Этих работников сферы ЖКХ принято либо не замечать, либо пугать ими не желающих сдавать экзамены подростков. «Не будешь учиться — станешь дворником» — эту фразу, вероятно, доводилось произносить каждому второму родителю в России. Читательница самиздата опровергла это утверждение: получая высшее образование, она одновременно отправилась мести кировские дворы — и теперь рассказывает о том, что видят дворники в предрассветные часы и как непрерывное использование метлы может трансформировать даже молодого человека в ханжу.

Моя бабушка всегда порицала презрительное отношение общества к представителям рабочих профессий. «Говорят „работяги“ с таким презрением, будто это люди второго сорта. Понятно, что никто не хочет идти на рабочие специальности, если общество так относится!» — негодовала она. При этом бабушка тут же оговаривалась, что для меня рабочая специальность не предусмотрена — я достойна большего.

В общежитие меня не поселили из-за того, что в последний день приёма поступить можно только на платное отделение, поэтому отчаяние от осознания собственного положения посещало меня в наспех арендованной квартире с видом на кладбище, железную дорогу и новостройки. Я смотрела на проезжающие поезда и могилы и вздыхала. Это, впрочем, продлилось недолго: нужно было на что-то жить, родители остались в родном городе, а мне хотелось ещё и независимости. С работой, однако, всё было грустно. 

По статистике, почти половина безработных в России — это люди в возрасте от 20 до 34 лет. Видимо, мне удалось попасть в эти самые 48,7 %, поскольку подходящих вакансий обнаружить никак не удавалось. Я пробовала устроиться на лето в ресторан, но мне стало неловко, что я их брошу после окончания каникул, поэтому я даже не стала продолжать собеседование, а работать в местный магазин с ужасающим графиком меня не взяли, узнав, что я студентка.

Я печально листала «Авито» после того, как мне с привычной уже формулировкой «Мы вам перезвоним» отказали в вакансии уборщицы, как вдруг увидела вакансию дворника. Всё-то было здесь прекрасно: и рядом с домом, и работать только пару часов с утра.

Так я пошла избавляться от остатков гордыни и устраиваться дворником, романтично видя себя Максимом Горьким, готовящим очерки о народной жизни. Устройство на позицию дворника было, мягко говоря, формальным: ни собеседования, ни договора. Будущая работодательница назначила мне встречу сразу во дворе, который мне предстояло подметать, а не в офисе управляющей компании. Побывать в служебном кабинете мне с тех пор довелось лишь один раз: там было пусто и холодно. Возможно, поэтому туда ни меня, ни кого-то ещё особо не приглашали. 

Ударив с работодательницей по рукам, я отправилась отсыпаться перед сменой. И вот — шесть утра, я зеваю около «своего» дома и ковыряю носком кроссовки окурок. Внезапно появляется женщина в спортивном костюме. Не так я представляла себе будущую непосредственную начальницу, но зато она была чрезвычайно радушной: «Не понравится — звоните: рассчитаем за отработанное». Женщина, чьё имя я так и не выяснила, привела в пример своего сына, который тоже студент и уже год работает дворником. 

Мы походили вокруг дома, она показала мне валяющийся кругом мусор, добавив, что вообще-то она на сегодня уже убрала и я могу приступать с завтрашнего дня. Потом она записала с моих слов личные данные и вручила ключ от каморки с мётлами. Вскоре я его совершенно случайно потеряла и даже не нашла в себе сил позвонить работодательнице — сообщила ей обо всём в СМС. Но она спокойно сделала мне новый и спрятала под одну из труб у дома. Строго говоря, первая наша встреча с инструктажем — единственный раз, когда я общалась с ней лично. Даже за первой и последней зарплатой я в итоге ходила к консьержке относящегося к моей территории элитного дома.

Но, возвращаясь к началу моего существования в статусе дворника, могу сказать, что за вычетом подъёмов в пять утра эта работа казалась мне работой мечты. Во всяком случае, в первое время.

