Дзен и искусство ухода за АК-47

Встретишь Будду — убей Будду, встретишь патриарха — убей патриарха, встретишь святого — убей святого, встретишь отца и мать — убей отца и мать, встретишь родича — убей и родича. Лишь так достигнешь ты просветления и избавления от бренности бытия.

Согласно легенде, некий аскет по имени Сатьявака Нигрантапутра спорил с Буддой, используя при этом весьма резкий и грубый стиль выражения своих мыслей. Сопровождавший Просветлённого страж носил имя Ваджрапани, то есть держащий Ваджру, удар молнии, и он пообещал снести аскету голову с помощью этого самого мифологического оружия, символа буддийского сострадания.

«Сутрой золотого блеска», имевшей огромное значение как относительно «практическое» руководство к управлению государством в Восточной Азии, пользовались как китайская династия Тан, так и корейское государство Силла. Вместе они победили сначала корейское государство Пэкче, а затем, руководствуясь наставлениями всё той же «Сутры золотого блеска», собирались напасть на японские берега.

Вот несколько выдержек из «Сутры Золотого Блеска». Четыре махараджи (князя, высший титул) беседуют с Буддой о своих намерениях относительно распространения Сутры:

— Поэтому, досточтимый Бхагаван, мы, четыре махараджи, были названы «стражами мира». Досточтимый Бхагаван, мы, четыре махараджи, будем побуждать монахов-проповедников Дхармы, хранящих эту «Священную сутру золотистого света», царицу сутр, [отправиться] в те страны Джамбудвипы, которые покорены иноземной армией, страдают от голода, болезней, сотен, тысячей, сотен тысяч разных бедствий. Досточтимый Бхагаван, те монахи-проповедники Дхармы, побуждённые нашими чудесными силами и благословениями, придут в такие страны и будут подробно, правильно излагать эту «Священную сутру золотистого света», царицу сутр. И тогда те сотни, тысячи разных бедствий исчезнут. Досточтимый Бхагаван, в те царства, в которые придут те монахи-проповедники Дхармы, хранители владыки сутр, будет принесена и эта «Священная сутра золотистого света», царица сутр. И когда, досточтимый Бхагаван, цари людей услышат эту «Священную сутру золотистого света», царицу сутр, они будут охранять, спасать тех монахов — хранителей владычицы сутр — от всех врагов, заботиться о них и защищать. Тогда, досточтимый Бхагаван, мы, четыре махараджи, будем охранять, спасать, заботиться, защищать всех существ, живущих во всех этих царствах, даровать им спокойствие и благополучие. И когда, досточтимый Бхагаван, цари людей будут осчастливливать всевозможными благами монахов, монахинь, благочестивых мирян или мирянок, хранящих владычицу сутр, мы, четыре махараджи, будем доставлять совершенное благополучие всем существам, живущим во всех этих царствах.

— […] Итак, во имя этой «Священной сутры золотистого света», царицы сутр, побеждающей иноземные армии, охраняйте, спасайте, заботьтесь, защищайте монахов, монахинь, благочестивых мирян и мирянок, которые хранят владычицу сутр. Даруйте им спокойствие и благополучие.

— […] Будем охранять, спасать, заботиться, защищать, избавлять те царские дворцы, страны и государства от бед, даровать им спокойствие и благополучие. Будем спасать те государства от всякого разрушения, вреда и междоусобиц, обращать вспять вражеские армии. Если в соседнем [государстве] найдётся царь, враждебный к тому царю людей, который слушает, уважает и почитает эту «Священную сутру золотистого света», царицу сутр, и, досточтимый Бхагаван, если тот враждебный соседний царь задумает: «Нападу на это государство со своей четверичной армией», — то силой блеска этой «Священной сутры золотистого света», царицы сутр, вспыхнет война между тем враждебным соседним царём и другими царями.

