В новогодние каникулы студент полицейского колледжа Руслан Ахметов опубликовал в своём ТикТоке короткий ролик о плюсах в жизни полицейского, в числе которых упомянул возможность подбрасывать задержанным наркотики. Ролик быстро набрал сотни тысяч просмотров, а сам Руслан перестал быть студентом своего колледжа ровно в день окончания каникул. Самиздат связался с тиктокером, другими курсантами и поговорил с главой колледжа, чтобы разобраться, что за люди идут учиться на полицейских сегодня, кто их этому учит и есть ли преемственность поколений в среде российских правоохранителей. 

13 января директор полицейского колледжа Олег Ярухин, широкоплечий, почти лысый мужчина с поднятыми на лоб очками, сидел, как всегда, в своём кабинете: за спиной — портрет молодого Владимира Путина, под ним — пистоль, на перекинутой через курок цепочке — кожаные корочки с золотым тиснёным гербом. Он ждал, пока к нему постучатся родители одного из курсантов — Руслана Ахмедова. За пару дней до этого, во время новогодних праздников, Олег Ярухин получил во «ВКонтакте» сообщение от незнакомого пользователя. «Там было написано что-то вроде: „Это у вас такие учатся? Разберитесь, а то будем жаловаться выше“. И ссылка на видео. Я ссылку открыл, видео посмотрел. А дальше уже посыпалось — новости во всяких жёлтых изданиях», — вспоминает Олег Ярухин.

К тому моменту видео пользователя Rusik_pusik010, где парень в форме, похожей на полицейскую, рассказывает о плюсах работы в правоохранительных органах — «девчонки любят», в интернете все «срут», а в жизни боятся, есть «власть и влияние», а также можно подбрасывать наркотики невиновным — уже стало вирусным. Ему посвятили тред на имиджборде «Двач», в комментарии набежали десятки человек. «На меня набросилась пресса со всех сторон! Тут мне писали такое! Прокурорская проверка началась сразу!» — вспоминает Олег Ярухин. Так он узнал, что созданный им колледж, его детище, оказался в центре скандала из-за двадцатисекундного видео в социальной сети, о существовании которой он до сих пор даже не знал.

Второкурсник Руслан Ахмедов в первый учебный день после новогодних каникул пришёл в колледж одетым, как обычно, в форму — ту самую, в которой он снял свой ролик в ТикТоке: берцы, штаны с лампасами, куртка с фирменной нашивкой и вышитой на груди фамилией. Вместо того чтобы сидеть на парах, он оказался вместе с родителями в кабинете директора. «Мне сказали, что такое снимать в форме — это вообще безрассудство, таких проблем я нажил колледжу. Чувство юмора, может, у них и есть — просто они серьёзно к этому [видео] отнеслись в плане того, что я, наверное, опозорил их колледж. Есть немножко чувство вины, на самом деле», — вспоминает Руслан Ахмедов. В тот день его отчислили. Форму разрешили оставить.

После отчисления Руслан снял и выложил ремейк на собственное завирусившееся видео. В новой версии парень, которому подкинули наркотики, символизирует самого Руслана, а нечестный полицейский — руководство университета. «Снимаю ТикТок про НаRкоту. „Здарова, студент, пиши заяву на отчисление“. — „Эээ, погодите. Почему я должен отчислиться?“ — „Ты-ка догадайся, это непросто“», — качает головой на видео в такт музыке Руслан в образе коррумпированного сотрудника полиции с язвительной улыбкой. У этого видео — триста тысяч просмотров.

«Просто я так в шуточной форме пошутил. Просто снял такой ТикТок, думал, блин, ну, щас соберу просмотров, и так далее. Шутку придумал, надел форму, снял видео — и всё», — рассказывает историю создания ролика Руслан Ахмедов. Ему недавно исполнилось восемнадцать, он носит толстовки с капюшоном, шапки The north face, наушники AirPods и причёску с выбритыми висками. Аккаунт в ТикТоке он завёл на втором курсе колледжа, когда понял, что работать в правоохранительных органах ему хочется не очень.

Видео в ТикТоке Руслан снимает у себя в комнате в квартире на окраине Петербурга, где живёт с родителями. Шуток о силовиках в аккаунте Руслана до знаменитого видео практически не было — за вычетом ролика о фээсбэшнике, который читает чужую переписку в соцсетях. В остальном ТикТок Руслана посвящён повседневной жизни подростка: пришёл ночевать к девушке, а у неё месячные; смотрел ночью Ютуб, в комнату зашла мама и отругала; включил порно на телефоне, а наушники в это время надел младший брат; хотел уйти с последней пары, но встретил директора у выхода.

