соседнем магазинчике. Жена изнывает от безделья, валяется в кровати и читает с телефона какое-то говнофэнтези по рублю за ведро. Раньше меня это злило — сейчас отношусь с пониманием. Сам я с переменным успехом пишу черновик третьей книги, согласовываю вёрстку второй, принимая, что в ближайшее время она не появится на бумаге, и постоянно готовлю — это превращается в почти маниакальное развлечение. От скуки даже вытащил штангу и гантели, которые заботливо протёр от пыли.

Сводки с передовой не радуют. СМИ сообщают о новых случаях заражения. Сквозь кашу мнений и истерик в соцсетях прорываются сообщения от тех, кто застрял дома и в карантинных пунктах. По мессенджерам разносятся слухи о беспорядках, опрыскивании города химикатами с вертолётов и неминуемом апокалипсисе.

Делать нехер абсолютно.

Я живу в самой сюрной стране на всём постсоветском пространстве. Тут инновационные технологии управления государством (это не сарказм) легко уживаются с деревянными сортирами во дворах школ. А фантастическая природа нивелируется экологическими катастрофами. В общем, добро пожаловать в Казахстан. Город, в котором я живу, расположен у прекрасных гор. Они образуют чашу, до краёв наполненную смогом. Это Алматы. 

Пока весь мир трясло, мы сохраняли уверенность слепцов в горящем доме. Правительство рапортовало о готовности к любым бедам, граждане посиживали в кофейнях, обсуждая планы на длинные выходные. Весенняя погода радовала. Тот факт, что мы граничим с Китаем и имеем стабильное авиасообщение с Европой, стыдливо замалчивался.

Вестником катастрофы стал главный санврач страны, который на брифинге 10 марта заявил: «По нашим прогнозам, у нас, наконец-то, должен появиться коронавирус в стране». Фраза разлетелась на мемы, прогноз оправдался, а чувака сместили с должности.

Власть повела себя как домохозяйка, узнавшая о внезапном визите гостей: горят блины, весь дом в муке, одной рукой красится, второй пытается чистить канализацию. 15 марта началась народная паника, в результате которой полки магазинов опустели за считанные часы, а курс доллара в обменных пунктах поставил новый рекорд: плюс пятнадцать процентов за один день. В этот же день объявили режим ЧС. Министр здравоохранения заявил: в Алматы режима ЧС пока не будет. А уже с 18 марта мы нырнули в игру S.T.A.L.K.E.R, как хер в рукомойник. 

Въезд в двухмиллионный город закрыт — исключение лишь для спецтранспорта и доставки продуктов. На каждой дороге — по блокпосту, укреплённому бронетехникой и военными. Громкоговорители возвещают о карах, грозящих нарушителям. А так как режим ЧС был введён на всей территории страны, мы оказались в карантине внутри карантина. В такой же ситуации оказалась и многострадальная, болеющая личностной неопределённостью (Целиноград, Акмола, Астана, Нур-Султан) столица страны. 

Привыкшие к сопротивлению власти граждане тут же начали искать лазейки попасть в город: кто-то объезжал посты по степи, кто-то «договаривался» за мзду о праве прохода. Но 22 марта ловушка захлопнулась — и блокада стала реальностью. 

С момента объявления о закрытии города его покинуло примерно 150 000 человек. С 23 марта в стране де-факто введено военное положение. Казахстан закрыл все границы. В течение трёх дней все, кто имел возможность, вернулись в страну. Но и тут не всё так однозначно.

«Ну, хуй знает, кажется, я в вашем стационарном карантине сдохну быстрее, чем в любой другой точке планеты. Причём от обезвоживания. 
За два с половиной часа не дали ни одной сменной маски и до сих пор не ответили, где, блядь, взять питьевую воду. 
Просто идите на хуй».

Моя подруга, алматинка, прилетев из Европы в Нур-Султан, попала в карантин. Прилетевших отправляют в санатории-накопители, где в отвратительных и порой антисанитарных условиях в общих палатах граждан держат до разрешения на выход. Именно из такого санатория-накопителя подруга ведёт в твиттере тред о происходящем. 

Граждане в санаториях выражают недовольство. В ответ на жалобы чиновники мягко намекают, что для недовольных у них остались ещё места в бараках Карлага.

«Маску дали на третий день ахах
Нахуй она нужна, конечно, но сам факт. Лол (не лол)».

«Шёл пятый день
Спросили, нужна ли пижама и полотенце. 
И я как бы понимаю, что медперсонал — тоже загнанные системой в угол люди. 
Только хуль мне от этого?»

«Я проспала обед. На завтрак я ничего не ела, потому что манная каша выглядела так, будто её кто-то уже ел до меня, а потом выблевал. 
Я хочу есть и пить. Конечно же, это никого не ебёт. Диспенсер с водой так и не установили».

