Одиннадцать лет назад, 1-го июля 2009,  в России запретили казино и азартные игры. Когда-то богатейшая сфера с игровыми автоматами у каждой пивной и ослепительными вывесками на Новом Арбате ушла в подполье, а по всей стране закрылись десятки тысяч игорных заведений. Небольшой сетью таких клубов владел и читатель самиздата под псевдонимом Коля Перекатиполе. Десять лет он договаривался с криминальными авторитетами, проходил проверки силовиков и выезжал на стрелки решать конфликты, чтобы лишиться всего в один день. В очередную годовщину запрета рассказываем историю взлёта и падения одного успешного провинциального игорного бизнеса.

Звонок на сотовый. 

— Алё! АЛЁ-О-О!!! У меня большой выигрыш, так сказать. Привезите денег, — сообщает неприятную новость дрожащий голос кассирши на том конце провода.

Сухонькая старушка, за шестьдесят пять — баба Валя, наша первая сотрудница, бабушка кого-то из знакомых. Она — человек старой закалки, когда-то работала в магазине и идеально подошла на роль смотрителя-кассира в нашем клубе игровых автоматов. 

 — Как много? Говорите уже! — раздражённо реагирую я в ответ.
— Шестьдесят восемь тысяч рублей! Это... эээ... ну очень много, я понимаю. Но... Я это, так сказать, всё проверила. Так и есть. Ровно шестьдесят восемь тысяч! 

Я тяжело вздохнул. Мы отработали не более пары месяцев, влезли в долги, покупая эти сверхновые аппараты, каждый из которых стоил около четырёх тысяч долларов. Свободных денег у нас попросту не было. Средний выигрыш в зале — четыре-пять тысяч рублей, а это была выручка больше чем за три месяца. Свой телефонный разговор я вёл из полупустой съёмной квартиры — из личного имущества у меня была потрёпанная семилетняя «Ауди-80» и бэушный телевизор. 

Однажды решив заработать на игровых автоматах, я втянул в свою авантюру друга и брата. Теперь все мы втроём были на мели, дело только-только начинало приносить какие-то деньги — и они тут же вкладывались обратно в бизнес. Для того чтобы на что-то жить, по выходным я подрабатывал на свадьбах. Пять дней в неделю — бизнесмен, а по субботам и воскресеньям шабашу на праздниках.

— Алё! Алё-о-о! Вы мне не ответили! Когда привезёте... эээ... денег в кассу? — вернула меня в реальность баба Валя. — Здесь толпа нерусских. Они, так сказать, ждут выплату выигрыша.

Как и все великие бизнесмены, мы начинали в гараже. Только в отличие от Билла Гейтса и Стива Джобса наша работа была не такой чистой. Я, мой брат и лучший друг первое время отмывали в солярке, чистили и смазывали солидолом старые запасные части от грузовиков, купленные по дешёвке. Потом доводили их до ума и продавали в три-пять раз дороже. Это приносило неплохие деньги, но моя тонкая натура требовала более интеллектуального труда.

Мой отец был одним из первых кооператоров. Начиная как обычный водитель, сразу после перестройки он сумел основать успешный бизнес. Уже через год вместо одной машины у него было пятьдесят. Постепенно он богател, и для него открывались все двери. На его примере я видел, что такое роскошная жизнь, когда ты можешь себе многое позволить. Мне тоже хотелось самому добиться чего-то и реализовать свои мечты. Я фиксировал свои планы и материальные цели в специальный блокнотик. Я записывал или зарисовывал всё лучшее, что увидел в модных журналах или по ТВ, чётко веря, что скоро смогу всё себе позволить, а сам ходил в одних туфлях и зимой и летом. А потом узнал, что это называется визуализация мечты. В семнадцать я ушёл из дома и какое-то время проработал на телевидении, а к двадцати пяти уже начал свой бизнес. 

Я человек азартный. В восьмидесятые, когда казино ещё не было, я каждое воскресенье с удовольствием просаживал все карманные деньги, опуская по 15 копеек в тир и «морской бой» или вытаскивая карточную колоду щипцами крана. Конечно, владеть такими аппаратами было намного приятнее, чем отмывать запчасти в гараже. У меня получилось убедить в этом и партнёров.

