Исследование
«Рабство»
По некоторым данным, в мире ежегодно происходит двадцать шесть миллионов договорных браков; существенная их часть, принудительная, приписывается исследователями к одной из форм современного рабства. Одно из мест, где договорные браки давно стали частью традиционного уклада жизни — Северный Кавказ. По просьбе самиздата журналист Хава Хасмагомадова поговорила с кавказскими женщинами о том, как они были вынуждены вступить в брак: сломанные любовные отношения, избиения, угрозы, лишение свободы, попытки суицида, потеря интереса к жизни.
«Родные избили меня за неподобающее поведение»
Марина, тридцать пять лет. Москва
Я сама из Буйнакска, маленького городка в Дагестане, но в вуз поступила в Махачкале, училась на менеджера. Встретила молодого человека, мы встречались, об этом знали только мои двоюродные сёстры. Мы уже говорили о свадьбе, хотя он был даргинец, а я лезгинка, но нам это не мешало.
О наших отношениях узнал мой дядя — ему сказали, что я хожу с каким-то парнем по городу. Дядя приехал со своими сыновьями в квартиру, где я жила, и они избили меня за неподобающее, по их мнению, поведение. У меня был сломан нос, пара рёбер, разбили мне голову. Когда они закончили меня бить, я лежала без сил на полу, на ковре. Они просто завернули меня в этот ковёр, положили в машину и отвезли домой. Там кинули меня практически под ноги родителям.
Никакой медицинской помощи мне не оказали, вместо этого случился скандал, все кричали. Меня заперли дома, не выпускали никуда. Я пыталась вскрыть себе вены жестяной крышкой от лимонада, который мне принесли, после этого меня не оставляли одну. Месяц я так прожила — за это время, оказывается, мне нашли жениха. Мама начала мне говорить, что я опозорила семью, что мой брат не сможет смотреть людям в глаза, а на моей сестре никто не женится, и единственный способ всё исправить — это брак. Я начала в это верить сама.
Муж был простой человек из маленького городка, он хорошо ко мне относился, чего я не могу сказать о его матери. Она всячески меня унижала, оскорбляла, поручала мне самую сложную и грязную работу. Так я прожила два года.
В конце концов я решила бежать. Чтобы не вызывать подозрений, я вышла в старой одежде, в которой ходила дома, накинула сверху пальто, сказала свекрови, что иду в магазин. У меня было немного денег, которые я припрятала, паспорт я спрятала в лифчик и пошла на автостанцию. Оттуда я уехала в Ставропольский край, где позвонила своей старой подруге и попросила её купить мне билет на самолёт в Москву. Жила у подруги первое время, потом нашла работу в пиар-компании, несмотря на то, что учёбу я не закончила и никаких документов, кроме паспорта, у меня не было. Постепенно встала на ноги, даже смогла купить квартиру на окраине Москвы.
Связь с семьёй я не поддерживаю, потому что моя мать запретила моим родным со мной общаться. Она считает, что я опозорила семью и что пути обратно мне нет. Единственный человек, который со мной общается — моя младшая сестра. Если честно, я не переживаю по этому поводу. Вообще не хочу вспоминать о своём прошлом, мысли поехать в Дагестан у меня не возникает. Не хочу даже думать об этом.
«Мой отец потом жалел, что отдал меня насильно»
Зара, пятьдесят лет. Грозный
Когда я была подростком, решила для себя, что выйду замуж за того, кого мне выберет отец. Потому что моя сестра была замужем несколько раз, каждый раз по любви, но отношения не складывались. Я решила, что выйти по воле отца будет лучше. Но в реальности всё оказалось иначе.
Мне было двадцать лет, когда я вышла замуж. Я встречалась с молодым человеком на тот момент уже два года. Моя мама знала об этом, знала его семью, потому что отец того парня дружил с моим отцом.
В один вечер ко мне подошла мама и сказала, что я выхожу замуж за другого человека. Оказалось, что мой отец дал слово другому своему другу, что выдаст меня замуж за его сына. Отец на тему моей личной жизни со мной не разговаривал, ни один отец не разговаривает со своими дочерьми об этом.
Мне было, конечно, обидно, я расстроилась. Будущего мужа я знала, так как отцы дружили. Знала, что он был женат, что у него есть дети от первого брака. Моего будущего свёкра отец очень уважал, считал, что породниться с ними будет почётно. Для меня никакого почёта в этом не было, потому что он был вхож в наш дом и я относилась к нему скорее как к родственнику.
