Эту ту самую историю о настоящем русском пилоте — прекрасном двоюродном брате Ваде — нам прислал наш читатель по имени Виктор. Спасибо, Виктор! Напоминание: вы же в курсе, что мы ведём перепись самых крутых и диких историй человечества, да? Напишите же нам скорее, в самом деле-то.
Вадиму, Ваде, было шесть, когда транспортная милиция сняла его с поезда Ленинград — Таллин. Мальчик ехал защищать североамериканских индейцев от истребления. Почему именно в Эстонию, узнать у него так и не смогли.
Летать он решил примерно в то же время. Папа, Валерий Петрович, был пилотом «Аэрофлота», летал на сто тридцать четвёртой «ТУшке» и не оставил сыну выбора. Мы познакомились, когда Вадя поступил в лётное училище — там требовалась жёсткая физподготовка, и он использовал меня как отягощение для утренней разминки. Брал спящего с лежанки и закидывал над собой, раз-два. Я маленький был, не помню этого совсем.
С Викой же Вадя познакомился в аэропорту Петрозаводска. Времена были дефицитные, улететь могли не все. А Вадя — уже лётчик, с положенным за это первым номером в очереди у кассы и гарантированным местом на борту. Вика томилась в толпе, ожидающей снятия чьей-нибудь брони. Вике очень надо было в Питер, обязательно сегодня. И тут откуда ни возьмись появляется этот высокий наглый в лётной форме и прямо перед носом забирает бронь. Вика орала, рыдала, стенала и подбивала людей из очереди на расправу. Этим Вадю и взяла. Он купил ей билет, в Питер летели рядом. Потом были цветы, гусарские зарисовки и первый привод «невесты» в родительскую трёху на Фонтанке.
Волевая децибельная Тамара Андреевна с ходу спросила главное: «Вика, а ты куришь? Вадим, она не курит. Женись на ней». Маму Вадя не слушал никогда, но тут что-то в его голове щёлкнуло, и свадьба состоялась в тот же год.
В ресторане гостей с обеих сторон было много, поэтому когда тамада начал путать имена родителей и молодожёнов, никто не заподозрил подвоха. Может, он эти свадьбы по три штуки в день проводит — попробуй всех упомни. Тем более что работал он бодро, без натуги, да и деньги молодым натряс с толпы минут за десять. И лишь когда выяснилось, что конферанс никто не заказывал, а собранные с гостей червонцы до адресатов не дошли, «тамаду» отнесли в уборную и там побили. Этим, в общем, свадьба и запомнилась.
Первое время все жили на Фонтанке, в родительском гнезде. Горячо и шумно грохотали драмы, ссоры разрастались до планетарного масштаба — неведомо, как всё это выдерживал столетний дом. Вся надежда, как обычно, была на дитя.
Родили без затей — Вадим выгуливал крепко беременную Вику от «Госзнака» через Английский мост к Садовой, на середине пути началось. Кое-как доковыляли до ближайшего роддома, но там принять их отказались — только через скорую. Вадя пригрозил переломать всем ноги и вызвать скорую прямо к порогу больницы. Их пустили. Дочь назвали Ксенией.
Никогда не знаешь, где окажешься с Вадей завтра. Или даже к вечеру. Однажды я прилетел из Томска к нему в Питер, в гости. Попили на кухне чайку — и вот мы уже в самолёте, летим в Мурманск. Оттуда нас вертушкой доставляют в дикую глушь Кольского полуострова, куда сбрасывают отработавшие ступени ракет. Официально мы поехали расследовать бесследное исчезновение двух геологов — просочилась информация, что в деле замешан «снежный человек». Интерес к рыбалке я потерял сразу: рыбы на Кольском так много и она так доступна, что разбирает скука.
В первую же ночь в нашу охотничью сторожку пришёл медведь. В тамбуре дверь открывалась внутрь, а следующая, в дом, на себя. На себя у миши открыть не получилось, он немного погромил предбанник, вынес часть дощатой стены и ушёл. Так и не познакомились. Ещё видели на Белозере разных неведомых птиц. Очень крупных. А «снежного человека» мы так и не нашли. Впрочем, геологов тоже.
Однажды к Вадиму во сне пришла Богородица. Ничего не говорила, просто смотрела на него в своём сиянии. Наутро Вадин МИ-8 упал на Олимпийский проспект в Москве. Вертушка пролетала над огромной заводской трубой, движки «схлопнулись», но пилоты успели спровоцировать авторотацию. Это всех и спасло. Посадка была жёсткой — подломилось шасси и кое-что по мелочи. Экипаж согласно инструкции покинул борт. Из-за жары все были в трусах, и жители десятка столичных многоэтажек наверняка запомнили эту картину надолго. Особо отличился бортмеханик по прозвищу Малыш — под два метра, крупный, лез через технический люк, потому что двери заклинило. Размеры люка в обычных условиях даже скромных размеров человеку шансов не оставляли. А Малыш пролез.
Потом Вадима долго таскали по кабинетам КГБ. Ведь упасть он посмел как раз туда, где совсем недавно проезжал кортеж Горбачева. Ну, вы понимаете: президент СССР, МИ-8, экипаж в трусах. Через полгода головомоек чекисты успокоились, а Вадиму в Академии авиации предложили детализировать методику авторотации с учётом нового опыта — для будущих лётчиков, которым летать и падать ещё только предстояло.
Как-то Вика собиралась в Дивинскую к свекрови на дачу. Вадим подбросил жену до посёлка на МИ-8. Патриархального уклада дачный городок, лоскутные домики, рассохшийся штакетник, калитки на проволоке, вдруг прилетает вертолёт, из него выходит Вика, вся в белом, и направляется по тропинке к дому Тамары Андреевны. Много лет прошло, но в Дивинской этого десанта Вике не простили до сих пор.
Вадим развёлся и живёт неподалеку от первой жены с новой семьёй, в Вырице, прямо у реки. Дом у него настоящий, из корабельной оцилиндрованной карельской сосны. Сауна, камин, книжный шкаф на втором этаже и медвежья шкура на перилах. Двадцать лет назад Вадя удачно продал свой личный вертолёт одному из президентов африканских республик — отсюда и деньги на дом. Я, правда, бываю у него нечасто. Хоть мы и двоюродные братья, а видимся редко.
Наверное, зря.
