В начале 30-х годов ХХ века в Канаде началась Великая депрессия. Но, несмотря на голод и безработицу, в Торонто, ныне крупнейшем городе страны, случился маленький беби-бум. Десятки женщин, в большинстве своём жены иммигрантов из рабочего класса, рожали детей одного за другим, бросая вызов своему телу. Они стали жертвами злой шутки юриста Чарльза Миллара. В завещании канадец пообещал огромное вознаграждение женщине, которая родит больше всего детей за десять лет с момента его смерти. Этот социальный эксперимент газеты назвали «Большой гонкой аистов».

Автор и выпускница курса самиздата «Семь шагов к тексту» Мария Амраева изучила архивы, пообщалась с потомками участниц гонки и выяснила, что было не так с завещанием Миллара, как матери «не того» происхождения пытались вырвать победу и как дерби перекроило статистику смертности в Канаде.

Двадцать пятого февраля 1938 года в зале Верховного суда Онтарио было неспокойно. Во время слушания одна из женщин, сидевших в галерее, начала кричать и браниться — нередкое, но неприемлемое по отношению к суду поведение. Тогда — особенно со стороны женщины. 

Суд попросил её удалиться. Но Лилиан Кенни, коренастая 35-летняя канадка, едва достигавшая полутора метров ростом, была довольно известной драчуньей и потому успела отвесить пару тумаков приставам, пытавшимся её вывести. 

«К чёрту судью! — крикнула она в дверях. — Собаки — вот кто они!»

В тот день суд в очередной раз собрался для обсуждения крайне необычного с юридической точки зрения дела — «Большой гонки аистов». Она началась из-за эксцентричного завещание двенадцатилетней давности, которое оставил местный юрист Чарльз Миллар. Согласно завещанию, женщина, родившая больше всего детей в течение десяти лет после его смерти, получит 500 тысяч долларов (примерно семь миллионов по нынешнему курсу). Лилиан была одной из претенденток на это вознаграждение. 

Суду предстояло решить непростую задачу: каких именно детей женщины следует засчитать по условиям завещания. Чтобы разобраться, судья пригласил терапевта, принимавшего роды у Лилиан пять раз. Врач в деталях описал процесс и сообщил, что трое детей были мертворождёнными, а у двоих прощупывался пульс, но вскоре они всё равно умерли. 

Тогда Лилиан вскочила со скамьи, где она сидела вместе с широкой публикой, и закричала: «Это мои дети! А они [участники процесса и наблюдатели] относятся к ним как к собакам!» За десять лет она родила одиннадцать детей. Суд засчитал только шесть из них. 

По примерным подсчётам газеты Chicago Daily Tribune, помимо Лилиан в «Большой гонке аистов» участвовали ещё как минимум тринадцать женщин. Точное количество рождённых ими детей неизвестно. Газета Los Angeles Times утверждала, что шесть самых плодовитых матерей в совокупности были беременны восемьдесят пять раз. По данным издания, всего участницы гонки заявили более ста двадцати детей. Выжили меньше половины — пятьдесят пять. Газета назвала шутку Миллара «величайшей трагедией Торонто, которая оставила за собой тропу, устланную мертворождёнными детьми, детьми-инвалидами и матерями, вымотанными постоянным деторождением».

В Хэллоуин, 31 октября 1926 года, известный канадский юрист и финансист Чарльз Миллар обедал в одном из отелей Торонто с двумя друзьями-адвокатами. Те двое оживлённо спорили, как и почти всегда, о юридических вопросах. Чарльз был убеждён: оба ошибаются. Поэтому сразу после обеда все отправились в его офис, где Миллар пообещал доказать свою правоту. 

Семидесятидвухлетний Чарльз живо преодолел три лестничных пролёта, ворвался в офис, схватил с полки толстую книгу по юриспруденции и ударил ею по столу. А потом умер. Позже врачи пришли к выводу, что от инсульта.