Многие ролики — не его собственные идеи, а ремейки: Руслан разыгрывает в кадре сюжеты из популярных в ТикТоке видео в надежде, что в его исполнении они тоже соберут много просмотров. Один из последних его роликов — переложенный на видео бородатый анекдот.

Среди подписок Руслана во «ВКонтакте» — ни одной страницы о новостях или политике, только мемы и эротика. Руслан говорит, что происходящим в России или в мире не интересуется и новостей не читает вовсе: «Если честно, вообще даже не слежу. Мне неинтересно, я не трачу на это время». После того как видео завирусилось, под ним появилось много критических комментариев вроде «минус быть полицейским — боишься пластиковых стаканчиков». Смысла этих комментариев в свой адрес Руслан сперва даже не понял — только спустя пару недель журналисты объяснили, о чём речь.

На вопрос о том, с чего он вообще взял, что полицейские могут подбросить наркотики невиновному человеку, Руслан отвечает: «Не знаю. Все как бы так говорят — люди в интернете, и так далее». В колледже с однокурсниками о полицейских, которые злоупотребляют властью, он не шутил, уверяет Руслан: «Это я просто как бы такой юмор решил снять. И всё. На самом деле, вообще такое [таких шуток в разговорах в колледже] не бытовало. Почему? Наверное, потому, что не понравилось бы про себя в будущем так шутить».

Частный полицейский колледж, из которого выгнали Руслана, называется Inter Police College и занимает четыре этажа в историческом здании с осыпающимся, давно не реставрированным фасадом в центре Петербурга. На глухой стене в узком дворе-колодце — плакат в три человеческих роста с гигантскими буквами: «Им беречь Россию!» Курсанты колледжа видят надпись каждый день, когда идут на учёбу и обратно.

Олег Ярухин, основатель и бессменный директор колледжа, придумал этот слоган сам. Также у колледжа есть собственное издание патриотической тематики, экземпляры которого Ярухин гордо демонстрирует на каждом втором снимке у себя во «ВКонтакте» — на обложках журнала обычно фотографии курсантов с тем же слоганом на фоне. Брендированные вещи — повсюду: даже шоколадки, которыми директор угощает посетителей, завёрнуты в фантик с эмблемой колледжа.

Ярухин признаётся, что изначально в МВД его привела детская мечта носить форму и погоны. «Было тяжёлое детство, я в интернате воспитывался. Меня шпыняли так, что для себя решил: отучусь обязательно, стану военным — и всем докажу, что я человек».

Напоминания о том, чего он достиг, всегда в зоне видимости: целая стена в кабинете от пола до потолка увешана дипломами, благодарственными письмами и фотографиями, где Олег Ярухин запечатлён пожимающим руки, вручающим подарки, отдающим и принимающим честь.

История колледжа начинается в 2000 году. К этому моменту Олегу Ярухину уже исполнилось 36 лет, он успел послужить следователем управления по борьбе с организованной преступностью петербургской милиции, уволиться и стать начальником службы безопасности в банке. За пару лет работы вне органов ему удалось скопить 20 тысяч долларов, но от идеи купить квартиру он отказался. Вместо этого зарегистрировал в Смольном полицейский колледж — и пошёл по бывшим сослуживцам убеждать хоть кого-то из них отдать детей учиться в придуманное им учебное заведение. 

«Ну, представляете, 2000 год. Появился какой-то колледж полицейский. В России нет полиции! Ну и что за клоун сидит перед ними, думали многие», — рассказывает Олег Ярухин о первых встречах с родителями будущих выпускников. Но семнадцать подростков набрать всё же удалось.

В 2002 году, после первого выпуска, создатель колледжа так объяснял мотивацию учащихся: «Детям, ребятам молодым, которые уходят в преступность, не хватает чего-то такого, что они видят по телевизору. Многие девочки хотят быть Никито́й, а мальчики — Джеймсами Бондами, агентами 007». Отчасти поэтому студентам Ярухин рассказывал о том, как полиция выглядит в Европе и США, устраивал зарубежные стажировки.

