Студенческие кружки XIX века, изрыгавшие бесчисленное количество революционеров и террористов, трансформировались во что-то невообразимое. В чём цель организации — размышлениях о судьбах России или еженедельной выпивке с друзьями-единомышленниками — не знают, кажется, даже её идеологи. Полина Клёнова-Ленская по секретному заданию самиздата отправилась в тайную студенческую корпорацию националистов в НИУ ВШЭ, выжила и почти осталась нераскрытой.

До осени 2015 мне казалось, что я знаю о студенческой жизни в Вышке всё: каждую студенческую организацию, каждое мероприятие, все подковёрные игры. Но я ошибалась. Студактив подкинул неожиданный сюрприз в виде студенческого общества. В западных вузах есть корпорации, братства греческих букв, и мы ошибочно полагали, что их нет в России. Встречайте, тайная студенческая корпорация FR, воспитанная «Спутником и погромом», разочаровавшаяся в нём, но не в идеях гражданского национализма.

Попасть в тайное общество — как искать работу. Существует два способа: холодный поиск и по знакомству. Либо вас рекомендуют уже состоящие в обществе друзья и знакомые, либо, как делает FR, среди активных подписчиков СиП ищут студентов, которым пишут письма и зовут на собеседование. Рискованно, ведь это может поставить секретность организации под вопрос.

Моему другу и подписчику «Спутника и погрома» пришло письмо счастья от некого Романа: «Дорогой товарищ, мы нашли тебя среди подписчиков Егора Просвирнина, а значит, ты, возможно, разделяешь наши ценности. Наш главный постулат — верное служение Отечеству, на благо Отечества. Наша деятельность основывается на принципах и идеях гражданского национализма. А ещё у нас есть студенческая корпорация FR с представительствами в ведущих вузах России. Тебе может претить общаться с фейком, так что если ты хочешь узнать о нас больше — ответь, а если нет, то нет».

Так мы узнали, что не одни во вселенной студенческих братств. Друг не ответил, а зря. Мне такое письмо никто писать не собирался: меня нет среди подписчиков «Спутника и погрома», других маркёров, которые характеризовали меня как надёжного для корпорации человека, не было, как не было среди моих близких друзей членов корпорации. Поручиться за меня некому.

«Гордая, смелая и независимая женщина не ждёт, она нападает первая», — думала я, поглаживая котов, после чего подписалась на СиП и группу «Егор Просвирнин и кадры из фильмов». Загадочный Роман был подписан на «Дождь», «Лентач» и «Медузу», что меня успокоило, а также на паблики «Типичный Милитарист» и «Спутник и бугурт». Я написала письмо и немедленно отправила.

Как и предполагалась, моя просьба удивила корпорантов. Тайная корпорация должна быть тайной, даже если вы присылаете письма всем подряд. Так как о письме узнал тот, кому такое письмо с приглашением не писали? И всё же мне предложили очную ставку. Первое собеседование утром в «Шоколаднице».

Роман оказался вовсе не Романом. Позже выяснилось, что он даже учится не в Вышке. Мы взяли кофе, и после этого начался допрос: где я учусь, как пришла к национализму, почему написала и когда начала читать «Спутник и погром».

Легенду я придумывала по дороге в электричке и метро: учусь на культурологии, однажды пришла к мысли, что русские находятся в угнетённом состоянии и нам, русским, надо объединяться. Пришла в корпорацию, так как среди моего окружения нет людей, с которыми я могла бы это обсудить. Всё это продолжается с лета, и поэтому мой друг мне скинул ваше сообщение. Почти всё, кроме культурологии, было ложью.

«Как ты относишься к статье про 22 июня на СиПе?»

Вопрос застал врасплох: я не знала о статье ничего. Я честно пыталась прочитать пару статей на СиП перед собеседованием, но не осилила и пары строк. Чему меня научил Пьер Байяр, так это уверенно говорить о том, в чём совсем не разбираешься. Потом честно призналась, что в СиПе мне не нравится стиль блога: одно мнение автора и мало фактов. После чего плавно перевела тему на упавший летом 2015 года Боинг. «А вот Боинг, знаете ли». Радистка Кэт была близка к провалу 24/7. В конце не-Роман сказал, чтобы я обязательно прочитала статью про 22 июня и другие статьи.

