Исследование
«Жизнь в прямом эфире»
Школьники транслируют уроки, домохозяйки — процесс приготовления ужина, спортсмены — тренировки, и кто-то должен за этим следить. Модератор live-трансляций «ВКонтакте» Даниил рассказал самиздату, как он справляется с эмоциями и почему не говорит о работе с родителями.
Нас заставила поволноваться трансляция социального эксперимента от сообщества Black Elephant, в которой около двенадцати часов просидела связанная девушка с таймером напротив камеры. Такое принято считать нештатной ситуацией. Если модератор видит подобную активность в трансляции, он должен сообщить об этом руководству и совместными силами принять решение. Этот ролик был удалён и забанен.
Мне двадцать три года, я родился в городе Выборге в Ленинградской области. Когда я ещё учился на юридическом факультете на дневном отделении, мне нужна была работа, которая бы позволяла совмещать себя с учёбой. Возможность работы в известной сети кофеен меня не сильно привлекала, так как я не считал это особо интересным занятием даже будучи студентом. Довольно продолжительное время я работал промоутером в сфере BTL на мероприятиях различного уровня, это было увлекательно и в целом весело, но не было никаких перспектив. Я замечал за собой тягу к информационным технологиям и интернету как таковому, и у меня сложилось понимание, что работа в такой социальной сети, как VK, — это как раз таки то, что мне нужно. Так я решил отправить своё резюме сотрудникам «ВКонтакте» и получил положительный отклик. Я работаю модератором live-трансляций с прошлого года.
В мои обязанности входит непосредственный анализ жалобы на ту или иную трансляцию по определённым правилам компании. Я должен каждый раз принимать решение: оставлять всё как есть или ограничивать доступ к контенту. Правила строгие: блокируется порнография во всех её проявлениях и шок-контент (избиения, издевательства и так далее). Также модератор может скрыть трансляцию из приложения VK Live и из специальной вкладки на сайте VK.com по причине «плохого» названия (мат, оскорбления, призывы к насилию, подмена обложек). В первое время, как я пришёл на это рабочее место, я допустил несколько ошибок при блокировке материала. Но далее мы доработали систему правил и рабочий интерфейс, так что теперь допустить ошибку крайне сложно. Работаю я всегда по-разному: есть смены на четыре часа, есть на шесть часов — всё зависит от времени суток. Ясно, что днём и вечером поток жалоб больше, чем ночью и ранним утром.
Чаще всего в трансляциях появляются школьники, которые транслируют не только свои прогулки после уроков и процессы выполнения домашнего задания, но и сам учебный процесс. Для меня это было неким открытием, потому что мне не очень понятно, для кого они это транслируют: их одноклассники в это время сидят за соседней партой, а люди постарше такой контент вряд ли будут смотреть. Люди всё активнее снимают себя в абсолютно любых жизненных ситуациях, будь это поход на концерт, простая прогулка с друзьями, приготовление ужина дома. Шокирующих видео я не припоминаю, о суицидах в прямом эфире тоже ничего не слышал. Может быть, мне просто повезло, но в целом я уже столько всего видел, модерируя контент в другом отделе, что удивить меня или шокировать довольно сложно. В отделах шок-контента ребятам приходится смотреть на куда более жестокие вещи, чем мне. Но когда работы слишком много, накапливается эмоциональное напряжение. Каждый день приходится просматривать сотни роликов, и всё нужно успеть отфильтровать. Я стараюсь не запоминать увиденное и смотреть ролики быстро, потому что мозг перегружается — жалобы поступают непрерывным потоком. Модератор всегда должен оставаться беспристрастным, поэтому я никогда не проникался симпатией к людям, рассматривая жалобы на их трансляции. Это роботизированный подход, эмоциональной составляющей тут не место. Я считаю, что каждый человек, который соглашается на подобную должность, должен отчётливо понимать: в прямом эфире он может увидеть всё что угодно, и падать в обморок от этого не стоит. Моё восприятие мира может измениться и в своё время менялось, но уж точно не от live-трансляций. Где-то люди слишком много смотрят телевизор и деградируют, а где-то Илон Маск строит космические ракеты. То, что я вижу в трансляциях, — это по большей части дурачество или банальная человеческая скука, а эти вещи не несут в себе ничего плохого.
Из-за того, что я много времени провожу за экраном ноутбука, страдает зрение, что меня не может не беспокоить, и именно это я отнёс бы ко второму и последнему минусу своей профессии. Модератор практически ничем не отличается от среднестатистического офисного сотрудника, который проводит своё рабочее время за компьютером, выполняя свои непосредственные обязанности, а затем, после работы, полностью предоставлен себе и, раз уж на то пошло, реальной жизни. Мне кажется, что у модератора есть больше возможностей участвовать в реальной жизни, чем у обычного офисного сотрудника, ведь модератор не привязан к ограниченному рабочему пространству. Модератор может выполнять свою работу практически из любого места. Совсем недавно я на целый месяц уезжал в Сочи, спасаясь от суровой петербургской весны, и спокойно работал из этого солнечного края, имея возможность наслаждаться морем и горами. В свободное время я стараюсь посещать новые выставки, которые в Петербурге открываются чуть ли не каждый месяц. Также я немного увлекаюсь мобильной фотографией, что модно в последние годы, и веду скромный фотодневник с некоторыми ироничными жизненными заметками. Я предпочитаю не обсуждать с близкими свою работу. Объяснять старшему поколению, что такое модерация и с чем её едят — это не совсем то, чем бы я хотел заниматься при общении с ними.
