В новой колонке директор отдела Мизантропии и Уныния Владислав Моисеев рассказывает о том, почему общественная безопасность — это занудный самообман, и никакие рамки металлоискателей никого не спасут от ИГИЛ и неминуемой смерти.
Тревожные голоса бдительных пенсионерок в метро, автобусах и электричках, на вокзалах и в аэропортах постоянно сообщают о возможной террористической угрозе. Не берите у незнакомцев сумки, не подходите к бесхозным вещам, обо всех подозрительных лицах и предметах немедленно сообщайте в органы правопорядка. Все эти нравоучительные тирады из репродукторов я за долгие годы выучил наизусть и могу повторить, неожиданно проснувшись в четыре утра. Постоянное ожидание теракта в России уже давно стало какой-то безусловной нормой, нам постоянно напоминают, что какие-то злоумышленники вот-вот могут отправить нас на тот свет во имя какой-нибудь эфемерной идеи. Следующая станция — Красные ворота, возможна внезапная и мучительная смерть.
Я уже давно перестал обращать внимание на эти советы по выживанию — они всегда казались мне каким-то излишним давлением на психику. Но на днях у меня разрядился плеер, и я услышал сакраментальную вещь. После очередного выпуска антитеррористических нравоучений тревожный голос добавил: «Безопасности не бывает слишком много». Через два дня случились теракты в Брюсселе, и я задумался: а слишком много безопасности — это сколько? А слишком мало?
Когда я впервые оказался в Европе, я очень удивился: в аэропорт можно войти без всяких проверок, никаких металлоискателей, никаких сообщений о том, что всемирный террор строит козни. Тогда ещё не было ИГИЛ, и все боялись Аль-Каиды и Талибана. Тем не менее, в Европе на тот момент практически не было никаких терактов, а в России случались и довольно интенсивно. Тогда мне это показалось какой-то вопиющей западной беспечностью — у нас-то постоянно шмонают, ко всем вокзалам приставлены охранники и рамки металлоискателей, записаны тревожные голоса пенсионерок.
Позднее я прочитал несколько занимательных текстов о том, как на самом деле работают системы безопасности в России. Один из них рассказывал, как какой-то чувак проносил целые арсеналы через металлоискатели ради эксперимента, но никто на это не реагировал. Ещё чуть позднее я увидел спящего мента у рамки на вокзале — он был убаюкан постоянным пронзительным писком. В места скопления людей привозили оборудование для просвечивания сумок, но им никто не пользовался, металлоискатели в метро может обойти даже идиот. После очередного теракта служители рамок приободрялись и заставляли всех просвечивать сумки на рентгене при входе в Белорусский вокзал, но спустя пару дней забивали на это неблагодарное дело. Дыры в системе общественной безопасности становились для меня всё более очевидными. Возможно, потому что всё это какая-то странная иллюзия. На госзакупке сотен тысяч рамок металлоискателей наверняка кто-то попилил миллиарды, поэтому их везде и установили. Если уволить всех этих унылых охранников с носками в кобуре, возникнет критическая масса незанятых мужчин, которые начнут спиваться, грабить магазины и бить жён. Если выключить тревожные голоса пенсионерок, то в гнетущей тишине ползущей электрички у кого-нибудь могут возникнуть неприятные мысли о том, почему ближнее Подмосковье выглядит, как похмельная отрыжка Ле Корбюзье. Да и кто напомнит электорату, что государство занимается чем-то полезным, если не тревожный, но заботливый голос? О какой безопасности вообще может идти речь, когда Бориса Немцова убивают в двух шагах от Кремля, а убийц находят случайно и после личного распоряжения президента?
Мне кажется, что общественная безопасность — это совершенный миф. Нас призывают сообщать обо всех подозрительных предметах в органы правопорядка, но органы правопорядка — это сам по себе очень подозрительный предмет, к которому у меня и многих, с кем я общаюсь, примерно столько же доверия, сколько к боевикам ИГИЛ.
Здесь можно было бы заключить, что нужно бороться не с внешними последствиями террористических идей, а с причинами их появления. Но это тоже довольно тупо. Во-первых, об этих причинах нам остаётся догадываться: никто не знает, насколько правдивы официальные версии о том, что конкретный теракт совершили именно какие-нибудь исламисты по религиозным соображениям, а не конкуренты по бизнесу, таинственные силовики или кто-нибудь ещё. А во-вторых, то состояние мира, в котором он находится, имеет лаконичное название — война всех против всех. Сейчас на планете ведётся более двухсот локальных войн и конфликтов. Это уже давно вышло за рамки простой логики «есть чья-то проблема — можно её решить». Никакой безопасности не существует, рамки металлоискателей ни к чему. Конец света давно наступил.