Часть аппаратов мы собрали в том же гараже из фанеры, телевизоров и старых запчастей, часть купили на рынке. Я договорился о размещении игровых аппаратов в одном из досуговых центров. Так мы начали потихоньку зарабатывать свои первые чистые денежки, и очень скоро нам предложили купить первые механические слот-машины . 

К 2000 году в России только начинался бум «одноруких бандитов», мы не знали об этом бизнесе ничего, кроме слов из статьи в журнале да рассказов поставщиков, но я верил, что всё получится. Мы заняли денег, купили автоматы, наняли бабу Валю и запустили свой игорный бизнес. А тут сразу крупный выигрыш.

— Ало! Так. Давайте я перезвоню через... ммм... десять минут. Успокойте игроков и сами успокойтесь. Деньги будут, — пробубнил я в телефон и положил трубку. Предстояло срочно найти шестьдесят с лишним тысяч. 

В голову резко и мощно ударила кровь, я почувствовал, как на висках и на лбу вздулись вены. Биение сердца оглушало звонкими ударами в висок, отдавая вибрацией во всём теле. От сильного давления вначале всё поплыло, а потом потемнело в глазах. Не в силах выдержать сильную боль в голове, я обмяк и, присев на корточки, просидел так минут пять. Затем, чтобы хоть как-то снять стресс, я начал орать как Кинг-Конг. Немного полегчало.

Мы были одними из первых, кто занялся этим в нашем регионе. Поначалу доход был слабый, аппараты не пользовались популярностью, никто не верил, что на этом можно заработать, и мало кто из игроков и других бизнесменов понимал, как всё устроено. 

Многие игроки думают, что они играют против владельца игровых автоматов, нажимая на те или иные клавиши. На самом деле этот бизнес устроен по-другому. Хозяин игрового аппарата лишь посредник между игроками. Один игрок засовывает купюру в автомат — и проигрывает, другой, наоборот, выигрывает, а владелец получает процент с этих транзакций, его доход запрограммирован в аппарате. Поэтому, по сути, ему неважно, проиграл кто-то или выиграл: теория больших чисел сделает своё дело — и рано или поздно собственник получит свой запрограммированный процент. Главное — привлекать новых игроков. Но самое занимательное во всей этой истории, что владелец максимально заинтересован в крупных выигрышах, ведь из-за них о тебе узнает больше потенциальных игроков. Этот краткий ликбез дали нам поставщики оборудования, посоветовав настроить процент выигрыша не меньше 92 %. 

Поначалу в зал заходило мало людей, никто особо не понимал, на какие кнопки нажимать и что делать. Доходы были заметно ниже, чем мы ожидали, и энтузиазм партнёров поугас. Между тем время возвращать занятые деньги стремительно приближалось — во всяком случае, намного быстрее, чем пополнялась наша касса. А теперь ещё и это. 

В уме я уже перебирал всех знакомых, кто бы мог занять такую сумму. Некоторые отвалились сразу, так как у них мы уже занимали. Понимая, что долгой осады бабуля-кассир не выдержит, я начал обзванивать знакомых. В течение часа я смог договориться, что нам займут бо́льшую часть суммы, где с процентами, где по дружбе.

Вдруг опять раздался звонок от кассира бабы Вали.

— Да. Ало, — максимально спокойным голосом попытался ответить я ей.
— Алё! Алё-о-ооо! У нас опять выигрыш! СТО ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ тысяч рублей, так сказать! Алё-о-оо! Вы поняли? СТО ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ тысяч! — на заднем фоне было слышно улюлюканье, смех и радостные крики игроков. Я почувствовал, как будто в моей голове человек в чёрном смокинге играет траурный марш, колотя по огромным литаврам в такт моему пульсу. БОМ! БОМ! БОМ! — отдавались эхом его удары. 
— Вы уверены?

Бом! Бом! Бом! Удары чувствовались уже в висках, не давая сосредоточиться.

— Так. Там не было сбоя аппарата? Вы... вы сами видите выигрыш? — на всякий случай переспросил я. 
— Да, да, конечно. Я видела! Он играл по максимальной ставке. Выигрывал много. А потом... Он... ээээ..... он поймал ещё и бонус. Он.... эээ... допрыгал до конца лягушкой, так сказать, и выиграл джекпот. Здесь собралась огромная толпа игроков. Здесь ужасная давка, так сказать. Они... они все орут и скачут. Заняты ВСЕ автоматы. А на этот автомат уже очередь пять человек. Мне что делать?