Мои родители очень обрадовались, когда я не поступила в Питер. Всеми силами меня привязывали к Кирову, даже квартиру купили, в которой мы вместе провели это лето. Отреагировала моя семья на известие о моей новой работе так бурно, будто я действительно совершила каминг-аут, а не просто нашла подработку на время:

— Дворником?! Какой ужас! Это же грязная работа, ты это понимаешь?! Это убирать бычки и плевки!
— А зачем ты получаешь высшее образование?
— Ты понимаешь, что это каждый день? Дождь не дождь — всё равно иди.

Но сидеть летом дома без дела было невыносимо, мне хотелось осознать, что я и сама что-то из себя представляю, без родителей. По крайней мере, какой-то уровень жизни обеспечить в состоянии. Пусть этот уровень и ниже прожиточного. 

Вставать почти затемно было довольно поэтично. Романтика ночи везде — от цитат в социальных сетях («Ночь — она честнее дня. Ночью совсем другие мысли» — всё это на фоне красивой картинки) до высказываний авторитетных людей: «Какая ночь! Я не могу. / Не спится мне. Такая лунность. / Ещё как будто берегу / В душе утраченную юность». У меня ночь наступала уже часов в шесть вечера, спать хотелось постоянно. Несмотря на тяжкие подъёмы, перед моими глазами открывалось всё великолепие одинокого утра.

Взбодриться помогали активные движения руками, сжимавшими метлу, и динамичные наклоны за шелухой от семечек. В какой-то момент я в очередной раз разгибалась, смотрела в небо — и видела выглядывающее из-за облаков солнце. Иногда казалось, что оно светит только для меня. Хотя это чувство быстро вытеснила хроническая усталость, именно эти моменты я помню спустя полгода, когда уже почти перестала вздрагивать от воспоминаний и рефлекторно собирать любой мусор, который вижу.

Одна знакомая регулярно жаловалась мне на скуку и бессмысленность бытия. Эти чувства постоянно её преследовали, несмотря на крайне насыщенную жизнь, поэтому она всегда удивлялась, как я со своей метлой не скучаю.
Но мне действительно было не до того: бежишь каждое утро на работу, когда нормальные люди ещё спят, открываешь на ощупь каморку, хватаешь мешок — и вперёд, без лишней рефлексии. 

Экипировка и моё обеспечение были организованы на высшем уровне: кроме каморки с гвоздями на стене для вещей, в моём распоряжении имелись две худые метлы, две пары матерчатых перчаток и пять мешков. В одном из них даже был уже какой-то мусор, и я была уверена, что там кто-то шевелился. 

В начале работы надо пособирать мусор, потом обмести крыльцо и бордюры, смести шелуху от семечек. Без валяющейся шелухи и бычков двор становился даже уютным. Потом нужно было переходить к нелюбимой мною части: ливнёвке. В водосток обычно набивались те же окурки и семечковая шелуха, но ещё у меня была детская площадка, с которой сыпались тонны песка. Уж не знаю, зачем дети вычерпывали песок и старательно перекладывали его в водосток, но я не разделяла их интереса к этому и тихо ругала.

Но ещё больше мне не нравились взрослые, весело проводящие время на этой же площадке. То они приходили с детьми и, чтобы не терять время, сразу выпивали пол-литра и бросали тару где придётся. То приходили позже, уже без детишек. Тем не менее, всё вокруг было закидано бычками и бутылками.
Уборка площадки после ливнёвки казалась неимоверно лёгкой, а завершающим этапом был газон перед домом. До сих пор не пойму, зачем всё упорно бросать за окно. Окурки ещё можно понять: лень идти несколько метров к помойному ведру или в комнату зашёл разъярённый отец с ремнём и вопросом: «Ты куришь что ли, паразит?» Но выбрасывать презервативы из окна?.. Впрочем, собирая их, я радовалась, что люди, имеющие подобную привычку, не размножаются.