Идея была — вырастить будущих сотрудников, которые избавят российскую правоохранительную систему от недостатков, внедряя успешный западный опыт. Деньги на то, чтобы сделать первые шаги к открытию такого учебного заведения — создать профильные классы при университете МВД, вчерашний следователь милиции в конце девяностых получил в виде гранта. А грант взял, как сейчас говорится на сайте колледжа, «у одного из фондов». 

«У фонда Сороса, — честно отвечает на вопрос Олег Ярухин и смеётся, глядя исподлобья. — У Сороса, да. Борьбы-то тогда с ними не было. Я когда приехал в Москву в их офис за деньгами, гляжу — а гранты у них распределяет бывший фээсбэшник. Так что фээсбэшники этим фондом руководили — это сейчас он врагом стал. Ну, я в интернете это больше и не пишу, убрал [с сайта колледжа упоминание] на всякий случай».

Ещё школьником Руслан Ахмедов решил, что будет служить в ФСБ. Это решение он принял после того, как поиграл на приставке в GTA на стороне спецслужб — в роли агента боролся с бандитами. «Было прикольно, правдоподобно, — объясняет Руслан. — Сервера, на которых я играл, русские, так что, по сути, всё одно и то же — что ФБР, что ФСБ. Так что ФСБ меня интересовала с детства, я думал, что это самая уважаемая работа, которая есть в стране». Но потом посмотрел в интернете, что нужно сделать, чтобы попасть в спецслужбы, и «понял, что всё же это мне не по силам, скорее всего», — признаётся он.

Ещё раньше, чем идея о ФСБ, к Руслану пришла мысль о военной службе. «Мне с детства нравилась форма — я носил такую, типа детскую рубашку якобы с военными погонами. И нравилось, что ты служишь: есть субординация, закаляешься, становишься мужчиной», — объясняет мотивацию он. Пытался даже поступить в Суворовское училище — перспектива провести несколько лет в казарме не пугала: «Да, ты всё время в форме, там устав у них, то есть у них там всё серьёзно очень. Но зато я стал бы серьёзнее, то есть это тоже неплохо — быть таким, воспитанным, приучаться быть самостоятельным».

В Суворовское училище не пропустили врачи. Так выбор пал на полицейский колледж. К тому моменту карьера военного уже перестала казаться Руслану привлекательной: «Мне разонравилась армия — показалось, что там всё-таки слишком всё по уставу. Ты всё время в части, почти нет свободной жизни». Решил пойти в полицию.

По сравнению со школой полицейский колледж и его порядки — построение по утрам, жизнь по уставу, субординация — были в новинку, но Руслану нравилось. «Было ощущение, что поступил в серьёзный, престижный колледж. Ходишь в форме, чувствуешь себя престижно», — описывает впечатления он. 

Руслан помнит момент, когда к нему пришло осознание, что в полиции он работать больше не хочет. «Это началось со второго курса. Мне надоело носить форму. Всё время, каждый день надевать её, берцы, ходить в этом — это трудно, на самом деле. Ну, мне не нравилось. Потому что не по гражданке, а в форме — неудобно. Многие люди просто едут на учёбу спокойно в кроссовках, а ты в форме — ну, такое».

На столе в своём кабинете Олег Ярухин раскладывает старые, сделанные на поляроиде, фотографии. На первой, с подписью «31 декабря 1995 года 7:00», он в чёрном бадлоне и джинсах с окровавленным лицом, распухшим носом и пластырем через всю щёку. На двух других, сделанных спустя пару дней, он умытый, в больничной одежде и с перевязанным носом. «Я специально приятеля заставлял меня снимать, как следователь говорил, — фиксируй, фиксируй…» — вспоминает он. 

Милицейскую форму Олег Ярухин снял в 1997-м — за три года до того как основать колледж. Но романтическая история о том, как именно он решил вместо борьбы с организованной преступностью учить детей, начинается морозной предновогодней ночью 1995 года — с 30-го на 31 декабря — во дворе на окраине Петербурга.

«Все знали, что я не прохожу никогда мимо ни одного ЧП, обязательно влезу в какую-нибудь ситуацию, — уверяет Ярухин. — Ну, я и увидел, как избивают женщину. Она раздета, какие-то люди её бросили в снег, а сами скрылись за дверью помещения. Я туда рванул, добежал — „вы чего делаете с женщиной?“… Ну и, оказывается, там меня уже ждали — это было кафе, там гуляла целая братия. То есть это была ловушка для меня».