В тот момент я бы тоже хотел знать ответ на этот вопрос. Ведь я только что не совсем успешно пытался собрать сумму вдвое меньшую. Что ей делать, а ещё — что делать мне в этой ситуации? 

— Ало! Ммм... Успокойтесь! Успокойте игроков. Слышите? Успокойте их. Скажите... ммм... скажите, мы всё выплатим. Но нам нужно время. Ииии... Иии... Я постараюсь привезти деньги. Я... Я в течение пары часов постараюсь их найти. 
— Хорошо! Я поняла. Они пока довольные, так сказать. Пока не переживают. Жду!

Я чувствовал себя обессиленным. Напряжение уже спало. Эмоции тоже. Супруга на восьмом месяце беременности, съёмная квартира, долги в несколько десятков тысяч долларов. А теперь нам нужно выплатить игрокам почти двести тысяч рублей. Не говоря уже об аренде, зарплате и прочих расходах.

Я ходил туда-сюда как арестант, измеряя шагами пустую комнату: 

«Вот же крутой бизнес я придумал! Ох и какой же молодец! — думал я. — Вот же мы попали. Это же я убедил партнёров, что будет всё круто, что мы заработаем кучу денег. Я их втянул в эту авантюру. А теперь мы всем кругом должны. И всё это из-за меня».

Во всех этих мыслях я провёл, наверное, минут тридцать. Потом позвонил партнёрам и обрадовал их тоже. 

Мы понимали, что круг общения у нас почти один и тот же, а значит, дополнительно мы сможем найти ещё тысяч тридцать-пятьдесят, но точно не двести. Мы уже три с небольшим часа искали деньги, когда телефон вновь завибрировал. 

Звонок. Снова от бабы Вали. Я понимаю, что сейчас кассир может мне сообщить об очередном выигрыше. Телефон не прекращает звонить, но я не в силах нажать кнопку приёма.

В детстве, когда ты прячешься от кого-то, тебе достаточно закрыться ладошками. Кажется, что тебя никто не видит, как только ты сомкнул свои руки. На момент мне показалось, что если я не возьму трубку, то проблемы можно избежать или она решится сама собой. Я спрятался. Я в домике. Но телефон не унимался и звонил несколько раз подряд. Собравшись с силами, я ответил.

— Да. Ало. Слушаю, — трагичным голосом выдавил я из себя эти три слова. 
— Алё! Алё-о! Меня слышно? Всё! Всё. Не надо везти денег, так сказать. Слышите? НЕ НАДО уже денег. Уже не надо! — радостно орала баба Валя.
— Что? В смысле? Как не надо денег? Ало! Повторите! — не верил я услышанному. 
— Да, да! Не надо уже. Я уже расплатилась сама, так сказать, — не унималась кассирша. — Когда этот чеченец выиграл, там такая типа суета началась. Чуть ли не драка. Они тут спорили, кто следующий будет играть на этом аппарате. Они начали все играть, эээ, по максимальной ставке. Чтобы опять, так сказать, сорвать джекпот. Эээээ. Много людей играло. На этом и на других аппаратах. Тут типа не продохнуть было. И я вот доставала деньги из аппаратов и расплачивалась за те два выигрыша. Но вы всё равно приезжайте! Я вам выручку сдам, так сказать. Тут больше тридцати тысяч уже накопилось. Народ, правда, до сих пор играет и не хочет уходить. 
— Понял. Скоро приеду.

По идее, я должен был бы радоваться, что всё так закончилось. Но не смог: я был опустошён после всех пережитых эмоций.

Все мы мало понимали в бизнесе, и учиться приходилось на ходу, импровизируя и нарабатывая опыт. Первое время мы ремонтировали аппараты своими руками, меняя сломанные кнопки и купюроприёмники. Часто приходилось работать и охранниками, и инкасаторами, а главное — регулярно разруливать конфликты и вести переговоры. 

Огромный выигрыш прославил нас. Слух о чудо-аппарате, который выдаёт суперпризы, разнёсся по всему городу и не только. Шутка ли — моя не новая, но всё же Ауди стоила порядка 60 тысяч рублей, а тут один человек выигрывает 68 тысяч, а следом другой — 125 тысяч! 

