Начнём неделю тех самых историй по традиции с раздела Ресурсы. Наблюдения за отечественной медициной и истории наших читателей о столкновении с хтонью российского здравоохранения — наше любимое: цыгане забирают труп подруги в ковре, психотерапевт предрекает младенцу гомосексуальное будущее, душу принудительно лечат галоперидолом и множество других прекрасных рассказов в рубрике «Вопросы медицины». Сегодняшнюю ту самую историю про тщетные попытки сдать анализы в поликлинике абсурда нам прислал наш читатель Артём Кавалерян. Артём, берегите себя и уступайте очередь беременным, целее будете.
Я вплыл в здание на пушистом белом облаке, в ухо мне шептала о вечной любви Мэйса Лик. Мир знал много известных путешественников: Геродота, Стэнли, Пржевальского и Тура Хейердала, а я вот совершил путешествие, просто перейдя через дорогу. На самом деле мне никогда так не хотелось попасть на другой континент, как в тот момент, но этот мир, увы, придуман не нами.
Регистратуру продувало осенним ветерком, я слышал, как у людей в белых костюмах шелестела засохшая кожа, однако тут ещё сохранялась иллюзия нормальной жизни. Я курсировал, как Лаперуз, по этажам, разные инстанции отсылали меня в другие инстанции, между ними не было разницы, никто не брал меня, пока я не приземлился возле кабинета терапевта, там мне попались похожие на людей существа, мать с сыном, я едва не снял шляпу, чтобы спросить: «Доктор Ливингстон, я полагаю?».
У нас с ними были одни и те же заморочки, так создалась маленькая стая.
Однако вскоре они ушли из моей жизни, скрывшись за белой дверью кабинета, а я остался сидеть на стуле, дожидаясь, когда они его покинут, дабы занять их место. Откуда ни возьмись, у двери возникла женщина с обвислым животом, похожая на нечто из фильма «Нечто». Нечто сразу же объявило, что беременно и что входит следующим, что бы мы там ни думали себе. Как по мне, так насчёт собственной беременности она просто себя обманывала, но кому какое дело. Стоило попытаться возразить ей, и весь коридор огласился звуками, больше похожими на сигнализацию. Вскоре о том, что я гад, мерзавец и ненавистник всех беременных женщин на свете, знала вся больница. Во взгляде моего соседа по стулу монголоидной наружности мне мерещилось лёгкое осуждение.
Белое облако, на котором я плыл, окончательно растаяло. Когда мать с сыном вышли из кабинета, к нему с прытью пантеры рванулся я, однако терапевт объявила мне, запыхавшемуся победителю гонки, что в кабинет войдёт беременная женщина, ибо здесь вам не тут.
Вслед за этим, окончательно довершая картину абсурда, по коридору промчалась другая женщина, типичная разведёнка из песен Стаса Михайлова, которая взволнованно спросила неспешно прогуливавшегося мимо врача, где тут медсестра, на что получила ответ обречённым голосом: «Здесь нет медсестёр». Так-то, медсёстрам здесь не место, это вам не тут.
Я уже больше не плыл, я практически шагал по грязи, грязью оной вымазанный. Когда псевдо-беременное нечто вышло из кабинета терапевта, я уже ничего не спрашивал, я просто впрыгнул внутрь и поставил врача перед фактом своего пришествия.
В тот день я многому научился: любовь индивидуальна, ненависть объединяет. Мы с терапевтессой быстро поняли друг друга, она презирала своих пациентов, боялась и ненавидела их (чистое «Путешествие на край ночи»), а я ей поддакивал и даже слегка проникся. Однако она всё же умудрилась разрушить впечатление, спросив, как пишутся слова «медиа» и «коммуникации», пока мы с ней на пару заполняли какую-то анкету.
На этом островке зыбкого полупокоя пребывать мне было суждено недолго. Вскоре я был выброшен из кабинета, и на меня набросилась стая ревущих шакалов — бабушек пенсионного возраста. Роста они были маленького, громко шипели, скалили треугольные зубы и выкрикивали оскорбления, я выставил руки в стороны и заревел, как Ричард Львиное сердце, окружённый сарацинами.
Рёв их слегка обескуражил, и я смог вырваться на лестничную площадку, провожаемый визгливыми воплями старух, звавших меня вернуться и сразиться с ними.
Я отправился на ЭКГ, сидел у запертого кабинета, как холуй, мимо прошла женщина в халате, сказала, что у неё до двух часов пациенты и чтобы я или терпел, или приходил позже. Интереса ради я подождал двадцать минут, в кабинет эта женщина так и не вернулась, никаких пациентов вокруг не было, распалась связь времён. На ЭКГ я так и не попал. Как же нам обустроить Россию в отдельно взятой поликлинике, батенька?