Дальше романтическая история превращается в нечто вроде сцены в коридоре из фильма «Олдбой». Ярухин находился не при исполнении, служебного оружия с собой не было: он его слишком часто применял при задержаниях. Зато был газовый пистолет — его молодой милиционер засунул нападавшему в рот. Но в итоге потерпел поражение из-за численного превосходства врага, затем — подвал и плен. «В основном, били по голове ногами. Состояние было такое, что даже уже не больно, когда бьют так сильно. Потом был момент — провал в памяти, как будто ты уже скончался. Потом мысли о том, что же будет с детьми, что же там с семьёй будет, что же маме скажут. Потом опять ты как будто поднялся, вроде душа когда отошла, и ты увидел себя сверху — как лежишь в грязи в этом подвале». Очнувшись, Ярухин увидел: над ним мужчина, держит в руках нож. «Я перехватил нож — видать, так хотелось жить, что я четверых, прорываясь ко входу, этим ножом бил, бил, бил, не видел, куда я там попадал. В общем, на момент, когда я вышел оттуда, где-то четыре человека остались там лежать».

На улице выла сигнализацией его машина: он говорит, что из разговоров нападавших понял, что они хотели накачать его водкой, посадить в автомобиль и утопить, но не справились с секреткой в салоне. Из-за воя кто-то вызвал милицию. Приехавшие на вызов сотрудники в нём коллегу не узнали: «Перед ними стояло какое-то мясо, мужик какой-то весь в крови, внятной речи не было» — поэтому в больницу его отвезли сперва как бомжа. Туда же доставили и нападавших — ножевые раны, которые он им нанёс, не были смертельными.

«Потом [когда ситуация прояснилась, меня] перевели в госпиталь ГУВД. И через три дня ко мне в палату пришёл следователь и сказал: „Против вас возбуждено уголовное дело. Вы избивали ни в чём не повинных людей, которые отдыхали, требовали у них водку, закуску. Они сопротивлялись, вы их резали. Они на вас написали заявления“, — вспоминает Олег Ярухин слова следователя. — И я просто… сижу. Говорю, спасибо».

Незадолго до этого происшествия Олег Ярухин попал в новый коллектив: из управления по борьбе с организованной преступностью перешёл в отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Как он сам объясняет, «устал, решил сменить направление и подумать».

«Но на самом деле ОБЭП оказался, как я понял потом в дальнейшем, одной из самых криминализированных структур», — говорит он. Выяснил это, по его словам, когда поехал с коллегами изымать у контрабандистов фальсифицированную водку — два контейнера. «Когда я записал это всё в протокол изъятия, старший офицер сказал мне: пиши один контейнер. В этот момент, оказывается, один контейнер уже был распределён куда-то. Я категорически отказался… Но они переделали протоколы без меня уже, что фактически был только один контейнер, один только подлежит изъятию, а второго как бы и не было, — утверждает Ярухин. — Потом у меня в машине оказалось несколько ящиков этой водки фальсифицированной — типа мне положено, у всех есть своя доля. Я говорю: зачем она мне — я не пью. Мне отвечают: можешь использовать как жидкость для омывания стёкол. И проездил я с этой водкой, реально залил её в бачок омывателя. Вся машина пропахла». 

«Бандитский плен» и уголовное дело Олег Ярухин считает местью со стороны сотрудников ОБЭПа: утверждает, что нападение было подстроено «специально, учитывая, что я такой неподкупный, чтобы со мной закрыть вопрос, чтобы я больше не лез». Людям из кафе, по его словам, позволили спокойно выписаться из больницы и уйти без следственных действий. А потом, когда нашли их снова, «работать было уже бесполезно: они были кем-то проконсультированы, имели чёткую позицию, что говорить».

Однако уголовное дело против Ярухина развалилось: «Они сделали одну ошибку: стали строить позицию обвинения на том, что я водку, закуску требовал, сигареты. Все люди со стороны сказали: он не курит и не пьёт. Я к сигаретам не подходил, алкоголь — раз в два месяца рюмочку».