Посетители повалили в наш зал, мы быстро заработали достаточно денег, чтобы расплатиться с долгами и купить ещё аппаратов. Я как раз перелопачивал жёлтые страницы телефонного справочника в поисках поставщиков и предложений, когда телефон завибрировал от звонка кассира бабы Вали.

— Алё! Ээээ... У нас проблема, так сказать! — прокричал в трубку знакомый голос.

«Да чтоб тебя! — мысленно выругался я. — Зачем так начинать разговор? Ты смерти моей хочешь что ли?» — Но вслух сухо ответил: «Слушаю».

— Срочно приезжайте. Они тут ругаются. Алё! Слышите меня? Они орут на меня и махают руками, так сказать. Приезжайте скорее! Мне... ну, мне СТРАШНО!
— Ало! Успокойтесь! Объясните, что произошло. Не нервничайте. Кто орёт?
— Чеченцы! Помните... эээ... тот, который выиграл у нас 125 тысяч? Он опять играл по максимальной ставке, так сказать. Он... он много... эээ… проиграл — наверное, тысяч пятьдесят. А потом, на призовой игре, он так долбил по кнопкам, ну и аппарат завис, так сказать. И ничего не происходит. Слышите? Он завис на призовой игре. Они тут все собрались, их много, так сказать. Все орут... эээ... требуют вернуть деньги, ругаются. Обещают раздолбать автоматы. 
— Хорошо. Не спорьте с ними. Не ругайтесь. Скажите, что хозяин сейчас приедет и со всем разберётся.

Времени на раздумья не было. Я понимал, что ситуация накалена до предела. В зале одна бабушка-кассир. Если разъярённые кавказцы начнут громить аппараты, она ничего не успеет сделать, да и сама пострадает. 

Денег на охранников у нас тогда ещё не было. Да и вряд ли он смог бы помочь — один, против толпы разъярённых кавказцев. 

Я быстро прыгнул в машину и зачем-то засунул за пояс пневматический пистолет. С виду он был похож на настоящий и выглядел устрашающе, а по сути был просто игрушкой. Я понимал, что доставать его не стоит, чтобы не было хуже, но в тот момент холодное железо ствола приятно согревало и давало эмоциональную поддержку.

Ещё у входа было понятно, что зал переполнен. Душный, прокуренный, с низкими потолками, площадь от силы 50 квадратных метров. Через небольшое зарешёченное окошко еле пробивался дневной свет. Двенадцать бэушных аппаратов были распределены вдоль стен, в углу за столом сидела перепуганная баба Валя.

Я медленно протискивался через толпу, в основном состоящую из чеченцев. Вокруг зависшего автомата было немного пустого места. Я вошёл в этот круг, сзади ряды сомкнулись плотным кольцом. В зале стоял гул от возгласов и порицаний. Каждый считал своим долгом выкрикнуть, сколько он здесь денег просадил. Люди брызгали слюной и наперебой орали на меня со всех сторон, даже не давая начать разговор. Уж не знаю, читал ли я это где-то в книге или дошёл интуитивно, но я понял, что вести диалог со всей толпой и отвечать на их нападки бессмысленно. Не глядя на остальных, я обратился напрямую к парню, который последним играл за зависшим автоматом. Он был явно в авторитете среди толпы.

— Расскажи, что случилось, — как можно спокойнее задал я вопрос чеченцу, стараясь смотреть ему в глаза.

Обычно я не обращался к незнакомым на ты, но здесь был особый случай. У чеченцев нет слова «Вы». Также нет мужского или женского рода. Я знал и то, что ни в коем случае нельзя показывать слабость: они уважают лишь силу и сильных. «Старший» начал говорить, и люди вокруг постепенно затихли.

— Короче, я играл на ней, на этом аппарате, долго сегодня, — с ярко выраженным акцентом начал он. — Я проиграл больше ста тысяч. А он зависла. Зависла и не дала мне призовую игру. Я звал эту женщину, сказал ей: автомат поломался! Вызывай хозяина. Пусть он мне вернёт мои деньги. А то я раздолбаю здесь все эти аппараты!

