После гибели американского рэпера XXXTentacion в июне 2018 года его российские фанаты устроили памятные акции. Как минимум в пяти городах: в Тольятти, Ульяновске, Екатеринбурге, Челябинске и Новосибирске — мемориалы подверглись нападениям правых активистов. Спецкор самиздата «Батенька, да вы трансформер» Пётр Маняхин поговорил с организатором разгрома мемориала в Новосибирске, где это случилось впервые, и узнал у него, за что ультраправые не любят XXXTеntacion и откуда взялось почти забытое противостояние националистов и поклонников хип-хопа.

В Майами 18 июня был убит 20-летний Джасей Дуэйн Онфрой, известный под псевдонимом XXXTentacion и считавшийся одним из самых парадоксальных молодых рэперов Америки. Репутация Онфроя, в кратчайшие сроки завоевавшего большое число поклонников, была, мягко говоря, неоднозначной: взять хотя бы обвинения в домашнем насилии. Тем не менее после своей гибели рэпер стал ещё популярнее: молодые поклонники в разных странах устраивали стихийные мемориалы в память о нём, не обошла эта тенденция и Россию. Однако именно здесь, как сообщил центр «Сова», исследующий проявления экстремизма, мемориалы XXXTentacion подверглись нападениям ультраправых. Уличное противостояние националистов и поклонников хип-хопа, которое многие привыкли ассоциировать с девяностыми или началом нулевых, будто бы снова напомнило о себе. Специальный корреспондент самиздата Пётр Маняхин разыскал одного из зачинщиков погрома в Новосибирске и записал его монолог о том, как это случилось.

Какого-то конкретно спланированного нападения не было вообще, оно было спонтанным. Мы просто мимо проходили и увидели эту жесть. Вот и всё. Это впоследствии, когда начали раздувать это всё, уже придумали. На самом деле это обычный угар.

Эти люди устроили просто нереальную вакханалию. Мы мимо проходим: стоят дети и просто плачут, на улице, блять. Мы думаем: «Что такое вообще?» Я предложил парням, нас было трое, покончить с этим. Подошли, увидели вот эту вот жесть и решили нанести ответный удар. На видео видно, что я даже вежливо просил людей пройти, никакой особенной агрессии мы не проявляли.

Но после всего эти люди, вооружившись подручными предметами — камнями и палками, попытались что-то нам сделать. Мы, правда, никуда не убегали толком. Вышли оттуда, а за нами небольшая группа людей — человек из тридцати, может быть.

В результате мы отошли пообщаться с одним из организаторов — взрослым мужиком, которому на вид лет двадцать восемь. Он угрожал, говорил: «Отойдём подальше от камер и хлопнем вас». Мы такие: «Ну ладно, пойдёмте». Они что-то пытались предъявить, мы развернулись, встали строем, как обычно, и сказали: «Всё, ребята, давайте завязывайте. Наш дух не сломить, а ваш уже подломлен». Всё ограничилось непонятными криками, но мы на них уже не реагировали. В принципе, это ожидаемые вещи были. Я развернулся и сказал им: «На ваш беспредел мы ответили своим беспределом».

После того как мы зашли туда, они всё это перенесли с площади Ленина в сторону Речного вокзала. Не знаю, куда должны были уйти игрушки, которые они там расставили. Мне говорили, что в детские дома, но хочу заметить, что тудапросто так нельзя принести игрушки: они должны быть новые, нужно приложить немало усилий.

Не знаю, для чего была проведена эта акция: для хайпа или, может, им правда поплакать хотелось. Мы предоставили им возможность поплакать ещё больше.

Если рассматривать с культурной точки зрения, умирает какой-нибудь российский актёр — всем вообще пофигу. Умирает чувак, который поёт о бабках, бесконечной ебле, наркотиках, алкоголе, всякой жести — по нему льют слезу.

На следующий день я начал читать, что про это пишут. Читал и смеялся, слёзы текли. «Группа скинхедов напала на мемориал погибшему рэперу XXXTеntacion». Нас сразу на двач выложили, мы думали, что нас сразу начнут троллить. На фочане у такой же записи полмиллиона просмотров. Чуваки с двача и фочана нас, в основном, поддерживают. «ВКонтакте» у видео полтора-два миллиона просмотров, на ютубе столько же. Очень большой хайп ни из-за чего. Буквально на второй день паблики NR начали размещать что-то типа «в Новосибирске безобразным образом был уничтожен мемориал нашего великого исполнителя» и давать ссылку на мою страницу. Поступали на неё точно не меньше пары-тройки сотен сообщений, что меня приедут и убьют. На это я приглашал их приехать на Вилюйскую, 5. Это пустырь. Не знаю, приезжал кто или нет, а я дома сидел. Были положительные эмоции, люди писали: «Вау, чувак — красава. Пресёк всю эту хрень непонятную!» Писали люди от несовершеннолетних до взрослых деревенских мужиков.

