Разочарование, кризис среднего возраста и эстетика бойцовского клуба. Самиздат публикует Ту самую историю читателя Кости Мазальтова, который поехал в Город мечты, чтобы начать новую жизнь, и обнаружил себя на ринге для уличных боёв.

«Та самая история» — это легендарная рубрика, которая и делает самиздат самиздатом, трансформируя наших читателей в наших авторов. Вы тоже можете отправить нам свою историю. Пишите нашим редакторам Косте Валякину и Семёну Шешенину.

Окинув тоскливым взглядом свою жизнь, почувствовал резь в районе солнечного сплетения. Дни проходят мимо, но ни рок-звездой, ни космонавтом стать не удалось. Для кризиса среднего возраста рановато, а для инфантильной депрессии в самый раз.

Вот зачем мы на Земле существуем?

Ну серьёзно. Хоть кто-то хотел стать менеджером по продажам какой-нибудь ереси, типа деревянных паллет или автомобильных масел? Это что, работа мечты? Или что-то архиважное для мира? Может, такой человек возвращается с работы, хватает детей и проводит с ними всё время, делая их счастливыми? Надеюсь. Но чаще он просто жрёт пивище перед теликом или залипает в танки.

Мой ночной кошмар — стать кем-то таким.

С одной сумкой через плечо, смелый и полный амбиций, наивности и понтов, я прилетел в свой город мечты — Санкт-Петербург.

План, конечно же, великолепный. Надёжный, как грёбаные швейцарские часы: поступить на морские курсы, отучиться на весёлого морячка и, закусив ленты, в бескозырке абордажем взять все самые дальние порты мира. Обнимать самых экзотичных красавиц, бить самых злых аборигенов, владеть всеми ходовыми языками и пробовать все напитки.

Хаха.

Нет.

Просто там хорошо платят. И есть возможность увидеть хоть что-то во время работы, кроме офиса и ксерокса. И это от чего-то казалось таким важным.

В тяжёлых армейских ботинках спускаюсь по эскалатору в «Пулково». Голова брита «под купол», что вызывает сканирующий взгляд абсолютно всех людей в форме. Пускай напрягаются. Это дань моему десантному дембелю. Скольжу по аэропорту, нервирую окружающих. Вы замечали? — В больших городах люди совсем не держат прямого взгляда.

Боже, я читал эти истории про ищущее себя поколение Z, так страстно желающее быть творцами и созидателями. Мне хочется обнять всех этих несчастных скопом и расцеловать — за их наивность, за нежелание принимать мир таким, какой он есть. Сберечь их до того, как он начнёт раздавать пощёчины. Мне хочется верить, что я другой. Но это не так.

Прилетел из провинции, без идиотской идеи «покорить город». Нет, староват. В жизни уже были вуз, работа следаком, нахождение себя на сцене и апофеоз детству и юности — армия. Настолько насыщенно и недавно, что мне до сих пор всё это снится в подробностях.

Насколько помню, в детстве мне не давали покоя офицерские погоны и прочие пистолеты-пулемёты, но созерцание того, как тушат бычки о пятки срочников, совсем не вдохновило на служебные подвиги. Пару раз прыгнул с парашютом и решил, что хватит романтики. Голову отбили так, что теперь можно было прибить её гвоздём к стенке и объявить авангардизмом. Потом сполна хлебнул человеческой ненависти в полиции, работая на износ, без выходных и праздников, в маленьком уездном городе N. На зарплату можно было уныло спиваться, например. Жениться на дознавашке и строить дом, зациклировав жизнь вокруг машины правосудия. А ведь так хотелось увидеть что-то ещё.

Получив отказы в парочке мест родного улуса, я принял «соломоново решение» стартовать в большой город возможностей. Держал совет с родителями — сказали: катись уже, сил больше нет, как нервы вытрепал. Поцеловались в щёчки, полетел.

В Пулково захожу в уборную, умываюсь и гляжу на себя в зеркало. Отражение хмурится и выдаёт:

— Ну что, доволен? Припёрся на другой конец страны — и что ты здесь будешь делать? Ни друзей, ни знакомых, жить негде, жрать нечего — просто полный ноль! Жизнь с чистого листа он захотел! Придурок.