Когда вы будете собеседоваться в тайные организации, то будьте готовы к тому, что они сделают своё домашнее задание: пробьют вас по социальным сетям и постараются узнать о вас всё.

«Скажи, откуда нам знать, что ты не напишешь про нас статью...»

Я раскрыта.

«...в The Вышку?»

От сердца отлегло. Ребята сделали своё «домашнее задание» плохо и нарыли на меня только студенческое СМИ. Хотя банальный поиск в Google выдаст меня с головой. Пообещала, что не буду писать статью в студенческое СМИ, и даже не соврала.

Убедить, что я не буду писать в The Вышку, было на первый взгляд легко, так как я и не планировала писать. Вообще, если вас будут так расспрашивать, говорите, что не путаете личные интересы и интересы вашей организации, что есть редакционная политика и сваливайте вину на других: мол, даже если бы я захотела, другие редакторы мне не дали бы это опубликовать. С горем пополам убедила.

После расспросов вам приоткроют завесу тайны и расскажут о долгой истории и традициях — правда, не конкретно их организации, а вообще студенческих братств. Их корпорации всего год, но они считают себя продолжателями великих идей американских студенческих братств греческих букв и континентальных объединений.

«Есть американские студенческие братства, есть европейские корпорации... Наша ближе к европейской модели. Мы же всё-таки Европа, а не Азия!»

Вышка оказалась лишь верхушкой айсберга — в ней находилась лишь одна ячейка корпорации из двадцати с лишним человек. Были ячейки и в других топовых вузах, ещё в других городах и даже в Вене. Всего около пятидесяти ячеек. Почему они объединяются? У них есть общие интересы, похожие взгляды на жизнь, и они хотят в будущем помогать друг другу — в бизнесе или в политике.

«Мы друг другу помогаем, поддерживаем и планируем продвигать по службе. Ну, к примеру, как диаспора... Ну только не диаспора, а то докатились, русские в диаспоры объединяются».

Как итог я узнала, что есть встречи вышкинской ячейки и всей корпорации, на которые мне было бы желательно попасть. Я попросила сказать мне, как будет встреча, или позвать на неё. Это был полный провал, и я почувствовала, что завалила собеседование.

Вторая встреча состоялась через неделю и уже с двумя другими членами корпорации, своего рода создателями проекта, на этот раз вышкинцами.

Бородатый и высокий рассказали, что на прошлой встрече со мной общался представитель РАНХиГСа, и что теперь им нужно лично меня прособеседовать, чтобы быть моими поручителями. Оказалось, что с высоким мы даже не так давно виделись и что я знаю их публичный проект. В такой момент становится немного не по себе: любой случайный знакомый, твой одногруппник, человек у автомата с едой — может оказаться членом тайной студенческой организации. Стены имеют уши, твои разговоры могут услышать и донести о них. Конспирологические теории появлялись, как грибы после дождя.

Пара вопросов повторились, меня опять спросили, как я пришла к этому и зачем мне это сдалось. На этот раз я ответила честно: из любопытства, так как я мало знаю про всё вот это. Точно ли не буду писать для The Вышки статью — старая шарманка про мои личные интересы.

Следующие вопросы были про главное в жизни любого русского человека:

«Скажи, как ты относишься к присоединению Крыма? Что думаешь про Донбасс, и раз уж зашла речь: что думаешь про Сирию?»

Ответа, который угодил бы угорающим по СиПу, я не знала и поэтому призвала в помощь личные наблюдения, удачу, «Крым наш», дух Егорки Просвирнина и разговоры с друзьями. «Крым, может, и не стоило присоединять, так как потом последовали экономические и политические последствия, но этого нельзя было не сделать. Донбасс — какого вообще то мы ввозим войска, то их там нет, надо было вводить официально войска и тогда бы меньше наших погибло. А Сирия — восстановление нашего статуса на международной арене». Я уже ничего от этого интервью не ждала.

Как оказалось, это был вопрос на адекватность. Ответ их устроил, они довольно покивали, одобрительно пошептались при мне. Спросили, какого национализма придерживаюсь.

«Русские находятся в угнетённом состоянии, и так продолжаться не может, нам нужно объединяться, помогать друг другу», — спасибо предыдущему интервью за полученные знания!

Дальше говорить начали они. FR — не политическое объединение, они не планируют никакой подрывной деятельности. Мирные ребята, такой себе кружок по интересам.