По своему опыту, я уже понимал, что это, скорее всего, не совсем правда. Многие игроки часто завышают свои выигрыши и проигрыши. Таким образом они пытаются поднять свой статус в глазах окружающих. 

— Понятно. Сейчас разберёмся. Ты пойми: это компьютер, машина. Вы же лупите тут по кнопкам! Вот он и завис. Такое бывает. Мы об этом написали в правилах поведения в зале игровых автоматов — ты же их читал?
— Какие правила? Ээээй... При чём тут правила? — чеченец явно начинал раздражаться и стал говорить громче. 
— Я столько денег сюда вложил! Чё ты мне это рассказываешь про правила? Ты что — мент, что ли? Чё ты мне бумажкой своей тычешь? Слышишь, ты! Ты давай дэньги мне возвращай, что я вложил в него, — с явной агрессией и переходя почти на крик, выпалил игрок, при этом он активно жестикулировал руками у меня перед лицом.

В зале опять начались гул и возгласы, игроки со всех сторон ещё ближе прижали нас к зависшему аппарату. Боковым зрением я заметил, что как минимум у одного из чеченцев была видна кобура. Был ли в ней настоящий пистолет или такой же пневматический, как у меня, проверять мне совсем не хотелось. 

— Правила. Они расположены рядом с кассиром. Там всё написано. Написано, что нельзя стучать по аппарату и по кнопкам. Он может зависнуть. Каждый игрок, садясь за аппарат, принимает эти правила. Там написано, что в случае сбоя аппарата игрок получает лишь сумму, зафиксированную в окошке кредитов. Сейчас мы перезапустим аппарат, и ты получишь все деньги, которые есть в кредитах. 
— Эээ! Ты что так говоришь? Ты хочешь сказать, что твой аппарат сломалась и ты мне денег не отдашь? У меня же должна была быть призовая игра! Я, может, там бы 100 тысяч выиграл! — чеченец сделал шаг назад, словно пытаясь разглядеть меня целиком. 
— Конечно отдам! Отдам те деньги, которые ты выиграл. Понимаешь? Но дальше аппарат завис, и там непонятно, был ли у тебя выигрыш или нет. Не я по нему стучал, а ты! Вот он и завис. По этому поводу есть правило. Понимаешь? Здесь мои правила. Я здесь хозяин! Я здесь устанавливаю правила! Если ты сел играть, то согласился с моими правилами. Понимаю, что ты проиграл деньги и хочешь их вернуть. Ты не первый день здесь играешь. И знаешь, что я никогда и никого не обманывал. Если ты выигрываешь, то получаешь выигрыш. Но я не могу отвечать за сбой аппарата, когда по нему долбят. Твои кредиты никуда не пропадут.
— Слушай! Зачем ты мне это всё говоришь? Я проиграл много денег! А твой аппарат зависла! Ты мне должен денег! — после слов чеченца другие игроки тоже осмелели и стали поддакивать ему в унисон.
— Да! Да! Верни ему деньги! Твои аппараты неправильно работают! Ты их подкрутил!
— Да я тоже туда вложил сто тысяч! Мне ничего не дало!
— Ага, и я 50 тысяч вложил туда! Накрученные у тебя аппараты, не дают ни хера! — со всех сторон начали кричать возмущённые игроки. 
— Так. Давайте по одному! Не устраивайте БАЗАР! — немного повысивголос, сказал я, зыркнув на нескольких смельчаков злым взглядом. — Давайте будем следить за словами! Кто пару дней назад здесь выиграл 40 тысяч? 

Кассир кивком головы указала на одного из игроков.

— Ты выиграл? — посмотрел я на игрока, указанного бабой Валей.

Игрок опустил глаза, ничего не ответив. 

