Колёса крутятся — просмотры мутятся

Говно, залупа, пенис, хер, давалка, хуй, блядина. Так начинается один из самых популярных и каноничных батлов на русском — дуэль Оксимирона и Джонни Боя. И надо сказать, что это один из самых сдержанных и дипломатичных выпусков Versus Battle. Захватывающие описания убийств и изнасилований родственников оппонента, взаимные унижения, обнародование компрометирующей переписки, трёхэтажный мат, кишки, мясо и сперма — примерно так выглядит рэп-баттл в 2017 году. И на первый взгляд сложно поверить, что даже очень талантливое поливание друг друга дерьмом может собирать десятки миллионов просмотров на YouTube и приносить впечатляющие деньги. Но не всё так просто.

Батл-рэп на русском существует сравнительно давно: уже в середине девяностых проходили первые легендарные сражения отцов-основателей русскоязычного комьюнити. За почти тридцать лет эта культура переживала разные трансформации: в своё время популярны были текстовые сражения, фристайл- и аудиобитвы, мастера церемоний батлились и на самопальных уличных фестивалях, и в эфире «МузТВ». Но всё это воспринималось как весьма локальное проявление субкультуры широких штанов, лёгких наркотиков и пулемётной читки.

Сегодня батл-рэп — это вполне самостоятельное явление, связанное с классическим рэпом лишь технически. Чаще всего батл-эмси остаются в своей нише и редко выпускают успешные альбомы и синглы. От них хотят крови и только крови. Это весьма специфическая cреда со своими законами и правилами, пантеоном небожителей и клоакой лузеров. И именно батл-рэп стал важнейшим феноменом современной российской поп-культуры.

Культ рэп-батлов в России обусловлен несколькими факторами. Первый — это стремительный рост популярности отечественного сегмента YouTube и новая культура производства и потребления видео. Но это во многом следствие второго фактора — практически полной монополизации публичного дискурса. Именно зацензурированность, номенклатурность и отрыв от реальности телевидения и других медиа, узурпированных консервативными и зачастую околовластными элитами, толкают людей на поиски альтернативных площадок высказывания. И YouTube в этой ситуации оказался идеальным ресурсом для проговаривания действительно важных тем на современном русском языке без нелепого официоза и институционального давления.

Дмитрий Наумов с рождения живёт в Москве, но по факту — скорее в четырёх стенах cвоей квартиры. Соответственно, он всегда выбирал хобби, которые бы требовали минимальной мобильности. Наумов пробовал рисовать, даже хотел заниматься стримингом, но всё это было не его. Он подрабатывал фрилансом, но ничего серьёзного не получалось. Безуспешными оказывались и его попытки найти работу. Если работодатель берёт в штат инвалида, он получает некоторые налоговые поблажки. Но приглашать колясочников обычно никто не торопится: наниматели предпочитают кого-нибудь без почки или хотя бы без пары пальцев, чтобы недуг и приносил пользу делу, и не мешал работнику ходить в офис. Наумову несколько раз отказывали, а если и готовы были нанять, то в здании, как назло, не было лифта или пандуса.

Наумов не перестаёт удивляться: наплевательское отношение к людям с инвалидностью на деле поразительным образом пропорционально какому-то излишне сострадательному и даже приторному отношению к ним на словах. И он даже не знает, что его бесит больше. Сюсюкание и крутой пандус в метро, который упирается прямо в вендинговый аппарат, — это и правда соизмеримые величины. Наумов со смехом рассказывает, как европейские инвалиды протестуют против законопроекта о бесплатном предоставлении им услуг проституток, потому что это дискриминация. Ну а пока на Западе испытывают трудности с правильным выражением чувств и корректной терминологией, россияне не могут разобраться с элементарными вещами вроде пандусов.