Незнакомцев из кафе Олег Ярухин нашёл и решил убить. «У меня была мысль, да, такая, что я должен этим людям всем отомстить. Я практически всех их вычислил. Я должен был отомстить и покончить с ними раз и навсегда. И даже была такая мысль — найти оружие, их уничтожить, — говорит он, поправляя очки на лбу. — Было, было желание. Я всё сделал для того, чтобы подготовиться к этому. Знал, где взять оружие. Но в итоге всё отменил». Отговорил, по его словам, священник в храме Николая Чудотворца неподалёку от дома — сказал, что «бог их накажет».

Развязка этой истории в жизни Олега Ярухина в его собственном изложении делает её ещё больше похожей на притчу. Главаря банды из кафе, кикбоксера по фамилии Шеховцов, Ярухин, по его словам, не так давно случайно встретил. Всё в том же районе, почти рядом с тем самым подвалом. «Он стоял грязный, продавал овощи. Такой потерянный по жизни… Я подошёл к нему, говорю: „Ты вроде такой бандит был! Чемпион по городу!“ Он увидел меня — дёрнулся. Я говорю: „Видать, у тебя жизнь несладкая“… Он отвечает: „Да, я думал, что буду королём в этой жизни“. А я ему говорю: „А ведь я хотел с тобой навсегда покончить“. Посмотрел на него и думаю: да, видать, бог где-то есть».

После завершения истории с нападением Ярухин в органах проработал недолго. «У меня в кабинете стоял большой такой телевизор — конфискованный, — вспоминает он. — И где-то в начале февраля 1997 года утром я его включил  — там начальник главка, Анатолий Пониделко, устраивал прямую линию с горожанами. Дескать, товарищи, жалуйтесь, я тут разберусь, всех накажу, и тому подобное. И я, сидя в кабинете, поднимаю трубку, набираю номер и слышу: „Вы в прямом эфире“». К тому моменту, уверяет Олег Ярухин, он стал «остро чувствовать проблемы» правоохранительной системы — и поэтому собрал информацию о нераскрытых убийствах сотрудников. «Я так и сказал в прямом эфире прямо: вы не можете преступления раскрыть [в отношении сотрудников милиции], а хотите, говорю, бабушкам помогать — вы себе помогите первоначально». Через пару дней, утверждает директор колледжа, начальство поставило его перед фактом: ему нужно уволиться.

Во всех своих интервью Олег Ярухин критикует российскую полицию — говорит о маленькой зарплате, коррупции, низком качестве отбора кадров. От ответа на вопрос о том, почему же сам отчислил курсанта, который выступил с критикой в адрес системы, Олег Ярухин уклоняется. «Ну, нельзя делать так, чтобы всё учебное заведение пострадало. Ведь нас подводят под закрытие! Если ты хочешь что-то сделать — ну сделай так, чтобы не подводить… Здесь учатся сейчас 1300 студентов! — объясняет он. — Я стараюсь быть аккуратным, чтобы не причинить вред учебному заведению. Потому что достаточно желающих нагадить. И иногда надо где-то сдерживаться. Не всегда всё скажешь в этой стране на сегодняшний момент».

«Он сказал правду на самом деле, — признаёт наконец директор. — То, что на самом деле есть в полиции. Наркотики, которые они подбрасывают… „И вывихнутое плечико у бедного росгвардейчика!“ — цитирует он шутку из соцсетей о сотрудниках правоохранительных органов, выступивших потерпевшими в делах о московских протестах. — И тому подобное. Потому что сотрудники [зачастую] ведут себя неадекватно». 

В конце концов Ярухин признаётся, что отчислил курсанта-тиктокера на фоне «большого давления» на колледж. После того как история попала в СМИ, региональное управление МВД выпустило официальное заявление о том, что колледж не имеет никакого отношения к государственной правоохранительной системе. По словам Ярухина, снятый курсантом ролик стал «дополнительной каплей» в конфликте с МВД: полиция через суд пытается запретить колледжу использовать в названии слово «полицейский». «Я ему сказал: ты убери эту шутку [из ТикТока]. Я тебя отчислю, и ты ко мне придёшь 1 сентября — я тебя заново возьму, когда шум спадёт», — рассказывает директор.

