«Я люблю деньги больше, чем людей»: как устроена консумация в мужском клубе

Девушки у нас получают процент с того, что заказывают им мужчины. Но у нас нет разводил. Я ездила в Южную Корею конкретно на консумацию: там у девушек задача развести мужика на выпивку, приватные танцы, подарки — на всё, что есть в клубе. Но туда мужчины приходят и уже знают, что их хотят развести, что у них не будет душевной беседы.

В Корею я попала через менеджеров, которые набирают девушек для работы в клубах. Не путать с работой в гостинице: я не проститутка. Я много наслышана: встречаюсь с одногруппниками, а они мне: «Мы думали, что ты проституткой работаешь». Видели у меня в «Инстаграме» фотку с машиной, которую мне подарили. Нет, я на неё не насосала.

Мне гость подарил машину. Пока у меня прав нет, она просто стоит в гараже, но это пока. Начались налёты: «Ты по-любому с кем-то трахаешься». Нет. Не обязательно с кем-то трахаться, чтобы тебе что-то дарили. Надо просто быть умной, хитрой и красивой. Без этого никак.

Мне нравится здесь, потому что, хоть мы и получаем процент с того, что мужчины заказывают, когда мы вместе отдыхаем, но сюда приходят такие хорошие люди, которых даже разводить не хочется. И когда они чувствуют, что ты их не разводишь, они тебе сами всё закажут.

Мы получаем процент абсолютно от всего: он заказывает шампанское — я пью вместе с ним и получаю процент, он купил игрушку — у меня есть эта игрушка и процент с неё, и процент не маленький. Самое меньшее, что ты можешь получить с одной вещи — 300 рублей, самое большее, что ты можешь получить — 15 тысяч.

К нам приходят люди, которые, так скажем, не самые бедные. Это даже не средний класс. Это люди, которые хотят, чтобы с ними поговорили, чтобы их выслушали, чтобы с ними выпили, когда это требуется, чтобы с ними потанцевали, сходили в ресторан или съездили за границу. И если мне предлагают поехать в Рио на две недели, то почему бы не съездить?  Тем более за чужой счёт, а я там не была ни разу.

Они приходят сюда в костюмах, от них всегда дорого пахнет, они ухожены. Это дорогие мужчины. Если мужчине нравится с тобой разговаривать, если он считает тебя приятным собеседником, если ты нравишься ему как женщина, то почему бы не сходить с ним в ресторан — он и за это платит здесь. Он оплачивает всё в ресторане, он привозит тебя обратно. Если ты там не накосячишь, всё будешь говорить грамотно и поддерживать беседу, он тебя завалит кучей подарков. И меня это устраивает. Мне нравится жить за чужой счёт.

Здесь могут потратить и 1 000 000, и 2 000 000 — да, оказывается, в Тюмени есть люди, которые могут себе это позволить. Есть люди, которые могут позволить себе выкупить шесть девочек, отвезти их в салон сотовой связи, купить каждой по шестому айфону, потом отвезти в «Мир кожи и меха» и каждой купить по шубе, чтобы произвести впечатление. Тот неловкий момент, когда это не твоя смена.

Если он увозит тебя на море, скажем, на две недели, то перед этим он должен тебя выкупить. Оплата почасовая, час стоит восемь тысяч. Конечно, оптом дешевле: сутки — 35 000.

Если хочешь куда-то забрать девушку — позавтракать с ней, поужинать, сводить в клуб — неважно, просто забрать из заведения, администрация спрашивает, как долго её не будет. Берут в основном на сутки, потому что это выгоднее. Даже те мужчины, у которых есть деньги: ведь у них есть деньги, потому что они умеют их считать.

Девушки для секса есть везде, в любом ночном клубе — просто надо знать, к кому обращаться. Мы их не поставляем. Если надо — пожалуйста, но конкретно этим мы не занимаемся: и без этого зарабатываем.