Согласно сюжетам сутр, бодхисатвы обычно направляют, опекают или сопровождают правителей стран в кампаниях по захвату земель, принадлежащих джайнам или индусам. Легендарный буддийский царь Ашока, пожалуй, самый именитый буддийский правитель, завоевавший территории от Афганистана до Бенгалии, знаменит в том числе и тем, что, согласно легенде, приказал умертвить восемнадцать тысяч джайнов. Другой правитель, Харша, которому принадлежали территории Северной Индии, как рассказывал тибетский историк Тараната, заживо сжёг «двенадцать тысяч экспертов по „учению чужеземцев“».

Монголы, исповедовавшие буддизм, разделяли подобный подход к «неверным», в первую очередь — к шаманам, ведь именно шаманизм господствовал на землях монголов до прихода учения Будды. Сэцэн-хан Ордосский (1540 — 1586) и Алтан-хан (1507/8 — 1582) были первыми правителями, приложившими как руку, так и меч к тому, чтобы ламаистский буддизм стал основной религией на близлежащих территориях. Попытка установить господство ламаизма в юго-западной Монголии осуществлялась с помощью разных насильственных методов, начиная от изъятия имущества до казней. Особое место заняли сжигания ритуальных шаманских онгонов — изображений мифологических существ шаманизма.

Формы буддийского дискурса зачастую служат своего рода оправданием актов насилия, совершённых буддистами.

В рассказах о войне на Тихом океане не так часто встретишь упоминания о том, что японская сторона во многом согласовывала свою политику с тем, что понимала под «дзеном». Этому вопросу посвящены две книги Брайана Дайдзэн Виктории, дзен-священника, принадлежащего к секте Сото-сю. Он приводит следующие слова японского полковника-лейтенанта Горо Сугимото (книга Sugimoto Gorō, Taigi (Tokyo: Heibonsha, 1938)):

Другим существенным примером использования буддизма как идеологической основы для военных действий служит Корейская война (1950 — 1953). Участие буддистов в этой кампании было обеспечено Китаем, а именно буддийскими монахами, которые присоединились к солдатам-волонтёрам, посланным из маоистской КНР на помощь Северной Корее. В то время под влиянием марксизма некоторая часть буддийского духовенства начала строить новую идеологию, которая соединяла новый китайский социализм с традиционным буддизмом.

Собственно говоря, буддизм в Китае всегда был институционально связан с правительственной идеологией. Одной из наиболее важных фигур в реформации китайского буддизма в начале ХХ века стал мастер Тайсюй, создавший «Ассоциацию по модернизации буддизма» (佛教協進會), впрочем, не имевшую большого успеха и просуществовавшую относительно недолго. Перед буддистским духовенством стояли две вполне ясные альтернативы: им требовалась поддержка либо националистской, либо коммунистической партии. Тем не менее, основой для их действий в обоих случаях служил патриотизм, который оправдывал поступление религиозными побуждениями. Первыми «патриотическими» действиями буддистов стали характерные публикации в «Xiandai Foxue» (現代佛學,«Современные буддийские исследования»), почти сразу после начала Корейской войны. Ученик Тайсюя, Juzan, опубликовал статью «О буддийском патриотизме», где, используя сведения по буддийской истории и литературе, выдвинул тезис, что буддисты всегда были патриотами, защищавшими свою Родину от вторжения чужеземцев, а также поддерживал мнение, что убийство из сострадания есть акт патриотизма.

Несколько позже получила известность история о «китайском буддийском самолёте» с оружием, на который монахи собирали пожертвования. Пропаганда, осуществляемая религиозными лицами, призывала буддистов вступать в ряды добровольцев. Это было не ново — та же самая кампания осуществлялась во время антияпонского сопротивления. Был даже создан «Комитет буддистов по сопротивлению Америке и помощи Корее» в Пекине. Шанхайские буддисты пообещали собрать 750 000 000 юаней для создания того самого военного самолёта.

