Изображение бородатого дядьки с сигарой и строгим взглядом знают все: кто из учебников, кто со страниц пабликов по психологии, кто из дурацких мемов. Много кто знает, что бородача зовут Зигмунд Фрейд, некоторые даже читали его работы — лекции по психоанализу или «Толкование сновидений», но совсем немногие знают, как складывалась жизнь первого психоаналитика. Именно поэтому сегодня Сергей Жданов в «Диктаторе недели» сосредоточился на личности и обстоятельствах обыденной жизни человека, который подарил нам детскую сексуальность, умение распознавать анальных и оральных типов, а также милую сердцу шутку «иногда банан — это просто банан».
1.
Сигизмунд Шломо Фрейд родился в небогатой семье галицийских евреев. Якоб Фрейд, отец будущего доктора, с переменным успехом торговал тканями и второй раз женился в сорок лет. Амалии Фрейд на момент брака было девятнадцать. Зигмунд, которого она впоследствии называла «золотым Зиги», стал её первенцем, после которого она родила ещё семерых детей. На правах первородного сына Зигмунд был любимцем родителей, однако никогда не зазнавался и всю жизнь близко дружил со всеми своими братьями и сёстрами. В школе Зигмунд учился на отлично, однако был изгоем из-за своей еврейской национальности. В Вене, в которой Зиги прожил большую часть своей жизни, в конце XIX века царили умеренно антисемитские взгляды. Евреев принимали на все должности по определённым квотам, а высшее образование им можно было получать только в нескольких направлениях. Зигмунд выбирал между юристом и доктором и в итоге пошёл учиться на врача. В институте он обучался с энтузиазмом и старался охватить как можно больше направлений сразу, чтобы после окончания открыть собственную практику. Больше всего его интересовала психиатрия — одна из самых прогрессивных, однако и наименее доходных наук того времени. В двадцать пять лет он успешно сдал экзамены и получил учёную степень профессора, но всё ещё продолжал бедствовать. Отчий дом Зигмунду удалось покинуть в двадцать семь лет: он переехал из родительской квартиры в подсобку сумасшедшего дома, в котором работал.
2.
За первые годы медицинской практики Фрейд успел поработать хирургом, неврологом, гистологом, дерматологом и психиатром. Он изучал методы лечения детей с параличом и придумал термин «детский церебральный паралич» (ДЦП); писал работы по сравнительной анатомии и исследовал влияние сифилиса на нервную систему. Фрейд любил ставить эксперименты на себе и внимательно наблюдал за течением собственной депрессии, которой начал страдать, работая в больнице. В 1884 году, в двадцать восемь лет, он прочитал серию статей немецкого военного врача о новом препарате — кокаине. В них утверждалось, что кокаин повышает выносливость и снижает утомляемость — как раз то, что нужно молодому практикующему врачу, работающему сверхурочно. Первым делом Фрейд начал проводить успешные эксперименты на себе, затем стал писать статьи о позитивных эффектах кокаина в лечении больных и считал обезболивающие инъекции кокаина разумной альтернативой морфию. Он был уверен в том, что кокаин безвреден и не вызывает зависимости, и рекомендовал его всем своим друзьям, которые успешно лечили головные боли, кашель и хандру чудодейственным порошком. Однако уже через год после знакомства Вены с кокаином научное сообщество начало сообщать о случаях тяжёлых физических зависимостей, передозировок и психозов, вызванных порошком. Первое время Фрейд ожесточённо спорил с коллегами, однако вскоре и сам признал, что кокаин вызывает зависимость, перестал его изучать и прописывать друзьям и пациентам и ограничился частным пользованием. Свои работы о пользе кокаина Фрейд уничтожил.
3.