Да, мужчина может предложить секс. Этим мы и отличаемся от проституток — можем увильнуть от этой темы. Есть беспринципные, которым плевать, с кем. Но они и ездят каждую неделю за границу к себе домой. После полугода работы здесь их дом стал где-то там, они насосали и не скрывают этого. И половина девушек, которые ездят по городу на мерседесах и лексусах — привет, это наши сотрудницы.

Если мужчина тебе нравится — езжай, трахайся с ним. Честно, у меня не было такого. Во-первых, я тюменская, мне было бы некомфортно. Я понимаю, что вероятность того, что об этом кто-то узнает, маленькая, но она всё-таки есть. Я не хотела бы себе такой славы, хотя она уже бытует.

Если гость говорит, что может заплатить тебе какую-то сумму за секс где-то за пределами заведения, хочешь — соглашайся. Обговори сумму. Я не верю, что есть девушка, которой предложат 100 000 за ночь и она откажется — я не знаю таких, ни одной.

Я говорю «за пределами заведения», потому что здесь не снимают девушек. Здесь исключительно консумация, стриптиз, приват и парильщицы. Все бабки, на которые ты разведёшь гостя за секс — это туда. А здесь такое не поощряется. В последнее время проводят много рейдов, даже в обычных дрочильнях (массажных салонах для мужчин). Ни в одной дрочильне нет интима, хотя всех их кроют по статье «Предоставление интимных услуг». Уж если там такое, то что бы с нами было, если бы мы здесь предоставляли интимные услуги?

Тебя могут выкупить, есть гостиничные номера — можно и здесь, пожалуйста. Но выкупленное время — это время, когда ты не на работе, то есть по статье «Проституция» ты не пойдёшь, заведение по другой статье не пойдёт тоже, и все деньги останутся у тебя. Плюс ещё процент от того, что тебя выкупили. Тут девушки могут зарабатывать бешеные бабки.

Но секс предлагают не часто, я бы даже сказала, редко. Потому что мы не ведём себя как бляди, не раздвигаем ноги, не лезем ему в штаны. У нас нет задачи развести его на секс — у нас есть задача развести его на алкоголь, продление времени, приватные танцы, подарки; на то, чтобы после смены он захотел нас выкупить и куда-нибудь повести — только такая задача. А на секс разводить его отдельно и не от заведения.

Честно, многие на этом зарабатывают. И они красотки. Я им завидую, потому что они делают это гораздо лучше меня, они не обламываются, они от этого кайфуют и ещё бабки получают. У них много спонсоров, и это круто, но я ещё не такая, на меня не так сильно ведутся мужики. Здесь много приезжих девушек, поэтому им легче работать — их здесь никто не знает.

На консумации в Корее мне тоже было проще: там, если тебе предлагали за три часа 4 000 долларов, на тот момент — 298 000 рублей, то why not?

Мы зарабатываем деньги на том, что умеем красиво разговаривать и улыбаться: мы тут — идеальные девушки. Мы можем поддержать беседу о футболе, знаем тренеров и составы всех клубов. Мы все читаем книги и можем говорить о любой литературе. Мы знаем всех предпринимателей: если он и приехал и говорит, что ищет спонсора или единомышленника, мы можем дать полезные контакты.

Мы помогаем мужчинам раскрыться и рассказать обо всём, а не унижаем фразой: «Ты не мужик, если у тебя есть такие проблемы». За это нам и платят — за разговоры.

Два-три раза в неделю мы собираемся и обсуждаем какой-нибудь бестселлер: книгу нужно успеть прочитать к определённому числу, и это входит в твои рабочие обязанности. Есть система штрафов, и если ты это не выполнишь, то штрафанёшься.

Последнюю книгу принесла я — «От хорошего к великому» Джима Коллинза. Не знаю, почему выбрала именно её. Это не художественная литература — это пособие по предпринимательству: в нём рассказывается, как строились великие компании.

Казалось бы, как это относится к нам? Сотрудники должны понимать, как строится наш бизнес, почему иногда мы сокращаем штат, почему вводим новые правила, проводим какие-то тренинги. И, насколько я знаю, эту книгу читали многие тюменские предприниматели. Так что, если речь вдруг зайдёт о структуре их бизнеса, наши девочки тоже смогут поддержать беседу, хотя и не варятся в этом.