Другой заметный след в военной истории буддизма находится на острове Шри-Ланка. Здесь уже нет историй о том, как священники оправдывают насилие; здесь есть насилие.

Июль 1983 года назвали «Чёрным июлем». Всё началось с убийства группы солдат на севере острова, там, где проживает основное тамильское население страны. На следующий день улицы были заполнены сингалами, коренным населением Шри-Ланки, в подавляющей массе исповедовавшим буддизм. Толпы громили здания, дома, школы, всё, что попадалось под руку. Широкую известность получил инцидент в тюрьме города Великада, где заключённые-сингалы, вооружившись ножами и дубинками, убили тридцать семь тамилов. Как говорили выжившие, в этом им помогали сочувствовавшие охранники. Погромы и массовые убийства тамилов продолжались до конца месяца, пока за дело не взялась армия — полиция уже никак не могла повлиять на происходящее. В результате было убито до трёх тысяч тамилов, ещё около пятидесяти тысяч покинули Шри-Ланку и стали беженцами, а в самой стране началась гражданская война.

«Солдаты не стреляют во врага, исходя из личной неприязни. Если они стреляют, они делают это ради общего блага. Эта война ведётся ради страны, народы, религии, региона и Родины. Для кармы буддийских солдат будет плохо, если они будут убивать соседей из-за конфликта касательно владения землёй, но здесь мы говорим о хороших побуждениях», — анонимное интервью с солдатом в Панагоде, городе на западе Шри-Ланки, приводится по «Buddhist warfare» Майкла Харрисона.

Южная и Юго-Восточная Азия особенно занимательны в рамках концепции агрессивного буддизма. Откинемся чуть-чуть назад, из современности в Средневековье, во времена правления Яшовармана I (889 — 912) на территориях современной Камбоджи (тогда — Камбуджадеши): в Юго-Восточной Азии начинают доминировать смешанные виды религий шива-буддизма и вишну-буддизма, вызванных всё большим сближением буддизма махаяны и индуизма на основе тантризма. Здесь следует совершить небольшой экскурс в одну из региональных особенностей религиозного аспекта в обществе. В ту пору раннеклассового общества подобные теории смешивания религий опирались прежде всего на закон кармы, то есть на положение, что всё происходящее с человеком есть результат его же деятельности, на положение, что за все поступки человеку автоматически воздаётся свыше по заслугам. Если взглянуть на исторические корни подобных теорий, будет видно, что формировались они в большинстве своём благодаря правителям государств Юго-Восточной Азии, стремившимся при помощи насаждения религии оправдать тяжкое социальное положение населения не экономическими проблемами, но духовными.

В XI веке в Камбодже обострилась война духовенства за власть: Джаявираварман I (1002 — 1011) и его шиваистское окружение противостояли Сурьяварману I, представлявшему буддистский блок северомалайских княжеств, расположенных в восточных районах Камбоджи (Камбуджадеши). В 1006 году Сурьяварман захватил столицу Яшодхарапуру, но, согласно камбоджийской традиции, потеря столицы не означала потери власти в стране. Поэтому Джаявираварман организовал сопротивление на юге, упорно сражавшемся до 1011 года. Сурьяварман I в этом году объединил страну в условиях религиозной многополярности — то есть вокруг трона были собраны духовная и светская элиты. Сурьяварман испытывал потребность в единстве местных феодалов для проведения более активной внешней политики. Добравшись до запада страны, к границе с монским Таиландом, он обнаружил, что дело осложнялось вероисповедованием населения. Местное большинство исповедовало буддизм, который противостоял шиваистской прослойке. Поздние надписи упоминают многочисленные реставрации шиваистских храмов, разрушенных в период гражданской войны.