В двадцать девять лет Фрейд всеми правдами и неправдами выиграл конкурс среди младших врачей и попал во Францию на стажировку к доктору Шарко, который успешно пользовался гипнозом и лечил пациентов от истерии. Фрейд изучал людей с параличом, вызванным истерией, и обнаружил, что между истерией и сексуальной жизнью имеется чёткая связь. Овладев техникой гипноза, через год Фрейд вернулся в Вену и вместе со своим единомышленником доктором Брейером начал разрабатывать «катарсический метод» лечения неврозов. Пациентки с навязчивыми фобиями и галлюцинациями, потерей физической чувствительности и раздвоением личности первым делом подвергались гипнозу. В гипнотическом состоянии их просили вспомнить события, с которыми связано появление симптомов болезни. При наилучших раскладах женщине удавалось вспомнить одно или несколько травматических переживаний из прошлого и выговориться. Затем пациентку выводили из состояния гипноза, и на некоторое время симптомы её болезни исчезали. Со временем Фрейд начал замечать серьёзные недостатки в методе гипноза и стал пробовать обращаться к сознанию пациента напрямую. Однажды Зигмунд читал эссе Людвига Бёрне, обещавшее научить в три дня стать оригинальным писателем, и наткнулся на совет: «Пишите всё, что вы думаете о самих себе, о ваших успехах, о турецкой войне, о Гёте, об уголовном процессе и его судьях, о ваших начальниках, — и через три дня вы изумитесь, как много кроется в вас совершенно новых, неведомых вам идей». Эта мысль легла в основу метода свободных ассоциаций: Фрейд стал просить своих пациентов проговаривать всё, что происходит у них в голове, тщательно анализировал сказанное, связывал это с их личностью и проблемой, задавал наводящие вопросы и иногда делал выводы из сказанного пациентом. Анализируя данные, полученные от работы с Брейером, Фрейд снова начал настаивать на том, что основной движущей силой истерии и неврозов является сексуальная жизнь, чем вызвал критику коллеги и всего научного сообщества Вены.
4.
В тридцать лет Фрейд почувствовал, что наконец может обеспечить семью, и женился на Марте Бернайс: с момента венчания до свадьбы прошло четыре года. Семейство Бернайсов имело внушительную родословную, включало в себя множество выдающихся раввинов и придерживалось строгой морали. Фрейды, наоборот, представляли более либерально настроенных евреев и не придавали особого значения религиозным обрядам. Марта писала кузине, что Зиги запретил ей зажечь свечи на первый Шаббат после их свадьбы, и для неё это стало серьёзной драмой. За пятьдесят три года брака пара родила и воспитала шестерых детей, которые вырастили десятки внуков и правнуков на радость доктору Зигмунду. Самая младшая дочь патриарха, Анна Фрейд, стала главным учеником, опорой и поддержкой доктора в старости. С самого детства проходя с отцом психоаналитические штудии, Анна впоследствии сама стала учёным и основала детский психоанализ. Когда у пожилого Фрейда обнаружили опухоль нёба, и из-за челюстного протеза ему стало сложно членораздельно разговаривать, Анна зачитывала за него речи и читала лекции от его имени, пока он сидел в зале. В детстве Зиги делил маленькие квартирки, которые его родители могли себе позволить, с целой оравой братьев и сестёр. По достижении тридцати лет и его дом тоже стал переполнен детьми, которые один за другим покидали родительское гнездо, чтобы затем привозить новых внуков. В старости Фрейда окружали сразу пять поколений его семьи: старенькая мама, жена и сёстры, дети, внуки, правнуки. Его жизнь делилась на две части, как и его дом: на первом этаже был кабинет, в котором он принимал пациентов и писал научные работы, а на втором этаже жила семья, в которой постоянно что-то происходило и требовало его участия.
5.