Я запустил волну в других городах. Начался беспредел. В каких-то городах даже дрались люди. Очень смешно это было, что начинают драться просто ни из-за чего. Я общался с ребятами из других городов, они скидывали мне видосы, типа мы вот тоже постарались.

Смотря на всё вот это, я сидел и дико хайпил. История была буквально на днях. Иду по центру города, навстречу парень с девушкой. Он то ли меня узнал, то ли что. В общем, рассказывает историю, что тут делали мемориал, туда-сюда, чуваки ворвались и разнесли всё в клочья. Мне, с одной стороны, приятно. С другой — это стрёмная ситуация. Я к ним подхожу и спрашиваю: это ты меня увидел и начал рассказывать? Нет, говорит, просто так начал. Это я разбил этот мемориал, говорю.

Девушка негативно восприняла: мол, люди старались. Я сказал, что на беспредел ответил беспределом. А чувак стоял угорал, говорил, что молодец, красава.

Организаторша мне писала, что я ей типа руку сломал. Не знаю — когда заходил, я реально кому-то там на что-то наступил. Мне говорили, что были какие-то заявления в полицию. Но у меня такая насыщенная жизнь, что обыски, повестки в суд — это нормально, как утренний кофе. Такого по этому эпизоду не было, сотрудники мной лично не интересовались. Есть общие знакомые, которых принимали, и их спрашивали, кто мемориал разрушил и что там вообще случилось.

После того как мы с пацанами разгромили этот мемориал, начались снова обыски у наших пацанов. Раньше было всё тихо-спокойно: работали, читали книги, ходили на гиги, слушали музыку, собирались, угорали.

Сотрудники ФСБ и Центра «Э» считают, что среди правых проходят какие-то разборки группировок. Они там что-то себе напридумывали — и по этому поводу проводят обыски. У кого-то что-то забрать, изъять — может, что-то и попадётся. Но в основном всё впустую. Ищут оружие, наркотики, литературу, флаги и прочее. Найдут нож, отправят на экспертизу, найдут остатки твоей же крови — а ты порезался месяц назад. Чему-нибудь всё это припишут — и поедешь. Человек, который живёт этими идеями, понимает, что долго ему на свободе не пробыть. Кто-то из-за этого сразу едет воевать на Украину, кто-то здесь борется до конца.

Серьёзной организованной «преступной» группировки у нас точно нет. Мы — сибирские бритоголовые, больше ничего никогда и не было. Мы отдыхаем, гуляем, хайпим, угораем, как и всегда. Чад кутежа и угара. Чем скинхеды занимаются? Только угорают. Мы же противозаконного ничего не делаем, ха-ха-ха.

Мне 24 года, скинхедом я себя считаю довольно продолжительное время. Всю дорогу слушал панк-рок и прочее. Мне до скиновских движений всегда было рукой подать. В определённый момент я переосмыслил свою жизнь и подался в этот скиновский угар, меня затянуло — и до сих пор нравится в нём находиться. Есть олдовые скинхеды моего возраста, которые лет с десяти-одиннадцати ходили на ботинках, лысые, в бомберах, в камуфляжных штанах.

Человек, который определяет себя как часть социума, всегда принадлежит группе. У скинхедов это образ жизни: как ты живёшь, чем дышишь, что слушаешь. Если бы мы окунулись в далекий 69-й, то я бы сказал: мировоззрение скинхеда — это пиво и сиськи. Русский скинхед, как бы так выразиться, чтобы в тюрьму не сесть, позиционирует себя не как просто скин, которому насрать на страну, а как тот, кому не на всё плевать. Взять вот эту ситуацию с Тентасьоном. Многие возмутились тем, что в клипе он распял белого ребёнка. Если ты терпила и твои дети терпилы, вы до конца будете терпилами, неважно, белый ты или ещё какой-то. Когда начинаешь людям объяснять про то, что этот уголёк плохой, они говорят, что чёрного расизма не бывает. Считается, что они в любом случае пострадавшие. Я на фоне всего происходящего поначалу говорил, что мне похуй на всё, я ради угара это сделал. А когда меня начали заёбывать этими сообщениями, я уже начал такую расистскую телегу двигать. Как белый человек разгромил мемориал умершего негра, вы распетушились, а на распятого белого ребёнка насрать.

Всегда в государстве есть определённый этнос. Сколько русские живут в России? Здесь же не было в таком количестве людей других национальностей, столько же жили на этой территории. У государства сохранился этнос. «Русский, помоги русскому!» — у нас вот такая штука есть.

