Синдром навязчивого фантазирования (maladaptive daydreaming) — загадочное и малоизученное расстройство. Чаще всего патология встречается у людей в детстве, подростковом возрасте, реже — в зрелости. Навязчивые фантазии отличаются от обычных тем, что заменяют мечтателю реальный мир, кажутся чем-то более важным и интересным. Люди с этим синдромом могут часами воображать себе разнообразные истории и сюжеты, при этом двигаться, разговаривать и даже пытаться изображать собственных персонажей. Самиздат «Батенька, да вы трансформер» пообщался с людьми, чья мечательность вышла за рамки нормы.

Автонома (наш герой попросил его так представить) в средней школе травили одноклассники. Родители не уделяли парню достаточно внимания, а близких друзей у Автонома не было. От одиночества он спасался в вымышленном мире: «У меня всегда было яркое воображение. Первые фантазии появились ещё в раннем детстве, но навязчивыми они стали ближе к средней школе. Надо мной смеялись из-за веса и из-за того, что я был „странным“. Я был тем самым ребёнком, которого все сторонились, потому что он шепчется сам с собой, делает комплименты вроде „Какая у тебя красивая форма черепа“ и рисует чудиков».

Постепенно мечты заменяли юноше реальную жизнь. Он рассказывает, что начал прогуливать школу и уделять меньше внимания учёбе — чтобы на фантазирование было больше времени. «Когда мать уходила на работу, я просто оставался дома и валялся в кровати, фантазируя. Но чаще я гулял по городу, потому что во время ходьбы или бега воображение работает лучше. Мои оценки ухудшались, ухудшалось настроение, я мог запросто накричать на того, кто отвлекал меня от фантазий. Однако когда у меня из-за всего этого началась депрессия, выдуманный мир и люди в моей голове спасли мне жизнь», — поделился юноша.

Автоном рассказал о том мире, который создал в своей голове. Для обозначения своих вымышленных пространств люди с синдромом навязчивых грёз используют термин паракосм. Английское слово paracosm, от которого и произошёл термин, можно перевести как аномальный или вымышленный мир.

Паракосм Автонома — это место уединения и спокойствия, куда можно уйти от стрессов реального мира. «Здесь есть остров, который находится посреди бесконечного моря. В большом доме на берегу живет группа людей, и кроме них тут больше никого нет. Люди не знают, как сюда попали, как можно выбраться (и можно ли вообще) и почему всё живое на острове постепенно вымирает. По ходу развития сюжета герои находят ответы на эти вопросы. Я очень часто рисую этих персонажей и сейчас пытаюсь сделать комикс о них». Иногда же парень просто представляет, как гуляет по острову в одиночестве.

Автоном так объясняет разницу между нормальным фантазированием и ненормальным: «Люди думают, что тебе просто лень встать с дивана и перестать мечтать. Однако правда в том, что ты физически не можешь этого сделать. В этом и состоит грань между обычным фантазированием и дезадаптивным. Все люди мечтают, но мешают нормальной жизни только навязчивые мечты».

Человек с синдромом навязчивых грёз может фантазировать часами. «Я не замечаю, как пролетает время, — говорит Автоном. — Могу натирать мозоли на ногах из-за долгого хождения туда-сюда, случайно врезаться в стены. Я иногда забываю поесть или поспать, если сюжет моей фантазии особенно интересный. Могу „играть“ собственных персонажей — имитировать выражение их лиц, движения. В общественных местах от этого бывает неловко». Однако самое обидное, по словам юноши, — то, что никто не воспринимает его всерьёз, когда он пытается поговорить с кем-то о своём расстройстве. Только немногие, самые близкие друзья, отнеслись к проблеме Автонома с пониманием.

Увлекательные фантазии Автоном сравнивает с наркотиком: «Навязчивые грёзы — это зависимость. Однако многие из нас не хотят от них избавляться полностью, а вместо этого учатся уживаться с ними и их контролировать. Я тоже придерживаюсь такого мнения. Я бы даже хотел, чтобы мои грёзы стали реальностью, но пусть останется возможность посещать этот мир тоже. Конечно, люди без навязчивых фантазий могут более продуктивно проводить своё время, но они никогда не испытают тех необыкновенных эмоций, которые может дать навязчивое фантазирование».