Никто не знает, что делать с вышедшими. Денег у людей нет — всё потрачено на возвращение в страну. Расселять их некуда, покинуть Нур-Султан они не могут — любое сообщение между городами закрыто.

«Ещё десять дней, — пишет подруга. — Потом хз. Никакой инфы по поводу того, где я и другие алматинцы, павлодарцы, карагандинцы будут жить после выписки из больницы в чужом городе.
Вообще какая-то информационная блокада, блядь».

На одной из площадей Алматы стоит гигантская соломенная белка — символ города. В прошлом году в то же время ей на голову водрузили тюбетейку, а в лапки вручили баурсак — пончик, символизирующий достаток. В этом году от белки остался лишь радужный остов, на череп которого натянута маска с надписью на казахском «Вместе». 

Отменены все массовые мероприятия — концерты, соревнования, выставки. Закрыты ТРЦ, детские сады, школы и университеты. Фактически вводится комендантский час — все обязаны закрываться в 22:00. Рестораны и кафе переведены в режим «только доставка». Офисы, по возможности, — на домашнюю работу. На улицы выведены дополнительные силы полиции, которые должны ловить потенциальных больных.

Резко снизилась преступность: квартирники-гастролёры лишились своих кормушек, гопоте просто некого грабить, количество пьяных на улицах приблизилось к нулевой отметке. Казахстанцы, славящиеся любовью к быстрой езде не хуже русских, лишний раз не садятся за руль. Но, с учётом тенденций, это временно.

Тех, кто пытается нажиться на общей беде, показательно задерживают. На днях накрыли склад, где хранилось полмиллиона одноразовых масок, стоимость которых уже приблизилась к доллару за штуку, а в некоторых местах и до трёх. Маски для сотрудников полиции теперь шьют заключённые.

Пока Америка и Европа выделяют средства для поддержания штанов своих граждан, условно-бывший президент Казахстана сделал заявление. Елбасы (лидер нации) обратился к народу с просьбой (ощущается как требование). Бывший член Политбюро ЦК КПСС в очередной раз напомнил: «Кризис — это возможность», «Не было такого — и вот опять». И — после слов о величии, единстве и семейных ценностях — заявил: все граждане должны в это непростое время скинуться в «карантинный общак» для решения текущих проблем. Руководить распределением средств «общака» Елбасы поставил свою карманную партию Nur Otan. Несколькими днями ранее британский суд арестовал семейных ценностей родни бывшего президента на общую сумму в 100 миллионов долларов. 

История повторяется дважды: один раз как трагедия, второй — как Казахстан.

Звонит друг, владелец бара:
— Привет. Тебе работа не нужна?
— Привет, а что такое?
— Курьеры. Нам нужны курьеры на доставку.
— И ты решил, что я подойду?
— Да сейчас уже хоть зомби набирай, без обид. Доставщики были из пригорода или студенты. Свалили все. Компании забирают 40 % от стоимости заказа, а вскоре, наверное, будут отбирать половину, но даже сейчас их один хуй не хватает. Я доплачиваю курьерам, чтобы они в первую очередь развозили мои заказы.
— Это пиздец.
— Эталонный, блядь.

Алматы — город услуг. Восемьдесят процентов населения работают в сферах, не связанных напрямую с производством. Туризм — а я уже говорил: господь щедро одарил наши места горами, каньонами и горячими источниками — общепит и питейщики. Трансграничная торговля — город являлся крупнейшим хабом для товаров из Китая, Индии, Узбекистана, Ирана и Турции. Рекламные агентства. Логистические компании. Так вот, всё это накрылось в одночасье. Город опустел — по улицам проезжают лишь патрули и сотрудники служб доставки.

Работники отправлены в отпуск без содержания или уволены — работы и, как следствие, денег нет ни у кого. Финансовые прогнозы на момент завершения карантина для миллиона человек — тотальная жопа. Закрываются даже обменные пункты: некому, не на что и незачем покупать валюту.

При этом в городе кадровый голод в низкооплачиваемых специальностях. Продуктовый ретейл каждый день публикует вакансии, появившиеся в результате блокады: сотрудники супермаркетов были в основном из пригородов. В скором времени мы увидим креативных директоров сетевых агентств, звонко кричащих «свободная касса», и эсэмэмщиков, фасующих рис. Страшно представить, что начнётся здесь недели через две, когда у всех кончатся деньги на майонез и гречку.

Сообщение от товарища:

«Я пьян, ржу, у меня истерика. Ты же в курсе моей ситуации? Щас запишу голосовое — ты охуеешь».