Миллар был трудолюбивым и порядочным гражданином и всегда избегал скандалов. Разве что иногда любил подшутить над прохожими: оставить долларовую купюру на тротуаре, спрятаться и наблюдать, кто же её подберёт. Холостой и бездетный, к концу жизни он намекал, что оставит всё своё состояние в полтора миллиона долларов (21 миллион по сегодняшнему курсу) Университету Торонто. Однако когда юристы прочли его завещание, они были крайне удивлены. Там не было ни единого слова об университете, а документ скорее напоминал замысловатую шутку. Миллар описал своё завещание как «обязательно эксцентричное и капризное». 

Акции пивоварни на 25 тысяч долларов, которыми, как выяснилось позже, умерший не владел, он передал сторонникам сухого закона, а акции жокей-клуба стоимостью 750 тысяч долларов — противникам азартных игр. Свой особняк на Ямайке он завещал трём адвокатам, которые люто друг друга ненавидели, при условии, что они будут владеть им совместно.

Но самым удивительным оказался последний пункт: «По истечении десяти лет со дня моей смерти отдайте [оставшиеся деньги] и накопления [с них] той матери, которая после моей смерти родит в Торонто больше всего детей, зарегистрированных в соответствии с законом».

Одни предполагали, что так Миллар решил испытать правовую систему Канады. Другие же утверждали: при жизни юрист часто повторял, что у каждого своя цена и потому его завещание должно было проверить, сколько «стоят» женщины Торонто. По ещё одному предположению, адвокат был заядлым сторонником противозачаточных средств и, спровоцировав беби-бум, хотел заставить людей говорить о контрацепции.

Однако многие, кто писал о столь необычной шутке Миллара, сходятся в одном: он наверняка не думал о том, как семьи «гонщиков» справятся с содержанием многочисленных детей. И уж тем более не мог предсказать, что к 1930 году Канаду настигнет Великая депрессия, крах экономики и безработица, а в 1935-м, ближе к концу эксперимента, больше четверти семей Торонто будут жить на социальные пособия.

В 1936 году The New York Times так описала жизнь одной из участниц гонки: «Семья Гразиано живёт на пособие уже четыре года. Окинув взглядом гостиную, пол которой усыпан крошками, а из радиоприёмника играет джаз, миссис Гразиано сказала: „Нам не хватает на еду. В неделю мы тратим 3,2 доллара на продукты, 65 центов на мясо и 60 центов на овощи. Большую часть времени дети недоедают“».

В первые несколько лет после смерти Миллара ничего не происходило. Газеты написали ряд коротких заметок о необычном завещании, но никто не воспринял его всерьёз. Но в 1932 году, через шесть лет после смерти юриста, генеральный прокурор Канады Уильям Герберт Прайс попытался аннулировать завещание и пожертвовать деньги Университету Торонто. Он совершил большую ошибку, поскольку новость активно подхватила пресса. Тут же общественность потребовала от правительства не вмешиваться в завещание, после чего генпрокурор отступил.

Для обывателей, измождённых экономическим кризисом, «гонка аистов» стала комедией, которая разворачивалась в реальном времени. Многие женщины, в итоге ставшие лицами беби-бума, на тот момент даже не догадывались о гонке. Они узнавали о ней от репортёров, которые с помощью сарафанного радио искали многодетных матерей, активно рожавших за прошедшие шесть лет. 

Одной из первых конкурсанток, которую обнаружили СМИ, была 40-летняя Грейс Баньято. Всего за свою жизнь она была беременна двадцать четыре раза. С момента замужества она рожала примерно по ребёнку в год. Выжили семь сыновей и пять дочек. 

Но, по мнению её внучки Шерри Баньято, Грейс рожала бы детей вне зависимости от существования гонки. Как и любая верующая католичка в то время, она отрицала контрацепцию и полагалась на волю бога. Кроме того, она просто любила детей и заботилась о них как могла. Грейс ежедневно вставала в 4:30 утра, разжигала дровяную плиту и готовила каждому ребёнку и мужу то, чего им хотелось. Меню обязательно включало в себя две дюжины пирожных, макароны, фрикадельки, колбаски и её знаменитый томатный соус.