Курсанты полицейского колледжа, с которыми поговорил самиздат, без сомнений признают: сотрудников правоохранительных органов россияне не любят. «Часто слышу брань в свой адрес, проходя в форме мимо людей», — говорит шестнадцатилетняя Марина. В своём инстаграме она выкладывает селфи в форме и подписывает их с помощью эмодзи-полицейских. Причины негативного отношения россиян — «физлиц» — к силовикам она видит прежде всего в самих «физлицах». «Может, из-за личных проблем с полицией. Может, это те люди, которые очень завистливы и ничего не добились в жизни сами. Возможно, у людей какие-то комплексы, и они пытаются самоутвердиться за счёт унижения других. Или из-за того, что когда-то и вправду сотрудник полиции по отношению к физлицу отнёсся не очень корректно», — допускает Марина.

Колледж она выбрала сама — понравилась «атмосфера» и «очень много кружков, чтобы дети не страдали ерундой». Марина рассказывает, что захотела работать в полиции «из-за взглядов на жизнь и обстановку в городе и стране»: «Много несправедливости и море коррупции, с которой хочется бороться и делать что-то во благо своего государства».

«В детстве мне нравился мультик „Дядя Стёпа“, где он помогал людям, — объясняет выбор профессии семнадцатилетний Николай, который твёрдо решил работать в правоохранительных органах. — А пару лет назад прочитал книгу „Незримый фронт“ про советскую милицию времён пятидесятых. Меня с детства раздражала несправедливость». Низкая зарплата и ограничения выезда за границу его не пугают: «Я не вижу особого счастья ни в деньгах, ни в путешествиях. Есть и более важные вещи. Мне кажется, лет через семь я буду стоять у окна, смотреть на людей, которые выгуливают собак, на родителей, которые гуляют с детьми, — и знать, что они живы, что они чувствуют себя в безопасности именно потому, что я их защищаю. И мне это даёт моральное удовлетворение».

Образ полицейского в России негативный, соглашается Николай, и виной тому, с его точки зрения, девяностые годы: «Тогда появились первые оборотни в погонах, в милицию брали шпану чисто для количества. Милиционеры и бандиты не особо отличались друг от друга». Сейчас авторитет полиции, говорит курсант, повышается, но всё равно «не ахти: на три из пяти». «Не очень хорошая слава у сотрудников Росгвардии, — признаёт он. — Потому что они разгоняют митинги. Митинги — это, в принципе, очень скользкая тема. Потому что вроде как и народная сторона права, и Росгвардия права». Методы у сотрудников, которые разгоняют митинги, «не очень корректные», рассуждает Николай: «Не очень правильно, что в росгвардейца кинули стаканчик и того, кто кинул, посадили, — это бред». С другой стороны, «когда митинг переходит свои границы», силовикам ничего не остаётся: «Они же не сразу начинают мутузить кого ни попадя — они сначала предупреждают, что надо разойтись, а потом применяют грубую силу. Потому что — ну а как ещё делать? Пока не изобрели других методов, типа массового гипноза, я не знаю, чтобы все разошлись». 

После колледжа и армии Николай планирует пойти служить именно в Росгвардию. Это ведомство нравится ему отсутствием бумажной работы: «Бегать куда-то, кого-то задерживать, лаборатории наркотиков вскрывать». «По идее, ты можешь не выполнять приказы, которые противоречат нормам. Но скорее всего, тебя просто уволят, — рассуждает он о вероятности оказаться перед необходимостью разгонять вышедших на митинг людей. — С другой стороны, приказ есть, и он, в принципе, логичный, никто же не говорит машинами давить этих людей». Примерять на себя образ росгвардейца ему не страшно: «Помогать другим людям, даже если они этого не видят и даже если они за абстрактные вещи тебя презирают, всё равно надо. Считаю, что в этом будет суть моей жизни».

Сам Руслан Ахмедов на вопрос о том, как именно принимал решение стать полицейским — когда ещё хотел им стать, отвечает путано. В конце концов формулирует: «Ну, можно даже сказать так: я думал просто, что это престижная работа, где хорошая заработная плата, где есть пенсия всё-таки. Я думал, что просто буду жить хорошо».

После отчисления Руслана директор колледжа собрал всех курсантов для беседы. «Говорю: ребят, вы, наверное, хотите как-то прославиться. Если вам хочется снять какой-то клип — пожалуйста: давайте договоримся и снимем. Хотите — с песнями, с дымовыми шашками, с боевой раскраской — мы это всё сделаем, как говорится», — рассказывает Олег Ярухин. Он даже предложил курсантам несколько сценариев: «Допустим, начнём клип с того, что мы посадим на лошадь кого-нибудь с аквалангами, с парашютом сразу, со снаряжением для скалолазания. И он проедет на лошади как супербоец! На это наложим какую-то песню смешную… Такого никто ещё не делал! И колледж прославим, и вам будет хорошо».