Он развёлся с женой и уехал жить к новой пассии. Всё по обоюдному согласию. На днях поехал к бывшей — отвезти продуктов, повидаться с детьми, но сразу после приезда весь жилой комплекс закрыли, и теперь он вынужден две недели жить с бывшей, генерируя ревность любовницы и давая основу для написания «великого карантинного романа».

Заезд машины полиции во двор считается очень плохой приметой. Полицейские стали новыми «чумными докторами», несущими далеко не благие вести. При подозрении на наличие заражённого в доме силовики полностью блокируют сектор, с тотальным запретом на вход и выход с объекта. И если для жителей частных домов практически ничего не меняется, то население многоэтажек воет волком.

Продукты заказывают по Сети и доставляют до блокпоста у дома — других вариантов нет. Большой удачей считается, если на территории жилого комплекса есть небольшой продуктовый магазин, но тут жалко кассиров, которые также не могут покинуть точку и вынуждены ночевать на работе. 

Само собой, события такого планетарного масштаба не могли не породить соответствующую мифологию. По сети гуляет байка о некоем молодом человеке, который вызвал проститутку на пару часов, но дом попал под карантин. Теперь она живёт у него и даёт за еду.

Карантин ударил и по государствообразующей отрасли массовых развлечений — той-индустрии. Казахстанцы (я не использую слово «казахи», так как это слово можно использовать только в позитивном ключе во избежание межэтнических конфликтов) — нация гипергедонистов с прямо-таки маниакальной тягой к празднествам. Шальные нефтяные деньги стали для казахстанцев отравой. В нулевые денег было неприлично много, а распоряжаться ими с умом — слишком сложная и скучная задача.

День рождения, свадьба, окончание института, покупка машины, День независимости, Наурыз, похороны — любое событие в Казахстане сопровождалось тоем, то есть застольем. Численность гостей могла доходить до нескольких тысяч человек, а затраченные суммы исчислялись сотнями тысяч долларов. Я лично присутствовал на детском дне рождения, где в банкетном зале для взрослых толпу раскачивал нафталиновыми хитами изрядно растолстевший Haddaway. Люди брали неподъёмные кредиты под скотские проценты, лишь бы произвести впечатление на родных и близких.

Под тои выстроена целая инфраструктура — вдоль живописных и не очень трасс стоят монструозные, напичканные лепниной и золотым атласом банкетные залы. Всё для страждущих праздника. Эти пиры духа стали настолько большой проблемой, что пару лет назад местные СМИ на полном серьёзе предлагали властям ввести «закон о тоях»: запретить чрезмерно роскошные торжества. Закон так и не появился.

В начале карантина казахстанцам приходилось довольствоваться скромными посиделками на 50 персон. Теперь же государство и вовсе запретило собираться вне дома. Не у дел остались орды певцов, танцоров, ведущих и «свадебных генералов» — местных селебрити, получавших до этого пухлые гонорары за свой нелёгкий труд. Построенные в кредит «тойханы» разоряются и выставляются на продажу — возможно, в них скоро начнут размещать госпитали и библиотеки.

Однако привычка настолько укоренилась, что даже в карантине полиция с завидной регулярностью накрывает подпольные банкетные залы. Битком набитые бесстрашными и, видимо, бессмертными адептами веселья. Накрывают и подпольные фитнес-центры, где поборники ЗОЖ в нарушение инструкций тужатся и потеют в столь тяжёлый для родины час.

Отменено празднование Наурыза — главного той-события страны. В прошлом году 22 марта на улицах Алматы массово потребляли пищу и куролесили 250 тысяч человек. Сегодня — на 250 тысяч меньше. Примечательно: прямо к Наурызу власти украсили город композициями из искусственных цветов, до боли похожими на венки. Именно в Наурыз оппозиция планировала провести массовые акции протеста — естественно, за всё хорошее против всего плохого. 

Недовольство властью в Казахстане просто запредельное. Митинги бывают, но без агрессии: любые попытки сопротивления часто приводят к аресту и срокам. Под раздачу попадают и простые граждане, случайно оказавшиеся поблизости. На время проведения акций протеста в стране блокируют всё — СМИ, интернет, сотовую связь. И тут такая удача — карантин. Да ещё и второй президент ужесточил меры за раскачивание и без того горящей лодки: поручил отслеживать и привлекать к ответственности за распространение слухов. В категорию «слухи» автоматически попадают все оппозиционные лозунги.

Основным развлечением алматинцев стал массовый интернет-запой: в гости теперь тоже безнаказанно не походишь. С 2015 года в стране официально, ради повышения «облико морале», заблокированы порносайты, что ещё больше вгоняет в уныние запертых по домам граждан. Мы сохраняем лидерские позиции по суицидам в мировых рейтингах. Карантин и связанные с ним ограничения прав и возможностей, особенно для молодёжи, дают прекрасный шанс эти рейтинги возглавить.