«Когда товарищ майор найдёт нашу организацию, мы у него вызовем только скуку».

Ребята не выдержали и поделились, что рады, что я не фанатичная ксенофобка, которая хочет сжигать и резать нерусских.

«Я вообще всегда считал, что девушки не разбираются в политике. К нам обычно девушки не приходят, а если приходят, то ультраправые, выступающие за радикальный национализм. А ты вот разбираешься во всём, нормальная. Переубедила».

Я не правая, да и они не фашисты. Первая шутка про зигу, все посмеялись.

Мне дали почитать устав. Если коротко:

А ещё членство в тайной студенческой корпорации было платным (упс!). Члены клуба платят пятьсот рублей в месяц или сразу полторы тысячи за квартал. Деньги идут на оплату офиса (!) и разного рода тимбилдинг (бухалово в офисе и на даче индивидуального предпринимателя).

Но главное, меня добавили в их чат в телеграме. Это была ещё не встреча, но уже попадание в обсуждения. Рабочий чат ячейки моего университета и флуд всех-всех участников, место, похожее на большую помойку из мемов, дискуссий, стикеров, ссылок на статьи — огромная болталка на 90 человек. Там, к примеру, проскальзывали их собственные статьи в СМИ. Проверенным ребятам можно писать про корпорацию, особенно в «Спутник и погром».

И есть чат со всеми их подписками: подписка на «Дождь», сериалы, конечно же, «Спутник и Погром», может, там и другие подписки есть, но мне это неизвестно. Как выяснилось позже, есть ещё серьезный чат FR, где координаторы обсуждают рабочие вопросы.

Чтобы тебя приняли в корпорацию, нужно побывать на трёх встречах и сделать для корпорации что-то полезное. День Х случился символично в День Народного единства. Что может быть лучше, чем в выходной съездить за пределы кольцевой ветки, чтобы попасть в офис тайной студенческой корпорации. Перед вами — огромное здание наподобие заброшенного советского НИИ с множеством корпусов и офисов и пропускной системой на территорию. Постапокалипсис, где летом можно залезть на крышу и устроить барбекю.

Меня встретили на проходной, попросили показать паспорт и сказать, к какому ИП я иду. Петляем между зданиями, проходим пятерых котов, живущих на территории, и минуты через три после проходной оказываемся около офиса.

Сам «офис» оказался бывшим складом в форме буквы «Г», с грязным полом, холодильником, кальяном, уставом организации, вентилятором, деревянными палетами, из которых сделали что-то вроде диванов, нормальным офисным столом по центру, офисными стульями, низенькой скамейкой, офисным креслом и маленьким бюстом Николая II. Модный хипстерский коворкинг, почти что крафтовый пивбар, хотя из всего перечисленного близка к реальности только пивная — у входа стояла целая батарея бутылок. Часть мебели выкупили у завхоза, а чтобы не тратиться на интерьер, корпоранты просто прошлись по территории и нашли всё, что было нужно.

На встрече от вышкинской ячейки было от силы человек пятнадцать. Тут одни ребята в возрасте от двадцати до двадцати четырёх. Они не походили на задротов или гиков, которым не хватает женского внимания. Они не выглядят безумцами и не зигуют. Нормальные ребята, любят пофилософствовать за пивом и строить воздушные замки, переживают за судьбу России.

Выбрала своим полезным для корпорации делом вести протокол заседания. Заседание открыто, выбирают, кто будет собирать деньги. «Тут и с августа деньги ещё кто-то не сдал». Думают, с кем можно было бы сделать в Вышке лекцию, записываю варианты в протокол. Обсуждают зелёных новичков, то есть меня и того парня с факультета права. Обряда посвящения нет, но для нас придумают. И тут тот парень с права вдруг открывает страшную истину, а именно существование других тайных организаций в Вышке.

«Есть ребята, они меня тоже пригласили. Как я понял, они похожи на вас, но о вас не знают».

Эффект был, как если бы они открыли существование другой внеземной жизни. Разумная жизнь есть, и она ближе, чем кажется.

Решают встретиться руководителями корпораций.

Наконец обсуждают встречу с «Соловьём» через две недели, на которой соберутся все корпоранты. Соловей оказывается заведующим кафедрой связей с общественностью МГИМО, общественным деятелем и публицистом, по мнению Википедии.