Как определить русского? Ну, есть расовая антропология, можно человека по внешним признакам определить. Если человек не русский, никто не говорит, что он плохой. Вот если ты творишь беспредел на чужой земле, тогда ты плохой. У нас видите, как ещё сложилось. О целом народе думают по тем, кто жёстко косячит. Русские что? Мы бухаем тысячу лет, с момента появления. У меня в тренажёрном зале была ситуация. Захожу в раздевалку, мне пацанёнок: «Пойдём пива попьём». Я говорю, что не буду. Он удивился. А я тогда ещё угорал по «Русский значит трезвый». Он такой: «Да как так? Я вот русский, я бухаю, у меня батя бухал, дед бухал, прадед бухал. Все мы русские, все мы должны бухать».

У правой тусовки сейчас нет какого-то определённого лидера. Плюс давят власти: «Чё, скинхед, чурок бьёшь?» Как обычно: они всю жизнь задавали одинаковые вопросы и одно и то же говорили. Есть определённые компании, которые перестали выделяться и где-то тихо сидят и читают свои книжки.

История циклична, и с правой тусовкой это тоже происходило не раз. Пару лет назад можно было наблюдать моб из тридцати-сорока скинов, гуляющих по плахе (наименование площади Ленина. — Прим. ред. ). Людей пересажали — опять затишье.

В 2016 году в Новосибирске был правый «Русский марш» и русский марш ватников: одни топили за ДНР, другие за Украину. Я с парнями не пошёл ни на один. Мы ходили по городу и смотрели на всех этих клоунов. Организаторы правого русского марша — чепуха. Им легавые запретили флаги брать — они просто шли колонной, как экскурсию по городу провели. А те чё-то постояли, поскандировали. Там этот даже был, Евгений Логинов, который в мэры баллотировался. Очень интересный персонаж, и очень много людей хотели бы с ним встретиться на улице. Нет, не отпиздить, а просто пообщаться. Мы никого не бьём вообще. Говорит одно, а делает другое, как и все, кто ломится во власть.

«Русские марши» и сейчас есть, но для адекватного правого человека это уже зашквар. Туда приходят долбоёбы. Пришёл на «Русский марш» — ты спалился. Тебя знают менты, власть, ты ничего не сможешь втихаря сделать, никакой автономии. Я бывал на русских маршах, у меня тогда не было знакомых, которые могли меня чему-то научить. Сходил туда, посмотрел — и не заинтересовался в людях. Там те, кто постоянно бухает и садится за то, что толкнул таджика в метро. Серьёзные люди на открытые мероприятия уже не ходят, потому что знают, что могут за это поплатиться, в том числе и свободой.

Последний, кого посадили, — это Евгений Ряполов. Алексей Бахтин сел чуть раньше. Сейчас у него суды идут за то, что он вёл паблик ДДН — Dвиж Daily News. (Бахтина обвиняют в нанесении тяжких телесных, хулиганстве и разжигании межнациональной розни. — Прим. ред.)

У Ряполова обнаружили взрывчатку по сфабрикованному делу. Он, может, и шизик в каком-то плане, но кто будет у себя дома хранить гексоген? Чё за бред? Когда пришли с обыском, они ему всё это подкинули. Началось с того, что на гиг году в 2016-м ворвался СОБР, и у Жени с сотрудником произошла перепалка, и он, по-моему, написал заявление, что тот руки распускает. И на это заявление Женя получил вот такой ответ в виде подброшенных домой штук. У него была возможность свалить из страны, но он сказал, что не трус и будет биться до конца. И теперь сел на четыре года, и УДО, как мне кажется, ему не видать.

Была (или есть) такая движуха — Firstline. Основа московского Firstline уехала на Украину. Firstline Nevograd — их основателя Андрея Линока посадили за то, что он подрался где-то с кем-то. Сибирский Firstline — это небольшая группа. Когда начался жёсткий прессинг из-за того, что ФСБ подумала, что у нас тут разборки группировок, все залегли на дно и паблик обновляется редко. Тиски всё равно сжимаются. Может, не будет, как в СССР, но тем не менее людей, которые отличаются во взглядах, будут прессовать.

Правые поделились, когда поделилась Украина. Моя личная точка зрения, что надо топить за братский народ, который находится по другую сторону границы. Это всё братские войны, и призывать к вражде не нужно.