Таксист рьяно настаивал повезти меня через ЗСД, потому что в центре пробки. Наивный, я раньше пробок никогда не видел. Конечно же, через центр. С обязательным заездом на «Аврору», которая просто обязана пальнуть изо всех орудий — в честь моего прибытия.

В Петербурге у меня был знакомый, мы забили встречу в пабе «Оливер», по телефону он был рад мне, как Ленин революции.

Товарищ заявился с двумя дамами — студентками-заочницами, все они учились на менеджеров в каком-то не запоминающемся вузе. Парня звали Егор, и мы с ним вместе служили в армии. Я помню, как один сержант прыгал ему по голове двумя ногами, после чего у Егорки резко улучшился почерк и способность к написанию армейских текстов — и он напросился в писари. Побои рождают способности, ибо в канцелярии ему разбили табуретку о голову, и парень переквалифицировался в повара. Дослуживал он, стоя в несменяемом наряде. Одним словом, способный.

Тем не менее девчонкам он плёл, будто лично зачищал горы Афганистана от душманов, устраивал засады чеченским боевикам и лишь его героическими усилиями был бескровно присвоен Крым.

Я был поражён. Парнишка отожрался килограммов на тридцать, еле влезал в полосатый двубортный костюм. Он работал менеджером в фирме отца, занимался продажей аккумуляторов, страшно гордился тем, что вот-вот станет кем-то вроде Джордана Белфорта. При этом приехал почему-то на метро и счёт попросил поделить на всех.

Егор предложил любую помощь, например пожить у него на кухне. В комнате живёт он и кот, и там нет места.

Ага, сам на кухне поживи. Я решил самостоятельно справляться с жилищным вопросом и заселился в хостел.

Но сослуживец не унимался и продолжал осаждать меня звонками. Предложил позаниматься в борцовском зале с большой скидкой. Когда-то я очень серьёзно занимался спортом. Денег было немного, а хотелось всего невыносимо сильно. До начала морских курсов у меня было ещё две недели, и я согласился.

Тренер быстро меня заметил. Он подошёл уже после первых четырёх занятий и спросил, не хочу ли я неплохо заработать за один вечер.

— Что нужно делать? И сколько?
— Есть вариант поучаствовать в боях за деньги. Штук пять за бой.

В моей голове вспыхнула целая лента вариантов, куда можно потратить эти деньги. А что? Раньше я голову под удары подставлял вообще за бесплатно, для собственного удовольствия, так сказать. А тут… Вечерний автобус вёз меня на юг города — биться за деньги.

Я приехал на штрафстоянку. Вот так вот банально. Ни тебе ангаров, ни ринга, ни пафосно одетых бандитов с красивыми девчонками. Просто высокий забор с колючей проволокой, собаки, бегающие по территории, ряды искорёженных авариями машин и люди неприятной наружности. Девчонок всего три, и те не особо рады, что их притащили сюда. Мужики все какие-то застывшие в позапрошлом десятилетии, в кожаных куртках поверх спортивных костюмов, с собачьими цепями на шеях — таких ещё можно встретить на рынках. Очень много представителей Кавказа — эти ребята любят жестокие состязания.

Разочарованный контингентом, я уселся на капот раздолбанной тойотки — по ней, судя по виду, проехался КамАЗ.

Начинаю разглядывать бойцов: кучка клоунов.

Какие-то спортсмены в красных боксёрских шортах. Большинство, опять же, «горцев», которым нечего терять. Придурок в берете, громко упоминающий о своей службе в морской пехоте. Пытается напугать так. Психолог хренов. Все пришли сюда не от хорошей жизни. Пафоса на лицах не было — была жажда денег. Все волновались, неестественно повышали голоса, глупо шутили. Выделялся только кудрявый, стоически спокойный парнишка. Он ни с кем не разговаривал и тихонько, не привлекая внимания, разминался. Его движения были плавными и мягкими, как у кота, а взгляд почти не моргал. Закончив, он натянул капюшон и ждал поединка, как настоящий самурай.

