Если вы никак не можете научиться правильно считать сдачу или всё ещё не понимаете, почему срезать путь нужно наискосок по гипотенузе — немедленно обратитесь за помощью к первому самопровозглашённому философу Эллады по имени Пифагор. Это тот человек, который принёс на Запад идею вегетарианства, тайные общества и теорию о переселении душ. Говорят, он был полубогом, щеголял ногой из чистого золота и умел с первого взгляда определять характер и склонности собеседников. Но главное — он раскрыл своим античным современникам тайну священной математики.
По поводу происхождения Пифагора нет никаких точных свидетельств, точнее, все свидетельства противоречат друг другу. Сомнений в том, что такой человек существовал, нет никаких, однако всё связанное с ним покрыто мраком по причине давности лет и предвзятости суждений. Мы точно знаем, что он родился в архаической Греции, когда эта страна существовала как конгломерат городов-полисов. Греческое жречество было объединяющим звеном между разрозненными полисами, в которых оно исполняло культовые и религиозные функции. Кроме того, жрецы давали и вполне полезные советы вроде того, где основывать новые колонии, как найти общий язык с туземцами и иностранцами и не слишком часто скатываться до междоусобных войн. Храмовые работники занимались не только духовной и душепопечительской деятельностью, но и наукой: собирали и систематизировали знания, тайные и не очень. Отец Пифагора, Мнесарх, который, по разным источникам, был то ли камнерезом, то ли ювелиром, то ли самим Аполлоном, однажды приплыл на консультацию к самым авторитетным жрецам в Дельфы, считавшиеся тогда центром Земли, по делам своего города. Вместо практических советов он получил извещение о том, что его жена Партенида вынашивает «сына, который принесёт благо всем людям на все времена». Тогда отец будущего философа дал своей жене имя Пифаида, а сына решили назвать Пифагором, то есть «тем, о ком объявила Пифия». По некоторым легендам, вместе с предсказанием большой судьбы родителям также дали напутствие, что мальчика нужно посвятить Аполлону, поискам истины и знаний, а также что мудрость ему нужно искать не в Греции, а в Египте. Таким образом, судьба младенца была предопределена ещё до его рождения, и родители с самых ранних лет поощряли тягу их сына к знаниям, а тот с ранней юности впитывал всё, что мог, и достаточно быстро завоевал славу крайне смышлёного и разумного эфеба. Когда Пифагор достиг восемнадцати лет, самосский тиран Поликрат, водивший дружбу с египетским фараоном Амазисем, решил отправить его в Египет на обучение к местным жрецам, культурой и знаниями намного превосходившим своих греческих коллег.
Отплыв из Греции в Египет, Пифагор начал своё инициатическое путешествие по Востоку, продлившееся несколько десятилетий и сделавшее его одним из самых просвещённых умов, когда-либо живших и вещавших. За двадцать два года в стране Нила египетские жрецы провели чужестранца по всем ступеням тайного посвящения, обучили его науке чисел и искусству воли, астрологии и врачеванию, поделились с ним секретами истинного устройства космоса и человеческой души, приоткрыли занавес загробной жизни и рассказали о метемпсихозе — путешествии души из тела в тело, из перерождения в перерождение. Под предводительством одного из верховных жрецов Египта Сопхиза Пифагор достиг высших ступеней жречества, однако как раз к концу его длительного обучения в Египет вторгся персидский деспот Камбиз, вырезал значительную часть египетской аристократии, а жрецов-учёных, среди которых оказался и грек Пифагор, увёл вместе со своими основными силами в Вавилон. В то время в Вавилоне блистали три школы эзотерической научной истины: халдейские маги, персидские посвящённые и представители эзотерического иудаизма — и Пифагор с неослабным энтузиазмом изучал лучшее из того, что все эти учения и школы могли предложить. Общим для всех тайных учений, доступных жречеству и недоступных массам, было признание единого бога, принимающего множество различных обличий и форм, но всегда неделимого и целостного. В Вавилоне Пифагор углубил и довёл до совершенства свои познания в науке чисел и астрономии, мистицизме и магии, ну и просто пропитался атмосферой самого продвинутого мегаполиса того времени. После двенадцати лет в Вавилоне он вернулся в Грецию переполненным знаниями и готовым обучать земляков правильной жизни.
В родных краях в Пифагоре быстро признали мудреца, и вскоре он завоевал авторитет своими речами на душеспасительные и остросоциальные темы. В архаической Греции до Пифагора не было понятия «философ», были только мудрецы, то есть люди, обладающие мудростью и истинными знаниями. Пифагор скромно стал именоваться философом, то есть любителем и искателем истины, отказавшись приписывать себе обладание ею (что не мешало его ученикам подозревать его в монополии на оную).
