Как я обмазывался анонимными телеграм-каналами

В начале августа автор канала «SMM в Telegram» Антон Проценко и его коллега Максим Каждан опубликовали результаты опроса двадцати тысяч пользователей. Получился единственный и самый актуальный портрет аудитории мессенджера. Политикой интересуются всего 25 % опрошенных, что меньше «оффлайнового» показателя по стране. Впрочем, по количеству анонимных политических каналов этого и не скажешь.

Объективно подсчитать их невозможно, но втопе таких сейчас три — это выходец из «Твиттера» и ведущий колонок на Esquire «Сталингулаг», каналы «Методичка» и «Незыгарь». О политике пишут не только анонимы, но они куда интереснее рядовых каналов.

«Незыгарь» появился весной 2016 года и совершил крошечную медийную революцию, подсадив читателей на информацию из кабинетов первых лиц регионов и страны. Раньше он частенько успешно обыгрывал консервативные медиа, опережая их в громких сливах.

Впервые этот канал попал в прессу в июне 2016 года на «Радио Свобода». Там он был в подборке реакций из соцсетей на трагедию в Карелии (когда подростки из детского лагеря погибли на озере). Позже с Незыгарем пробовала связаться вся тусовка журналистов из «Твиттера», а Россия-24 даже попыталась выдать за блогера непонятного парня в чёрной балаклаве. Сейчас его читают более пятидесяти девяти тысяч человек.

Успешную формулу начали копировать. У каждого нового канала свой стиль, своя повестка. Если всех их читать, то несложно уйти со столичной магистрали и попасть на региональных анонимов. Они обсуждают не Навального с Путиным, а губернаторов, но поляризация всё равно заметна.

31 мая 2017 года появился первый объективно громкий слив. Спустя год после катастрофы Ту-154 над Чёрным морем на канале «Капитан Врунгель» появились фотографии отчета о состоянии экипажа самолёта. Попал во все заголовки.

Сейчас эти каналы повсюду настолько, что «Незыгаря» читает даже тот явно несовершеннолетний парень в углу барной стойки. Среди обычных СМИ у них тоже есть опора: знакомые узким кругам «Руполит.нет», «Polit Online» и «Актуальный комментарий» кажется, уже полностью переросли в вестники событий анонимной стороны Telegram.

Первой из клонов выстрелила «Методичка» (за тридцать тысяч читателей). Ходят слухи, что это профессиональные пиарщики, работающие на Володина, но серьёзных доказательств нет. Оператор канала сказал «Батеньке»: «Пусть так думают, если хотят». Он говорит, что сливы с совещаний просачиваются в СМИ, даже несмотря на запреты цитирования.

Чуть позже, зимой, «Методичка» и Незыгарь сменили каналы на новые. Незыгарь, например, — с @russica на @russica2. Поговаривают, Незыгарь Второй не сравнится с Первым даже в вопросе орфографии и строят теории. «Методичка» и вовсе удалила первый. Оператор канала поведал, что «это было связано с риском потери контроля». Потом загадочно добавил: «Время показало, что решение было абсолютно правильным».

Теории о том, что многие блогеры Telegram — это не добровольно сливающие информацию партизаны, а агенты администрации президента или ФСБ, пытающиеся сформировать определённую повестку, сейчас особенно популярны.

Удержаться от параллелей сложно: в 2007 году перед выборами в госдуму началась политизация Живого Журнала. Тогда будущий депутат от Единой России Константин Рыков сколотил свою масштабную клику лояльных блогеров. А накануне предвыборных агитационных кампаний рыковские начали в массовом порядке ставить на аватарки портреты Путина.

После Рыкова в ЖЖ пришла НКО «Фонд эффективной политики» (сперва курировавшая кампанию «Союза правых сил», затем Путина). Уже позже появились отряды ольгинских троллей, борющиеся с оппозицией патриотическим спамом.

«Уже в 2007 году во время предвыборной кампании Администрация президента прямо активно работала в ЖЖ», — говорит журналист Олег Кашин. В мартовской колонке для Знак.ру Кашин рассказал, что недавно занявший пост в Администрации президента бывший топ-менеджер «Уралвагонзавода» Алексей Жарич начинал карьеру как главный рыковский блогер. Отдел, где он стал начальником, кстати, называется Департаментом информационной политики управления общественных проектов.