Весовые категории распределялись на глаз да на веру. Я бы мог сказать, что вешу сто тридцать, и под общий гогот схватился бы с гигантским азиатским парнем, явно не имеющим соперников равной весовой.

Я волновался, как школьник перед стычкой с хулиганами. Коленки дрожали, и я порадовался, что надел широкие спортивные брюки.

Тренер сбегал на жеребьёвку и вернулся оттуда с Егоркой. Да, это сослуживец договорился, чтобы меня затянули сюда. Он знал, что я занимался. При нём я победил на армейских соревнованиях по рукопашке. И тут его новое торговое нутро решило на мне подзаработать.

Мне показали соперника — крепкий бородач со сломанным ухом. На фоне него я просто бледненький артист балета. Он грозно разминался с товарищем, громко пыхтел и говорил на неизвестном мне наречии.

Предчувствие было отвратительным. Тошнота подкатила к горлу, ноги стали ватными, так что я предпочёл не разминаться и продолжил сидеть на капоте. Секунданты поглядели осуждающе, я ответил безразличным взглядом.

Началась возня. Называют бойцов, те выходят в центр, вокруг толстые потные мужики за сорок делают ставки. Обезьянник. Два павиана в центре сцепились и рвут друг друга, упав и катаясь по асфальту, оставляя за собой кровавые ошмётки. Остальные приматы громко орут, трясут руками и пучат глаза.

Грустный сторож штрафстоянки вышел привязать собаку и обратно поднялся в будку. Ему не интересно. У него там, по старенькому толстому телевизору, вещают об очередных звёздных скандалах. Вот что действительно важно.

В голову лезут посторонние мысли. Интересно, как же так могла сложиться судьба, что человек стал сторожем в будке. Как пёс. «Неужели это его устраивает? Или жизнь не дала ему выбора? Или он сделал неправильный?» — спрашиваю я, пока морпех забивает какого-то азиата. Они бились минут пятнадцать, после чего победителя шумно вырвало на площадку. Отдал всего себя, так сказать. Толпа вынуждена переместиться.

Гигант массой задавил парня, который был легче килограммов на сорок. Соперник изо всех сил старался сопротивляться, даже подпрыгнул, чтобы дотянуться до подбородка, но великан просто навалился на него всем телом и прижал к земле. Шумно дыша и потея, он забил соперника локтями. После двух минут боя одышка, будто пробежал десять километров. Зрителям не понравилось.

Самый быстрый и красивый бой выдал Самурай. Его соперник был крупнее и поигрывал мускулами, будто вышел из бодибилдеров. Самурай влетел ему ногой в живот и начал крушить руками голову. Качок растерялся и был переведён подсечкой на землю. Кудрявый быстро взял ему руку на излом и завершил бой болевым. Зрители и опомниться не успели. Профессионально.

Я растянулся, попрыгал на месте, побил фантомов в воздухе. Готов. Наверное. Хотя нет. Да и хер с ним. Никакого настроения.

Настал звёздный час. Называя соперника, дважды запнулись на его имени. Меня вообще с кем-то спутали. Ждём, пока публика сделает ставки. Специальный человек из организаторов со смешной поясной сумкой, как у кондукторов, собирал деньги и клал их в разные карманы. Как высчитывали коэффициент, я не вник. Безалаберно наплевал на механизм заработка денег на себе самом. Все три присутствовавшие девочки поставили на меня — думаю, из жалости.

Соперник бьёт копытом и скребёт подошвами по земле. Надпись «Ufc» на футболке, шапке и штанах, в обрезанных перчатках, жуёт капу. Спортсмен, наверное.

Я в бинтах за сотку, купленных по дороге, и спортивном трико.

Поехали. С ходу срываюсь с места, пригибаясь, топлю, как на стометровке. Оппонент разминался ударкой, спарринговал с дружком, кидая руки и ноги. Я наблюдал: проверим его на борьбу. Он выставил колено вперёд и закрылся руками. Не ожидал такого резвого начала. Я врубился в его колено с лёту, как таран в стену. Мой нос сразу же отошёл в зрительный зал. Кровь брызнула на всю стоянку. Толпа ахнула.

