Наконец-то начинаем публиковать монологи представителей различных религий, конфессий и культов. И сегодня мы даём слово православному священнику: как приходят к богу, что может сподвигнуть на принятие сана, где на самом деле находятся ад и рай и почему облачка и горячие сковороды не имеют к ним никакого отношения, как рядовые священники относятся к РПЦ и кто такой настоящий христианин.
Отец Георгий родился в Херсонской области в семье простых крестьян. В юности много времени проводил в отцовской библиотеке, читал философскую литературу и задавался фундаментальными вопросами о смысле жизни, страдании и смерти. Для поиска ответов решил отправиться к священнику своего села, и остался помогать в алтаре. Так и решил сам стать священником. После окончания духовной семинарии в Москве провёл много времени в миссионерских скитаниях: служил на Сахалине, в Кирове, в Казахстане. Ныне служит в храме в городе Клинцы Брянской области.
Отец Георгий,
28 лет
О себе всегда приятно говорить. Родился я в том крае, где солнце щедро согревает землю, а земля родит много сочных арбузов. Это Херсонская область. У моего папы хорошая библиотека, я много читал философской литературы и уже в юности стал задаваться фундаментальными вопросами. Душа моя искала ответы и не могла удовлетвориться лишь чтением. Тогда из любознательности я пришёл для беседы к священнику нашего села. Простой сельский батюшка не склонен был рассуждать о метафизике, вместо этого он неожиданно пригласил меня помочь ему в алтаре, и я согласился.
Не буду скромничать, у меня довольно насыщенная биография. После семинарии я изъявил желание получить миссионерский опыт, и такая возможность мне представилась — почти год я провёл в Южно-Сахалинской епархии в качестве православного миссионера, а затем ещё некоторое время в Казахстане. Служил в Кировоградской области, затем на Родине. Когда была образована Клинцовская епархия, имелась нужда в кадрах. Я согласился приехать.
Конечно, нестабильная политическая обстановка способствовала такой перемене места служения, да и за время моего обучения в Москве Россия стала мне очень близкой по духу. Хотя, конечно, ностальгия меня часто будит по ночам. Пока вернуться на малую Родину нет возможности. Но всё может быть, ведь я лёгок на подъём.
Есть дни, когда я не служу. Тогда я выполняю обязанности дежурного священника, к которому любой человек может даже в не богослужебное время в течение дня обратиться, с кем может побеседовать.
С выгоранием сталкиваются все. Поддержка коллег и родных, хорошая книга и общение с природой возвращают мне силы.
Помню, разговаривал с молодым человеком, страдавшим серьёзной зависимостью и почти загубившим себя, а через некоторое время случайно встретил его здоровым и полным сил, он вёл такси, в котором я ехал. Когда видишь, что люди получают помощь и их жизнь меняется, что они приходят и говорят: «Батюшка, молитвы помогли — всё наладилось», или что кому-то удалось одолеть какой-то грех и начать новую жизнь, в такие моменты понимаешь, что всё не зря, и это лучшая награда и свидетельство.
Как я отношусь к РПЦ? Этой аббревиатурой обозначается в первую очередь Церковь как организация, и я в ней состою. Я чувствую себя её частью и не могу быть объективным, но в ней состоят такие же люди, и я люблю их.
Священник — воин Христов, и моё кредо — не обсуждать действия и приказы. В этом смысле я сторонник беспрекословного послушания и полностью доверяю Священноначалию.
Православие — это вера в Христа Воскресшего. Пасха — это центральный смыслообразующий момент в нашей вере. У меня была возможность в отцовской библиотеке читать трактаты и других религиозных течений. Ничего подобного из того, что я смог воспринять через православное богослужение и его смысловое наполнение, я больше нигде не встречал, потому могу лишь сказать, что я счастлив, что родился в православной стране.
Главная цель жизни — единение со Христом в Его Церкви (Церковь в данном контексте — это собрание верующих во Христа Воскресшего) и возможность уже здесь, на земле, быть причастником Вечной Жизни.
Пути к православию совершенно разнообразны. Ключевое слово здесь — «призвание», ведь есть у Христа слова: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ин.15,16). Просто в определённый момент понимаешь, что это твоё, что без этого ты — не ты.
Художник не знает, почему он берёт в руки кисть, а у поэта стихи рождаются буквально ниоткуда. Но отними у них перо и кисть — и их жизнь омрачится.
Исповедь — это Таинство, это встреча человеческой души с Богом. Священник в данном случае — лишь свидетель этой тайны, проводник человека на этом пути. В основном, приходящие к исповеди знают, для чего пришли, и их истории лаконичны. Но иногда нужно помочь человеку раскрыться. В такие моменты, а это сможет подтвердить каждый священник, чувствуешь себя орудием в Его руках, и нужные слова сами приходят. Да, это может утомлять, но никто не говорил, что будет легко.