Мы проводим курсы подготовки девушек: они все ходят в спортзал, занимаются пол-дэнсом, бальными танцами, растяжкой. У нас свой визажист, мастер маникюра и парикмахеры. На всякий случай все девушки проходят медкомиссию.

Маникюр и педикюр должны быть всегда — без этого нельзя работать. Я говорю про ухоженные, а не нарощенные ногти: всё должно быть миленько-красивенько. Потому что он в любой момент может сказать: «А поехали на море» — такие ситуации были, это не сказка. И девушка тут же собирает вещи и едет с ним покупать билеты.

От тебя не должно пахнуть сигаретами, макияж нужен не яркий, а аккуратный, ноги должны быть гладкими. У нас здесь все ходят в платьях: вечерних, коктейльных — это уже не имеет значения. Каблуки обязательны: никто не носит тапочки и балетки.

Впоследствии это входит в привычку, и в обыденной жизни ты начинаешь делать то же самое: ты всегда ухоженная и красивая, потому что тогда и люди смотрят на тебя по-другому.

Сюда может прийти работать самая зачуханная деревенская особа — нужно только, чтобы в ней были хоть какие-то задатки. Мы из неё можем сделать идеальную красотку. Девушки работают полгода-год и находят здесь будущего мужа: состоятельного, хорошего, красивого, доброго. И живут потом где-нибудь не тут.

Своего нынешнего молодого человека я тоже здесь нашла. И он меня вполне устраивает: устраивает его дача, то, что он возит меня, куда мне надо, что покупает шмотки и так далее.

Я могла бы зарабатывать больше, но не сплю с гостями из тех соображений, что мой молодой человек любит сюда ходить и меня проверять. Да и вообще у меня сейчас, скажем так, другой статус, другая работа, и мне не до этого. Я считаю, что в моём возрасте получать 200-300 тысяч — это хорошо, я не жалуюсь. В принципе, я могу спать за деньги, меня не обломит, если мне скажут: «Идём потрахаемся, и вот тебе 50 000». Извините, 50 000 — это чья-то трёхмесячная зарплата. Или чья-то пятимесячная.

Я знаю, что со стороны это звучит хуёво. Когда я начинала работать в той же дрочильне, я не понимала, как можно дрочить за деньги: «Раздеться перед чужим мужчиной? Какой кошмар!» А потом посмотрела на девочек, которые работают день, два, три, а потом решают вдруг слетать в Сочи. «Слушай, а ведь дрочить за бабки не так уж и плохо», — подумала я. Но до этого не дошло.

Единственный мужчина, с которым я спала за деньги — это мужчина, с которым я сейчас встречаюсь. Но это было удовольствие три в одном: и заплатил, и потрахал, и любовь. All-inclusive. По-моему, каждая баба о таком мечтает: чтобы её любили, здорово трахали и за это ещё бабки давали и подарочки сверху. Просто не каждая это может вслух сказать.

«Нет, ты что, так нельзя», — так говорят только те девушки, которые понимают, что им за это платить никто не захочет. Они не того характера, не той внешности — всё не то. А те, кому могут за это платить — они приходят сюда и работают.

Когда он сказал: «Ты очень хорошая девушка, тебе не надо работать в таком заведении», я спросила: «А что не так с этим заведением?» «Ну вы же тут спите за деньги» — «Нет». «А на чём вы тогда зарабатываете?» — «На том, что ты сейчас заказал, дорогой». Тогда он попросил раскрыть все карты.

«Смотри, у нас стоят четыре бутылки шампанского, — говорю. — Вот мясо, вот ты мне духи подарил, вот ты мне медведя купил, вот цветы заказал. Вот, собственно, я и заработала 25 000». Он спросил: «И что, так с каждым мужчиной?» Я сказала: «Нет, ты такой первый». Ну, как всегда, присела на уши.