Корпорации всего два года, но в ней уже есть свои мифы и легенды. Например, герой паранойи и конспирологических теорий Пипапип. Бывший корпорант, которого добровольно-принудительно выперли из корпорации незадолго до моего появления.

Никнейм: Пипапип
Универ: неизвестен
Реальное имя: неизвестно
Суперспособность: он мог закатить скандал, когда кто-то подвергал опасности скрытое положение корпорации
Слабость: не любит курящих и бухающих русских, так что неудивительно, что шутки корпорантов в флуде о том, как круто было бы сделать посвящение в корпорацию с джоинтами включают в Пипапипе режим ярости

Пипапип мечтал найти здесь единомышленников, а нашёл «крепких корпорантов», которые шутят и пьют пиво, никакого прекрасного флёра. Недостойные внимания Пипапипа продолжают шутить про него и после ухода.

Уже в четверг случайно сталкиваюсь с корпорантом на своём факультете и забираю баллончик чёрной краски. А всё ради того, чтобы в воскресенье притащить его, игры и бутылку сомерсби на тимбилдинг-уборку. Уборка зашла явно лучше, так как удалось помыть пол, ненужный хлам отправился на помойку, на гвоздь в столбе вешается устав. Не без помощи столярной мастерской была сделана полочка для Николая II. Циркуля нет, краска течёт — рисую маркером круг и буквы FR на стене. Грязные стены завешиваются флагом.

«Жаль, не удалось найти бело-лазорево-алый флаг, так что будем вешать просто бело-сине-красный».

Тимбилдинг ограничился пивом и одним коном в игре Alias, встреча шла к завершению. Пока не пришёл не знакомый мне корпорант. Знаете, как бывает, когда вы сумели всех обмануть, а потом приходит тот, кто, кажется, видит вас насквозь. Но опасения были напрасны.

«Да я и не из корпорации вовсе. Так, даю ребятам советы».

Сразу после этого вас ждёт шутка про то, как вы напишете текст. Опять. Удивительно, что даже подозревая, что я напишу статью, меня допустили к деловым разговорам корпорантов.

«Давайте создадим паблик „Незалежна Галичина“, наберём на фриланс местных писак, монетизируемся. Там может произойти революция, можно делать мерч».

На третьей встрече мне предстоит встретиться со всей корпорацией. С небольшим опозданием прихожу в офис и вижу молодых людей в костюмах, все сосредоточены, но продолжают шутить или пить пиво. Их было явно меньше девяноста, как в диалоге, максимум человек тридцать. Наконец-то вижу другую девушку в корпорации. Чуть позже я увижу её на фотоотчете со званого обеда светилы русского национализма Егорки Просвирнина. И понятное дело, что кое-кто из корпорации был в неё влюблён.

Стулья расставлены: два ряда, проход, стул для лектора. Корпоранты напряжены и пытаются разрядить обстановку шутками. Ребята не знают, как установить вентилятор, чтобы не слишком шумел, но проветривал помещение. Воздух, отражаясь от стены, развевал флаг России, что наших националистов устраивала. С небольшим опозданием появляются бородатый и лектор. Вместе с лектором сухенький старичок — видеооператор (!), который будет записывать лекцию. Они устанавливают оборудование, вешают петличку. Соловьёв поправляет бабочку и открывает ящик Пандоры — свой рот.

Соловей рассказывал про греческих философов, политику, судьбу России, что мужчины лучше женщин, Бога и тёмных сил. Рассказывает про пропаганду, что все мы хотим власти. Тёмные силы? Я не знала, чем так нагрешила и почему оказалась в аду. Лекция был не логична, но зачем вам логика, если власть — это и есть злая тёмная сила? Мне всегда не хватало знаний по пафосу и пропаганде, а тут я получила их на живом примере.

Ребята остались в восторге, хотя у них тоже остались вопросы.

«Если Путин исчезнет, как прийти к власти, как изменить Россию к лучшему?»

Это была моя последняя встреча, так как из-за своего дня рождения я не была в офисе на посвящении в корпоранты. А может мне просто хватает своих друзей, чтобы обсуждать любые темы, и не нужно искать единомышленников на стороне. По цене пятьсот рублей в месяц пиво, офис и кальян — до такого я ещё не доросла.

Если я усну и проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России я отвечу: тайные студенческие корпорации всё ещё строят планы по спасению России и возрождению великой русской нации. И Путин в мавзолее лежит.