— А кто на прошлой неделе выиграл 80 тысяч? — оглядываясь по сторонам, я словно хотел найти знакомое лицо средь этой безликой толпы.
— Ну я выиграл, и чё? Потом опять их проиграл, — отозвался один из них.
— Ну, проиграл ты их уже по своей воле. Выигрыш был? Правильно? Когда вы тут все выигрывали, что-то никто не кричал, что аппарат накрученный. Ты тоже чуть больше месяца назад здесь сам выиграл 125 тысяч! Так ведь? — я вопросительно посмотрел на главного чеченца, заглядывая ему прямо в глаза. Он ничего не ответил, и я перевёл взгляд на толпу. — Так что давайте не будем говорить, что я нечестный! Я готов сейчас с любым поспорить, на 300 тысяч рублей, кто скажет, что у меня накрученные аппараты! Я могу показать статистику. Там будет видно, что каждый из аппаратов выдаёт не меньше 92 % выигрыша, а то и больше. Кто готов со мной поспорить? А? Кто из вас? — я взглядом прошёлся по всем игрокам. По-видимому, выглядел я довольно уверенно.

Игроки перетаптывались, что то бурчали, но никто не изъявил желания вступить в спор.

— Карочэ, что ты хочешь сказать? — уже более сдержанно спросил чеченец.
— Я понимаю: ты проиграл! Это неприятно. Но это игра: тут один выигрывает — второй проигрывает. Ты же у нас не раз выигрывал. Ведь так? Давай перезагрузим аппарат, ты получишь свои кредиты, ну или доиграешь. В общем, как захочешь. Но, чтобы вы потом не говорили, я готов просто так показать вам статистику, хотя это моя коммерческая тайна и я могу этого не делать. Но я готов показать. Чтобы вы все видели, что здесь никто никого не обманывает!

Я попросил у бабы Вали ключи от аппарата и перезагрузил его. В поле кредитов оставалось чуть больше пяти тысяч рублей, выигранных чеченцем. Я зашёл в меню настройки аппарата. Нашёл статистику. Там отображались внесённые деньги и выигранные, также там был отображён процент выдачи аппарата в реальном времени. Он показывал 94 %, а в настройке выдачи игрокам стояло 92 %.

Аппарат облепили игроки, стараясь увидеть все цифры и понять, что они значат.

— Ну что? Убедились? Есть здесь обман? Честные у меня аппараты? Я зарабатываю на этом аппарате шесть процентов! И никого не обманываю! Вы видите: аппарат не обнулённый. Здесь всё по-честному. Поэтому не хотел бы, чтобы в дальнейшем мне говорили, что я что-то подкручиваю. А если появятся такие желающие, то я всегда готов с любым из них поспорить на 300 тысяч рублей. И если кто скажет такое и не готов будет поспорить, тот будет пиздаболом! Я отвечаю за свои слова, так что давайте и вы отвечайте. Я вас уважаю! Я всегда с вами честен. Но это игра. Тут кому-то везёт, кому-то нет. — Я закончил свой вдохновенный монолог и вновь оглядел зал. Убедившись, что меня внимательно слушают, я вновь обратился к старшему: 
— Раз ты здесь сегодня проиграл много денег, то я готов пойти тебе навстречу и нарушить свои правила. Ты можешь сегодня этот аппарат занять для игры, и никто, кроме тебя, за него не сядет. Договорились?

Чеченец пытался продырявить меня взглядом. Пауза длилась секунды три, но мне она показалась вечностью. Наконец он протянул мне руку и, поглядев в глаза ещё немного, развернулся к автомату и продолжил игру как ни в чём не бывало. 

Игроки, шушукаясь, немного разочарованные столь скучным финалом разговора, начали расходиться. Зал быстро опустел. Осталось не больше пяти человек. Едкие клубы дыма от дешёвых сигарет медленно плавали в воздухе, создавая эффект ночного клуба. Прокуренный зал наполняла какофония звуков игровых автоматов. 

Я немного расслабился и выдохнул. Спина была насквозь мокрая от пережитого стресса, а псевдопистолет, казалось, сейчас шмыгнет в трусы по скользкой коже. Я машинально проверил его и затянул пояс потуже. 

Выходя из зала, я чувствовал полную эйфорию. Я был настолько воодушевлён случившимся, что чуть ли не подпрыгивал на каждом шаге. Только что я уладил очень серьёзный конфликт, который мог стоить мне здоровья или как минимум разбитых аппаратов.

После того случая почти все игроки меня зауважали: со мной здоровались за руку, вели беседы «за жизнь». Некоторые звали меня по имени, но многие просто обращались по отчеству — Николаевич, хотя мне не было и двадцати пяти лет.