Грейс родилась в американском штате Пенсильвания в 1891 году, в семье итальянских иммигрантов. Когда ей было шесть, девочка с родителями переехала в Торонто. В 14 лет она вышла замуж за 25-летнего итальянского иммигранта Джозефа Баньято. Чтобы понимать мужа, разговаривавшая с младенчества только на английском Грейс овладела итальянским буквально за полгода. Однако именно родной язык она ценила больше всего и говорила на нём идеально. 

«[Бабушка] всегда нас поправляла, — рассказала самиздату её внучка Анжела Пуццалонти. — Если мы произносили что-то неправильно, она нас останавливала: „Извини, что ты сказала? Повтори, пожалуйста. И подумай, что ты говоришь“. Так что мы постоянно получали уроки английского, пока гостили у бабушки. Однако она запрещала нам разговаривать на итальянском. Она объясняла, что мы родились в Канаде и должны говорить по-английски. И притом правильно».

Двери её небольшого дома, построенного в викторианском стиле, всегда были открыты для гостей. Дети и внуки во всех интервью упоминают её невероятную щедрость. Она обязательно находила время, чтобы приготовить еду для нуждающихся, делилась с соседями своими продуктовыми талонами и дарила людям вещи. «Бабушка всегда повторяла: ей очень посчастливилось, что у неё есть так много всего, — вспоминает Анжела. — И когда её дети возражали и напоминали ей, что у их семьи ничего, в общем-то, и нет, она удивлялась и говорила: „Ну как же! У нас есть мука, у нас есть макароны, у нас есть сахар! У других нет такой роскоши“».

Семья Баньято любит пересказывать случай, который лучше всего демонстрирует щедрость Грейс. В одно из воскресений она приготовила большую кастрюлю томатного соуса и попросила одну из своих дочерей, Милдред, выставить кастрюлю на заднее крыльцо, чтобы он остыл. Когда та вернулась, кастрюля исчезла. Милдред была вне себя от бешенства. Грейс же ей возразила: «Но только подумай: у кого-то сегодня будет такой чудесный ужин!»

Район Торонто, в котором жили Баньято, был домом для тысяч иммигрантов, не знавших английского. О Грейс, которая, кроме английского и итальянского, разговаривала на идише, немецком, польском, украинском и русском, быстро узнала вся округа. Ей постоянно звонили и просили помочь: найти врача, быть переводчиком в суде, прийти и дать характеристику ответчику. В 1921 году она стала первой женщиной-переводчиком в суде штата Онтарио. 

«По вечерам она часто ходила в суд, где помогала итальянцам, задержанным за изготовление вина, — вспоминает Анжела. — Во времена сухого закона власти арестовывали их, думая, что они делают вино для продажи. И моя бабушка шла в суд и объясняла, что они изготавливают вино только для себя, что так делали в Италии».

В знак благодарности члены итальянско-канадского сообщества собрали 109 долларов и купили для Грейс Ford Model T. Так она стала одной из немногих женщин в Торонто, водивших машину. «В то время это было чем-то невообразимым. Женщина? За рулём? Ещё и водившая в ночное время? Да это было совершенно неслыханно! — смеётся Анжела. — За рулём она всегда ездила в белоснежных перчатках. Их было только две пары, но всегда безукоризненно белых. Когда она находила время стирать перчатки — с двенадцатью детьми и мужем?»