С правильным словоупотреблением в русскоязычных дискуссиях об инвалидности проблем тоже немало. Достаточно вспомнить выступление на шоу «Первого канала» одноногого танцора Евгения Смирнова, которого режиссёр Рената Литвинова, сидевшая в жюри, назвала ампутантом (калька с политкорректного английского amputee). Этот скандал бесконечно обсуждали в медиа: тысячи гневных комментаторов упрекали критиков танцора в том, что они используют оскорбительную терминологию и вообще не имеют морального права голосовать против конкурсанта с инвалидностью. С одной стороны, сложно представить иную реакцию от людей, чью ментальность во многом сформировала русская классическая литература. С другой же стороны, особое отношение к весьма посредственному номеру только из-за травмы артиста — это тоже дискриминация, только с другим знаком. Но в любом случае было затронуто важнейшее табу: об инвалидах в нашей стране можно говорить или хорошо, или никак.

Один из самых популярных русскоязычных батлов — Sin против Rickey F — набрал свои бешеные миллионы просмотров во многом благодаря тому, что Rickey F посвятил один из раундов исключительно опухоли мозга своего оппонента.

«Бля, ведь у тебя реально опухоль,
Ебать ты лох,
Каждый день встаёшь и такой: „Оу, ура, я пока не сдох“.
Да, я люблю эти темы, как детей — Чикатило.
Однажды ты поклялся своей суке в любви до гроба,
Но её это не впечатлило».

И ещё очень много шуток про безрыбье, свист на горе, рыбный ресторан и так далее. Этот батл едва ли не лучше всех остальных помогает понять особую природу и культурное значение батл-рэпа. Суть в том, что этот жанр нарушает все возможные табу, эксплицирует комплексы и замалчиваемые темы, обнажает наиболее острые углы общественной дискуссии. Участники, порой сами того не осознавая, воспроизводят стереотипы и разрушают их через смех. Теоретически это совершенно уникальное пространство абсолютного освобождения от любых запретов (о практических нюансах поговорим позже).

В этом контексте нельзя не вспомнить книгу Михаила Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса». Один из её ключевых сюжетов — интерпретация феномена карнавала, значительно повлиявшего на становление европейского самосознания. Временное упразднение иерархических отношений между людьми, особый тип речи, уничтожение всяких дистанций и норм — примерно так Бахтин характеризовал средневековый карнавальный период. Он писал: «Карнавал был не художественной театрально-зрелищной формой, а как бы реальной (но временной) формой самой жизни, которую не просто разыгрывали, а которой жили почти на самом деле (на срок карнавала)». А теперь замените «карнавал» на «рэп-батл». Идеально! Бахтин считал, что карнавал — это вторая жизнь народа, организованная на начале смеха, это перевёртыш официальной закомплексованной и клерикализованной культуры, момент освобождения, перерождения и изобилия. И, безусловно, это форма социальной рефлексии, самосознания и прощупывания пределов нормы.

Трудно не заметить некоторые параллели между карнавальной и батловой эстетикой, начиная от бесконечных шуток из области телесного низа и заканчивая осмеянием политиков, клириков и вообще любых авторитетов. Весь  мир переворачивается с ног на голову, декларируется гипертрофированное изобилие, провозглашается главенство витальности. Теперь, когда вы будете смотреть рэп-батлы, думайте об этом, и, возможно, вам будет не так стыдно слушать шутки про мамок и говно.

Дмитрию Наумову всегда нравилось шутить про смерть, секс, религию и инвалидность. Многих его собеседников последнее часто ставило в тупик: вроде бы и смешно, но как-то неудобно, ведь про инвалидов шутит чувак на коляске. Так что аудитория Наумова для упражнений в чёрном юморе была невелика.