Основным трудом своей жизни, своим magnum opus, Фрейд считал книгу «Толкование сновидений». Она стала своеобразной библией психоанализа, его краеугольным камнем, и позволила Фрейду сплотить вокруг себя круг учеников и последователей, а также настроила против него большую часть медицинского сообщества того времени, на долгие годы сделав его изгоем в венских научных кругах. Книга начинается с подробного анализа всей литературы, написанной на тему сновидений, — от древнегреческих философов до современных учёных. Затем на основе анализа собственных сновидений Фрейд доказывает, что основное содержание наших снов — вытесненные желания, содержащиеся в нашем бессознательном. Во сне, как и при гипнозе, с человека спадает диктатура сознания, и тогда другая, иррациональная, часть нашей натуры берёт бразды правления в свои руки и показывает нам символические фильмы. Анализируя содержимое этих «сонных» фильмов, мы способны лучше понять, чего на самом деле хотим, в чём наша сознательная жизненная установка расходится с жизненными потребностями. Во всех последующих работах Фрейд развивает эту дуальность: у каждой монеты есть две стороны, у нашей личности, как у Луны, есть тёмная сторона — бессознательное, со своими желаниями и потребностями, которые всегда нужно учитывать. Если же мы игнорируем импульсы другой стороны личности, они разворачивают подпольную террористическую деятельность: просачиваются в сознание и толкают на безрассудные поступки, заставляют делать оговорки и описки, погружают нас в состояние хаоса, паники и страха. В лучшем случае террористические мысли из бессознательного захватывают центральную власть, наше «Я», и мы превращаемся в невротика, одержимого фобиями и маниями, а в худшем случае — в недееспособного сумасшедшего. Фрейд считал что сон — это необходимая мера психики, которая хоть как-то восстанавливает баланс между сознанием и бессознательным: на восемь часов бразды правления психики попадают в руки к бессознательному, и оно может сполна отыграться. Анализируя свои сновидения, мы можем связать бессознательное с сознательным, понять, что в реальной жизни нас беспокоит больше всего, и сделать соответствующие выводы. «Толкование сновидений» не только вызвало шумные споры в среде учёных, но и стало источником вдохновения и компасом для многих художников. Например, Сальвадор Дали считал знакомство с этой книгой ключевым для своего творчества, черпал вдохновение из снов и бессознательного, а впоследствии разработал собственное учение, основанное на фрейдистских теориях, — параноидально-критический метод. Вообще всё направление сюрреализма можно считать проявлением фрейдизма в искусстве. Сам Фрейд писал: «Толкование сновидений есть Королевская дорога к познанию бессознательного… Когда меня спрашивают, как можно сделаться психоаналитиком, я всегда отвечаю: с помощью изучения своих собственных сновидений».
6.
Помимо «Толкования сновидений» главными работами по психоанализу стали описания пяти клинических случаев из практики Фрейда, выпущенные с 1901 по 1918 год. Случай Доры описывает работу психоанализа с истерией; случай Маленького Ганса, боящегося лошадей, — с фобиями и страхами; случай человека с крысой — с неврозами навязчивых состояний; случай Шребера — с паранойей и шизофренией; случай человека с волками — с психозами и пограничными расстройствами. По ходу разработки теории Фрейд пришёл к трёхчастной модели психики. «Оно» представляет собой сборник наших инстинктов и примитивных животных влечений, которое максимально проявляется в детском возрасте и делает ребёнка, а впоследствии и взрослого человека, эгоистом, сконцентрированным на удовлетворении своих потребностей, желаний и прихотей. В худшем случае неудовлетворённое «Оно» становится источником неврозов, навязчивых состояний и всяческих девиаций. «Сверх-Я» — сумма наших социальных установок, принципов и идеалов. «Сверх-Я» общается с нами через совесть, которая говорит нам, что правильно и что неправильно, а в случае неповиновения вызывает депрессию и подавленность. «Я» — единственный реальный игрок в этой троичной схеме, наша личность и индивидуальность, уравновешивающая влияния «Оно» и «Сверх-Я». Здоровое «Я» способно уравновесить животные инстинкты с требованиями совести. Больное «Я» нарушает баланс и склоняется либо в сторону инстинктов, либо в сторону неисполнимых принципов и в итоге впадает в невротическое состояние. Фрейд утверждал, что у современного ему человека Сверх-Я болезненно доминирует над Оно, подавляя, по сути, здоровые импульсы моральными догмами.
7.