К моменту публикации эксцентричного завещания Чарльза Миллара в 1926 году Грейс уже перенесла тринадцать беременностей. В «гонке аистов» же она, по её словам, решила поучаствовать только из-за пристального внимания газет. Но мотив заработать тоже был. Однажды, через несколько лет после окончания гонки, ей позвонили и предложили выступить на сцене перед публикой за 25 долларов. Грейс повесила трубку с тяжёлым вздохом: «Двадцать пять долларов — это огромные деньги. Они бы нам очень пригодились. Но, мне кажется, это как-то неправильно: я — и на сцене. Я же не актриса. — Она продолжила: — Звонивший мужчина сказал, что все хотят посмотреть на участницу „гонки аистов“. Публике особенно интересно посмотреть на меня — женщину, родившую 23 ребёнка. Мне кажется, он сильно переоценивает моё достижение. Но всё же двадцать пять долларов — это большие деньги…»

В 1933 году Грейс опережала других участниц. Но уже в следующем году она оказалась на третьем месте, вместе с четырьмя другими женщинами. В декабре 1934-го лидерство перешло к Лилиан Кенни. К тому моменту, по заверению газет, за восемь лет с начала гонки она родила уже одиннадцатого ребёнка.

За всю свою жизнь Лилиан Кенни, канадка французского происхождения и жена ирландского иммигранта, перенесла 19 беременностей. «Я пока что не жалуюсь на здоровье и рожаю каждый год, с тех пор как вышла замуж [в 19 лет]. Но всё, конечно же, зависит от воли Божьей. Я всегда буду следовать Его воле. Я хочу угодить Ему», — сказала она в интервью Daily Boston Globe. 

О «гонке аистов» она узнала только в 1934 году от Грейс Баньято и тут же заявила, что намерена выиграть обещанные деньги. Тогда Лилиан был 31 год. На вопросы газетчиков о том, почему она ни разу не заявила о себе за восемь лет с момента смерти Чарльза Миллара, она отвечала, что не умеет читать по-английски. 

Уже после окончания гонки, когда несколько женщин с одинаковым количеством детей решили разделить деньги, Лилиан была непреклонна и собиралась забрать весь приз себе. «Я победительница! И я не собираюсь ничего ни с кем делить. С чего бы это? Это мои деньги. И если судья не отдаст их все мне, я дам ему в глаз», — цитировала её газета The New York Times.

Пожалуй, из всех участниц «гонки аистов» она была самой бедной. Её семья жила в трущобах. «Дом [семьи] Кенни, маленькое двухэтажное здание из грязного и закоптелого кирпича, прекрасно объясняет интерес семьи в „гонке аистов“. Он привлекает внимание каждого прохожего, — писала газета Boston Globe в 1936 году. — На крошечном участке между домом и тротуаром набросана куча камней, на вершине которой находится потрёпанный рождественский вертеп».

Их дом кишел крысами. Однажды ночью грызуны напали на троих детей Лилиан. Больше всего пострадал трёхмесячный Патрик: его лицо и шею полностью искусали. Поскольку из-за отсутствия денег семья не могла обратиться к врачу, ребёнок умер. 

В 1934 году газеты считали Лилиан, заявившую о том, что она родила не 11, а 13 детей, главной претенденткой на победу. Но уже через год пресса назвала фаворитками гонки других участниц — Амброз Харрисон и Люси Тимлек. А в последний год гонки, в 1936-м, газеты вдруг заговорили о загадочной Миссис Икс, которая скрывала своё имя, утверждая, что огласка может навредить её детям. Под этим псевдонимом скрывалась 25-летняя Паулин Мэй Кларк.

«Одетая в голубой вельветовый костюм с серебряными пуговицами, рыжие волосы собраны в пучок, Миссис Икс не сильно была похожа на мать семейства. Было сложно поверить в то, что в 24 года у неё десять детей», — так девушку описывала Los Angeles Times в 1936 году.

Паулин родилась в довольно благополучной семье среднего класса. «Самое чистое личико, самая красивая одежда и самая лучшая кукольная коляска», — так её маленькую описывал The Milwaukee Journal Sentinel. Паулин увлекалась баскетболом и достаточно умело играла на фортепиано. 

В 1927 году, в 16 лет, она вышла замуж за 19-летнего железнодорожника Джорджа Кларка. Через три месяца после свадьбы у пары родился сын.

Следующие пять лет кардинально изменили жизнь Паулин. В Канаде началась Великая депрессия. У пары родились ещё четыре дочери. Родители Паулин умерли, а Джордж был уволен с работы и даже вызван в суд по семейным делам за неспособность обеспечивать семью. 