Мы разговорились, обменялись номерами телефонов. Он приходил сюда ещё несколько раз, потом просто выкупил меня на день. Мы с ним гуляли, съездили к нему на ферму, покатались на лошадках. Всё было круто. После этого он выкупал меня ещё несколько раз. А потом спросил: «Сколько тебе надо, чтобы ты была только со мной?» Я ему внаглую назвала сумму. Он её просто отстёгивает, половину ещё скидывает на карту: как оказалось, у него не было всей суммы в кошельке.

И говорит: «Вот тебе деньги, но давай договоримся, что если ты администратор, то и работаешь как администратор. Ты мне нравишься, я считаю тебя хорошей девушкой, ты красивая, ты умная», — лапша, лапша, лапша, лапша, потому что мы это слышим каждый день, это белый шум. А на следующий день мне захотелось с ним погулять, как бы это странно ни звучало. Мне было с ним интересно.

По факту, деньги, которые он мне дал, он заплатил за то, что было на следующий день. Я именно так это восприняла и от него отстала. Приехала на работу, а он мне звонит и говорит, что хочет вечером увидеться. Потом всё завертелось — оказалось, любовь-морковь. Это было красиво. Да у меня никогда такого не было.

Ему не нравится, что я здесь работаю. Его друзья сюда ходят, они меня знают. У него очень большая ревность. Тем не менее я буду здесь работать, потому что если сегодня он пришёл сюда и заплатил мне за то, чтобы я была с ним, что ему помешает сделать то же самое с другой девушкой и в другом месте. На сегодняшний момент я с ним, но работу бросать не собираюсь: деньги я люблю больше, чем людей и их хорошее отношение ко мне.

Я надеюсь, что мой молодой человек не будет это читать, но за секс со мной он заплатил, скажем так, много: мне хватило съездить в Питер, снять на неделю номер в крутой гостинице, потусить, накупить себе кучу шмоток и взять билеты обратно.

Посчитаем вместе: билеты на нормальный самолет Тюмень — Санкт-Петербург без пересадки — 35 000. Снять хороший номер в отеле Ibis на неделю — 7 000 за сутки, семь на семь — 49. Плюс срочные билеты обратно — ещё 52 000. И у меня ещё чуть-чуть осталось.

Девушки, которые работают здесь, не могут позволить себе дешёвые вещи. Они покупают дорогие. Лучше два-три дорогих платья, чем сто из H&M — не в обиду H&M. Но он будет видеть, что эта девушка себя оценивает дорого, значит, я тоже должен вложить в неё деньги, и один виски-кола сегодня вечером не прокатит.

В украшениях предпочтение отдаём Swarovski. Хотя на мне сейчас ни одной брендовой вещи. Главное, чтобы всё сидело и выглядело хорошо, не расходилось по швам, чтобы нитки не торчали. Конечно, девушки, у которых цель, чтобы на них тратили деньги — они и на себя тратят: на одежду, обувь, причёску, макияж. Они и зарабатывают больше.

Самая популярная обувь — это лабутены, потому что мужчины их узнают. И Valentino. Нужно носить то, что узнают мужчины, но при этом не должны торчать бирки наружу — это некрасиво и понт голимый.

Когда мы с девочками ездили отдыхать в Испанию, то пошли гулять по району с брендовыми магазинами. В Тюмени, естественно, такого нет, а даже если есть, то это какой-то Китай. Взяли себе по белому пальтишку от Prada, и неважно, что они одинаковые. И платья Lacroix: обычные коктейльные платья на бретельках, ничего особенного. Чёрные, красные и бежевые, что-то вроде пеньюаров. А когда сюда приехали и в это оделись, то мужчины не поняли. Они не вдуплили, что это дорогая брендовая одежда, они посмотрели и сказали: «Вы чё, в ночнушках ходите?» Да, нужно выглядеть дорого, но так, чтобы мужчины это понимали.

Мужчины понимают коктейльные платья: красные и чёрные, бежевые — редко. Мужчины понимают, что лабутены — это красная подошва. Мужчины понимают, что такое чулки и красивое нижнее бельё. Больше мужчины ничего не понимают.

