Эту в прямом смысле шизофреничную, почти нашу «Тошноту», ту самую историю прислал наш читатель, который представился Денисом Эрдли. По словам Дениса, сейчас он собирает материал для большого историко-философского эпистемологического исследования о нечеловечестве, но идёт тяжело. Спасибо за участие, Денис! Дорогие читатели, напоминаем: без вашего участия межгалактическая перепись безумных случаев «Та самая история» не будет иметь смысла. Присылайте же скорее свою историю.

Прошлой зимой месяц я лечился в Брюгге, так велел мне мой врач. Мой диагноз — параноидальная шизофрения. Доктор тщательно изучил меня и мою болезнь и был поэтому уверен в том, что место выбрано правильно и мне непременно станет лучше. Но он, как видно, ошибся. Болезнь обострилась. Там же я упал с невысокого обрыва, сломал себе два ребра с правой стороны и кости предплечья, провалялся в больнице, пока меня не эвакуировали обратно домой. Вот что я запечатлел из той поездки.

Улочки очень узкие, в архитектуре преобладают вертикальные линии, сужающиеся кверху в остроконечную нишу, заполненную готическим узором из декоративного кирпича. Где-то, совсем рядом, за домами прогудел одинокий автомобиль. Мне стало не по себе. Ах! Этот замечательный запах гнили и водорослей! Снег лежит грязными архипелагами, образуя чёрно-белые континенты тут и там.

До его появления ещё целый час. Можно спокойно погулять. Он меня сам найдёт.

Он всегда разный. То юнец, то старик; то тощ, то полон; то высок и строен, то низок и крепок. Но я знаю, я уверен, что это именно он. Он даёт мне это понять. Будто псу, он накидывает мне на шею невидимый поводок и ведёт за собой, а я легко поддаюсь — знаю, что меня ждёт вознаграждение.

Всякому, даже самому стойкому терпению когда-нибудь приходит конец. Сколько ещё будет продолжаться эта зависимость? Да, тело моё и дух мой принадлежат ему — существу, в материальном существовании которого я глубоко сомневаюсь; существу, которое при каждой нашей встрече принимает разные обличья, оставаясь при этом самим собой. Мне нужен только знак, маленькая подсказка, чтобы разгадать, что со мной происходит.

За домами, окружающими площадь, высилась башня с крохотным циферблатом. Начало третьего часа. Я двинулся к ней, но мутная вода канала словно притягивала меня, манила за собой. Спустя час блужданий вдоль чугунных мостов передо мной выросла исполинских размеров постройка, шпиль которой уходил в зев чёрного зимнего неба. Это был собор. Он напомнил мне тощее, костлявое тело, которое я видел в гробу на недавних похоронах. Мне пришлось изрядно покружить, чтобы отыскать вход. Там меня тихо поприветствовала маленькая женщина в чёрном. Впрочем, не возьмусь этого утверждать: возможно, она просто читала молитву.

Внутри, в тяжёлом полумраке, освещённое оранжевым искусственным светом, возвышалось распятие. Вокруг не было видно ни одного прихожанина, хотя день был в самом разгаре. Одного меня пожирала эта громада, выдавливая исполинской массой все чувства. Я решил идти дальше — что-то влекло туда, вглубь, во мрак, в самую утробу.

По сторонам на колоннах расположились высокие апостолы. В самом конце стоял широкий алтарь, я двинулся в его направлении, и чем ближе я подходил, тем большее мной завладевало волнение. Зачем я всё это делаю? Я ускорил шаги, они гулко отскакивали от пустоты. Я уже почти приблизился к алтарю, как вдруг слева что-то промелькнуло. Это заставило меня резко остановиться. Я боялся обернуться. Конечно, это был он.