На Руслана Ахмедова директор, судя по всему, сердит, и формат его видео ему не по душе. «Но ведь там нету творчества никакого! Абсолютно! Ничего! Я всегда предлагаю: ребята, пожалуйста! У меня всё есть: костюмы Деда Мороза, полицейских разных стран, — перечисляет он. — Да у вас просмотров будет… тысячу!» В ТикТоке у Руслана Ахмедова сейчас около 35 тысяч подписчиков, лайков — 1,2 миллиона.

«У меня мечта — это как бы быть таким, как сказать, развитым человеком и духовно, и в социальном плане. Как бы переехать за границу, найти как бы такую достойную работу. Вообще у меня цель какая: это семья, переехать за границу и просто путешествовать по миру. Всё, что мне нужно», — говорит Руслан Ахмедов. И эти слова звучат весьма неожиданно после подробного рассказа о планах строить карьеру в правоохранительных органах. Но удивляться нечему, уверяет Руслан: он говорит, что ещё когда подавал документы в Суворовское училище, видел своё будущее следующим образом: «Просто буду сначала служить в России, поднакоплю денег — и всё, и перееду. За границу — неважно куда. Туда, где тепло и хорошо».

Из всех стран, куда Руслан успел съездить, больше всего ему понравилась Турция: «Это прям вообще. Там всё время ночью очень много людей, очень много туристов. Всякие различные шоу проходят. Много различных, так сказать, развлекательных мест можно посетить. Также там живности очень много, растительности, зелени, там красиво, там много всяких рыб различных красивых, скатов. И так далее. Акулята даже есть», — оживляется он. 

Путешествовать по России Руслану не очень интересно — он никогда не пробовал. «Ну… Ну… Не знаю», — отвечает он на фразу, что и в России есть красивые места. Но о том, что родился здесь, не жалеет. «Что толку жалеть — надо действовать. Это как жалеть, что я не стал богатым, что я не какой-то там шейх. Это бред. Ты уже всё, родился — всё, что об этом думать? Уже надо что-то делать, наоборот, чтобы поменять как-то свою жизнь, — делится планами Руслан. — Многие люди живут в России, им тоже нормально, их счастье заключается в том, что у них есть работа, семья, они раз в год куда-нибудь выезжают за границу, для них уже это счастье. Без проблем, я не осуждаю».

Теперь, после отчисления из колледжа, Руслан собирается переехать в Канаду. Он уже знает, что там действуют «лояльные программы для приезжих» и что эта страна «престижнее», чем более привычная для русских эмигрантов Прибалтика. О Канаде Руслан узнал благодаря киберспортивным турнирам — они часто проходят в Ванкувере. Ещё он знает, что там есть «кристальное озеро — оно считается самым красивым местом в мире». Руслан говорит, что переехать в Канаду они решили всей семьёй: сам он будет там учиться, родители — работать. Но английского он на должном уровне пока не знает, свободно говорить не может. 

О том, что Руслан в ближайшее время переедет в Канаду, настойчиво отвечает его хейтерам, почти каждому, в комментариях в ТикТоке его мама. Она убеждает комментаторов, что автор видео — «не полицейский и никогда им не будет». «Скоро переедет в страну первого мира, — парирует она на комментарий, в котором Руслана называют „очередной путинский защитник“. — Переезжает в Канаду, где всё для людей, где сотрудникам почёт и уважение», а от российской полиции «бог уберёг». «Автор вовремя всё понял и сваливает отсюда, из страны третьего мира», — пишет она.

После скандала Руслан отцензурировал свой ТикТок. Скандальное видео он переделал: сцену с наркотиками вырезал. Фразу «Хорошая пенсия, власть и влияние» заменил на «Хорошая пенсия, почёт и уважение». Тезис о том, что в жизни полицейских все боятся, отредактировал: теперь к ним все «бегут за помощью». Упоминание того, что парней в форме любят девчонки, видимо, счёл невинным — убирать не стал.

Директор колледжа говорит, что недавно ему позвонил отец Руслана: «Сказал, что они всё оттуда [из ТикТока] удалили. И попросил восстановить сына на учёбе. Я не против. Зачем мешать ему строить карьеру?»