Паулин оказалась вынуждена отдать двоих детей на усыновление, а оставшихся трёх девочек отправила жить к родственникам. В начале 1934 года она ушла от мужа, а в мае того же года у неё родился ещё один сын. В свидетельстве о рождении в качестве отца записали продавца Гарольда Мадилла. Несмотря на то, что Паулин начала жить с другим мужчиной, её муж не стал подавать на развод: скорее всего, у него просто не было денег оплатить процедуру.

«Гонка аистов» официально закончилась 31 октября 1936 года — на Хэллоуин. Сразу объявить победительницу не удалось. Лилиан утверждала, что родила как минимум 12 детей, Паулин — 11. Грейс уверяла, что за десять лет стала мамой десять раз, но один из младенцев умер (позже выяснилось, что двое были неправильно зарегистрированы), ещё одного ребёнка она родила в ноябре. Люси Тимлек, которую газеты считали одной из претенденток на победу, родила десятерых, но её трёхмесячная дочь умерла за две недели до окончания гонки. Ещё три женщины заявили по десять детей. 

Тогда-то и стало ясно, что чётких условий гонки никто не знает. А двух строчек из завещания Миллара — «женщина в Торонто должна родить наибольшее количество детей за десять лет и зарегистрировать их по закону» — недостаточно. Например, документ не раскрывал, когда именно заканчивается гонка — в 1936 или в 1937 году, ведь родители могли зарегистрировать ребёнка в течение года. Засчитываются ли мертворождённые, умершие или рождённые вне брака? Устанавливать правила гонки постфактум пришлось суду. Первого ноября 1936 года газеты написали, что гонка закончилась ничьей между шестью конкурсантками, так как каждая из них родила по девять детей, «соответствующих условиям гонки».

Каждая участница была вынуждена обзавестись адвокатами, чтобы доказать свою победу в суде. Тяжбы продолжались несколько лет. В самом первом слушании по этому делу участвовали минимум 32 адвоката.

Сперва исполнители завещания усомнились в том, что стоит засчитывать внебрачных детей, которых заявила Паулин. Пятерых из одиннадцати она родила после того, как ушла от мужа. В Канаде начала XX века дети, рождённые вне брака, не признавались законом и воспринимались как бесчестье. Однако адвокаты возразили, что в случае отсутствия доказательства официального развода, как было у Паулин, все дети являются законными. 

Женщина оказалась перед сложным выбором: либо признать себя матерью пяти незаконнорождённых, либо признаться в распутстве и рассказать суду, что она жила с одним мужчиной, а спала с двумя. Во втором случае она могла бы утверждать, что все её дети рождены в браке. В суде она заявила, что отец всех их — её муж Джордж Кларк. 

«Я ожидала, что обо мне скажут много недобрых вещей, — сказала она, — но я слишком люблю своих детей, чтобы лишиться шанса обеспечить их финансовую независимость». Помимо этого, она могла бы обеспечить им законный статус. Если бы суд принял решение в её пользу, детей удалось бы уберечь от позора.

Суду пришлось в мельчайших деталях изучить отношения, местами насильственные, между Паулин Кларк и её любовником. Паулин не раз представала перед судом и в подробностях рассказывала о своих внебрачных связях. Её любовник Гарольд Мэдилл тоже давал показания в суде. Он признался, что подвергал Паулин физическому насилию, как-то раз поставил ей синяк под глазом и выломал дверь в её дом. Откровение о том, что Паулин была жертвой домашнего насилия, не вызвало большого сочувствия. Публика с презрением относилась к образу жизни Паулин, да и супружеское насилие в то время считалось делом частным и не нуждающимся в вовлечении суда. Например, в конце одного из судебных заседаний судья Мидлтон прокомментировал: «Неприемлемое поведение миссис Кларк на протяжении лет дискредитирует её позицию».