Поскольку информации о навязчивых фантазиях в русскоязычном интернете очень мало, Автоном изучает расстройство по трудам зарубежных учёных и пытается понять его природу. Ещё парень ведёт сообщество «ВКонтакте», где отвечает на вопросы подписчиков и старается их поддерживать. «Навязчивых грёз пока ещё нет в Международной классификации болезней как отдельного расстройства. Если его и признают, то как симптом других заболеваний — диссоциативного расстройства, посттравматического стрессового расстройства, синдрома дефицита внимания и гиперактивности. Однако Элиэзер Сомер (психиатр, который и ввёл термин „навязчивые грезы“) вместе с коллегами прикладывает огромные усилия для того, чтобы навязчивые мечты распознали как отдельное расстройство. Иногда заболевание вообще путают с шизофренией. Но грёзы — это не галлюцинации. Мы вполне можем различать реальность и то, что в наших головах», — рассказал юноша.

Отчасти из-за этого Автоном не обращался за помощью к специалисту. К тому же, по словам парня, долгое время сам он не понимал, что навязчивые фантазии — это расстройство. «Я не думал о том, что со мной что-то не так, что люди обычно не проводят бóльшую часть жизни в придуманных мирах. Мне казалось, это для всех обычное дело», — подытожил парень.

Игорю 22 года. С детства он любит представлять себя жителем шикарной квартиры со страниц рекламного каталога или владельцем автомобиля последней модели. Парень рассказывает, что раньше мог до получаса стоять над журналами о дизайне, рассматривать фотографии интерьеров и представлять, как ходит по красивому дому. «Когда открывал издание с машинами, то видел себя в водительском кресле дорогого автомобиля с открытым верхом. Всё представлялось мне таким реалистичным, что я мог не замечать происходящего вокруг. Я был словно в трансе: дёргался, раскачивался из стороны в сторону или двигал руками, будто кручу руль».

Сейчас, когда Игорь повзрослел, он начал всё чаще представлять себя героем понравившегося фильма или сериала. «Во всех моих фантазиях я в главной роли. Я могу быть главарём бандитской организации — ловким и наводящим страх на врагов. Могу идти по головам конкурентов, и все меня уважают. А где-то я — обычный человек, но имею хороший заработок и всё, о чём мечтаю». По словам Игоря, в его фантазиях за ним всегда наблюдают «зрители»: друзья или близкие подруги.

Сеанс фантазирования у Игоря может длиться от пяти минут до получаса: «В общем я трачу на грёзы примерно пару часов в день. Но я не считаю это время потраченным зря, ведь другие люди тоже убивают его, только немного иначе: на фильмы, сериалы, компьютерные игры».

По словам юноши, в его фантазиях нет ничего плохого. Они помогают ему развиваться: двигаться к работе мечты, машине мечты, квартире мечты. «Например, интерьер моего нынешнего дома похож на тот, который я уже давно создал в своей голове. Я его вообразил, и постепенно он стал воплощаться в реальность. Только один минус: когда мечтаю, выгляжу со стороны как идиот», — рассказал парень.

Именно внешний вид во время фантазирования причиняет Игорю основные неудобства: «Мама и сестра раньше часто „палили“ меня за этим занятием, последний раз — лет десять назад. Они всегда смеялись, думали, что это моя очередная глупая игра. Я им ничего не объяснял, решил — пусть они лучше так и думают. С возрастом просто стал аккуратнее».

Несмотря на то, что больших проблем фантазии не приносят, Игорь не считает их нормальными. Он рассказывает: «Я пытался прекратить фантазировать, но это невозможно. Легче бросить курить. Иногда я загоняюсь, что могу сойти с ума, поэтому стараюсь не увлекаться своими мечтами. В фантазиях нет ничего плохого, пока знаешь меру».

Ольга говорит, что в детстве у неё были очень яркие сны с интересными сюжетными линиями. «Днём я частенько „переживала“ свои сновидения заново, а потом начала воображать больше и чаще. Сейчас за день я могу перебрать до сотни различных сюжетов — зависит от настроения. Я могу помещать себя в любимые книги, фильмы, игры, придумывать картины под понравившуюся песню», — рассказала Ольга.