По официальной статистике ВОЗ, в России пьют более 10 литров в год на человека. С позиции дворника кажется, что эту цифру стоит умножить на два. Сколько я за месяц с небольшим выгребла пустых бутылок из самых неожиданных мест! Умеренное количество бутылок в будни, космическое в выходные — вот жизненный цикл вверенного мне дома. Именно в субботу я обнаруживала сломанную урну, лавочку, валяющихся рядом людей.
Однажды, подметая любимую ливнёвку и собирая окурки вокруг припаркованных машин, я увидела иллюстрацию того, насколько увлекательнее жизнь под градусом. Утреннюю тишину прерывает шум мотора. На автомобиле приехали двое — он и она. Молодая девушка со светлыми волосами, выходя из автомобиля, постоянно напоминала кавалеру, что «она не такая» и может в любой момент развернуться и уехать, но такси она вызвать не в состоянии, поэтому пусть это сделает он. Я опустила глаза обратно на ливнёвку, а когда подняла — увидела подлинное проявление страсти. В какой-то момент я даже поняла, что работа дворником отчасти трансформировала меня, ведь поток мыслей в моей голове больше напоминал те, которые приходят в головы старушкам на лавочках у подъезда, обзывающих прохожих девушек проститутками. Вероятно, им просто тоже совершенно нечем занять голову.

Вскоре влюблённые засобирались в дом. Тут уж я решила тщательнее рассмотреть девушку и уставилась на неё во все глаза. Я не была уверена, завидно ли мне, что веселится она, а не я. Или мне грустно, что она веселится так сильно. Однако не успела даже закончить убирать площадку, как парень с девушкой вновь появились в поле моего зрения, да не одни, а с ещё одним молодым человеком. Барышня теперь висела на нём («Безобразие!» — подумала старушка-я). В этот момент мы с ней обменялись горделивыми взглядами. Она гордилась, что это я в песке с ног до головы, а она в чистой машине. А я, наоборот, — своим праведным трудом. Этим взглядом каждая защищала свой образ жизни. Ну, или мне показалось, что она на меня смотрит. Возможно, работай я с метлой подольше, я бы стала ненавидеть каждого человека, который в шесть утра спит или вовсе не ложился.

Причуды человеческих взаимоотношений открывались передо мной не так уж редко. Очередную сцену я даже не сразу разглядела, так как была увлечена аудиокнигой Дейла Карнеги «Как стать успешным», которую заводила себе для утреннего дежурства. Я внимательно слушала, как заставлять людей тебя любить и помогать во всем, и мечтала о том, как приду в офис «Газпрома» с этими знаниями. Я искренне похвалю его старого директора, и меня обязательно сразу возьмут на его место, и я забуду обо всех этих окурках как о страшном сне. С этими мыслями я с двойным рвением разметала пыль по асфальту.

Но внезапно послышался страшный крик, перебивший даже речь диктора. Я с ужасом взглянула в сторону шума. По улице, сильно шатаясь, шла девушка и говорила по телефону. Вернее, кричала. К прошлому вечеру она явно готовилась, так как была ярко одета и накрашена, но наутро макияж размазался по лицу под воздействием слёз, а ноги устали от каблуков. Она ковыляла, рыдая и причитая в трубку:
— Кирилл!!! Я же люблю тебя, Кирилл!!! Вернись ко мне, Кирилл!!! Кири-и-и-и-ил!!!
Я вытащила из уха один наушник и скептически посмотрела на влюблённую. Но дальше наблюдать было не особо интересно, потому что шла она очень медленно, а текст повторяла много раз один и тот же. Однако внезапно вопли прекратились.

Я боялась, что её хватил удар, ведь когда я снова обернулась, она лежала на земле. Не успела я подбежать, как девушка с трудом поднялась. Ещё немного поплакав, влюблённая в Кирилла особа удалилась. Надеюсь, тогда она добралась до дома.

Однажды я видела коллегу-дворника, которая подметала листья, задорно подпевая песне в наушниках. Она прямо-таки пританцовывала, держа метлу будто Фредди Меркьюри микрофонную стойку. Я даже слегка позавидовала её оптимизму, вспоминая свою унылую подметательную манеру, сопровождающуюся зевками. Однако музыка и аудиокниги вносили разнообразие даже в моё одиночество, заставляя чуть меньше чувствовать зловоние мусорного бака, в который я вытряхивала свои мешки. Представители фауны тоже порой немного развлекали. Например, однажды я встретила огромную стрекозу и долго её рассматривала, положив на ладонь. То ли перчатка на руке была слишком грязной и полной микробов, то ли у меня глаз дурной, но стрекоза была не очень активна.