Тогда же Гарольд Мэдилл рассказал и о договоре, по которому Паулин должна была отдать ему половину выигрыша за то, что он будет её оплодотворять. В этот момент публика в зале суда начала беззастенчиво смеяться. Позже адвокаты всех сторон регулярно шутили на эту тему во время заседаний. 

Мэдилл же рассказал суду, что пять детей Паулин никак не могли быть рождены в браке, так как он «постоянно был с ней с того момента, как она ушла от мужа». Двадцатипятилетняя Паулин оказалась в центре одного из самых громких судебных процессов в городе. Члены благопристойного и очень пуританского общества Торонто с жадностью выслушивали её признания в прелюбодеянии. 

В течение тех же двух лет суд также пытался выяснять, стоит ли засчитывать мертворождённых. 

Лилиан утверждала, что родила 12 детей, но к концу гонки должным образом были зарегистрированы только девять. Скорее всего, это произошло из-за того, что женщина была слишком бедна, чтобы рожать в больнице. Однако даже несмотря на это, она всё ещё имела шанс выиграть. Но исполнители завещания заметили, что трое были мертворождёнными, и усомнились, стоит ли их засчитывать. 

Лилиан пришлось неоднократно выслушивать споры адвокатов о том, соответствуют ли условиям завещания её мёртвые дети. Вызванные в суд для дачи показаний врачи в деталях описывали роды Лилиан и рассказывали о том, дышали ли младенцы после рождения и бились ли их сердца. Она плакала на каждом заседании. На очередном слушании, во время речи одного из врачей, женщина не выдержала и начала кричать, что с ней и её детьми обращаются как с собаками. В материалах дела не было ни одного портрета Лилиан, показывающего её эмоции во время слушаний. Зато осталась карикатура, показывающая её драку с приставами. 

В феврале 1938 судья постановил, что «гонка аистов» окончилась ничьёй между четырьмя женщинами, родившими по девять детей: Энни Смит, Кейтлин Нэйгл, Люси Тимлек и Изабель Маклин. Каждая из них получила по 100 тысяч долларов.

Но насколько ценен был приз в 100 тысяч долларов для семей такого размера? По примерным подсчётам, в 1930-е годы расходы на одного ребёнка с момента рождения до достижения им 18 лет составляли примерно 7,7 тысячи долларов США. На воспитание девятерых пришлось бы потратить примерно 70 000 долларов (почти 1,3 миллиона по сегодняшнему курсу). Если учесть, что большинство участниц рожали и до начала гонки, то, скорее всего, у любой из них почти все выигранные деньги ушли бы на воспитание детей. 

Все четыре победительницы были белыми протестантками англосаксонского происхождения из среднего класса. Репортёры писали, что их дома были безукоризненно чистыми и опрятными, в отличие от домов выбывших участниц, которые не только жили в лачугах, но и были из семей иммигрантов. 

Сам факт участия малоимущих женщин и жён иммигрантов в «гонке аистов» вызвал волну возмущения среди последователей евгеники, которые считали, что для улучшения человеческого вида некоторым людям нужно запретить размножаться. Среди известных последователей учения были американский президент Тедди Рузвельт, изобретатель Александр Белл и британский премьер-министр Уинстон Черчилль. К концу гонки, в 1936 году, евгеники начали толпами протестовать возле зданий Верховного суда Онтарио. Они утверждали, что некоторые участницы гонки вообще не должны размножаться, так как они не канадки и не имеют ни гроша за душой. Матерей осудили общественность и церковь. Один из местных протестантских священнослужителей назвал участниц «непристойными женщинами», другие заявляли, что конкурс привлёк «тех, чьё потомство никогда не принесёт пользу государству».

Виконтесса Нэнси Астор, посетившая Торонто в ноябре 1936 года, отзывалась о гонке следующим образом: «На сегодняшний день в детях мы предпочитаем качество, нежели количество. Если бы нам нужно было последнее, мы бы отправились в Китай, но никак не в Канаду».