Рассказывать о перипетиях борьбы за власть в малоизвестных средневековых государствах Юго-Восточной Азии можно очень долго и нудно, однако именно этот регион и исторический период как нельзя лучше отрезвляют в отношении к буддизму во всей его истории, а не только в той его части, что стала успешным брендом современности. Межконфессиональные и внутриконфессиональные войны на территориях Камбоджи и Вьетнама, тысячи разрушенных буддийских и индуистских храмов, цари, для которых уничтожение святынь чужой веры было знаком собственной власти, — это то, что появляется, когда мы рассматриваем буддизм во всей его исторической красе.

Впрочем, не нужно уходить в дебри истории. Конфликт между буддистами и мусульманами разгорелся в Мьянме (Бирма) после столкновения двух этнических групп — коренного населения Бирмы, араканцев, и рохинджа (рохинья), индоарийской группы, исповедующей ислам. Как это часто бывает, рохинджа оспаривают утвердившийся факт того, что их появление на территории Бирмы произошло во времена британского вторжения. Основная датировка заселения Аракана мусульманским населением — ХVI век. Однако это неважно.

В мае 2012 года в столице западного штата Ракхайн (другое название — Аракан) городе Ситуэ разгорелось религиозное столкновение. Насилие затрагивало не только Ракхайн и рохинджей, но всех мусульман Мьянмы в целом. В сумме погибших в результате стычек насчитывалось около двухсот человек, сто сорок тысяч человек пропали в неизвестном направлении. Следующий, 2013 год усугубил ситуацию: насилие перекочевало и на остальные территории Мьянмы. В 2014 году за расследование ситуации взялся даже ООН, но мьянманское правительство ответило отказом.

Религиозные конфликты затрагивают, разумеется, не только Мьянму.

Юго-Восточная Азия всегда был взрывоопасным регионом, в котором сжигания мусульман заживо происходят не так уж далеко от Индонезии, страны, в которой насчитывается самый большой процент мусульманского населения в мире.

Спустя восемь лет восстание повторилось, но по настроению было уже антимусульманским. Причиной обычно называется некая книга, написанная индусом-мусульманином с претензиями к буддизму. Восстание началось в июле 1938 года и продолжалось в течение месяца. Двести четыре убитых, около тысячи раненых.

Декабрь 1991 — март 1992. Массовая полицейская операция из-за обоснованных подозрений в связях местного мусульманского сообщества с «Талибаном» и «Аль-Каидой» и террористической угрозы во всё том же Аракане заставляет примерно двести пятьдесят тысяч рохинья бежать в Бангладеш. Движение рохинья-моджахедов появилось примерно в начале 1940-х годов.

Отвлечёмся от исторической хроники. Проблема не в последнюю очередь заключается в том, что на юридическом уровне мусульманское население не всегда может получить квалифицированную поддержку, ибо те же рохинья воспринимаются буддистами и христианами как нелегальные бенгальские иммигранты, так как они не считаются гражданами страны по мьянманскому закону о гражданстве 1982 года.

Согласно ему, люди, которые не принадлежат к одной из ста тридцати пяти официально признанных «национальных» этнических групп, и те, кто не подавал запроса о получении гражданства, при этом проживая на территории Мьянмы, до 1948 года, не считаются полноценными гражданами.

Сегодня Аракан является одним из потенциально опасных регионов Бирмы и Юго-Восточной Азии в целом в плане террористической угрозы. Аравийские монархии поддерживают местное радикальное движение. Однако бирманское правительство и буддийское население оказывают не меньшую поддержку своим. Для финального убеждения в этом следует прочитать новостные ленты за последние несколько лет — в них можно найти неоднократные сообщения о мусульманских и буддистских погромах, убийствах, похищениях, пропавших без вести, даже сожжённых заживо.

К чему приведёт подобная нить событий — никто не знает. Нам же остаётся только одно: цитируя Раста Коула из сериала «Настоящий детектив»,

мы дружно возьмёмся за руки и откажем своему сознанию в запрограммированном убеждении, будто буддизм — самая мирная из мировых религий.

Религии такими не бывают.