У нас нет слова «нет». Мужчина не глупый, на самом деле. Но может заморосить. Конкретный пример: у нас сидел гость, пока трезвый — нормальный, потом напился, пьяненькими глазками посмотрел на девушку и говорит: «Любишь сосать?» Да, у нас такое тоже бывает — не все, когда пьяные, культурные. Она ему: «Заечка, обожаю». Он: «Идём, будешь мне сосать». Она: «Конечно, будем тебе сосать! Но сначала выпьем ещё бутылочку шампанского, без шампанского сосать не могу, уж извини».

Всё это переходит в шутку. Либо сразу назначается запредельная сумма, которую, мы точно знаем, они не смогут заплатить: «Хорошо, но это будет стоит 300 000 в час». А если не может заплатить: извини, дорогой, никто сосать тебе не будет.

У нас есть охранники, есть помощники администраторов. Но сколько я здесь работаю, какими бы пьяными ни были мужчины — слава богу, научились находить с ними общий язык. Мы можем спокойненько их уложить спать или сделать так, чтобы они протрезвели. У нас есть и чаи, и лекарства, что угодно, и на свежий воздух мы их выведем, если надо. Мы умеем усмирять пьяных людей.

Нет, это не опасно. Они не приходят сюда с ножами и пистолетами, женщин никто тут не бьёт, потому что мы умеем разговаривать. Если бабу ударили — значит, она сама на это напросилась, по-другому и быть не может.

Только один раз был случай — не драка, я даже не знаю, как это назвать. Просто мужик не хотел оплачивать счёт, он был пьяный в говнину. Я с ним просидела четыре часа: «Дорогой, ну зайчик, ну мы же с тобой нормально общались, ну чё началось?» И то, как потом оказалось, он не оплачивал счёт не потому, что не хочет его оплачивать — он просто забыл пароль от карточки. Он немножко протрезвел, вспомнил пароль, оплатил и ушёл — всё. Это самая опасная ситуация, которая случалась.

Самая популярная байка, которую рассказывают в каждом мужском салоне России: «Мы слышали, что к вам приходил гость, который попросил девушку, которая громче всех стонет. Заплатил за неё бешеные деньги и увёл в номер. Она громко кричала, а через несколько часов он вышел, оставил официантке на чай и быстро ушёл. Когда вошли в этот номер, девушку нашли с отрубленной головой, а голова была насажена на бутылку».

Нет здесь убийств. Здесь спокойно и все любят друг друга.

Здесь гости платят за конфиденциальность — это первое: у многих из них есть жёны. Они платят за то, что им не ебут мозги: у нас здесь табу на осуждение мужчины. Он у нас самый замечательный. И на самом деле, мужчины, которые к нам приходят, мне кажутся прекрасными. Они рассказывают, как их дома пилят жёны, девушки, мамы, все представительницы женского пола, и я не понимаю, за что они их так пилят, зачем они это делают.

Может быть, потому, что зажрались, я не знаю. Они отдают своим женщинам те же суммы, но эти женщины выносят им мозг по любому поводу. Мы здесь таким не занимаемся. На самом деле, это тоже помогает в будущем: мужчине, которого я встретила, я мозги не делаю, я знаю, как с ним общаться. Я прекрасно понимаю, что на выходных он хочет отдохнуть с друзьями где-то в сауне — пофиг, пусть он закажет проституток, я в этом не вижу ничего плохого. Хочет отдохнуть — пусть отдыхает. Он потом всё равно возвращается ко мне и больше денег потратит на меня, и больше эмоций, больше внимания отдаст мне.

А женщины этого не понимают. Они считают, что мужики должны им абсолютно всё: «Если ты со мной, если ты меня трахаешь — значит, ты мне всё должен. И даже если ты меня не трахаешь или я плохо сосу, то ты всё равно мне должен». Нет. Он тебе нихера не должен. Поэтому мужчины приходят сюда. Они платят за общение, отдают те же самые деньги, но получают хорошую эмоциональную отдачу.