Резким движением головы, не поворачивая туловища, я посмотрел через плечо. Тусклый свет, отражаемый распятием, едва достигал лица. Но этого хватило, чтобы ужаснуться. Оно было испещрено глубокими морщинами, кожа на нём была серой, болезненной, почти просвечивающей. Он сидел неподвижно. Вдруг, неожиданно для самого себя, я закричал: «Не я! Это не я!» Мой крик привёл его в действие. Он бесшумно поднялся с лавок и направился в мою сторону. Никогда я не испытывал ничего подобного, меня резко проняла дрожь по всему телу. Я попятился назад. Он медленно и плавно приближался, как будто паря над землёй. Полы его одежд полностью закрывали ноги. Бежать!

Через высокие двери собора внутрь хлынула шумная толпа. Они не давали мне протиснуться. Он мог быть прямо за мной, но обернуться я уже не смел. Мной овладела паника, она перехватила моё горло, и я уже не мог кричать. Я, задыхаясь, сипел: «Пропустите, пропустите меня! Мне нужно отсюда выйти! Выпустите наружу!» Толпа казалась бесконечной. Ещё немного, и я бы упал в обморок. С трудом растолкав народ, мне удалось выбраться из собора. Снаружи никого не было. Но останавливаться было нельзя. Все обличья, в которых он появлялся, были лишь наживы, крючки. Всё это время он постепенно овладевал мной, поглощал меня, впивался в моё сознание. И теперь я был пойман.

Остаётся теперь бежать, пока есть силы, бежать и ни за что не смотреть назад. Только так можно выиграть время, только так можно постараться от него избавиться. Крошки от съеденной им памяти всё ещё не были сметены и потеряны. Только бы успеть. Мне было необходимо средство передвижения побыстрее, чем ноги. И я его искал. Бежать было уже невозможно — кололо в боку так, словно нож проворачивали. Но страх подгонял. Наконец, добравшись до дороги с двусторонним движением, я заметил автомобиль с шашечками такси. Заглянув вовнутрь, я увидел водителя, спящего на сиденье с откинутой спинкой. Мне пришлось сильно забарабанить пальцами по стеклу, чтобы его разбудить. Ладони вспотели, грудь жгло изнутри. Таксист, резко очнувшись, первым делом по инерции завёл мотор, а потом, лишь взглянув на меня, тут же кивком головы показал, что я могу садиться. Я с шумом запрыгнул на просторный диван и, чуть отдышавшись, назвал ему место. Он, кажется, даже понял меня. Машина сразу тронулась, так как уже была заведена.

Успею ли? Но машина двигалась с большой скоростью, таксист заметил, что я тороплюсь. Мы выехали за черту города, на широкую автостраду посреди чёрной земли полей. До места оставалось ехать минут пятнадцать. Внутри автомобиля было очень тепло, даже жарко. За стеклами размеренно мелькал однообразный пейзаж. Всё это меня умиротворило, расслабило, и я заснул.

Меня разбудили лёгкие похлопывания человека с пышными усами и полным лицом по моему плечу.
— Мы приехали, — сообщил он мне.
— Куда? — спросил я.
— Я отвёз вас туда, куда вы мне сказали.

Он назвал сумму. Мне пришлось обыскать каждый карман, чтобы набрать нужную сумму. Только после этого он принял расслабленный вид, попрощался и уехал. Где я?

И зачем я попросил его сюда меня привезти? Место было пустынное. Кое-где вдалеке виднелись маленькие крыши домов. По другую сторону суша резко обрывалась и переходила в воду, краем которой был горизонт. Что всё это значит? Я осторожно подступил к самому обрыву. Где-то далеко внизу пенилась вода, разбиваясь об огромные чёрные валуны. Всё вместе это напоминало слюнявую чёрную пасть рассерженной псины. Тут я заметил, что на одном из камней стоял человек. Он был неподвижен, и только его белые длиннополые одежды колыхались от ветра. Как он там оказался? Волны его нисколько не занимали, они как будто обходили его стороной. Бедный человек, он ведь там пропадёт один. Я должен ему помочь. Во что бы то ни стало я должен ему помочь! Только сделать это не представлялось возможным. По обоим краям обрыва я не увидел никакого спуска. Я сел на влажную траву на краю обрыва.

Темнота.