У нас в городе нет так много антифа: их в своё время перебили. Их человек десять осталось от силы. Они, как и мы, не выделяются. На меня вот посмотришь, скажешь, что я какой-то не такой — футболка с Гитлером. Понятно, что нацист. А они одеваются, как обывалы, иногда можно заметить изюминку, которая выдает шавку. При мне с ними было очень мало стычек. В других городах стычки были посерьёзнее, типа толпа на толпу, как и должно быть. Здесь они как делают? В начале 2017 года парень шёл, до него доебались из-за сумки: мол, ты правый. Их было трое, наш пацан один, но они отказались по разам выходить. Он мне звонит, я бегу с работы, добегаю до того места — никого нет. Потом мы встретились с пацаном, побегали, никого не нашли. Вечером, когда я доработал смену, он мне звонит, говорит: увидел их в метро. Я бегу к ним. Встречаю знакомого, говорю: за шавками бежим. Летим втроём — свист, топот, ор, людей расталкиваем. Резко в вагон — и вот они сидят. Друг к ним подходит, говорит: «Ну чё, встретились?» А у тебя шары по полтиннику — три здоровенных чувака стоят. Их бить вообще никто не собирался, о них руки марать — это себя не уважать. Просто стояли над ними глумились.

Как только все вышли на конечной, зашёл машинист. Тёлка, которая была с ними, закричала, что мы их хотим отпиздить. Она материлась так, что машинист хотел их выгнать, но пересадил в другой вагон — они боялись уходить, потому что мы за ними пойдём. Выдали они себя как: один пацан был обычно одет, но у него шапка была шавканской фирмы.

Антифашисты позиционируют себя как те же самые антисистемщики. Они тоже маргиналы, и ни за какой помощью к условной власти обращаться не должны. Они не должны признавать закон и обращаться к полиции. Но у меня кореш сидел за то, что порезал чувака. Он написал заявление в полицию. Ты же асоциальная личность, у нас же идёт война, какого хуя! И сейчас этого человека покрывают легавые. Как только его пиздят или рисуют свастику рядом с домом, он сразу туда. Как замусорился, так и остался мусорёным.

Вот у меня знакомого порезали, обычная бытовуха. Но за это посадили двух антифашистов, которые вообще ни при чём. Товарищ был на карандаше, как и мы все, поэтому делом занялись ФСБ, Центр «Э», отдел по особо важным и ещё два ОВД. Начали обыски у всех проводить, у меня провели два: у родителей и в моей квартире. А у меня уже всё пусто было, я уже был готов. Легавые подумали, что это борьба между нацистами и антифа, ничего им больше не пришло в голову. Начали дёргать антифашистов — и до двоих не смогли дозвониться. К ним приехали, увезли, начали проверять телефоны — в момент совершения преступления были отключены, и их только поэтому посадили на СИЗО. Друг говорит — типа выпускайте их. Нам это не на руку, мы понимаем, что если их смогли так закрыть, смогут и нас, а это легавской беспредел.

Антифашистские идеи в нашем государстве тоже являются экстремистскими. Противостояние нацистов и антифашистов — это их война, и ничья больше. Ты его можешь ёбнуть, но сделать так, чтобы тебя не посадили. На улице, как это было во Вторую мировую войну, не получится.

Ты можешь пойти на 9 Мая, там в одном строю со всеми будут скины, но они с юмором к этому относятся. Они будут угорать типа «Крым наш», «Деды воевали». Уже нет жёстко негативного отношения к культу Победы, всем уже похуй. Каждый год ты празднуешь одно и то же, не придавая ему значения, не углубляясь. Идёт ветеран, но это, блять, идёт ветеран труда. То есть это не тот ветеран, который воевал. И он весь, нахуй, в орденах, уже чуть ли не на штанах они висят.

Те, кто воевал, защищал свою Родину. Но им многое было навязано. Это сейчас мы можем пошариться в интернете и принять какое-то решение. А тогда людям, которые жили в том числе и в деревне, сказали: «Блять, на нас напали пидорасы какие-то, давай их уебём». Они с чистым сердцем будут верить до конца, что делают правое дело. Винить людей ни с той, ни с другой стороны нельзя: они были под влиянием пропагандистской машины. Человек должен анализировать, что он делает, и понимать, за что он борется. Были случаи, когда люди переходили на противоположную сторону, осознав, за что она борется.

Многие думают, что скины — это какие-то отморозки. Есть волонтёрская движуха Green Line Front, её сделали правые. Они убирают леса, мусор, помогают приютам для животных. Участвовали в «Чистых играх»: там люди делятся на команды и собирают мусор, за каждый мешок получают баллы. В новосибирский филиал Green Line Front входят не только правые, он призывает обычных людей убирать территорию, убирать за собаками, помогать окружающим. Но людей всё равно не хватает. Среди правых есть люди, которые нормальные суммы выделяют на помощь инвалидам, больным детям, сиротам. Ну и про своих, кого посадили, не забывают.