К тому же весной вся страна в ожидании ещё одного стихийного бедствия, традиционного и родного: массовых потопов. С ними мы успешно не справляемся уже долгие годы. А снега в этом году было более чем с избытком. Раньше казахстанцы собирали гуманитарную помощь для пострадавших и вместе ликвидировали последствия потопов. Теперь каждый сам за себя: никто не собирается разбрасываться продуктами, не говоря уже о выезде из городов. Государству придётся решать проблему самостоятельно. С учётом того, что все силы МВД, армии и МЧС брошены на обеспечение карантина, это может стать большой проблемой. В итоге мы можем получить ещё одно ЧС внутри ЧС.

Что до карантина, данные о заболевших разнятся. Сейчас официально это сто человек, но с учётом состояния медицины в стране и традиционного очковтирательства можно говорить о том, что масштабы больше на порядок. Эксперты полагают, что к апрелю инфицированных в стране может стать от 15 до 85 тысяч человек. 

Граждане — в их числе и я — тем временем сидят дома и балуют себя съестным, пренебрегая физическими нагрузками. Так что если население в результате пандемии и сократится, то его суммарный вес может значительно вырасти. «Құдай қаласа» — казахская присказка и одновременно национальная идея, которую можно перевести на русский так: «Даст бог — само рассосётся». А не даст — да и бог с ним.

Исполняющий поручения первого президента второй президент, объявляя режим чрезвычайной ситуации, выразил надежду на врождённый оптимизм казахстанцев. Многие наивно восприняли это как намёк на легализацию Чуйской долины, всех её эндемиков и их производных. Это было бы действительно благой вестью.

— Сынок, ты куда? — окликает меня пожилая соседка.
— На рынок, за картошкой.
— Я тебе денег дам — купи адраспана. 
— Зачем вам?
— Ну так пожить же ещё хочется! Десять пучков возьми!
— Но он же не помогает…
— Наши предки только так и спасались!
— От коронавируса?
— Да от всего, балам.

Адраспан, он же гармала обыкновенная, он же могильник, — сорная трава, которой окуривают помещения. Раньше она использовалась для разгона злых духов, но чем чёрт не шутит… В итоге цена на пучок сорняка, которым раньше была забита вся степь, достигла в регионах двух долларов, и его ещё надо поискать. Адраспан продают уже в Сети и через мессенджеры, с доставкой до двери. Скоро, наверное, начнут распространять через закладки. Появляются свои, особые, казахстанские пути борьбы с «чумой двадцать первого века».

Местные условные знаменитости из Salem Social Media (это что-то вроде Comedy Club, работающего на «Единую Россию») сняли ролик с призывом всем оставаться дома во время карантина. Песня, которую они пели на видео, называлась «Дома с отличным настроением». При этом на самом деле большая часть участников находилась в клубах, машинах или гуляла по улицам и предгорьям.

Не остались в стороне и более медийные личности. Заслуженный артист республики композитор Марат Омаров записал трек «Коронавирус, кет, кет, кет» (Коронавирус, уёбывай). Трек стал — вот же ирония судьбы — вирусным. 

«Коронавирус, кет, кет, кет» породил челлендж в соцсетях: теперь его поёт вся страна. Казахстанские (и не только) блогеры, вайнеры, тиктокеры, деятели искусств, футболисты национальной сборной, оркестры и певцы-одиночки. Простую и въедливую композицию перевели на несколько языков. Умельцы выпустили и караоке-версию. Пару дней назад в Нур-Султане даже разбился дрон с плакатом: «Коронавирус, кет, кет, кет». Так закончилась попытка снять ещё один вирусный ролик для ТикТока.

Надо выдыхать.

Мы и правда не паникуем. Сидим, толстеем, ждём новостей и прикидываем, сколько ещё денег, по традиции, из бюджета смогут украсть ради нашего благополучия. Многие неспеша готовятся к эмиграции, которая уже давно превратилась в национальный вид спорта. Иногда накатывает дикий страх об обвале и без того трухлявой экономики. Мы привычно отгоняем его поношенным войлочным тапком патриотизма.

Но когда всё это закончится, зараза оставит планету в покое, а самолётики вновь будут перевозить пассажиров — берите рюкзак и приезжайте к нам. Если не будет самолётиков — хоть на ишаке приезжайте.

Народ у нас гостеприимный, ландшафты сказочные, питание отменное.
Да и смог над городом, слава вирусу, почти исчез.

И не теряйте оптимизма, даже если вы не казахстанцы.

Кудай каласа. Так и победим.