Наумов слушал хип-хоп с двенадцати лет: сначала это были Эйкон и Эминем, позже к ним добавились ATL и Оксимирон. А несколько лет назад он начал следить за тем, что происходит в мире батл-рэпа. Он смотрел кое-что из западных лиг, российскую Slovo, а позже и Versus battle, но даже не представлял, что когда-нибудь сможет оказаться по ту сторону монитора. Но одним в меру прекрасным летним днём он увидел на YouTube видео Ресторатора — ведущего и основателя Versus — о том, что скоро начнётся новый сезон Fresh blood. Наумов досмотрел до конца и совершенно неожиданно для себя решил подать заявку. Ведь это так очевидно: где ещё можно по-чёрному смеяться над всем, что движется.

Следующие несколько дней Наумов писал текст. Он переделывал его много раз и в итоге решил сконцентрироваться на том, что у него получается лучше всего — иронизировать над собой.

На общем фоне эта заявка была настоящей бомбой: начинающему эмси хоть и не хватало уверенности и техники, но это было что-то принципиально отличное от массы одинаковых унылых гангстеров. Псевдоним «Diz Wheelz» придумался спонтанно из обрывков disabled (инвалид), Dizaster (один из ведущих батл-эмси) и wheels (колёса).

Заявка Diz Wheelz’а начала совершенно органически вируситься. Её репостили рэп-паблики, и в итоге она набрала самое большое количество просмотров. Наумову стали писать слова поддержки, желали пройти отбор, негативные комментарии тоже были, но в основном под видео. Лично его раскритиковал только один человек — инвалид, который сообщил, что эта заявка оскорбляет его чувства и за такое должно быть стыдно.

Популярность сыграла с батл-рэпом злую шутку. И речь прежде всего о Versus battle. Когда этот проект стал чересчур заметным и начал приносить серьёзные деньги, организаторы вполне предсказуемо забеспокоились, что у них могут возникнуть проблемы. Дело в том, что рэп сложно представить без жёсткой социальной критики и свободы высказывания. В целом это протестная культура, а контекст батла только усугубляет возможные риски. В своих интервью Ресторатор не раз объяснял, что не хочет дразнить тех, кто может перекрыть его проекту кислород, и политические темы лучше обходить.

Так на Versus появилась цензура. В одном из самых известных батлов Эрнесто Заткнитесь против Гнойного отцензурировали сразу три эпизода. В одном Гнойный читает о том, что патриарх Кирилл когда-то тоже был спермой (запикано имя патриарха). В другом фрагменте Эрнесто Заткнитесь шутит про мост Кадырова, который носит «не своё имя» (искажена фамилия Кадырова). А в третий раз были отцензурированы слова Гнойного о том, что украинцев не существует как нации.

Возможно, именно благодаря этим правкам батл Гнойного и Эрнесто Заткнитесь и набрал такую популярность — сработал эффект Стрейзанд. О цензуре на Versus писали не только профильные, но и общественно-политические издания, это стало предметом длительных дискуссий, и о том, что патриарх Кирилл когда-то всё-таки был спермой, теперь узнали все.

Стоит ли говорить, что политическая самоцензура напрочь подрывает идею самого батла, уничтожает его уникальный дух и культурологическую ценность? Когда оказывается, что запретные темы всё-таки есть, возникает странная иерархия: оказывается, высказать тезис, что некий священник когда-то был высоко концентрированной белковой субстанцией — это гораздо более аморально, чем шутить про изнасилования матерей, сестёр и даже котов. Когда пропадает свобода высказывания и возрастает самоцензура, некогда боевой проект быстро начинает походить на плохое развлекательное шоу на третьесортном телеканале.

В качестве контраргумента о необходимости цензуры на батлах часто приводят историю с тем же Гнойным. В одном из батлов он читал о том, что толерантен ко всем народам и с удовольствием занимается сексом с девушками разных национальностей, в том числе и с чеченками. Не сложно догадаться, что было дальше: Гнойного искали организованные группы оскорблённых чеченцев, его знакомым предлагали крупные суммы за информацию о нём. Гнойному угрожали отрезать голову, и вскоре он записал унизительное видео, где извинялся за свои слова.