В святилище Пифагора стояла скульптурная группа, состоявшая из десяти фигур: муза Урания управляла астрономией и астрологией; Полигимния владела искусством прорицания и обладала знаниями о тайной жизни души; Мельпомена представляла науку жизни и смерти, трансформации и перевоплощений; Каллиопа заведовала наукой о здоровье; Клио покровительствовала магическим практикам, а Эвтерпа — догмой и моралью. Музы Терпсихора, Эрата и Талия покровительствовали физике, науке элементов, камней, растений и животных. Десятой в этой группе была Гестия, хранительница очага и представительница божественного огня, духа, присутствующего во всех вещах.
Прежде чем получить первую степень посвящения и стать учеником-пифагорейцем, кандидат некоторое время жил под присмотром самого Пифагора, который внимательно изучал свойства характера новобранца: ценил склонность слушать и вникать, вместо того чтобы разглагольствовать и утверждать; следил, как человек ведёт себя в гневе и в сложных ситуациях. Мягкость он противопоставлял дикости, и диких нравом считал непригодными для обучения и склонными к распущенности, непонятливости и бесстыдству. Мягкие нравом ученики, по его мнению, обладали устойчивым намерением обучаться и относились к новым знаниям с целомудренной жаждой и ответственностью. Тех, кто обладал необходимыми качествами, Пифагор официально принимал в ученики и предписывал овладеть тремя добродетелями: стремлением к истине на уровне разума, стремлением к праведности на уровне души и стремлением к чистоте на уровне тела. Чистое и крепкое тело, говорил он, создаёт благоприятную основу для раскрытия души и ума. Чистота души увеличивает в человеке мужество, преданность и веру, открывает его для восприятия высших материй. И, наконец, чёткая работа ума в совокупности с чистым телом и чистой душой приносит посвящённому мудрость, способность различать добро и зло, и видеть высший закон во всём от малого до великого.
Пифагор использовал образ буквы «Y» как аллегорию развилки на пути, по которому идёт ученик. В определённый момент его единый до сих пор путь разделяется на две дороги, и чтобы продолжить путешествие, необходимо сделать выбор. Левая дорога ведёт к земной мудрости, правая — к мудрости божественной. В египетских мистериях, на которые Пифагор опирался, перед кандидатом во время посвящения представали две женских фигуры: одна закутанная в белые одежды, другая увешанная драгоценными камнями. Женщина в белом призывала неофита в зал учений и мистерий, а увешанная камнями гурия — в зал земных утех. Правая дорога ведёт к бессмертию, левая — к забвению. Пифагорейский «Y» повторяется в наше время, например, в «Матрице» сестёр Вачовски: Морфеус предлагает Нео выбрать одну из двух таблеток, потому что иначе путь продолжать нельзя. Проглотив синюю таблетку, Нео забудет о всех своих духовных притязаниях, пойдёт за женщиной, увешанной драгоценными камнями (за женщиной в красном), и умрёт в абсолютном неведении и невежестве. Проглотив красную таблетку, Нео попадёт в зал учений и мистерий, и, преодолевая суровые испытания, материальные лишения и постоянную угрозу для жизни, пройдёт все ступени посвящения и раскроет свою духовную сущность. Когда ученик Пифагора выбирал пойти направо, он попадал во внутренний дворик пифагорейского храма.
В храме Пифагора, построенном в городе Кротоне под патронажем местной знати, имелся внутренний дворик, в который допускались только ученики высшей, третьей степени посвящения. Те ученики, которые получали доступ в это сакральное пространство, были также допущены к тайным знаниям и назывались эзотериками (от греческого «внутренний»). Прочие ученики, экзотерики (от греческого «внешний»), обитали во внешней части храма под предводительством и покровительством муз.