Девушка, как и другие герои, призналась: в мечтах она всегда несколько идеализирует саму себя. Порой воображаемая история становится настолько интересной, что Ольга может не замечать, как с ней кто-то говорит: «Иногда я начинаю задыхаться — просто забываю сделать полноценный вдох, иногда — случайно что-то говорю. Однажды так замечталась, что упала с лестницы: когда спускалась, поскользнулась и пролетела пролёт. После этого я хотела перестать фантазировать, но ничего не вышло».

О навязчивых фантазиях Ольга пыталась говорить со своей подругой, но та не поверила девушке: «Она посмотрела на меня, как на прокажённую, и отшатнулась. Сказала, мой рассказ слишком странный, чтобы быть правдой». После того случая Ольга ни с кем больше не делилась своей историей.

Девушка говорит, что мечты иногда по-настоящему изматывают её: «Всё чаще складывается впечатление, что я трачу на них сил больше, чем на реальную жизнь. Сейчас я сокращаю время грёз, перестала часами бродить под музыку по кругу. За много лет всё-таки научилась как-то контролировать своё воображение».

Некоторые сюжеты, которые она выдумывает, кажутся Ольге гораздо интереснее её обычной жизни. Девушка хотела бы, чтобы её мечты осуществились. А ещё она совершенно не представляет, как живут люди без навязчивых фантазий: «Мне даже представить трудно, о чём думает человек, если у него нет таких грёз!»

Рома фантазирует уже больше десяти лет. Во всех мечтах на первом месте — улучшенная версия его самого. «Как правило, это ситуации из моей жизни. Знакомые люди, знакомая обстановка, но себя я представляю в гораздо более выгодном свете, чем на самом деле. Иногда „добавляю“ в фантазии ещё и знаменитых людей, иногда — спасаю своих близких от какой-нибудь катастрофы. За это меня любят и уважают».

Рома ведёт «ВКонтакте» публичную страничку, посвящённую навязчивым фантазиям. Аудитория сообщества — около ста человек, и сам Рома общается с ними в комментариях и обсуждениях. «Я заметил, что у многих фантазии, в отличие от моих, носят фантастический характер: они целые вселенные выстраивают. В детстве у меня тоже что-то подобное было, но сейчас остался чистый реализм».

Только с незнакомцами в Интернете Рома может поговорить о навязчивых мечтах. Родным и близким он ничего о них не рассказывал. «Я уверен, что столкнусь с непониманием. „Фантазии“ — звучит же так безобидно! По той же причине я не обращаюсь к психологу или психотерапевту», — сказал парень.

Желание помечтать иногда бывает настолько сильным, что мешает юноше сосредоточиться на делах, учёбе и работе. «Я веду довольно затворнический образ жизни, чувствую себя неловко в больших компаниях. Поэтому редко общаюсь с людьми, даже близкими. Но из-за фантазий страдают и отношения с ними», — говорит Рома.

Навязчивые грёзы помогают Роме убить время и получить при этом удовольствие. «В моём случае фантазии выполняют ещё и функцию защитного механизма. Они компенсируют недостаток общения, помогают забыть о комплексах и неуверенности в себе. Я довольно депрессивный человек, а фантазии позволяют мне почувствовать себя счастливым. В жизни я такие сильные эмоции, как во время фантазирования, редко испытываю», — рассказал парень. Но в то же время мечты лишают человека стимула развиваться и реализовывать себя, думает Рома.

По словам юноши, он просто не может перестать фантазировать. «Навязчивые мечты доставляют много проблем. Я сбегаю в вымышленный мир из-за неудовлетворённости собой, однако не пытаюсь как-то совершенствоваться в реальности. Из-за этого недовольство растёт. Как следствие — депрессия. А потом снова мечты. Такой вот замкнутый круг».

Юноша считает, что фантазии помогают предотвратить более серьёзные психологические проблемы — как раз из-за своей способности снимать душевную боль. Однако он признался, что иногда «проигрывает» в голове сюжеты, связанные с печальными событиями: смертью близкого человека или какой-то катастрофой. «Я делаю это чисто для эмоций, но воплощения таких фантазий, конечно же, не хочу».