Вряд ли можно говорить о том, что это достойный аргумент в пользу цензуры — скорее это лишнее доказательство немощности государственных институтов, которые должны заниматься поддержанием правопорядка. Так или иначе, из разных публичных выступлений и интервью батл-рэперов можно сделать вывод, что уровень самоцензуры в этой среде только возрастает, как и список небезопасных тем для шуток.

Несмотря на сотни тысяч просмотров, заявка Diz Wheelz’а не прошла отбор на Versus. Позднее Наумов узнал, что Ресторатор смотрел видео, но отреагировал достаточно сдержанно. Он сказал, что тема неоднозначная, может быть непредсказуемый резонанс, да и возникает много технических проблем. Наумова это не особо расстроило, и он принялся доделывать диплом. Но вскоре ему написал организатор новой батловой лиги RBL и предложил поучаствовать в их турнире. Разумеется, Наумов согласился.

Ему достался один из двух очевидных фаворитов турнира — многоопытный и чертовски техничный Deep-ex-Sense. За его плечами было много ярких батлов, но Наумов не сильно волновался по этому поводу. Гораздо больше его беспокоило другое. Турнир RBL проводился в Санкт-Петербурге, а он никогда не уезжал так далеко. А учитывая дружелюбную инфраструктуру обеих столиц, с большой долей вероятности Diz Wheelz бы застрял где-нибудь в сугробе и умер от переохлаждения. В итоге Наумов решил не рисковать и отправился в Санкт-Петербург на машине.

В день батла северную столицу с особым усердием заметало снегом. Наумов выгрузился недалеко от бара и поехал ко входу. Там стояли люди, они курили и смеялись. Больше всего Наумов хотел проехать незамеченным, он слегка боялся какого-то излишне трепетного отношения и сострадательных взглядов. Но ничего подобного не было. Он просто проехал мимо курильщиков на входе, никто не обращал на него особого внимания и в баре — единственное, ему помогли закинуть куртку в гримёрку, потому что он не смог проехать в узкий дверной проём. На этом особые скидки для инвалидов закончились. Наумов аккуратно передвигался по бару, боясь переехать кому-нибудь ногу, он прокручивал в голове текст и ждал начала.

В здании было жарко и накурено. Двери бара закрылись, операторы встали на позиции, зрители встали в круг, и начался батл:

Двухколёсный всадник, демо-версия, колёса крутятся — просмотры мутятся, тебе никогда не понять, как трудно быть нормальным человеком — вот краткое содержание первого раунда Deep-ex-Sense’а. Зрители краснели, кричали, складывались пополам и растерянно смотрели, не вполне понимая, что сильнее — смущение или распирающий смех. Но, кажется, больше всех смеялся Diz Wheelz. А потом пришла его очередь. Он тараторил, как пулемёт, сбивался, стрелял из пальцев по оппоненту, но отдача была настолько сильной, что его коляска откатывалась назад и врезалась в зрителей. Diz Wheelz чертовски волновался, и это было понятно: первое публичное выступление, первый поход в бар, первые аплодисменты. На фоне уверенного и опытного соперника мандраж Diz Wheelz’а был особенно очевиден, но вряд ли кто-то сказал бы, что он провалил свой дебют.

Diz Wheelz закономерно проиграл, но нисколько из-за этого не расстроился. Он получил свою порцию хайпа, собрал сто пятьдесят тысяч просмотров (один из самых популярных батлов RBL), стал локальным мемом. Сложно сказать, что его жизнь перевернулась на сто восемьдесят градусов: он всё так же безвылазно сидит дома, учит билеты и готовится к госам, дышит свежим воздухом преимущественно через окно. Но кое-что всё-таки изменилось: у него сильно прибавилось друзей в хип-хоп-комьюнити, он записал несколько видеоблогов, почти закончил университет и собирается наконец-то серьёзно заняться рэпом.

Раунд.