Игроки потихоньку прибавлялись, а доходы продолжали расти. За пару лет мы открыли несколько залов игровых автоматов, периодически решая конфликты и лавируя между местным криминальным миром и правоохранительными органами. В городе уже успели расцвести и сети конкурентов. Игорный бизнес пёр по всей стране, и мы стали думать, чем выделиться на общем фоне. В какой-то момент мы открыли новый клуб в самом большом городском ТРЦ. Закупили больше сотни аппаратов, бильярдные столы, сделали красивый ремонт и наняли поваров в собственный ресторан. 

К тому времени и клиенты стали богаче, автоматы были постоянно заняты, а очередь на бильярд забивалась на весь день. Это был успех. Мы ещё больше закрепились на этом рынке, суммы дохода могли исчисляться сотнями тысяч долларов в месяц. Неудивительно, что однажды нас попытались ограбить. Шесть человек в масках и с автоматами ворвались в помещение клуба утром, во время инкассации, положили на пол охрану, но не успели остановить кассиршу, которая заперлась в пуленепробиваемой кассе и нажала «тревожную кнопку». Грабители подошли к кассе, молча разочарованно посмотрели в бронированное стекло и ретировались из клуба. Полиция отказалась возбуждать уголовное дело, потому что у нас не украли ни копейки: «Нет похищения денег — значит, и нет состава преступления». В тот день мы решили создать свой ЧОП.

Несколько лет мы стабильно росли, открывали новые залы и наконец создали своё настоящее казино. На пике бизнеса у нас работало более 350 человек, мы отчисляли миллионные налоги, да и сами начали зарабатывать весьма приличные деньги. 

Тут, что называется, Остапа понесло. Мне захотелось, чтоб все знали, насколько я крут. Мне срочно понадобились все атрибуты богатой жизни. Ещё пару лет назад я не мог себе позволить новые туфли — теперь денег было больше, чем я мог потратить. У меня появилась роскошная квартира, с позолоченными смесителями, итальянской мебелью и громоздкими канделябрами. Всё, конечно, было нарочито богато и даже по́шло. Дополняли картину яркая спортивная машина, ботинки из кожи питона и прочая мишура. Я старался максимально реализовать все свои планы из того самого заветного блокнота. 

Вскоре, когда почти все материальные цели были достигнуты, я решил переключиться на благотворительность: мы спонсировали молодёжный спорт и помогали малоимущим. Тогда же я старался активно путешествовать и радоваться жизни. Казалось, я на вершине, всего добился, и так будет вечно. Но за белой полосой вдруг показалась чёрная.

В середине нулевых игорный бизнес был настолько популярен, что в ход пошли так называемые «столбики». Это примитивные аппараты, высокие как столб, с очень простыми играми, доход с которых никем не контролировался. В отличие от нас, их владельцы зачастую не платили налоги, не обеспечивали безопасность, не создавали особую атмосферу, а просто старались выкачать из людей как можно больше денег. Пока мы старались открывать точки там, где были богатые люди с кучей денег, мутные ребята ставили свои аппараты везде, где можно — у школ, пивных ларьков и аптек для пенсионеров. В игру втянулись те, кто раньше не имел к ней доступа. Люди проигрывали пенсии и последние пожитки. Негативное отношение ко всему игорному бизнесу нарастало по мере увеличения количества «столбиков» у вокзалов и остановок, весь это негатив распространялся на все заведения, в том числе и на наши казино и клубы.

Вместо того чтобы урегулировать этот процесс, наказывая недобросовестных «бизнесменов», государство начало издавать абсурдные законы, которые мешали вести дела, связанные с игорным бизнесом в целом, и ставили под вопрос легальность нашего предприятия. 

К тому времени в нашем городе уже работало пять казино, два из них наши, остальные, так или иначе, курировали люди, связанные с криминалом. Чем больше мы становились, тем больше нами стали интересоваться контролирующие органы. К нам зачастили проверки из разных структур, начиная от пожарников и заканчивая прокуратурой и ОБЭП (отдел по борьбе с экономическими преступлениями). 

Так как мы были на виду и самыми крупными, то ленивые проверяющие, получив разнарядку, прямиком шли к нам. А в это время десятки залов и сотни «столбиков» работали без лицензий, не соблюдая закона и не платя налоги. По стране потихоньку начались посадки лиц, причастных к игорному бизнесу, но мы всё ещё могли работать и думали об этом как о временных проблемах. Но в один день всё изменилось.