День пифагорейца начинался с продолжительной медитативной прогулки, во время которой он приводил в порядок собственную душу и настраивал свой ум на гармоничный лад, чтобы вступить в контакт с братьями, будучи уже на высоте. Через некоторое время после завтрака, состоявшего в основном из мёда и хлеба, ученики приступали к изучению текстов, занятиям математикой и душепопечительным беседам, после чего умащались маслом и занимались бегом, некоторые — борьбой и боксом, а иные даже работали с гирями. Но всё же первым делом после утренней трапезы пифагорейцы решали общественные дела, принимали иностранцев и разбирались с политическими вопросами. Вечером ученики также совершали длительные прогулки, но уже не в одиночестве, а по трое-четверо и в беседах переваривали познанное за день, делились планами на будущее и говорили о вечном. По ночам Пифагор лично проводил эзотерические тренинги со своими избранными учениками, во время которых, по легендам, рассказывал им о путешествиях души после смерти, объяснял истинную связь между макрокосмом и микрокосмом, внутренней жизнью человека и жизнью далёких звёзд. Для внутреннего пользования Пифагор также написал книгу Hieros Logos, в которой он сформулировал основы сакральной науки и философии. Книга не дошла до нашего времени, однако с некоторыми положениями из этого трактата можно ознакомиться через изложение в диалогах Платона и трактатах Аристотеля. Учитель вещал ученикам «о богах, демонах и героях, о космосе и всевозможных видах движения небесных сфер и светил, о заграждениях одних другими, о затмениях, об отклонениях от правильного движения, об эксцентриситетах и эпициклах, обо всём, что входит в миропорядок, о небе и земле и о творениях, находящихся между ними, видимых и невидимых». Главной наукой провозглашалась математика, а основой математики считалась арифметика, то есть наука о числах. Геометрия, музыка и астрономия, занимавшие центральное место во всей пифагорейской системе, опирались и зависели от арифметики. Арифметика же была самодостаточной наукой. В то же время астрономия считалась вторичной по отношению к двум другим наукам: размер, форма и движение небесных тел определяются геометрией, а их гармония и ритм — музыкой. Из этих определений можно понять, что музыка имела для Пифагора куда больший смысл, нежели простая последовательность нот. Музыку не только использовали для понимания метафизических истин, но и специально подбирали и прописывали для лечения болезней; ученики слушали особую музыку утром, а вечерние гармонии отличались от дневных. Что же касается астрономии, то множество современных исследователей считают, что Пифагор, а до него избранные жрецы Египта и Вавилона уже в те времена придерживались гелиоцентрической модели вселенной и считали, что земля имеет форму сферы.
Ученики Пифагора проходили три степени инициации, и на каждой из степеней взаимодействие с Учителем носило разный характер: больше всех внимания и личных наставлений удостаивались ученики третьей степени, вхожие во внутренний двор. Первая степень ученичества называлась «математикой»: на ней неофит осваивал арифметику и геометрию. Вторая степень — «теорией», и на ней ученики не только учились применять знания, полученные на первом уровне, но и познавали продолжение точных наук в мире духовном. Третья степень называлась «избранностью». Считалось, что на ней ученик уже добился определённой степени совершенства и стал мастером: теперь Учитель может провести его в самое сердце мистерий, чтобы он смог наставлять своих младших товарищей самостоятельно. Ученики первых двух степеней считались «экзотериками», и несмотря на то, что были обязаны хранить тайны ордена, не имели доступа ко внутренним делам братства. Ученики третьей степени достигали уровня «эзотериков» и допускались ко всем тайнам и целям ордена. Аристотель в сочинении о пифагорейской философии пишет, что пифагорейцы делили людей на три категории: бог, человек и существо, подобное Пифагору, то есть полубог, или герой. Учитель в их понимании обладал двойственной природой и был проводником высшего, божественного знания.
Пифагор по возможности воздерживался от поедания животных и то же завещал делать своим ученикам. Кармический закон переселения душ подразумевал, что животное также обладает душой, и не стоит без надобности лишать эту душу жизненной оболочки. Кроме того, воздержание от мяса положительно сказывается на состоянии духа. Герои гомеровского эпоса поедали быков и хлестали вино, а потом носились с копьём, чтобы метко пронзить печень врага, или вовсе по несколько суток бегали друг за другом вокруг злосчастной Трои, чтобы, опять-таки, поразить чей-то жизненно важный орган. Философам, людям созерцательным, не пристало убивать и испытывать гнёт базисных агрессивных инстинктов. Поэтому когда Пифагор уединялся на несколько дней, а то и недель для медитаций и внутренних странствий, он заготавливал специальную еду и питьё. Еда состояла из равных частей мака и кунжута, морского лука, из которого выдавливался сок, цветков нарцисса, листьев мальвы, ячменя и гороха. Всё это сдабривалось диким мёдом. Напиток состоял из семян огурцов, изюма без косточек, цветов кориандра, семян мальвы и портулака, тёртого сыра, молока и масла, смешанных вместе и тоже с мёдом. Пифагор якобы утверждал, что эту диету придумал Геракл во время путешествий по ливийской пустыне — но инфа не сто проц, так как неясно, где в пустыне Геракл доставал молоко, сыр и масло и мог ли он пользоваться холодильником.