«Почитай отца твоего и матерь твою, как повелел тебе Господь, Бог твой, чтобы продлились дни твои, и чтобы хорошо тебе было на той земле, которую Господь, Бог твой, даёт тебе»
Когда Фрейду было тридцать лет, на восемьдесят первом году скончался его отец, и это событие он назвал самым значимым событием в своей жизни, как и в жизни любого человека. Мать Фрейда всю жизнь была объектом сыновнего преклонения, прожила девяносто пять лет и умерла, когда её «золотому Зиги» было шестьдесят четыре года. Фрейд был прилежным сыном, а основным объектом его исследования был он сам. Один из краеугольных камней его учения — эдипов комплекс — зиждется на ненависти к отцу и желании обладать матерью. Эта идея вызывает громадное сопротивление со стороны общественности и по сей день. Соперничество с отцом, желание занять его место и в конечном итоге желание его убить — прямое нарушение заповедей Моисея о почитании родителей и запрете на убийство. Желание обладать матерью, женой отца, — нарушение другой заповеди, запрещающей желать жену ближнего, не говоря о том, что инцест многократно упоминался и порицался в Ветхом Завете. Впервые понятие «эдипов комплекс» Фрейд вывел в 1910 году: «Мальчик, начинающий снова желать свою мать и ненавидеть отца как соперника… попадает, как мы говорим, под влияние эдипова комплекса. Он не прощает матери, что она оказывала услугу полового сношения не ему, а его отцу, и расценивает это как акт неверности». Открытие болезненной подоплеки отношений детей с родителями, а также подчёркивание и изучение детской сексуальности усугубили раскол между Фрейдом и научным сообществом. В общем и целом, почтенному обществу было сложно принять идею о том, что человек движим иррациональными силами, главной из которых является сексуальность; что эти силы проступают в человеке с раннего детства и являются причиной всех несчастий и болезней взрослого человека; что тёмные аспекты личности нужно не отрицать и отбрасывать, а принимать и анализировать; что наши порой страшные сны и порой безумные фантазии — такая же часть нас, как и сознательные желания и жизненные принципы; что в голове нет «лишних и ненужных» идей, а самые бытовые мысли ведут в глубины нашей сущности. Если бы Фрейд появился на пару столетий раньше, его бы, не задумываясь, сожгли на костре ещё в начале его карьеры, как Джордано Бруно сожгли за то, что он утверждал, будто Земля круглая.
8.
Кроме противников и недоброжелателей своими публикациями Фрейд завоевал и широкую славу в узких кругах. Ряд аристократов, политиков, писателей и поэтов заинтересовались идеями бородатого доктора, зазывавшего их на сеансы психоанализа к себе в кабинет на кушетку. Пациент ложился на убранный персидскими коврами диванчик, доктор садился у него за головой так, чтобы его не было видно, и начинались длинные и дорогостоящие путешествия по закоулкам сознания клиента. Фрейд не гарантировал излечения от всех недугов, однако человек, прошедший курс психоанализа, гарантированно изменялся и в отдельных случаях сам мог исполнить роль психоаналитика для своих знакомых. Богатые и неординарные пациенты кормили и развлекали доктора Фрейда, однако настоящую армию просвещения он сформировал из сочувствующих докторов, которые поверили в психоанализ и стали своеобразными апостолами отца-основателя. Каждую среду в квартире доктора Фрейда собирались практикующие психоаналитики, обсуждали своих пациентов, делились открытиями и озарениями и слушали доклады друг друга. Костяком «Психологического клуба по средам» стали известные впоследствии психоаналитики Альфред Адлер, Отто Ранк, Карл Абрахам, Макс Эйтингон и Шандор Ференци. Вскоре клуб перерос в «Венское психоаналитическое общество» и всерьёз занялся распространением учения по всей Европе. Основным учеником Фрейда, которого он собирался назначить своим преемником, стал Карл Густав Юнг. Молодой швейцарский врач прочитал «Толкование сновидений» и увидел в Фрейде пророка и учителя. Между ними сложились отцовско-сыновние отношения. В 1909 году Фрейд и Юнг приплыли в Америку, где прочитали цикл лекций, гастролируя по всей стране, и посеяли идеи психоанализа на самой благодатной почве. Психоанализ и его акцент на сексуальной жизни стали краеугольным камнем либерализации американского общества в ХХ веке. Равенство полов, сексуальная революция, однополая любовь — ещё в конце XIX века всё это было сложно представить в пуританской Америке, переполненной религиозными сектами и спиритическими медиумами. Племянник Фрейда, живший в Америке, Эдвард Бернейс, считается одним из прародителей пиара и современной науки массового внушения. На основе теории Фрейда о бессознательном Бернейс разработал систему, позволявшую управлять большим количеством людей, не обращаясь к их сознанию, а манипулируя их подсознательными импульсами и чувствами с помощью рекламы, СМИ и кинематографа. Со временем ученики Фрейда набрались сил и стали постепенно покидать родительское гнездо Венского психоаналитического объединения. В большинстве случаев расставание с учителем проходило крайне болезненно, а драматический уход Юнга, решившего разрабатывать собственное учение вместо того, чтобы правоверно следовать учению Фрейда, стал окончательным ударом для стареющего патриарха. В 1913 году Фрейд создал общество внутри общества — кружок психоаналитиков, отстаивавших исконные идеи Фрейда, олдскульный психоанализ. Почти каждый из его учеников-отщепенцев создал собственную версию учения Фрейда, расходившуюся с оригиналом в нескольких ключевых местах. Совокупность этих учений впоследствии стала называться неофрейдизмом.