Олег Кашин в разговоре с «Батенькой» назвал эпигонов Незыгаря мелкими пиарщиками около Кремля, работающими по предписаниям сверху. «Ну и, если судить по именам людей, — продолжает Кашин, — это во многом тот же круг, что в ЖЖ в 2007-м, та же Марина Юденич или Вадим Горшенин. В Facebook их же нет как лидеров общественного мнения, какая-то глухая периферия, а тут — такой большой камбек».

В том же исследовании Telegram Проценко и Каждан выяснили, что читатели от восемнадцати до двадцати четырёх лет занимают 40 % аудитории каналов. От двадцати пяти до тридцати четырёх — это ещё 37 %. По данным исследования Фонда развития гражданского общества (ФоРГО), в этих группах голос на следующих президентских выборах готовы отдать 64 % и 61 %. Больше или равно результатам других групп. Очевидного применения армии анонимных чиновников и политтехнологов не видно.

Политолог Константин Калачёв предполагает, что анонимы могли бы пригодиться на президентских выборах — 2018. Решить основной вопрос с маленькой явкой (у ФоРГО на выборы не придёт четверть) анонимами не под силу, зато с их помощью можно демотивировать оппозиционеров ходить на митинги. Например, дискредитировать в их глазах лидеров мнений или не дать платформе стать центром протестного блогинга.

«Очевидно, что как площадка Telegram сейчас больше провластная, — рассказывает анонимный блогер Russia Calls. Если и была у кого-то цель не дать ей стать центром для оппозиционной блогосферы, как когда-то было в ЖЖ, то её быстро достигли. „Телеграм“ сейчас ассоциируется с анонимными околочиновниками, а не оппозиционными активистами. Возможно, для кого-то это важно, кто-то давал на это деньги».

Оказавшийся разговорчивым оператор канала «Караульный» — это канал-агрегатор постов других каналов (как Яндекс.Новости) — впрочем, считает, что анонимными каналами по своей инициативе занимаются в том числе и бывшие лидеры и активисты кремлевских «молодёжек», и оппозиционеры.

«Нельзя исключать, что и тем, и тем дают деньги, — рассуждает человек из админки Караульного, — Ходорковский или Кремль. Заведение каналов — мода, необходимость и способ популяризации проектов, персон, интерпретаций. Возможно, расчёт на медиавлияние и заработок под выборы 2017 и 2018 годов. Но, насколько известно нашим источникам, хоть сколько бы то ни было значимого бюджета на Telegram ещё не было выделено».

директор одного из департаментов «Ренова» Дмитрий Коваленко. Результат не очень впечатляет. Доказательства увесистые, но не железные. Нашлось много критики.

Сам Russia Calls считает, что многим не понравилось расследование из-за того, что Незыгарем оказался любитель со стороны, а не известный политтехнолог-профессионал. «Им тревожно: если какой-то неизвестный менеджер может собрать большую аудиторию, то возникает вопрос, хорошо ли работают эти политические пиарщики, надо ли им давать денег в предвыборный период. Им спокойнее назвать Незыгаря коллективом авторов, главное — не автором-любителем».

С Незыгарем я тоже попытался выйти на связь (через объявление в «Караульном»), но на мой ящик шифрованной почты Protonmail не пришло даже спама. Ожидаемо.

Одни из несогласных с итогами расследования о Незыгаре — блогеры из небольшого канала «Хвастун и Соня» (почти три тысячи подписчиков). Ребята считают, что блог предполагаемого Незыгаря был создан специально для расследования Russia Calls, указывая на отсутствие его в архиваторе интернета (и настроенный против этого robot.txt).

После переписки и соблюдения всех мер секретности Хвастун согласился на встречу. На аватарке это Дипер из Gravity Falls, а в жизни человек с фоторобота Унабомбера: на голове у Хвастуна тёмные очки и плотный капюшон.

Другой блогер — Компромат 2.0 — предупредил, что Хвастун — это «лающий журналист» LifeNews Александр Юнашев. По голосу и комплекции вроде не похож, да и не лаял.