В итоге судья Мидлтон лишил победы франкоканадскую и итальянскую католичек и женщину, родившую детей вне брака. После объявления официальных результатов гонки Паулин и Лилиан подали на апелляцию. Обе получили мировые по 12,5 тысячи долларов. Грейс осталась ни с чем. 

На протяжении всей гонки семья Грейс Баньято регулярно получала звонки с угрозами. Звонящие называли их семью фашистами, детьми Муссолини и обещали похитить детей. Семья предполагает, что одной из причин, почему Грейс так и не выиграла гонку, были антиитальянские настроения в Канаде тридцатых годов.

Получив деньги, мужья Энни Смит, Люси Тимлек и Изабель Маклин ушли с работы. Тимлеки вложили свой выигрыш в облигации и купили новый дом. Кейтлин Нэйгл с мужем вернули 800 долларов, которые они получили в качестве помощи от города, купили дом и машину. Маклины купили ферму, а Смиты — отель неподалёку от Торонто.

На полученные деньги Лилиан приобрела шубу из меха тюленя. Как писали газеты в 1939 году, она также была замечена за тратой денег на поездки в такси — однажды заплатила таксисту стодолларовой купюрой (тысяча шестьсот долларов по нынешнему курсу) за поездку до Ниагарского водопада.

Меньше всего известно про Паулин. Вскоре после гонки её муж подал на развод. В исковом заявлении от 1941 года упоминалась только её супружеская измена. О деньгах он не заявлял, хотя мог бы претендовать на часть компенсации. В суде адвокат Паулин сказал, что она вынуждена скрываться из-за широкой огласки фактов её личной жизни и признания детей незаконнорождёнными. 

Как только победительницам выплатили деньги, газеты о них забыли. За несколько лет они выпустили десятки публикаций об участницах, но почти не говорили о том, через что пришлось пройти женщинам. Например, Грейс перенесла обильное кровотечение в конце своей последней беременности. Многие другие участницы пережили по нескольку операций и не раз нуждались в переливании крови, но не все из них могли получить помощь от сертифицированных врачей. Поскольку большинство женщин не могли позволить себе рожать в больницах, младенческая смертность во время гонки была в шесть раз выше, чем в среднем по стране. Более трети всех рождённых детей в итоге умерли.

В 1946 году стало известно о новом подобном конкурсе. Бывший мэр Торонто пообещал заплатить 1250 долларов женщине, которая родит больше всего детей в течение следующего десятилетия. Этот конкурс не получил столь широкой огласки и пристального внимания. В разные годы для увеличения рождаемости подобные гонки пытались устроить правительства нескольких стран, включая Британию, Италию и Австралию. 

Для Торонто «Большая гонка аистов» стала городской легендой, причудой из прошлого, которую раз в несколько лет вспоминают СМИ и местные жители. Например, в 2016 году канадская пивоварня назвала «Гонкой аистов» сезонный стаут — в честь «одного из самых невероятных происшествий в истории Торонто». 

По словам внуков, Грейс запретила упоминать «гонку аистов» в стенах дома. «Моя бабушка ненавидела эту гонку, — вспоминает Анжела. — Она всегда повторяла, что рожала детей не ради денег, а потому, что хотела большую семью». После соревнования Грейс продолжила заводить детей и даже усыновила сироту с улицы.

Грейс умерла в 1950 году в возрасте 59 лет от остановки сердца. В то воскресное утро она по привычке встала в 4:30 утра, чтобы приготовить еду для семьи, в которой уже давно было более двадцати человек. Она испекла пирожные, приготовила томатный соус и развесила свежую пасту сушиться на кухне. «Около восьми утра бабушка присела на стул в кухне и пожаловалась дедушке, что устала, — рассказала Анжела самиздату. — Дедушка сказал, что ей стоит вздремнуть: „Ты встаёшь слишком рано каждый день! Иди приляг, пока дети не вернутся из церкви“. По воскресеньям мы всегда ходили на утреннюю службу, а потом шли обедать к дедушке с бабушкой. В тот день к моменту, когда мы пришли в их дом, бабушка была уже мертва. Дедушка так и не смог её разбудить».