Только бы не сломал…

Меня начинает осыпать ударами в голову. Бьёт как молотками.

Прижимаюсь, буквально прирастаю к его ноге, вытягиваю её на себя и выпрямляюсь.

Противник скачет на одной ноге и колотит меня руками. Я стою, обняв его захваченное колено. Медленно, как на тренировке, подсекаю ему вторую ногу.

Падаем.

Пока летим, я уже точно знаю, что буду делать.

Рухнули. Он — на асфальт, я — на него. Быстрее-быстрее-быстрее, седлаю соперника, он вертится как змей. Нельзя дать ему оттолкнуть меня ногами. Получив преимущество сверху, врубаюсь ему локтем в лицо. Это тебе не разминаться с друзьями. Чувствую, как он вздрогнул всем телом. Значит, получается. Отталкиваюсь от земли — и всем весом, с инерцией наношу второй удар кулаком, описав рукой дугу, будто рублю топором его голову. 

Он аж выплюнул капу. Теряется. Нет, приятель, здесь не остановят бой, всем плевать. 

Всё, я в выгодной позиции, сижу сверху и просто заколачиваю. Вокруг ревёт толпа. Им нравится месиво. А я чувствую себя животным. 

Парень рывком перевернулся на живот, отдавая спину. Бью боковые по ушам. Голова его болтается и скребёт об асфальт. Всё, пора заканчивать. Сую руки под подбородок ему, замыкаю «гильотину» и душу. У самого темнеет в глазах от усилия. Давай, сдавайся уже!

Он стучит по руке. Нас растаскивают как псов. Его дружки бросаются в перепалку, им кажется что-то нечестным. Хватают за воротник тренера, орут на Егорку. 

Я, просто шатаясь, отхожу к машинам. Одна из девочек поздравляет меня с победой. Пробую улыбнуться, но чувствую, как всё лицо заливает кровь пополам с соплями. Извиняюсь, прошу закурить.

Вой и ругань продолжаются. Девочка уходит. Там интереснее. Что ей до моего разбитого носа. Вдумчиво щупаю повреждение — нет, не перелом. Славно. Голова гудит, лицо начинает заплывать. Глянул на себя в боковое зеркало побитой тойотки — мы с ней в очень схожем состоянии, по моему лицу тоже будто проехались.

Секунданты возвращаются и вручают мне пять штук.

— Пятнадцать всего, поровну поделили, на всех, — улыбается Егорка.
— Пошли отсюда.

Они хотят остаться и посмотреть. Для них это шоу. Когда не участвуешь сам, всегда интересно. А мне прям тошно.

Выходим, тащимся по Питеру. Он прекрасен. Сто́ит того, чтобы здесь жить.

Проходим кладбище. Парни щебечут как птицы, обсуждают. Хвалят.

— Егор, а ты за что взял долю?
— Ну, я ж вас свёл. Это самое главное. Был спрос на бойца, я вот предложил тебя. Всё в мире — торговля. Рынок. Я вас познакомил, все получили выгоду. А я — за посредничество.

Да, болтать он умеет. Заговаривать зубы. Мести метлой. Он продолжал говорить и говорить, циклично повторяя одно и то же в разных интерпретациях. Убеждаясь сам и убеждая других в своих словах. Если что-то повторять достаточно долго, это начинает казаться верным.

Взял сигарету у тренера. Тот смотрит сочувственно, с грустью. Наверное, моё лицо совсем печально смотрится. 

Затягиваюсь. 

Зажимаю папироску в кулаке, между указательным и средним пальцами. 

— …да ведь даже у профессиональных бойцов есть команда и менеджер, который устраивает бои, он имеет лучший процент… 

БУМ!!

Врубаюсь в его лицо. Сигаретой в глаз. Искры сыплются во все стороны. Как звёзды. Красиво. Надеюсь, след останется на память. 

— ЗА ЧТОООАА? 

Ревёт как бизон, хватается за лицо. 

Тренер сначала ринулся разнимать, потом отступил. Смотрит с пониманием. Нахлынувшая волна ненависти во мне остывает. 

— Не звони мне больше, псина.