Почти перед моим увольнением у меня появился коллега в соседнем дворе. Это был пожилой мужчина в очках и с палочкой. Несмотря на одинаковые часы работы, я его видела не каждый день, но когда мы совпадали, сосед приходил со мной разговаривать:
— Ну, как дела? Как работается? — с этих вопросов он всегда начинал светскую беседу. При этом внимательно за мной наблюдал.
Мужчина с горечью рассказывал, как его появление отслеживали через камеры у подъезда, не давая прийти позже, а ещё о том, как тяжело убирать за припаркованными машинами. Мужчине нравилась наша работодательница, он называл её аккуратной женщиной и звонил ей по каждому поводу. Я улыбалась, кивала и пыталась понять, что же ему нужно. Но мне всё равно было приятно, что я не одна и если апокалипсис всё же начнётся, то у меня больше шансов выжить. 

Из книги «Как стать успешным» я узнала, что необходимо обязательно хвалить людей просто так, без какого-либо повода. Насколько важна похвала, я проверила на собственном опыте в одну из смен.

В тот день я впервые вышла на работу в пять утра. В восемь надо было уже приехать на другой конец города на вузовскую практику. По утреннему холодку я с закрытыми глазами пришла на работу. Мусор я определяла каким-то шестым чувством и больше всего на свете хотела спать. И вдруг услышала голос:
— Хорошо убираете, молодец. Стало гораздо чище, как вы пришли работать, — приветливая женщина лучезарно мне улыбалась из окна дома.
И я, полузамученная, сонная и бледная, улыбнулась ей в ответ. Приятно, что она пила утренний кофе, глядя в окно на убранную улицу, и обратила внимание на меня, которая всё это и сделала. Подумала, что сама никогда не благодарила дворника около своего дома, хотя у меня настолько редко убирали, что это было каждый раз праздником. Как раз тогда я и поняла, что Карнеги определённо был прав. 

На тему качества моей работы я беседовала с представителями экспертного сообщества и позднее. Рано утром, после весёлой ночи, к дому приехали две девушки. Сначала они закурили и о чём-то поговорили, а потом потеряли друг к другу интерес. Одна из них увлечённо заговорила по телефону и отошла, а вторая тяжело опустилась на лавочку и стала внимательно следить за мной. А я старательно мела двор.

— Ну как, хорошая работа? — спросила девушка.

— Неплохая, — уклончиво ответила я.

— А сколько платят?
Не хотела я её пугать огромной суммой в шесть тысяч, потому в рассказе и прибавила ещё две к пока не полученной зарплате.
— Ух ты! Неплохо! Я тоже пойду дворником. Просто же: с утра подметёшь, а потом спать идёшь.

Возможно, так в мире стало на одного дворника больше благодаря мне.

Работа дворника — это не та профессия, где можно ожидать служебного романа, но раз в год и палка стреляет. Как водится, дело происходило в утро субботы. Я подняла голову от ливнёвки и увидела его.
Мужчина неопределяемого на вид возраста в сером пиджаке пленительно мне улыбался. В руках он держал флоксы с соседней клумбы. Настроение у него было явно хорошее, пятница для него ещё не кончилась. Я непонимающе смотрела на него. Цветы подались вперёд. Я всё так же непонимающе смотрела. Он протягивал всё активнее, показывая на них глазами и играя бровями. Всё происходило в полной тишине. В итоге я взяла цветы и поблагодарила дарителя, получив в ответ ещё более загадочную улыбку. Стоило мне отвести взгляд, как он исчез. Оглядевшись, я никого не обнаружила. Возможно, это был покровитель дворников. 

Работа дворником научила меня видеть жизнь совершенно под другим углом. Я радовалась простым вещам: возможности встать на полчаса позже в выходной, возможности не мести ливнёвку, когда идёт дождь, новому мусорному мешку без дырок. А самое главное — возможности уволиться, но навсегда сохранить этот опыт в памяти.