По примерным подсчётам, у Грейс около 150 живых потомков. Большинство из них традиционно встречаются на Рождество. Этой зимой ежегодная рождественская встреча Баньято прошла в девяностый раз, но из-за пандемии её провели онлайн.

В Торонто именем Грейс Баньято названы улица и парк. В 2003 году семья заказала мемориальную доску, на которой запечатлена её история. Доска установлена на входе в парк. «Современная Канада была создана тысячами иммигрантов со всех уголков мира. Некоторые из них стали лидерами в своих общинах и соучредителями национальной жизни. Грейс Баньято была одной из них», — написано на плите.

1. Militant Mama in Stork Derby Fights Bailifs: Uses Fists in Court. Chicago Daily Tribune, 26 Feb 1938.

2. End Baby Race for $500,000; 6 Mothers Tie. Chicago Daily Tribune, 01 Nov 1936.

3. Thirty Babies' Lives Lost In Stork Derby. Los Angeles Times, 02 Nov 1936.

4. Toronto Lawyer and Horsefnan Is Victim of an Apoplectio Stroke. The New York Times, 01 Nov 1926.

5. Brewery Shares Left To Canadian Ministers. Boston Daily Globe, 02 Jan 1927.

6. Will Sponsors Large Family. Los Angeles Times, 08 Dec 1926.

7. Millionaire Joker Left Brewery Stock To Pastors. Boston Daily Globe, 05 Nov 1926.

8. Stork Derby Field Scorns Split Prize. The New York Times. 15 Sep 1935.

9. Bearing the burden: The Great Toronto Stork Derby. Wilton Elizabeth Marjorie, Dalhousie University, 1994.

10. Marathon Mother Suggests New Ten-Year Stork Derby. Daily Boston Globe, 27 Oct 1936.

11. Stork Derby for $750,000 Nears Finish. Chicago Daily Tribune, 18 Oct 1936.

12. Photo Standalone 1: Leads Stork Derby. Chicago Daily Tribune. 08 Oct 1934.

13. Stork Promises Mother Twins In $500,000 Race. Daily Boston Globe, 06 Oct 1934.

14. Stork Race Score 11-9 In Toronto. Los Angeles Times, 13 Dec 1934.

15. Stork Derby 'Winner' Offers To Split Prize. The New York Times, 02 Nov 1936.

16. Dispute Claim She Leads Baby Marathon. Daily Boston Globe, 08 Mar 1936.

17. Stork Race List Grows. Los Angeles Times, 26 Aug 1936.

18. Derby Mother Plans New Ten Year Stork Race. Chicago Daily Tribune, 27 Oct 1936.

19. Lady Astor Declares Stork Derby 'Horror'. The New York Times, 29 Nov 1936.

20. Mothers in Stork Derby Race Prepare For Vaudeville Tour. Daily Boston Globe, 15 Nov 1936.

21. A Solomon Rules The Stork Derby Is On The Level. Chicago Daily Tribune, 21 Nov 1936.

22. Unwed Father Claims Share In Baby Race Cash. Chicago Daily Tribune, 27 Feb 1938.

23. Four Mothers of Nine Win Shares In $500,000 Stork Derby Cash. The New York Times, 13 Feb 1938.

24. Derby's End. The Washington Post, 05 June 1938.

25. Contestant in Toronto Baby Derby Threatened by Mail and by Phone. Daily Boston Globe, 30 Aug 1936.

26. Stork Derby Winner Is Sued for Divorce. The Washington Post, 28 June 1938.

27. Toronto Bequest Provides For Second 'Stork Derby. The New York Times, 12 Mar 1946.

28. Britain Plans Stork Derby For Next War. Chicago Daily Tribune, 13 Nov 1936.

29. Duce Pays Cash to 188 Mothers in Stork Derby. Chicago Daily Tribune, 22 Dec 1939.

30. Propose Stork Derby To Boost Australia's Falling Birth Rate. Chicago Daily Tribune, 02 Aug 1938.