Очень часто замечал, что после исповеди совершенно не помню, о чём мне говорил человек, и даже при встрече лицо его у меня не ассоциируется с какими-то грехами. Разглашение исповеди — это категорическое табу, и за его нарушение предполагается безоговорочное лишение сана. О покаянии, например, в убийстве я не обязан никуда сообщать, но должен попытаться убедить человека признаться перед обществом в этом поступке.Всё чаще в храме можно встретить молодых людей. У каждого поколения свои вопросы. Если попытаться обобщить, то все, даже заблудившиеся и сбившиеся с пути люди, в глубине души стремятся к добру и свету. Поэтому и идут храм, ведь душа чувствует правду.
Когда я получал миссионерский опыт, я просто находился на послушании в той или иной отдалённой епархии и выполнял всё, что мне поручают. И это уже было миссией. У Церкви есть такой орган, который называется Учебным комитетом, — через его определение и с моего согласия меня и направляли.
Поручения были самые разнообразные. Мне приходилось петь и читать в хоре, быть звонарём, фотокорреспондентом в епархиальной пресс-службе, тюремным миссионером, библиотекарем, преподавателем в воскресных школах, сотрудником канцелярии.
Мне нередко приходилось общаться с заключёнными, беседовать с ними. В тюрьмах священника всегда ждут и рады ему. Никогда не приходилось испытывать негатив. Особенно радушно встречали в женских колониях. Это связано с женской душой, с её чуткостью. Всегда просили помолиться, просили литературу.
Господь призывает человека к вере в совершенно разных обстоятельствах. Нельзя однозначно утверждать, что горе и трудность — это катализатор веры.
Возраст тоже не играет решающей роли. Просто в процессе роста и взросления человек склонен задаваться вопросами смысла. Невозможно также сказать, что движет человеком в том или ином случае, всегда остаётся место тайне.
Чтобы называться православным, нужно жить согласно своей вере. Православный христианин в подлинном смысле этого слова — это тот, кого можно увидеть каждое воскресенье в храме на Литургии. Если он этого не делает, значит, он вне Церкви и православным христианином является только по названию, а не по сути.
«Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал.3:28,29). Как и в общественной жизни, в рамках церковной общины каждому отведены определённые роли.
Покрытие головы женщиной — древнейшее и мудрое правило. Все мы знаем, какую силу и воздействие имеет красота женских волос на мужчину, в храме же нежелательно отвлекаться на земные чувства, нужно полностью сосредоточиться на молитве. Но даже если женщина зайдёт в храм в повседневной одежде, уверен — её никто не выгонит.
Молитва дома и молитва в храме — это определённо разные молитвы.
Христианин не мыслит себя без церковной общины. Даже молясь дома, произнося слова молитвы, мы всё равно говорим «Отче наш», а не «Отче мой». В этом суть христианства. Оно заключается в собрании, в соборности: «Дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. И вы — тело Христово, а порознь — члены» (1 Коринфянам 12:24-27).
Православный христианин живёт во всегдашнем убеждении, что Христос с нами, и Его слово о том, что «врата ада не одолеют Церковь», (Мф.16,18) поддерживают этот оптимизм.
Единственный и главный вызов времени — это риск быть христианином формально, а не по жизни, риск подменить подлинную деятельную веру лишь разговорами о ней.
«Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришёл призвать не праведников, но грешников к покаянию». (Мк, 2, 14 – 17). Милость Божия безгранична. Нет такого греха, который Господь не простил бы человеку, кроме греха нераскаянного. Всем нам необходимо осознать свою оторванность от Бога и стремиться жить по Его Заповедям. Только в таком случае все наши грехи становятся каплей в пучине Божественного Милосердия.
Когда мы говорим об аде и о рае, наше сознание рисует средневековые картины, совсем не имеющие отношения к Священному Писанию, в котором Христос ясно сказал, что «Царствие Божье внутрь вас есть» (Лк.17:20-21). Не на облачках с пухлощёкими ангелочками и не на сковородках в безднах земли, а как состояние души, с которым человек от земли перейдёт в вечность.
Священное Писание не говорит ни о каком материальном рае. Скорее о духовном.
Ад — это жизнь вне Бога. Представим себе человека, который сознательно запер себя и просидел долгое время в тёмном чулане, не видя света. Когда он выйдет к солнцу, ему будет больно смотреть на его лучи, глаза будут слезиться, и он ослепнет, ему будет неприятен свет. Так и человек, осознанно отторгавший себя от Бога, при встрече с Ним будет опалён Его любовью. Такому человеку при жизни не нужен был Бог — Он будет ему неприятен и после. И таким образом ад — это будет место, куда не проникает свет Божественной любви, и самым большим мучением для человека как раз будет осознание ошибочного выбора и невозможности что-либо изменить. Бог может простить, но человеку это не нужно. Он же не любит Бога. Я не был там, точно не могу сказать, да и никто не скажет. Но при чтении Евангелия многое становится понятным.