В греческих полисах времён Пифагора существовало три основных режима общественно-политической жизни: демократия, тирания и анархия. Идеалом большинства городов-государств была демократия, при которой свободные граждане, разносторонне развитые, владеющие самими собой и имуществом, собирались, обсуждали социальные проблемы, решали коллективные и практические вопросы. Осознанное большинство управляло полисом с учётом интересов не менее осознанного меньшинства (правда, не особо парясь насчёт рабов). Существовала всеобщая система законов, состоявших отчасти из наставлений дельфийских оракулов и ещё нескольких подобных институций, склеивавших десятки городов-государств в единую культуру и политическую структуру. Во многих городах, чаще всего располагавшихся на островах и отделённых от остальных городов морем, существовали и свои местные законы. В античном демократическом строе новые законы или поправки к старым мог внести любой свободный гражданин. Но чтобы таким правом не злоупотребляли и не шатали без надобности и так работающую систему, предлагающий закон человек в некоторых местах обязан был прийти на площадь собраний уже с петлёй на шее: если его закон не получал всеобщего одобрения — его тут же на площади вздёргивали на его же собственной верёвке. Слабой стороной демократии (кроме рабов) была склонность к олигархии: внутри равного большинства появлялись группировки из самых влиятельных граждан. Эти группы начинали борьбу за наибольшее влияние, и тогда общество приходило в нестабильное состояние, переваливаясь в две другие нежелательные формы устройства. Для преодоления общественных кризисов в полисной демократии была придумана должность тирана: его наделяли на ограниченный срок чрезвычайными полномочиями, чтобы он сложил их с себя после того, как все конфликты будут решены. На деле тирания часто затягивалась, например, Пифагор большую часть времени в Греции провёл при правлении тиранов. Анархия — третий и самый неблагоприятный вариант общественного устройства — длился обычно не особо долго, однако приводил к самым плачевным последствиям вроде гражданских войн и повального голода.
Пифагор занимался не только метафизикой и музыкой сфер, но и проблемами общественного устройства и вопросами государства. Он был хорошо знаком с греческой, египетской и вавилонской политической жизнью, а также с глобальными геополитическими тенденциями того времени. По всем признакам следовало, что Греция, как и Египет до неё, неизбежно падёт, если будет оставаться в раздробленном состоянии. Пифагор считал, что для того чтобы консолидировать Грецию, необходимо воспитать, собрать и сплотить влиятельных единомышленников со всех уголков Эллады — и лучше всего с этой задачей могли справиться специально подготовленные и просвещённые люди. По версии Пифагора, на роль этого объединяющего звена как нельзя лучше подходили его ученики пифагорейцы.
Общественная модель Пифагора строилась на том, что в каждом крупном полисе должен править совет, состоящий из тысячи свободных граждан, и в этом он сходился с представлениями большинства греков о том, что такое демократия. Расхождения начинались в пункте, в котором, по Пифагору, над советом тысячи должен был главенствовать совет трёхсот. Эти триста человек в большинстве своём должны были быть просвещёнными и посвящёнными философами, людьми пифагорейского толка. Пифагор хотел, чтобы правителей государств избирали на демократических основаниях — но из посвящённых высшей пробы, и чтобы добродетели и мудрость ценились выше угодливости и интриганства. Эта идея была достижима в рамках пифагорейской общины, и её представители в кратчайшие сроки распространили такую систему на множество греческих полисов, а центром этого политического движения осознанности был Кротон, в котором располагалась резиденция Пифагора. Однако всё же к власти рвутся не только посвящённые — но и агрессивные профаны. Обладая богатством, влиянием и жаждой повелевать, они шли к Пифагору за ключом к вершине социальный лестницы — но по понятным духовным причинам получали отказ. По легенде, такие власть имущие профаны и восстали против Учителя. По политическим мотивам на него и на его последователей начались гонения: пифагорейцев сажали в тюрьмы и убивали на месте. Пифагор возглавлял своё тайное общество на протяжении тридцати девяти лет и встретил свою материальную кончину в доме, наполненном его ближайшими учениками. Этот дом окружили противники пифагорейства и сожгли под основание вместе с людьми и Учителем внутри.
В расцвете сил (то есть далеко за шестьдесят) Пифагор завёл себе молодую жену из преданных учениц, и она родила ему, по разным версиям, от двух до четырёх детей, мальчиков и девочек, которые воспитывались в школе своего отца и после его смерти способствовали сохранению и распространению пифагорейства. Ещё несколько столетий после смерти Учителя его общественно-политические идеи продолжали будоражить греков, а затем и их римских завоевателей. Математические штудии великого грека до сих пор озадачивают воображение школьников со всех уголков мира, пытающихся понять формулу Пифагора, согласно которой сумма квадратов катетов в прямоугольном треугольнике равна квадрату гипотенузы. Философские идеи Пифагора были подхвачены всеми последующими философами Эллады, а эзотерическое учение до сих пор постигается и используется в тайных обществах вроде масонских. В наше время имя Пифагора известно всем образованным людям — но среди них крайне мало людей, которые знают, кто же на самом деле скрывается за этим именем и о чём говорил этот человек.