Мой молодой человек, когда узнал, что меня собираются отдать замуж за другого, пришёл ко мне на работу с друзьями, чтобы украсть меня — это было задолго до запрета Кадырова на умыкание невест. Тогда я работала в магазине. Я сказала ему, что если они меня сейчас украдут, я ни за что не скажу своим родственникам, что хотела за него замуж. Потому что, когда девушку крадут замуж, подключаются все родственники, это может вызвать скандал и даже вражду. Я попросила его дать мне возможность уговорить своего отца и решить этот вопрос мирно. Я действительно думала, что мне удастся переубедить своего отца. Я наделялась, что мать сможет на него повлиять, что она скажет, что я встречаюсь с тем-то и отец разрешит выйти за него. Но он сказал: «Я уже дал слово». Назад хода не было.
Когда я пришла домой с работы, моя семья и семья будущего мужа уже знали о том, что меня хотели украсть, и на работу меня больше не пустили. Отец запретил меня вообще выпускать из дома до свадьбы. Свадьбу начали готовить ускоренными темпами, и на третий день после того случая я вышла замуж. Платье свадебное, приданое — всё покупали за три дня, потому что я замуж не собиралась, не приобретала ничего заранее.
В день, когда пришли официально меня сватать родственники будущего мужа, я закрылась в своей комнате, не открывала никому дверь. Моя сестра постучалась, сказала что пришёл парень, с которым я встречалась. Я вышла на улицу, там действительно был он. Он пожелал мне счастья в замужестве, попрощался и ушёл.
После того как я поняла, что я всё же выйду замуж за того, кому отец мой дал слово — мне было уже безразлично. Выбора у меня не было.
Я знаю, что мой отец потом жалел, что отдал меня насильно. Может, даже больше, чем я. Он считал, что не надо было этого делать, говорил, что ему жаль меня из-за того, как он поступил со мной. Плюс он знал, что свекровь у меня была сложный человек.
Замужем мне было уже не до переживаний, потому что у семьи мужа был большой дом, и я сразу погрузилась в хлопоты. Потом дети пошли. Привыкаешь уже через какое-то время. Мысли уйти не возникает, особенно когда уже дети рождаются. Живёшь ради детей.
«Я уже забыла всё, что знала»
Патимат, двадцать семь лет. Махачкала
Я вышла замуж в двадцать один год. Я училась на лингвиста, изучала испанский и английский языки, шла на красный диплом. В то время вообще не задумывалась о замужестве, мечтала жить в Испании.
Я была на четвёртом курсе и не знала, что я, оказывается, уже засватана, что родители уже договорились с семьёй моего мужа. Родственники мужа обратились к моей маме, она в свою очередь уговорила отца.
В июне я пришла домой после занятий с репетитором испанского языка — я ходила к нему с утра. Села завтракать. Когда я пила чай, мама спросила, какие у меня планы на день, я ответила, что мне надо выучить материал. Она сказала: «Хорошо, как закончишь, пройдись по свадебным салонам, выбери себе платье». На мой вопрос, зачем, мне было сказано, что в августе я выхожу замуж. Чашка с чаем выпала у меня из рук. Сцена была, как в кино. Первые минут пять я молчала, была в шоке, потом у меня началась истерика. Я кричала, спрашивала, за кого я выхожу, я не верила, переспрашивала, думала, что, может, я неправильно поняла и свадьба через год.
Мужа до свадьбы не видела, он не предпринимал попыток познакомиться со мной, как сейчас делают многие, о чьих браках договорились родители. Он старше меня на девять лет, неплохой человек, обычный мужчина. Он не богатый, то есть объяснить согласие родителей тем, что они польстились на богатство семьи мужа, я не могу.
Я вначале обижалась на маму, не могла даже смотреть на неё, потому что она закрыла мне дорогу в будущее, которое я хотела. Я не могла понять, как она могла так со мной поступить, ведь её знают все наши знакомые и родственники как женщину современных взглядов, которая мне никогда ничего не запрещала, оплачивала репетиторов. Через какое-то время я впала в апатию и мне стало уже всё безразлично, я не сопротивлялась, не пыталась бороться.
У нас уже двое детей. Я стала обычной дагестанской домохозяйкой, сижу с детьми и вся погрузилась в семью. Диплом я не забрала, потому что на последнем курсе была уже беременна — сессии, конечно, я закрыла, сдала все выпускные экзамены, но сам диплом не забрала. Он мне теперь ни к чему. Живу обычной жизнью. Я уже забыла всё, что знала, языки, которые учила, да и интерес у меня к ним пропал.