Здесь они могут утанцеваться, упариться в этих саунах, нажраться в говнину, потом какая-нибудь из наших девочек пойдёт погулять с ним по городу, он может поскользнуться, упасть, выбить себе копчик — это реальная история, — но он придёт довольный, отдохнувший, и ещё бабок оставит, и придёт ещё на следующих выходных. Потому что он эмоционально отдохнул, и ему всё понравилось. Ему никто не скажет: «Ну вот, опять ты нажрался как скотина». Мы посмеёмся вместе с ним, приведём его обратно и, если нужно, уложим спать в гостинице, наутро принесём ему завтрак и не возьмём за это денег, потому что он просто хороший человек.

Мужчина — царь. Ему нравится, когда ему немножко жопу лижут. А наша задача — облизать полностью.

Девушки здесь пьют абсолютно все и не пьянеют. Выливаем за спину, так тоже бывает. Распить с ним бутылку водки сложновато. Или, думаете, я могу выпить пять бутылок шампанского? Да меня с одной вынесет. Поэтому и в раковину выливаем, и официанты вовремя уносят полную бутылку и приносят ту, в которой капелька осталась.

Если ты пьяная на смене, мы тебя уложим спать. Если ты уходишь спать, то больше денег сегодня не заработаешь. В твоих интересах не напиваться. Бывает такое, что гость прохаваный, говорит: «Пей, я вижу, что ты не пьёшь». И приходится пить. У меня такое было: пришлось с ним сидеть, водку пить. Сначала водку, потом текилу, а после он решил заказать шампанское. Мне стало хреново, а он ещё хотел танцевать. Я выпила таблетки от тошноты и пошла спать. Да, мы можем спать на смене, можем пить на смене, можем курить на смене. Назовите мне хоть одну работу, где можно пить, курить, время от времени трахаться, и где тебе за это ещё бабки дают. Вот и я не знаю.

О том, что мы занимаемся консумацией, мужчинам лучше не знать. Зачем ему знать, что я хочу с ним выпить только потому, что мне за это заплатят? Нет, я хочу с тобой пить, потому что ты классный собеседник и собутыльник. Это как дополнительные продажи в магазинах: стекло для айфона продают не для того, чтобы экран не разбился — да в рот они ебали ваш айфон, они с этого процент получат. Так и здесь: я не хочу с тобой бухать, но я получу с этого процент, поэтому давай выпьем.

Мама с папой знают, где и кем я работаю, знают, что я работаю администратором и что развожу мужчин на деньги. Было бы сложно утаить поездку в Рио, машину и ещё много чего. Мне нравится, что я могу им помогать: они оба на пенсии сидят, у меня есть младший брат, который сейчас поступил в универ — он ни хрена не работает, в голове ничего нет. Я понимаю, что они его вдвоём не потянут, а я, в принципе, могу им помочь.

Поэтому они знают, и они не против. Потому что на предыдущих местах работы у меня с деньгами не ладилось: меня часто наёбывали, и им было за меня немножко обидно, ведь я приходила домой в слезах и жаловалась, что мне зарплату недодали или вообще не хотят платить. Они говорили мне найти нормальную работу, где будут платить стабильно. Я нашла себе нормальную работу. Им нравится, потому что мне нравится, а остальное не имеет значения.

И мама, и папа считают, что как-то надо вертеться, и мы вертимся так. На самом деле, ни у кого здесь из персонала нет проблем с родителями. Как бы это ни звучало, но, если родителям приносишь деньги, они не будут тебе ничего говорить. Если они попробуют, что такое ехать на дачу не на автобусе вместе со всеми, а иметь возможность заказать себе такси, или позволить себе ездить на море хоть каждый месяц, то не будут против. Никакой родитель не будет против.

Пятьдесят процентов тюменских молодых девушек-предпринимателей вышли из этой сферы. Они здесь заработали на свой бизнес или нашли себе спонсора. Мы думаем о будущем и именно поэтому здесь работаем. Не всю же жизнь работать на кого-то, когда-то надо будет работать на себя, а чтобы работать на себя, надо иметь какой-то капитал. Желательно, чтобы это был не кредит, не деньги родителей, а твои сбережения, которые будет легко потратить — если прогоришь, будет не так обидно. Ты будешь знать, что сможешь вернуться сюда и заработать ещё.