9.
Старость Зигмунда Фрейда прошла под несчастливой звездой. Мало того что его выдающиеся ученики отреклись от него. Однажды он обнаружил странное образование у себя на верхнем нёбе — оказалось, что это рак в запущенной форме. С двадцати четырёх лет он курил по двадцать сигар в день, а в старости перенёс тридцать две болезненных операции на ротовой полости. Челюстной протез доставлял перманентный дискомфорт, во рту у Фрейда часто сочилась кровь. Однако злоключения его телесной оболочки имели не только соматический характер. В 30-х годах в Германии стремительно набирали обороты национал-социалисты во главе с Гитлером. Фрейд всегда испытывал давление со стороны общества из-за того, что он еврей, поэтому ещё со школьных лет привык быть в оппозиции к большинству. Книги Фрейда вместе с книгами других еврейских авторов вроде Альберта Эйнштейна, Эриха Ремарка, Карла Маркса и Бертольда Брехта сжигались нацистами на площадях — он иронизировал, что горит в хорошей компании. А в марте 1938 года произошёл Аншлюс: нацистская Германия аннексировала Австрию и в кратчайшие сроки установила там свою диктатуру. Евреи попали в опалу, докторскую практику Фрейда резко оборвали, членов его семьи и его самого не раз возили на допросы в венское отделение Гестапо. Сразу несколько стран во главе с США пообещали учёному политическое убежище, однако сначала нужно было заплатить нацистской партии значительную сумму денег в качестве выкупа, чтобы Фрейда и некоторых его близких выпустили из Австрии. В итоге выкуп за учёного внесла принцесса Греческая и Датская Мари Бонапарт, преданная ученица Фрейда. В 1938 году он бежал из Вены через Париж в Лондон, и уже во Франции его встречали красной дорожкой, по которой когда-то ходил сам Наполеон. Четыре сестры Зигмунда погибли в концлагерях, в тюрьмах оказались многие ученики Фрейда. Последний год учёный провёл в физических и душевных мучениях: во рту снова появилась опухоль, и он практически перестал разговаривать. Фрейд попросил своего врача ввести ему летальную дозу морфия и 23 сентября 1939 года, через три недели после начала Второй мировой войны и многих лет борьбы с раком, Фрейд покинул этот мир.
10.
Религиозная тема не покидала доктора Зигмунда до конца дней, и если его первая научная работа касалась темы половых органов угрей, то последняя работа в его жизни называлась «Человек по имени Моисей» и анализировала жизнь еврейского пророка и законодателя. В этой книге Фрейд пытается доказать, что создатель еврейского народа сам был не евреем, а египтянином, с помощью полученных знаний построившим новый народ. В Израиль, Землю обетованную, Моисей не дошёл потому, что его ученики убили его из ревности. Следующие несколько поколений осевших евреев мучились коллективными укорами совести за убийство отца народа — и именно поэтому со временем с такой ревностью стали соблюдать его заветы. Свою литературную деятельность Фрейд завершает словами: «Наше исследование, видимо, пролило свет на вопрос, как еврейский народ приобрёл характерные для него качества. Менее объяснена проблема, как он сумел сохранить себя как индивидуальность вплоть до сегодняшнего дня. Но несправедливо было бы требовать исчерпывающий ответ на такую загадку. Помощь в рассуждениях в соответствии с ранее упомянутыми ограничениями — это всё, что я могу предложить».