Хвастун смотрелся довольно органично, даже несмотря на всю параноидальную конспирацию. За прогулку успел показать статистику из скачанных им политических каналов — кто кого репостит, и так далее.

Во время встречи Хвастун единожды достал телефон так, что мне удалось разглядеть его Telegram — там сплошная стена из политических анонимов. Непрочитанных почти нет — видимо, постоянно проверяет. У меня примерно наоборот: каналы висят балластом с сотнями непрочитанных.

После он пообещал раскрыть мне личность настоящего Незыгаря. На шифрованную почту прилетел архив с текстами для программы на четыре мегабайта и столько же страниц объяснений работы алгоритма по анализу текста. Вышло, что с наибольшей вероятностью Незыгарем Первым оказался замглавреда «Дождя» Максим Гликин. Я попросил скинуть сам алгоритм, с помощью которого Хвастун пришёл к такому выводу, но тот отказался: «Такие технологии стоят денег».

Максим Гликин в разговоре с «Батенькой» сказал, что большая часть его текстов в архиве — это скопированные ведущими канала новостные заметки, где он даже не единственный автор (это правда так). В новостях, как правило, существует диктатура стиля издания, а не человека, что лишает текстовый анализ смысла.

На отработку политической повестки в Telegram есть свои расценки, но узнать их непросто — публично не анонсируют (никто не будет читать откровенно продажного анонима).

Биржа рекламы обычных каналов подсказывает, что цены меняются в зависимости от количества публикаций в день и просмотров (а ещё авторитета канала). Пост в канале с гифками на тринадцать тысяч человек можно купить за 600 рублей, а вот в авторском канале по дизайну на пять тысяч восемьсот читателей будет стоить уже 1 800 рублей.

Фёдор Скуратов из сервиса аналитики соцсетей Combot говорит, что ценники на рекламу в анонимных каналах дороже, чем на других платформах, в десять раз. «Но в основном это инструменты для пиара и влияния, монетизируемого не в каналах. Деньги эти люди зарабатывают на своей обычной деятельности».

Примерно те же цифры назвал администратор крупного политического канала, попросивший не указывать даже его название.

«Крупные каналы стоят от восьмидесяти до ста тысяч за пост. Каналы на три-пять тысяч человек «перебиваются» от 15 до 25. Средние берут 25-50, но некоторые снижают цену для увеличения количества купленных постов. Многие садятся и делают канал, как стартап, как проект для денег или политики. У многих каналов есть штатные рекламщики — возможно, писатели. Хороший канал может принести от 100 тысяч в месяц ведущим. Чтобы у Незыгаря или Сталингулага покупали рекламу, я не слышал».

Потом он добавил, что каналы силовиков «явно ведутся for fun, но с пониманием. Вряд ли это задание от конторы, скорее контора в курсе и не мешает».

В экране моего телефона очень быстро стирается грань между правдой и неправдой. В блогосфере Telegram то, что кажется пропуском к эзотерике первых кабинетов, может оказаться российскими Fake news (и наоборот). Если в самом начале было легко поверить в реальность инсайдов, то эта вера уменьшается пропорционально увеличению количества каналов. Особенно учитывая отсутствие комментариев, в которых совсем откровенную чушь могли бы опровергнуть. Вместо них — почти бездоказательные обвинения в адрес друг друга и бесконечные попытки деанона.

После шести лет изучения конспирологии амстердамский доцент Ян-Виллем ван Проойен выяснил, что люди обращаются к теориям заговоров тогда, когда всё вокруг катится к чертям. Там много других выводов, но этот, наверное, самый важный. Показательный пример: на пике истерии Проблемы 2000, в 1999 году, человечество решило, что три нуля в календарях компьютеров могут привести к восстанию тостеров — люди были более склонны верить в Зону 51 и масонов. Все эти теории помогают обзавестись иллюзорным чувством контроля.

Когда твоим соседям не хватает денег на одежду и еду, уснуть поможет вера в причастность к президентским и губернаторским интригам. Тайны кремлёвского двора всегда были далеки от простого человека, а на третьем сроке Путина и подавно. Реальность инсайдов уже давно потеряла смысл для широкой аудитории — главное, чтобы было во что верить. Интересно, буду ли я спать спокойнее, если уведомлений не останется.