Отдыхая в одной из тёплых стран, после похода на пляж, я спокойно смотрел телевизор. Диктор бодро озвучивал подводку к сюжету:

— А теперь к криминальным новостям. В городе Н., в центре города, в одном из крупнейших ТРЦ, была пресечена незаконная деятельность нелегального казино. Оно было открыто и долгое время осуществляло свою деятельность, не имея на то законных оснований. Сейчас проходит проверка документов, изъятие оборудования и поиск лиц, причастных к данному заведению…

Видеоряд был из одного из наших казино. Я вдруг увидел своих крупье, генерального менеджера, объясняющегося с людьми в масках, знакомые интерьеры зала.

Я подскочил к телевизору, судорожно ища на пульте кнопку увеличения громкости, но сюжет уже закончился. Мой сотовый был отключён, позвонить отсюда можно было только с лобби, куда я и ринулся. Схватив трубку, я трясущимися руками набрал номер генерального менеджера казино:

— Ало! У вас там что происходит вообще? Я сейчас видел сюжет по ТВ! Это правда?
— Николай Николаевич, мы не смогли до вас дозвонится, у вас всё время занято почему-то. А у нас тут катастрофа и беспредел творятся. Приехали люди в масках, начали изымать оборудование и деньги из кассы. Всё опечатывают. Мы их спрашиваем: на каком основании? Они, ничего не отвечая, просто описывают оборудование и увозят в неизвестном направлении. Ещё и люди с камерами, силовики все в масках. Юристу ничего не говорят. Все в шоке.
— Так, не переживайте там! Со всем разберёмся, оборудование вернём, сейчас буду звонить юристу.

Но юрист не смог сообщить мне ничего нового. Местные силовики не знали об этом событии. Наши связи задействовать не получилось. Изъятое оборудование мы смогли вернуть только через три месяца, местами разукомплектованное, часть мы так и не получили обратно. Изъятые деньги мы возвращали больше года, а около двухсот тысяч рублей так и не нашлись: «потерялись» сразу после изъятия и так и не попали в вещдок. 

Позже выяснилось, что силовики московские, а телевидение Центральное. Тогда мы решили, что атаку на нас заказал кто-то из конкурентов. Дело, несмотря на наши попытки жалоб и разбирательств, спустили на тормозах, нарушений не нашли — и нам оставалось только продолжить работу. Но едва мы оправились от этого проишествия, игорный бизнес в стране окончательно запретили. У нас оставалось ещё немного времени перед началом официального запрета. Мы уходили на пике популярности.

Я хорошо помню тот день, когда мы собрали весь наш персонал в одном месте, и я, глядя в пол, объявлял людям об их увольнении. Многие проработали с нами почти с самых первых дней, все эти десять лет.

Для меня это был тяжёлый период. К тридцати пяти годам, вместе с закрытием казино, я попал в кризис среднего возраста. Ты только что был на самом взлёте, на тебя работали сотни людей, ты был богат и знаменит — и вот в один момент теряется всё то, что ты строил около десяти лет. Всё, во что ты вкладывал силы, деньги, здоровье и время. Из моей жизни вдруг разом пропал былой адреналин, исчез ежедневный стресс преодоления, и я провалился в депрессию. Следующие несколько лет обернулись серьёзной переоценкой ценностей и сменой приоритетов в жизни. 

В поисках себя я бежал марафоны и ходил в горы. Записался на всевозможные тренинги по бизнесу, участвовал в любых экстремальных соревнованиях, посетил около полусотни стран. Я и проходил обряд аяуаска в Перу, и расширял сознание в пустыне на фестивале Burning Man, и посещал ашрамы, ходил на литературные курсы и был на випассане. За следующие 11 лет я перепробовал массу новых экстремальных увлечений, чтобы хоть как-то вернуть былую остроту и тягу к жизни. 

Я уже давно другой человек, с новыми взглядами и принципами. Стараюсь помогать людям, заниматься благотворительными проектами и развивать свой регион. Я знаю, что ценность не в спортивных авто, дорогой одежде и роскошных квартирах. Но иногда, оказываясь в Вегасе, я думаю: а где бы мы были, если бы нам всё-таки повезло.